О чём подумал Чживон, когда его не стало.

Чживону пять. Он впервые падает, сдирая колени в кровь. Плачет тихо и недолго, прежде чем приходит старший брат, говоря, что мальчики не плачут. Чживон не плачет теперь тоже, он ведь мальчик, взрослый и сильный! Чживону семь. Он впервые учит длинную молитву. С семьёй они часто бывают в церкви, он это место обожает, тут пахнет приятно и люди от плохих мыслей избавляются. Чживону только семь, но он уже такой смышленый парень, которого любит практически каждая бабушка, которой он ярко улыбается своей солнечной улыбкой без двух передних зубов. Чживону семь, и он любит Бога, он каждый вечер перед сном благодарит его за здоровую семью и счастливую жизнь, он пытается прочитать Библию, но слишком много незнакомых слов, поэтому Чживон просто молится. Чживону девять. Он впервые заступается за девчонку в школе, впервые дерётся и целуется тоже впервые. С красивой светленькой одноклассницей. Всё происходит, как в Американских фильмах, правильно и красиво. Чживон живет с семьёй в Америке практически с его рождения, он любит эту культуру, жирную еду и хип-хоп музыку. Он мечтает стать крутым рэпером, таким же, как Снуп Дог или Дрэйк, про Эминема он даже не зарекается. Чживону одиннадцать. Его впервые называют Бобби. Он тусуется с друзьями старшего брата, запоминая грубоватую манеру их поведения, разноцветные бутылки с неизвестным содержимым и что-то похожее на сигареты, но Чжиун называет это как-то иначе, замечая в дверном проеме младшего брата и закрывая перед ним двери. Чживон впервые видит напившегося брата и его веселых друзей. Чживон впервые слышит родительскую ругань, настолько громкую. Он впервые видит, чтобы мама так злилась на его старшего брата, возвращаясь домой с дачи. — Это я устроил беспорядок, — он впервые берет вину на себя, стараясь выглядеть как можно более виновато, получая в ответ отцовское «не вмешивайся, сынок». Чживону всё еще одиннадцать, и он впервые говорит своему старшему брату, что мальчики не плачут. Впервые видит его зареванную улыбку и хмурит свои маленькие брови, когда получает одобрительный кивок и легкое поглаживание по голове от Чжиуна. Он впервые чувствует что-то неприятное, что-то грустное. Он впервые молится за брата в церкви, чтобы мама простила его, чтобы он больше не расстраивался. Чтобы никто больше не расстраивался. Чживону тринадцать. Он впервые заводит себе друга, до ночи играя с ним в компьютерные игры и читая страшилки под утро. Он впервые пачкает ковер колой и не знает, как будет смотреть в глаза матери. Он впервые слышит о каком-то заброшенном здании с красивым видом на город. Впервые идет туда вместе с этим самым другом, обманывая родителей — он говорит им, что идет к нему на ночёвку. Чживону тринадцать и он впервые ругается с матерью. Она всё же узнает о детских похождениях на заброшенные участки, когда созванивается с матерью Чживоновского друга. Бобби по-прежнему тринадцать, он привыкает к тому, что он Бобби. Он пишет текста и носит цепочки. Целуется с девчонками шутит на неприличные темы, которые услышал во время разговоров старшего брата со своими друзьями. Он по-прежнему ходит в церковь, молится на ночь, помогает слабому полу и старичкам. Много смеется и выпендривается тоже достаточно, каждый раз прося прощения у Всевышнего. Бобби тринадцать, и он любит свою семью, своих друзей, свою жизнь и вообще он всё любит. Он абсолютно счастливый ребенок. Он в этом убеждён. Чживону пятнадцать, и он впервые переезжает. И переезжает и в ни соседний дом, ни в соседний квартал, он переезжает в Корею. С семьёй. Он впервые ссорится с родителями, закатывая истерику. Он плачет в своей комнате, стучит ногами и бьет ни в чем не виноватую подушку, не собираясь паковать чемоданы. Здесь у него друзья, школа. Здесь у него всё, а там ничего. Он вспоминает о том, что парни не плачут. Он впервые идет к брату в комнату, вытирая слезы и стараясь разжать кулаки. Он впервые спрашивает, как старший может так спокойно уезжать, оставив всё. Разве он сможет без всего этого? Разве он выживет? — Это