Шафер

Ее первоначальный план по получению министерских документов сначала казался, если не невозможным, то не слишком разумным. Но Гермиона никогда не умела держаться подальше от опасности, если это означало получение знаний. Ей просто нужно быть осторожной (и, возможно, немного безрассудной). Гермиона подозревала, что Димитри не был откровенен о доме, в который он ее привел. Сначала он сказал: "поместье". Она списала это на его странную загадочность и, возможно, желание ослепить своим богатством,— она мысленно усмехнулась. Теперь у нее появилось (пусть и туманное) подтверждение, что у него были более гнусные намерения. Поэтому казалось логичным, что сначала он собирался отвезти ее в поместье, а потом передумал. Собираясь это выяснить, она отправилась по адресу, указанному в записях, не упустив, что он указал номер квартиры. Семь. Что было с этими темными волшебниками и одержимостью этим числом? А еще говорят, тринадцать — сулит несчастье. Она сначала постучала, на случай, если он окажется дома. Хотя, судя по несколько сомнительному виду здания по сравнению с тем, где она была, закралось подозрение, что это поместье было прикрытием. Тук, тук, тук. Ничего. Хорошо. Объяснить, откуда ей известен этот адрес, она бы не смогла. Теперь пришло время для второго этапа. Гермиона никогда не думала, что может пойти на такое. Гермиона осторожно протянула руку и коснулась дверной ручки. Ничего не произошло. Она повернула ее. Заперто. Алохамора. Ничего. Она потянулась к расшитой бисером сумке, висевшей на правом плече, и вытащила книгу заклинаний, которую положила утром. Гермиона отметила страницы, предлагающие различные способы снятия чар. Вкладки были пронумерованы, чтобы обозначить порядок, который, по ее мнению, будет наиболее эффективным. Работая над каждой попыткой, она записывала полученные эффекты — для первого и второго ничего, но с третьим зеленое сияние ненадолго осветило дверной проем. Она была на шестнадцатом способе, когда дверь внезапно открылась, и на пороге показался Димитри, чьи мокрые волосы спадали на лицо, все еще покрытое каплями воды. Вокруг него было обмотано зеленое слизеринское полотенце — он больше походил на студента Слизерина, чем выпускника Дурмстранга. — Прости, что прервал твое занятие, — с усмешкой поприветствовал ее Димитри. — Но я ... — Гермиона прижала руку к телу, как будто это могло объяснить ей, почему ее дезиллюминационное заклинание не защитило от взгляда мужчины, стоящего перед ней. — Защита поглотила его. — Как ты узнал, что я...? — Ты достаточно умна, чтобы использовать отвлекающие внимание или дезиллюминационные чары, когда пытаешься вломиться в чью-то квартиру. Какие из них не имеет значения; попытка вторжения их все равно уничтожит. — Перестань меня перебивать, — огрызнулась Гермиона. — Прекрати врываться в мою квартиру, — возразил Димитри, хотя, судя по его тону, он был скорее удивлен, чем раздражен. Гермиона фыркнула. — Нет необходимости врываться, Гермиона. Можешь просто войти. Не видя другого выхода, она последовала за предметом своего расследования в его дом, сразу же оценив скудную обстановку. — Как ты, вероятно, уже догадалась, это мое не основное место жительства. — Его голос донесся из другой комнаты, когда он быстро натянул футболку и джинсы — самые обычные из всех, что она видела. — Тогда зачем это тебе? — И зачем указывать его в качестве основного на бланках Министерства? Именно в этот момент ее поразила его формулировка, поскольку именно так вопрос был сформулирован на официальных бланках. Он знал. Какое еще оправдание она могла придумать? — Иногда я задерживаюсь в городе допоздна и слишком устаю, чтобы безопасно аппарировать. Гермионе пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Если бы Рональд сказал ей такое, хорошо, но волшебник перед ней был слишком силен, чтобы быть неспособным аппарировать из-за усталости. Ухмылка на его лице, по сути, говорила об этом. Но она не стала его поправлять. Он начал готовить коктейль, налил ей, не спрашивая, и молча протянул, когда они уселись на его темно-серый диван. — Тогда почему