Риддикулус!

Молчание затянулось. Джексон застыл на месте, отвернувшись, но искоса всё же пожирая взглядом фигуру блондина. Теперь, когда у него, наконец, появился шанс поговорить с когтевранцем, Ван почему-то оробел. Слова просто в горле застыли. У него голова разрывалась от вопросов, их было так много, что парень не знал, на каком из них остановиться, за что зацепиться, чтобы начать беседу. Но больше всего ему было интересно: почему когтевранец не спешит благодарить его за спасение? Ведь это было именно спасение. Ван ведь сам видел толпу слизеринцев. И так как у этих ребят была плохая репутация, а блондин всегда казался ему каким-то чересчур тихим, Джексон быстро принял решение. Но теперь не был уверен в его правильности. И почему когтевранец до сих пор молчит? Здесь что, один только Джексон чувствует повисшее в воздухе напряжение? - Эй, с тобой всё в порядке? Блондин вздрогнул, но промолчал. Это заставило Вана ещё больше занервничать. Переступив с ноги на ногу, он снова окинул взглядом худенькую фигуру у забора. - Я совершенно случайно пришёл сюда, не подумай, что я за тобой следил, и... вообще.. - Джексон покраснел из-за откровенной лжи, но продолжил оправдываться, сам до конца не понимая, зачем. - Я ещё издалека увидел их, подумал, что, может, что-то случилось... - Когтевранец всё ещё молчал, и Джексон даже немного испугался. - Те ребята ничего тебе не сделали? В смысле, я имею в виду... - Зачем ты вообще влез в это.- Сквозь зубы процедил Марк, обернувшись на замершего Вана. Гриффиндорец неловко улыбнулся, машинально смахнув с волос снег. - Я думал, тебе нужна помощь, и... - Это совершенно не твоё дело, понятно? Шатен опешил от такой наглости. Джексон, вообще-то, ждал элементарной благодарности, хотя бы просто кивка или вообще любой нормальной реакции, а получил ровным счётом ничего. А вернее даже не ничего, а просто нож в спину. Теперь-то он уже не считал, что этот блондинчик попал в беду. - Вот как... Нахмурившись, Марк отвернулся, вновь уставившись на хижину. Слова Вана, лепет о какой-то там помощи - всё смешалось в кучу, и Туану в один момент стало так невыносимо это слушать, что он сорвался. Конечно, тут же пожалел, но остановиться уже не смог. Раньше он не совсем понимал, что значит "смешанные чувства". Сейчас дошло. Жалость к гриффиндорцу, одновременно страх перед ним, раздражение из-за него же и вдобавок теперь - чёрт возьми откуда появившееся смущение. Марку казалось, что его голова взорвётся. А вот Джексон взорвался полностью. - В таком случае, продолжай пытаться справиться со своим страхом. - Он не хотел ничего добавлять, но слова вырвались сами собой. - Боггарт тебе в этом прекрасно поможет. Он уже хотел развернуться и уйти, но когтевранец вдруг с силой вцепился в заборчик, согнувшись, мелко подрагивая. В нерешительности остановившись, Джексон во все глаза смотрел на него, уже вовсю жалея о том, что сказал. - Эй, - Он хотел снова спросить, всё ли в порядке, но и ежу понятно, что нет. Не в порядке. Проклянув себя, Ван осторожно подошёл к блондину, не решаясь похлопать по напряжённой спине, как это он всегда делал в таких ситуациях. - Прекрати... - Чего? Марк вдруг резко поднял голову, и Джексон столкнулся с безумным взглядом карих глаз. - Прекрати меня преследовать! Прекрати это! Ван замер на мгновение, пытаясь переварить информацию. - О чём ты вообще? Я никогда тебя не преследовал... - Последнее прозвучало неуверенно, потому что именно сегодня он как раз и занимался этим. Но это же не повод обвинять! - Слушай, у тебя что, проблемы? Ну, я имею в виду, там... расстройство... или... Но Марк, устало прикрыв глаза, опустился на снег, сцепив на затылке руки в замок. Ему как-то резко стало по барабану, что лепечет этот гриффиндорец. Хотя ещё минуту назад ему было так невыносимо плохо, что не описать этого словами. Однако... Расстройство. Какая чушь. Не зная, что ему делать