жизнь, Чживон, — они сидят с Чжиуном на подоконнике второго этажа, свешивая ноги вниз и любуясь на темный город. — Мы найдём себе новых друзей, заведем новые интересы. Всё меняется. Главное, что мы вместе. Чживону пятнадцать, и он впервые понимает, что всё меняется. Что главное в жизни это семья, мужественность и религия. Бобби свято уверен в своих словах, ведь подростковый максимализм дает о себе знать, гормоны бушуют, а сидящий рядом брат вселяет в молодого и амбициозного Чживона столько уверенности, что и представить себе сложно. Чживону пятнадцать, и он впервые оказывается в другой стране. Он впервые чувствует себя комфортно, спустя несколько недель непрерывных сборов. Он уже не злится на работу отца, не злится на мать, что согласилась поехать всей семьей, а не отправить папу в одиночку. Он любит своего брата ещё сильнее, когда тот крепко обнимает, улыбается и говорит, что всё будет хорошо. Бобби пятнадцать, и он впервые знакомится с корейскими детьми, впервые идет в корейскую школу и впервые ловит на себе кучу заинтересованных взглядов. Он впервые говорит на своем родном языке, иногда всё же вставляя Американские словечки. Он с первого же дня приковывает к себе все женское внимание, что уж там, с парнями он тоже дружится сразу же. И каждому бледному дрыщеватому мальчику в глаза тут же бросается смуглый и подтянутый Чживон, с солнечной улыбкой и хрипловатым голосом. С кучей странных Американских фраз и красивым крестиком на шее. Бобби пятнадцать, и он впервые дружится с одноклассниками. Он дружится с потрясающим шутником Донхёком, с болтающим слишком много и быстро Юнхёном, с задирой Ханбином ака БиАй, который просто с ума сходит по Америке и хип-хопу. Ещё он знакомится с Чжунэ. С самым выделяющимся, самым тихим, очень умным и постоянно невысыпающимся дома Ку Чжунэ, у которого в рюкзаке всегда есть парочка лишних бутербродов и зеркало. Который отвечает саркастично на каждую шутку в его сторону, чем привлекает Чживоновское внимание еще сильнее. Чживону шестнадцать. Он впервые идет на ночевку к Ханбину. Они долго разговаривают про девчонок, долго разговаривают про несправедливость бытия и Америку. Про рэп они разговаривают, наверное, вечность, едят чипсы и звонят Донхёку в три часа ночи, получая в ответ сонное «ну вы и дебилы». Ханбин предлагает позвонить ещё и Чжунэ, Бобби соглашается, кусая губы в предвкушении гневной реакции, но трубку младший не берет. Чживону шестнадцать, и он впервые слышит от Ханбина слушок, что Чжунэ нравятся парни. Он не понимает, когда они успели перевернуть разговор в такое русло, но чувствует что-то очень неприятное, что ломает его закрепленные представления о жизни и собственные убеждения. Бобби впервые чувствует отвращение, встречаясь с Чжунэ на следующий день в школе и замечая у того засос на шее. Он впервые молчит практически весь день, впервые не смеется ни с одной шутки друзей и игнорирует все их вопросы о плохом настроении. Ханбин непонимающе глазеет на американца, ведь вчера всё было нормально. Чжунэ единственный, кто не спрашивает, в чем дело. Он только поправляет рубашку, потирая место засоса и смотря в какую-то неизвестность. Чживону шестнадцать. Он впервые говорит кому-то, что презирает его предпочтения. Впервые говорит Чжунэ, что тот противный и ненормальный, что ему бы у врача провериться. Он впервые не слышит в ответ саркастичной шутки, видит только стеклянное выражение лица и грубый взгляд. Чживон впервые бьет первый, чувствуя, как сильно дрожат руки. Чувствуя, как внутри что-то ломается, когда Чжунэ сплевывает кровь на сырую траву практически пустого стадиона. Он впервые видит, как тот молчит в ответ. Обычно ему всегда было что сказать. — Что, нечего ответить? — он впервые так злится на кого-то, впервые не может остановить себя, заткнуть и просто расслабиться. Он не понимает, что с ним происходит, он не понимает, как младшему могут нравиться парни. Это не мужественно, это не по-христиански, и никакой семьи у геев быть не может. Это как-то затрагивает все жизненные принципы Чживона. — Я