бы не установить в доме каминную сеть? —Тебе ли не знать, что каминная сеть значительно снижает безопасность. — Почему тебя так беспокоит, что кто-то может вломиться? — Я не участвовал в войне, но о многом наслышан. — Он покрутил бокал, но его глаза впились в ее. — Я удивляюсь, что ты больше не беспокоишься о безопасности, Гермиона. Гермиона невольно сглотнула. — Я не могу позволить войне вечно преследовать меня. — Ну конечно. — Он хищно сверкнул зубами. — Прошу прощения, что заговорил об этом. — Но его тон был далек от извиняющегося. Во всяком случае, он подтрунивал над ней. — Мне пора, — ответила Гермиона, стараясь держать себя в руках. — Да ладно, Гермиона, мы оба знаем, что у тебя было немного свободного времени, иначе ты бы не стала пытаться вломиться ко мне домой. — Его тон был спокойным, но теперь она ясно видела, что это была уловка. Он был в ярости. — Как я уже сказал, — продолжал он, — я очень серьезно отношусь к безопасности и мало кому сообщаю местоположение своей квартиры. Гермиона лихорадочно соображала. Мало кому? Она смела надеяться, что это означает, что он сообщил о ней не только Министерству. Возможно, Драко? Он был его шафером. Мог ли Драко сказать ей? И тогда она придумала план, который заставил ее немного смутиться, но это был самый безопасный вариант и действительно единственное, что она могла выдать, кроме полного признания. — На самом деле, это довольно неловко. — Гермиона вспомнила, как ее зубы выросли в несколько раз, в надежде, что это поможет вызвать румянец смущения. Почувствовав, как ее лицо вспыхнуло, она сумела скрыть свой триумф. — Просто мы так хорошо провели время на свадьбе, и ты знаешь, что я уже всех о тебе спрашивала. Димитри лишь приподнял бровь, когда она продолжила. — Драко упомянул, что ты живешь в этом многоквартирном квартале, а поскольку здесь всего десять квартир, я ... я проверила их все на магию. Мне потребовалось несколько часов, чтобы найти твою, но, в конце концов, нашла. Но тогда я была слишком напугана, чтобы войти. Это было несколько месяцев назад. Видишь ли, я не знаю, где твой настоящий дом, и я хотела удивить тебя подарком, поэтому я пришла сюда. — Ты вломилась в мою квартиру, чтобы оставить мне подарок? — Димитри, очевидно, не поверил ей, но, казалось, не хотел говорить. Интересно. — Да. — И где же он? — Что? — Ее охватила паника. — Подарок? — Димитри слегка ухмыльнулся, думая, что она у него в руках. У Гермионы закружилась голова. Не собираясь ничего дарить, она не взяла с собой ничего, кроме книги. Врываться в чью-то квартиру и оставлять книгу заклинаний не имело особого смысла. Она подумала о кое-какой идее и почувствовала, как краска залила ее лицо. Это было достаточно неловко, чтобы соответствовать ее навязчивой идее и казаться правдой. Но она действительно не хотела этого делать. — Это немного смущающе; я думаю, что потеряла самообладание. Димитри был застигнут врасплох и, казалось, искренне заинтересовался тем, что она хотела сказать. Он обнял ее за плечи и слегка погладил по колену, отчего она почувствовала себя еще более неуютно. — Что ты хотела, Гермиона? — Его голос был едва слышен, но она прекрасно его поняла. Она закрыла глаза, как будто это могло защитить ее от смеха, который наверняка последует за ее нелепым оправданием. — Я собиралась оставить здесь свои трусики. Вместо этого она вскрикнула и открыла глаза, когда Димитри грубо притянул ее к себе на колени, яростно целуя и прижимая к себе. Когда их поцелуй прервался, его странные глаза загорелись жизнью,в то время как остальная часть лица была в тени от толстых штор. — Ты полна сюрпризов, Гермиона. Хотя это и неортодоксально, признаюсь, я очень рад, что ты не стала ждать вечера, чтобы увидеть меня. — Его голос был пропитан похотью; радуясь, что комната немного потемнела с уходящим часом, Гермиона почувствовала как ей снова становится жарко. Ее притяжение было пронизано стыдом, так как это был первый раз, когда она видела Димитри с тех пор, как обнаружила его связь с Волдемортом. Она вздохнула. — Я тоже рада, — ответила она таким же хриплым голосом.