в этой ситуации, Джексон медленно опустился рядом. Раздражение, которое он до этого испытывал к блондину, бесследно исчезло. Пришло внимание. - Слушай, - Спустя долгое мгновение Марк нашёл в себе силы хоть что-то сказать. - Пожалуйста, забудь про тот день. - Про какой день? - Спросив, Ван тут же пожалел, что открыл рот, потому что когтевранец сморщился как от зубной боли. - Ты же про... - Он опять прикусил себе язык, но Марк нетерпеливо кивнул. - Да. Я про... боггарта. Пожалуйста, - Спиной прислонившись к заборчику, он повернул голову к Вану. - Забудь. Джексон серьёзно нахмурился. Когда профессор ему в первый раз сказал это, он не послушал. Когда профессор попросил во второй раз, он снова ослушался. Не послушал он и тогда, когда сам себя пытался переубедить. Но теперь, когда сам когтевранец попросил, Джексон вдруг понял, что просто не может пойти против. - Я и не... вспоминал особо. - Он снова замялся, потому что опять нагло соврал. Тихо выдохнув, Ван прямо посмотрел на застывшего парня. - Раз это так важно для тебя, я даю слово, что вычеркну тот случай из памяти. Хоть Джексон и сказал это, но они оба интуитивно поняли, что это наглая ложь. И догадка подтвердилась, когда спустя минуту Ван, не утерпев, тихо спросил: - И всё же, Марк... Тебя ведь так зовут? Дождавшись осторожного кивка, он продолжил. - Чего именно ты боишься? Туан с отчаянием прикрыл глаза рукой, чувствуя, что сейчас у него опять случится истерика. И хотя Джексон тут же добавил, что он может не отвечать, если не хочет, Марк вдруг понял, что ответить должен. Просто потому, что это сделать нужно. В противном случае Ван не отстанет. Это раз. Придумает кучу немыслимых вариантов. Это два. Может, даже проболтается кому-то. Это три. Ну и последнее... Марку просто-напросто ни с того ни с сего захотелось рассказать. Поделиться своей тайной. Ведь это со всеми случается: копишь в себе, накапливаешь... а потом просто необходимо вывалить этот груз. Иначе это разорвёт изнутри. И хотя профессор Бэлфор был в курсе, это не то. Туан почему-то хотел, чтобы именно Джексон знал его секрет. И он сам не мог объяснить, почему. Потому что гриффиндорец внушает доверие? Потому что Марк испытывает к нему человеческую симпатию? Потому что у Джексона хорошая репутация? Всё это сразу, скорее всего. - Мой страх? - Выдохнув облачко пара, он посмотрел куда-то на заснеженные верхушки деревьев. Постепенно темнело, и ветки немного устрашающе чернели на сером фоне, однако Марк впервые за столько времени чувствовал себя прекрасно. - Я боюсь, что обо мне узнают. - Узнают что? - Несколько нетерпеливо спросил Джексон, не отрывая взгляда от лица напротив. Сердце, от осознания, что он вот-вот узнает нечто важное, застучало быстрей. Весь Ван напрягся, морально готовясь к ответу. Предчувствуя что-то нехорошее. И ответ действительно его огорошил. - Что я гей. Джексон серьёзно не мог понять: ему смеяться или плакать? В его жизни очень часто случалось такое, что буквально сбивало с ног. Особенно плохие новости. Их Джексон просто терпеть не мог. И всем существом готовился к тому, что Марк сейчас скажет что-то плохое. Серьёзное. Какую-нибудь супер страшную тайну, спрятанную за семью печатями, которую никому ни в коем случае нельзя узнать, иначе... страшно предположить, что будет тогда. А на деле всё оказалось до такой степени абсурдно, что Ван, сдавленно хмыкнув, отвернулся, пытаясь скрыть улыбку. Однако ему это не удалось. - Да как ты смеешь смеяться надо мной?! - Вскочив на ноги, Марк с чистым возмущением и то ли от холода, то ли от смущения ярко- алыми щеками уставился на тихо хихикающего Джексона. Не в силах больше держаться, шатен чуть не рухнул на заснеженную площадку. - Я не... погодиии, - Еле как поднявшись, Ван, старательно пытаясь спрятать улыбку, посмотрел в нахмуренное лицо Туана. И снова залился сдавленным смехом, согнувшись пополам. Сощурившись, Марк пытался прибить его взглядом. - Я тебе сейчас лёд в штанах наколдую, и ты будешь не ржать, а плакать. Холодный тон когтевранца немного успокоил Вана, но смешинки всё ещё плясали в глазах. - Извини, это было грубо, просто... ты серьёзно боялся этого? - Джексон, уже более спокойно улыбаясь, похлопал хмурого как туча Марка по плечу. И, перестав улыбаться, вдруг совершенно серьёзно посмотрел ему в глаза.