Смертный приговор

Странно ощущать себя в двух реальностях. Вот, казалось бы, ты находишься в современном мире двадцать первого века, в своей комнате, где достижения развития техники причудливо перемежаются допотопными словарями, истрепавшимися от времени, толстыми томиками стихов Анны Ахматовой и Марины Цветаевой - привычку читать эти книга выработала мама, которая сама просто обожала этих знаменитых поэтесс; а через мгновение ощущаешь странный рывок внизу живота, будто кто-то пытается таким образом переместить тебя в другое место, и оказываешься в совершенно другой обстановке. Один и тот же сон мучил меня на протяжении нескольких месяцев, и ничто не могло помочь мне избавиться от него, даже выпитое на ночь снотворное, которое я пила «с риском для жизни» из-за Марка, которого абсолютно это не устраивало, и он всячески запрещал мне это делать. Но, несмотря на однообразие сна, мне никогда не надоедало наблюдать за ним; каждый раз сердце сжималось в предчувствии чего-то нового, но все происходило по заученному сценарию. Сначала меня долго окружала темнота, а потом я оказывалась в старом городе, где всё залито солнечным светом и в высоких домах появлялись трещины от сухости. Духота стояла невыносимая, даже вдох-выдох казались невероятно сложным трудом. Хоть я и понимала, что сплю, наяву дыхание тоже затруднялось, и я задыхалась. Вдруг набегал ветерок, нагонял тучи, и палящее солнце скрывалось за ними. Снова рывок внизу живота, и я оказывалась на огромной городской площади, где собиралось огромное количество зевак. Оглядываться по сторонам я не стала - все равно облик людей выучила еще в первые дни, когда мне снился этот сон. Простые легкие платья, запачканные стряпней и чем-то похожим на землю, косынки, свободные рубахи и штаны - всё это окружало меня во сне. На загорелых лицах, по которым струйками стекал пот, написана - крупным шрифтом напечатана - ненависть, а за ней прятался страх. Среди всех смуглых лиц я казалась непривычно бледной, и хоть была в длинном черном плаще, закрывающем все тело, жары совсем не чувствовала. Передо мной все расступались, повсюду доносились почтительные крики на странном языке. Я не понимала ни слова и даже не пыталась понять. Проталкиваясь сквозь толпу, я шла к самому большому скоплению официально одетых людей. Из-за многочисленного созерцания одного и того же, я отлично знала, куда идти. Люди в похожих на мой плащах стояли над вырытой могилой и читали, как я поняла, приговор. Сверху возводили пирамиду, чтобы находившийся там не смог выбраться. А потом я слышала крик, пронзительный, тоскливый, сокрушенный, жалобный. На этом сон обрывался, а в ушах стояли неожиданно громкие слова: «ТОЛЬКО ТЫ МОЖЕШЬ СПАСТИ МЕНЯ». Что-то холодное коснулось моей щеки, и я вскочила с кровати, испугавшись, что проспала все на свете. С диким видом оглядывая комнату, я вызывала лишь смех Марка и Лерки, сидящей на кухне и выглядывавшей из-за дверного косяка. - Ты выглядишь напуганной, - мягко прокомментировал Марк. - Прости, я не хотел тебя напугать. Я тяжело вздохнула и опустилась на диван рядом с ним, оперевшись спиной на подушку. - Да уж, я так хорошо спала. - Прости, - повторил Марк. Я улыбнулась. - Да ладно. Давно надо было разбудить эту соню, - отмахнулась Лера, прекратив самобичевание Марка. - Заспалась. - Она вошла в комнату и села по другую сторону от Марка, доверительно сообщив ему: - Она дрыхнет больше, чем во всё остальное время, правда. Заснула вчера во время ужастика, представляешь?! Я отвернулась к окну, старательно делая вид, что происходившее меня не касается. А вот Марк думал по-другому. Краем глаза я заметила морщинку, залегшую на переносице. Она делала его лицо таким серьезным, непривычно серьезным. И мне это не нравилось. Хотя чего я ждала? Марк ведь просил рассказывать обо всех снах, а не о том, что я выдумываю, лишь бы успокоить его. В последнее время сны стали изматывающими. Я постоянно хотела спать, находилась в полусонном состоянии и не всегда видела окружающее. Иногда мне казалось, что я вижу Древний Рим, а иногда я пребывала в замкнутом пространстве, где мало места. С содроганием я понимала, что это гроб из старого, но крепкого дерева. Я стучала в его крышку, звала на помощь, но никто не приходил. Очнувшись после этого сна, я чувствовала упадок