не хочу тебе больше ни на что отвечать, — Бобби впервые слышит в чужом голосе злобу, какой-то непривычный холод. Чжунэ всегда был таким: холодным и дерзковатым, но это никогда не отталкивало. Нормальный же парень, но ненормальный. Это не нормально, нет. Чживон молится за свои грехи в своей комнате, стараясь не злиться по новой, вспоминая предателя Чжунэ. Это мерзко, противно, да и вообще, противоестественно. Чживон впервые за долгое время плачет, скучает по Америке, по жирной еде, круглосуточному хип-хопу и смугленьким девчонкам. Он скучает по тем временам, когда не был знаком с этим неприятным пидором. Чживону шестнадцать. Он впервые чувствует ненависть на протяжении целого дня, когда от их приятной и дружелюбной тусовки рядом остался только Донхёк, который явно не рад такому пессимистичному Чживону. Остальные сейчас сидят за столом вместе с Чжунэ, смеются с Юнхёновских шуток. Донхёк смеется тоже, перемешивая обед своей вилкой и разглядывая парней за чужим столом. Он тоскует, и Чживона это бесит. А еще его бесит Чжунэ, который никаких моральных ценностей не имеет. Который целуется со своим парнем в парке рядом с Чживоновским домом. И его парень как будто из детского сада сбежал. Низкий, педиковатый и с членом! Чживона тошнит, и он бежит домой, игнорируя неприятную боль в мышцах и слезы на глазах. Всё-таки на улице холодно. Чживону шестнадцать, и он впервые рассказывает своему брату и его другу о Чжунэ. Те воспринимают эту информацию негативно, заставляя Бобби только убедиться в своих жизненных приоритетах. Брат впервые говорит, что за это надо убивать, и Чживон впервые думает, что хочет убить Ку Чжунэ. Набить ему рожу, отпинать до полусмерти и отрезать ему яйца, потому что не достоин. Потому что противный педик, без семьи, без религии и без мужественности. Чживону шестнадцать и он впервые выкидывает на Чжунэ остатки своего обеда, громко смеется вместе с остальными учениками и слышит восторженные возгласы. Он впервые встречается с осуждающим взглядом Донхёка. Его невероятно бесит, что Чжунэ никак на это не реагирует. Скидывает с себя ошметки еды прощается парнями, сообщая, что ему нужно переодеться. Бобби впервые гнобит кого-то так сильно и так долго, на протяжении целого учебного года, постоянно раздражаясь с чужой похуистичности. Ку реально похуй, в его глазах Бобби не видит ничего, кроме расслабленности и спокойствия. Младший словно ушел в Нирвану, познал дзен и просто на хую вертел все Чживоновские оскорбления, унижения и прочие неприятные штуки. Чживону шестнадцать, и он впервые избивает Чжунэ до полусмерти вместе со своим старшим братом и его лучшим другом. Называет сраным пидором, пиная ногами в живот и проезжаясь кулаком по лицу. Он впервые громко смеется, харкая тому в лицо и поднимая его за ворот кофты. — Ты мерзкий, — он трясет младшего за грудки, прижимая избитого парня к стене и пытаясь перекрыть ему воздух. — Ты не лучше, — Бобби не понимает как, но Ку отвечает. Находит в себе силы, глядя Чживону в глаза и усмехаясь на его удивление. — Я гей, а ты сраный пидор, Бобби. Почувствуй разницу. Чживон впервые бросает избитого до потери сознания парня валяться на холодной и грязной улице, уходя домой вместе со своим довольным старшим братом и его другом. Он почему-то недоволен, прокручивает слова Чжунэ у себя в голове раз за разом, в плоть до следующего дня. Чживон чувствует разницу через пару месяцев, когда второй раз избивает Чжунэ до белой пелены перед глазами. В этот раз один, но всё равно получается достаточно просто. Младший даже не сопротивляется, позволяет себя дубасить, громко кашляя и зажмуривая глаза. Он явно не хочет видеть разъярённого Чживона, сидящего на нем сверху и с силой нанося удары. Чживону почти семнадцать, и он впервые целует Ку Чжунэ, зажимая его у стены после очередных побоев и не позволяя отстраниться. Чжунэ и не пытается. Он не делает вообще ничего, чем еще сильнее злит старшего. Бобби кусается, лапает чужие ягодицы и сдавленно стонет, чувствуя тепло чужого тела. Он отстраняется спустя буквально пару