- Не стоит этого бояться. Это ведь не преступление. Туан с недоверием глядел на него и изо всех сил старался понять: это шутка такая или Ван действительно воспринял данную новость так легко? Марк даже разочарование испытал. Столько лет тихого существования из-за страха быть раскрытым, столько переживаний... и что он получает, решившись, наконец, открыть свою тайну? Это просто невероятно. - Ты, конечно, шутишь? Издеваешься, да? Но Джексон решительно покачал головой, стряхнув снег с волос. - У меня в мыслях не было шутить над этим. - Видя плескающееся в карих глазах недоверие, Ван ещё больше насупился. - Я похож на того, кто будет смеяться над чьей-то тайной? - Ты только что делал это. Джексон хотел что-то сказать в своё оправдание, но не придумал ничего стоящего. Смутившись, он тихо пробормотал: "Извини". Не в силах больше выносить это, Марк вернулся к заборчику. Снова облокотившись о перила, он опять уставился в сторону хижины, но ничего перед собой не видел. В светловолосой голове был шум. Подойдя к Туану, Джексон тоже окинул задумчивым взглядом тёмную постройку. - Если честно, я думал, что ты социофоб. Марк лишь горько усмехнулся. - В какой-то степени ты прав. Супер странным образом общество гриффиндорца перестало вызывать раздражение. И даже страх. Теперь Марку больше всего хотелось узнать кое-что другое... - Ну и, - Он искоса глянул на Вана, всё так же смотрящего вдаль, - Что ты теперь думаешь? Оторвавшись от созерцания пейзажа, Джексон тепло улыбнулся когтевранцу. - Я думаю, что ты просто немного трусливый. - Я не об этом. Ты... тебе не противно? - Что мне должно быть противно? - Ну... моё общество? - Марк осторожно скосил глаза и увидел супер задумчивое выражение, совершенно не свойственное вечно улыбающемуся Вану. И это вновь заставило Марка испугаться. Наверное, он зря признался. Очень даже зря. Ведь сейчас Джексон скажет что-то плохое, а потом вовсе уйдёт и расскажет об этом. И в Хогвартсе узнают. А потом... - Почему вдруг твоё общество должно быть мне противно? Подперев рукой голову, Джексон, не отрываясь, смотрел на Марка, подмечая малейшие изменения на его лице. Нахмуренные брови, поджатые губы, бегающий взгляд. Затем подобие рассеянной улыбки, мелькнувшее лишь на мгновение, и снова - лицо чернее тучи. - Я ненормальный. Это считается отклонением, поэтому... - Кто тебе такое сказал? - Джексону было больно слушать это. Сам проходил через подобное. Правда... очень давно. - Это мнение общества. - Марк говорил таким тоном, словно Ван умственно отсталый, или же совсем не понимает ничего. Но Туан надеялся, что всё же ни одно из двух. - Такие, как я, ненормальные. Джексон всё ещё молча смотрел на него, вполуха слушая, какой ещё бред несёт этот когтевранец. Но смысл слов его вообще не волновал. Он вдруг поймал себя на мысли, что у этого "ненормального" Марка совершенно невозможный голос. Не громкий, от которого уши вянут. Не тихий, который хрен услышишь. Не дребезжащий. Не сухой. Не истеричный. Невозможный. То есть, нормальный. - А теперь заткнись и слушай сюда. - Поймав испуганный взгляд карих глаз, Джексон выпрямился, сразу став выше и словно задавив вжавшегося в забор Марка. - Раз уж тебе так важно мнение других, внимай. Ты нормальный. И у тебя нет никаких отклонений. Они снова замолчали, глядя в сторону визжащей хижины. Но этот ветхий домик как будто и не интересовал их обоих. Бросив на Марка мимолётный взгляд, Ван не удержался от комментария: - А ещё у тебя голос прикольный.