сил. И утверждение, что во сне мы восстанавливаем свои силы, стало спорным. Я бы предпочла, чтобы снов вообще не было. На самом деле ничего страшного мне не снилось, ну, за исключением гроба. Я ощущала себя на середине реальностей: прошлого времени и настоящего. Я проваливалась в сон даже днем, когда успокаивалась и сидела на диване. Многие скажут, что у меня с головой не все в порядке и посоветуют обратиться к врачу, но эти сны действительно реальны. Они даже выглядят очень реалистично. В них нет никакой слащавости, какая бывает в девичьих снах, эти сны передают то, что происходило в Риме. Во всяком случае, все выглядит именно так. Я не понимала, почему я должна спасти и кого именно. Это злило, но спрашивать у Марка я не хотела. Услышав, что мне снятся сны и какой-то парень, который утверждает, будто я могу его спасти, он говорит сквозь зубы и сжимает руки в кулаки, становится похожим на настоящего вампира, что с ним происходит нечасто, так что приходится сворачивать тему. - Ты мне не рассказывала. - Голос Марка из нежного льющегося бархата превратился в колющий лед. Осколки от огромного комка льда так и ранили, жалили. Я посмотрела на Леру так, что если бы взглядом можно было убить, она бы уже давно упала замертво. Сестренка хмыкнула и сделала звук телевизора погромче, делая вид, что поглощена очередной серией занудного сериала. Естественно, оставить нас наедине природное любопытство Леры не позволило, так что оставалось говорить при свидетелях. Но Марк, словно не замечал, как Лера настроила свои локаторы на нужную тональность, чтобы слышать наш разговор и успевать следить за развитием сложных отношений героев сериала. Его взгляд пронизывал меня насквозь, и я смущенно потупилась. - Давай потом поговорим? - простонала я. - Я очень хочу спать! Марк фыркнул. - Не думаю, что тебе удастся поспать. - Что ты имеешь в виду? - насторожилась я, приподнявшись в кресле. Меня всегда пугали неожиданные заявления, а после того, как одна вампирша чуть не убила меня и Ладу, у меня так и вовсе выработался стойкий невроз. На прекрасном лице Марка появилась моя любимая кривоватая улыбка, и я поняла, что всё забыто - насчет сна, - во всяком случае, до тех пор, пока мы не останемся наедине. - Твой Джим очень хочет погулять, да и сегодня воскресенье. Так что ты успеешь сходить с ним погулять. - Он хитро улыбнулся. - А я и Данила уезжаем на вечер. - На самом деле друга Ани и Марка звали Даниэлем, но для соблюдения конспирации он притворялся русским, поэтому пришлось заменить его экзотичное имя более привычным для нас. Собака по имени Джим появилась у нас совсем недавно, буквально после моего возвращения из больницы, вернее, через месяц после этого. Сейчас Джим жил у нас уже второй месяц, и все мы его очень любили, так что я жертвовала своим воскресеньем, чтобы потренироваться с ним на свежем воздухе. - Куда? - оживилась Лера. Мой строгий взгляд на нее нисколько не подействовал. Неужели она всегда будет такой беспринципной и нагловатой? Я вздохнула - да, Леру уже не изменить. - Да так, - неопределенно отозвался Марк. Лера обиженно поджала пухлые губки: обычно Марк разговаривал с ней очень вежливо, да еще и помогал решать пресловутые задачи по геометрии, на почве которых сошлись вместе Артем и моя сестрица. Слава Богу, это время в прошлом. - Факт в том, что Джим вряд ли согласится ждать. Я закатила глаза и глянула на часы. - Но сейчас только восемь! Я еще успею поспать до десяти. - До девяти, - поправила меня Лера. - Можешь идти прямо сейчас, все равно мама встанет только в половину. - Спасибо, - улыбнулась я и, многозначительно посмотрев на Марка, поднялась с дивана. Всего пару секунд он продолжал сидеть на своем месте, но потом встал и взял мою руку в свою, потянув к выходу. - Пошли, проводишь меня. Лерка понимающе засмеялась. - Удаляюсь! Мы вышли в прихожую, и я обняла Марка, пытаясь прижать его к себе так сильно, чтобы он не смог освободиться от моих рук. Вот бы мне быть такой сильной-сильной! Он взял мое лицо за подбородок и запечатлел на моих губах нежный поцелуй. - Обещай, что за эти часы, что меня не будет рядом, с тобой ничего не случится, - серьезно попросил он, сведя брови вместе. Я вздохнула. - Обещаю. - Отлично. Я вернусь очень быстро. Ты даже соскучиться не успеешь. - Успею, - грустно