минут, вытирая губы об рукав и глядя на Чжунэ. Тот усмехается победно, поправляя свою одежду, а после меняя лицо на привычно похуистическое. — И кто из нас ещё мерзкий? — звучит пиздецки обидно и чертовски правдиво, потому что Бобби явно не такой реакции от себя ожидал на Ку Чжунэ, да и ответа настолько неприятного не ждал. — Не подходи ко мне больше. Чживону семнадцать, и он не подходит. Смотрит издалека, сидя в столовой в гордом одиночестве. Донхёк съебал после первого же избиения Чжунэ, потому что «ну это уже перебор, чувак». Бобби пялится на Ку постоянно. Глядит, как тот смеется, как тот не может решить тяжелые задания по математике, как тот снова целуется с его бойфрендом на скамейке в парке. Как тот переодевается на физкультуру он тоже смотрит, запоминая подкаченную фигуру и широкую улыбку. Он смеется вместе с ним, когда тот изображает Брюса Ли, а потом вспоминает, что вообще-то они не друзья. Они друг другу никто и как бы сильно Бобби не хотел бы с ним дружить, он к младшему не подходит. Они оба мерзкие по-своему, оба тупые педики и Чживону семнадцать, он плачет ночью из-за Ку Чжунэ, у которого всё хорошо. У которого есть парень, куча друзей и множество хобби. У Чживона ни отношений, ни друзей, а единственное его хобби на данный момент — это думать, какой же он, Ким, всё-таки мудак, какой же он всё-таки дебил. Чживону семнадцать, и он совершенно одинок. Старший брат съехал, родители заняты своими делами, а все друзья тусуются с Чжунэ, которого Бобби сам решил стороной обходить. Теперь не особо-то и обходит, случайно сталкиваясь с ним в коридоре и роняя того на пол. Он протягивает младшему руку, но тот поднимется сам, поправляя одежду и просто идя дальше. Чживону семнадцать, и кажется он осознал в чем разница между пидором и геем. Чживон, похоже, и тот, и второй, потому что ночью он трогает себя, вспоминая то, как классно Чжунэ подкачался за лето. Какой у того чертовски приятный голос и как он по-блядски целовался с сукиным сыном Донхёком. Бобби увидел это случайно, совершенно не специально он пошел за Чжунэ в раздевалку, не чтобы поговорить, а чтобы… ну чтобы что-нибудь там сделать, ага. И натыкаться он на это не собирался, закипая от злости и громко хлопая дверью. И Донхёк тогда кинулся за ним, попросил никому не рассказывать, сказал, что Бобби всё неправильно понял. А Бобби всё правильно понял. У Чжунэ вообще-то парень есть и он вроде как гей, а Донхёк вроде как нет, так почему Ку так везет на натуралов? Бобби больше не ходит в церковь, меняет вечерние молитвы на вечерние слёзы, на чертовски крепкие сигареты и мысли о чём-то очень неправильном. И от того счастливого ребенка, кажется, ничего не осталось. Он курит за школой в одиночестве, смотря пустоту и собираясь с мыслями. Уроки закончились и сейчас начнутся всякие занятия в школьных кружках, внеклассная деятельность и всякая такая поебота, которой Бобби не особо интересуется. Он как-то упускает тот момент, когда рядом оказывается какой-то парень, который хлопает рукой по карманам. Чживону семнадцать и он впервые чуть ли не зарабатывает себе микроинсульт, понимая, что этот парень – Ку Чжунэ. — Держи, — он трясущимися руками протягивает младшему свою сигарету, стараясь не смотреть ему в глаза и говорить как можно четче. — Нет, спасибо, — тот хлюпает носом, пихая руки в карманы и собираясь уйти, как Бобби хватает его за пуховик, вцепляясь своими пальцами, словно пятилетний ребенок. — Пусти. — Прости меня, — голос срывается и Чживон просто тяжело дышит, не давая младшему двинуться с места, тот и не особо торопится, просто смотрит на Чживона своими похуистическими глазами, выдыхая ртом теплый воздух. — Я был неправ. — Я рад, что ты это понял, — кивает Ку, всё же вырывая свою руку из стальной хватки и уходя прочь. Чживону семнадцать, и он хочет умереть от осознания того, что влюбился в Ку Чжунэ, которого унижал и презирал. Чживону семнадцать и он ненавидит себя сильнее, чем кого-либо когда-либо ненавидел. Он всё ещё глядит в сторону Чжунэ, всё ещё разглядывает его тело в раздевалке и всё ещё