отозвалась я. - Я всегда скучаю по тебе. - Но этого Марк уже не услышал. Он был уже далеко отсюда. *** Проснулась утром я оттого, что кто-то стягивал на себя мой край одеяла. Засмеявшись и не открывая глаз, я стукнула по морде Джиму и потянула одеяло на себя. Раздалось его звучное рычание, но я не обращала на это внимания, потянув одеяло на себя. Наконец я открыла глаза, рывком притянула Джима с зажатым в зубах краем одеяла и, весело расхохотавшись, воскликнула: - Моё! Джим возражать не стал, а только замотал мордой и зарычал громче. Мне отнюдь не хотелось укрываться слюнявым одеялом, и я вырвала край из зубов Джима. Пес снова кинулся ко мне. Ну хватит! - строго сказала я. За эти несколько месяцев я стала настоящим специалистом по части собак и могла запросто определить, когда собака агрессивна, а когда боится. Что-то в моей голове щелкнуло, и я перестала бояться даже тех пород, которых недолюбливала с детства: доги, бультерьеры. Я вскочила с кровати и, быстро накинув на нее покрывало, затанцевала по комнате. Настроение было отличное, что странно: когда Марк уезжал, я ходила в удрученном состоянии, не хотела есть. В общем, расклеивалась. А сейчас… со мной происходило что-то не то. Я чувствовала необычайный подъем. Джим загавкал и прыгнул на меня. Хорошо хоть у него маленький вес. Я скинула его лапы со своих ног и направилась к гардеробной, которая была настолько маленькая, что заменяла обычный платяной шкаф. Надев халат, я вышла завтракать. - Доброе утро, - поздоровалась я с мамой. Лера тоже решила прилечь. Мне вообще удивительно, почему она решила встать в такую рань, а Павел уже уехал на работу. С недавних пор он работает по воскресеньям и, кажется, не собирается отказываться от этого ради мамы и нас. - Доброе, - кивнула мама, мельком глянув на меня, и поморщилась при виде грязных лап Джима. Он опять бегал во дворе, а она не любила, когда дома грязно. Пусть не возмущается - именно она уговорила нас всех взять Джима. Её подруга переезжала и не хотела оставлять пса в одиночестве, поэтому мы согласились его приютить. Я потрепала Джима по голове и потащила его в ванную за ошейник. - Сейчас помою его лапы! - пообещала я маме и достала специальную тряпку, которой мы мыли лапы Джиму. Он жил в доме, а выгуливали его по утрам мы по очереди. В основном, я, конечно, но и Павел Константинович иногда тоже вносил свою лепту, а вот Лерка так и вовсе отказывалась гулять с Джимом. - Хорошо, только поторопись, а то он все заляпает! - По голосу я почувствовала, что мама снова брезгливо поморщилась, и мои губы сами расплылись в улыбке. Пятнадцать минут я потратила на то, чтобы оттереть лапы Джима от песка и мокрой земли, налипшей к его когтям и подушечкам лап. Он всячески сопротивлялся, а потом так и вообще подумал, будто я с ним играю и начал кусать мои пальцы. - Ай! Джим! Больно! - пожаловалась я, тряся рукой, палец которой он только что цапнул. Нахальное выражение морды Джима явно не говорило о том, что он очень сожалеет о том, что укусил меня. Наоборот: он, зараза противный, настоятельно рекомендовал мне больше не лезть к нему и его лапам, иначе он цапнет еще раз. - У, змий! - прошептала я, показывая ему кулак и убирая тряпку в шкаф. - Вот попросишь ты меня погулять пораньше. Хрен тебе - никуда не пойду! Будешь с Павлом гулять, а у него вечно времени не хватает, - мстительно ворчала я. - Так что всё, Джимми, лафа закончилась. Пакуй чемоданы! - Ты с кем там разговариваешь? - крикнула мама из кухни. Я фыркнула. - С Джимом. - Что? - немного помолчав, переспросила мама. - С Джимом, - уже громче повторила я и, в подтверждение своих слов прибавила: - Джим, пойдем, завтракать уже давно пора! А всё твои грязные лапы! Мог чуть-чуть подождать или не носиться по грязному?! Имей совесть! Джим фыркнул, насмешливо глянув на меня, и я тут же поняла: совесть тут даже не заглядывала. - Черт с тобой, бессовестный ты пес, пошли! - буркнула я и потащила его за ошейник в кухню. Как ни странно, он не жаловался. Видимо, уже предвкушал сытный завтрак. Я злорадно посмеивалась. Неделю назад Джимми меня разозлил, и я предложила маме перевести его на диетическое питание. Мы покупали специальный корм в особом магазине, но проявляемая забота, кажется, не очень нравилась Джиму. По утрам у него было плохое настроение, а еще