думает о нём по ночам, вспоминая мягкость чужих губ и металлический вкус, смешавшийся с его языком. Чживону восемнадцать, и он празднует свой день рождения один, сидя в комнате и дроча на фотку Чжунэ, которую он незаметно сделал, пока тот был в раздевалке. Он поступает в престижный университет, потому что учился хорошо. А что ещё делать в школе, где ты ни с кем не общаешься? Только учиться, да глазеть на невероятно притягательного Ку Чжунэ. Чживону восемнадцать, и он знакомится с одногруппниками, замечая среди них низкого светленького парня с педиковатой внешностью. Он чувствует, как ускоряется темп собственного сердца. Он здоровается с ним через силу, натягивая улыбку и называя своё имя. — Ким Чжинхван, — тот улыбается в ответ и Бобби замечает чертовски обаятельную улыбку и лисьи глаза, которые притягивают к себе. Видимо, не только Чживона. Чживону восемнадцать, и он не хочет больше здесь учиться, когда видит руку Чжинхвана на бедре одного из одногруппников. Кажется, его зовут Чон Чану. Чживона бесит всё происходящее, а еще сильнее его бесит то, что Хвана встречает после университета Чжунэ, замечая глазами Бобби и не выражая никаких эмоций. Они целуются, а Бобби думает, что готов порвать одногруппника на ещё более мелкие кусочки, по сравнению с тем, каким мелким куском говна он является сейчас. Чживону восемнадцать, когда он впервые идет на настоящую вечеринку, на которую его пригласил Чжинхван. Он пошел только после слов блондина о том, что «мой парень там тоже будет». Старший говорил это отнюдь не Чживону, он говорит это Чану, обнимаясь с ним у стены в туалете. Бобби тогда просто хотел отлить, но ему пришлось встать ногами на и без того не самый чистый унитаз, стараясь не дышать. Он впервые шпионил за кем-то подобным образом, внимательно вслушиваясь в каждое слово и каждое причмокивание чужих губ. Его снова чуть не вырвало, хотя бы потому что этот блядский урод встречается с Чжунэ. С Ку Чжунэ, на фотку которого Бобби дрочит по ночам, вспоминая вкус чужих губ и тембр приятного голоса. Чживону восемнадцать, когда он встречается на вечеринке с Ку Чжунэ, слушая, как учащается собственное сердцебиение. Он глядит на них с Чжинхваном весь грёбанный вечер, чувствуя отвратительную неприязнь и желание уебать. Чжинхван не гей, он именно пидор, потому что как он может так поступать с Чжунэ? Который любил его всегда, с которым они часами общались в интернете, пока Ку сидел на ненавистной математике. Как он может обманывать Ку Чжунэ, который души в нём не чает, который так ярко улыбается, красиво поет, отлично выглядит и ни разу не тупой злобный мудак. Чживона это бесит до дрожи в коленях, поэтому он с наглостью вытаскивает Чжунэ из объятий однокурсника, замечая в его глазах бешеный испуг. Чжунэ хмурится и хочет отдернуть руку, но вот сейчас Бобби держит сильнее, чем кто-либо когда-либо кого-либо держал. Он тащит Чжунэ за собой, игнорируя его сопротивление и просьбы Чжинхвана остановиться. Чжинхван просит ещё и не рассказывать ничего, после чего Чжунэ снова хмурится, больше не сопротивляясь и идя за Чживоном вполне себе спокойно. Бобби заводит его в Чжинхвановскую ванную (потому что вечеринка у него дома, ага), закрывает дверь на замок и чувствует на себе холодный взгляд, требующий объяснений. Чживон молчит. Он совершенно не знает, с чего начать. Он собирался просто вытянуть Чжунэ из этих фальшивых любовных объятий и спрятать за собой, а не объясняться в своих действиях. — И зачем? — младший скрещивает руки на груди, подпирая спиной стену и глядя на Вона как-то слишком спокойно. Словно Чжунэ на него абсолютно похуй. — Он тебе изменяет, — напряженный голос Чживона явно ударяет по чужому сознанию. И вот, теперь Бобби видит испуг в глазах напротив, крайнюю разочарованность и сжатые кулаки. Такого Чжунэ он видит, кажется, впервые. — Я слышал, как он целовался с одним парнем в туалете, а ещё я постоянно вижу их вм… — У тебя привычка такая? — перебивает младший, вводя Бобби в ступор. Они стоят неподвижно еще несколько секунд, словно зависшая картинка старого сериала. — Делать мне больно. — Я… вовсе нет, — Бобби мотает головой, громко сглатывая накопившийся ком в горле и глядя в раздражённые глаза Чжунэ. Неужели он всё-таки задевал тогда Ку, неужели тот тоже чувствовал что-то неприятное в своей груди, а не отвратительное ничего. — Разве ты не должен об этом знать? — Почему ты не можешь просто отъебаться? — Чжунэ в долю секунды сокращает расстояние, оказываясь совсем близко и глядя таким противным раздражающим взглядом, в который Бобби готов влюбиться просто так, просто потому что это Чжунэ. — Иди уже своей дорогой, Бобби. Я не хочу тебя знать. — А я хочу тебя поцеловать, — совсем не в тему, совсем не к месту, но Бобби просто говорит это, облизывая собственные губы и глядя на Чжунэ, словно щенок на хозяина. — Можно? — Конечно нет, — младший морщится, тут же разворачиваясь и быстрым шагом передвигаясь в сторону двери. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Чживону восемнадцать, и он думает, что это глупо. Конечно увидятся, ведь они живут в одном городе, в одном районе. Они практически соседи, у них один любимый парк на двоих, и миллион невысказанных слов, которые Чживон собирается сказать в один из учебных дней. Он знает про Чжунэ всё. Где он учится, с кем общается, где живет и как часто приводит домой Чжинхвана, пока родители на работе. Единственное, чего не знает восемнадцатилетний Бобби, так это того, почему сейчас он не видит Ку у своего университета, ждущего Чжинхвана с каким-нибудь маленьким подарочком. Он не знает, почему тот перестаёт ходить в парк, почему в его комнате больше не горит свет, и он не появляется на уличных тусовках своей компании. — Где Чжунэ? — Бобби говорит с Чжинхваном впервые, после той вечеринки. Никаких «привет, как дела?», Чживону он всё ещё не нравится, даже несмотря на всю его красоту и врожденное обаяние. — Н-не знаю, — тот подпрыгивает на стуле, когда Бобби с грохотом приземляет руки на его стол и смотрит так серьезно, будто это допрос, — После вечеринки мы с ним не виделись. Даже не разговаривали, — он поправляет прядь своих волос и опускает взгляд вниз. — Если найдешь его, передай, что мне жаль. Не дождёшься, думает Бобби, фыркая и отрывая руки от чужого стола. Бобби восемнадцать, и он впервые за долгое время приходит к своим старым одноклассникам. Они сидят в пустом дворе, какие-то поникшие и тихие, с бутылками алкоголя в руках и убитыми взглядами. Они смотрят на Бобби непонимающим взглядом. Совершенно не знают, что должно сейчас произойти. Ханбин с Донхёком многозначительно переглядываются, кивая друг другу, и Бин протягивает Чживону бутылку. — Ты тоже в курсе? — Чживон не в курсе. Он хмурится, беря спиртное в руки и отрицательно качая головой. Он делает глоток, замечая, как трясутся губы Юнхёна, как устало выглядят глаза Донхёка и как Ханбин глотает воздух, пытаясь выдавить из себя хоть что-то. — Где Чжунэ? — Бобби сжимает бутылку в своих руках, заметно напрягаясь. Ханбин пытается что-то сказать, но его голос лишь предательски дрожит, наводя Бобби на не самые лучшие мысли. — Он уехал? — Он умер, — слова Донхёка падают на сердце обременительным грузом, заставляя Чживона почувствовать слабость во всём теле. Он чуть ли не падает, хватаясь рукой за забор и осторожно садясь рядом. — Около недели назад. Чживону восемнадцать. Он впервые думает, что лучше бы он никогда не знакомился с Ку Чжунэ, не портил его психику, здоровье, и не лез не в своё дело. Лучше бы он нахуй никогда не переезжал из этой хуевой Америки, с жирной едой, круглосуточным хип-хопом и красивыми загорелыми девушками. Лучше бы он никогда не влюблялся в парня с красивой улыбкой, саркастичными ответами, парой запасных бутербродов в рюкзаке и привлекательным телом. Чживону восемнадцать, и он молится на ночь за Ку Чжунэ, за его далеко не безгрешную душу, глотая свои собственные слёзы губами. Чживон просит Бога о своём прощении, понимая, что этот грех ему не замолить никогда. Чживону восемнадцать, и он любит уже ныне не живущего Ку Чжунэ сильнее, чем кто-либо кого-либо когда-либо любил.