появилась привычка кусать всех проходящих мимо него за ногу. Несильно, конечно, но вполне ощутимо. Только Марк мог успокоить Джима, когда тот бушует. Он не боится собак вообще, хотя было бы странно, если бы вампир боялся собаки. Обычно Марк присаживался на корточки и позволял Джиму кусать себя, пока он гладит его и тихо разговаривает. В итоге, у Марка несколько маленьких шрамиков на коже, которые постепенно затягиваются, и Джим доволен, что ему дали себя покусать. - Садись кушать, - распорядилась мама и поставила передо мной тарелку, полную дымящегося супа. Я вяло поковырялась в нем ложкой и отодвинула в сторону тарелку. Аппетита что-то не было. - Опять? - нахмурилась мама. Остальные домочадцы привыкли, что в отсутствие Марка я немного, как говорится, того, а вот мама всё никак не могла смириться, что у меня появился человек, который важнее всех остальных. Я ловила на себе её задумчивый взгляд, когда в гостиной разговаривала с Марком; мама говорила со мной, с ним, чтобы мы не нарушали «рамки дозволенного», а потом и вовсе попросила Павла Константиновича провести воспитательную и одновременно разъяснительную беседу. Хорошо хоть он не послушался маму и наотрез отказался от этого, сказав, что в женские дела не полезет, а Марк нормальный парень. Было время, когда мама была в полном восторге от моего парня, а вот Павел все считал его подозрительным - и не обманулся, ведь Марк вампир. Но сейчас они словно поменялись ролями. Да, вот уже несколько лет подряд я убеждаюсь, что мой отчим и мама отличная пара и прекрасно дополняют друг друга. - Мам, я просто не хочу есть! - Я сделала непонимающий вид. - Что «опять»? - Опять Марк исчез, да? - проницательно поинтересовалась она, прищурившись. - Исчез? - удивленно переспросила я, старательно изображая поруганное достоинство. - Мам, он просто немного занят, вот и не приходит. В конце концов, могут у него быть свои дела?! Он же не моя собственность! Мама выгнула бровь. - С каких пор ты стала такой мудрой? Ее недоверие смутило меня, и я, опустив голову, принялась чертить произвольные круги на своей коже, пожалуй, слишком бледной для поселка. Наверняка весь этот разговор начат с подачи Леры. - Я просто поняла, что не должна так контролировать Марка, он тоже имеет право на свои секреты, - тихо, но не менее решительно сказала я. Тем более что и сама многое от него скрываю. Ведь я так и не рассказала ему, что видела тогда, когда думала, что мы с Ладой горим в доме. Вообще-то я пообещала рассказать месяцев через шесть, но эту дату я мысленно оттягиваю, хоть срок еще не наступил. Мама вздохнула. - Ник, я просто не хочу, чтобы из-за отсутствия Марка твоя жизнь останавливалась. Пойми, нельзя так растворяться в парне, иначе потом, когда ваши отношения закончатся, тебе придется собирать себя по кусочкам. Я уставилась на маму, а потом резко выдохнула, поняв, что сама говорила в больнице про то, что «наши отношения с Марком - просто роман, и он скоро закончится». - Что? - не поняла мама. - А когда вы с папой расстались, тебе тоже было плохо? Мама втянула воздух ртом и отвернулась к окну. Когда она заговорила, ее голос был глухим, словно она зажимала рот ладошкой. - Да, мне тоже было плохо, и я никому не пожелаю такое испытать. Тем более своей дочери. Спасибо. - Момент сентиментальности прошел, и я бодро вскочила со стула. - Пойду собираться, нужно пораньше выйти, а то вернусь затемно. Мама цокнула языком. - Позвони Марку, пусть тебя проводит или хотя бы встретит, а то шатаешься по улице совсем одна. Опасно же! Мало ли кто - люди разные бывают. Я закатила глаза. Такие проповеди мне начинали надоедать, но самое главное заключалось не в том, что люди опасны или могут сделать что-то чудовищное, нет. Мама хотела доказать мне, что Марк обо мне нисколько не заботится, раз отпускает одну в эту собачью школу. Кстати, несколько раз она даже запрещала мне туда ходить, правда, я все равно выбиралась через окно и уезжала на автобусе, который ходит каждые полчаса. Даже смешно: мама не представляет себе, насколько она не права. Ведь Марк тоже разговаривал со мной на эту тему: он не хотел, чтобы я бродила в одиночестве, и приказывал мне звонить ему вечером, чтобы он встречал меня. Даже предлагал провожать туда, но я закатила такую сцену, что он больше эту тему не поднимал. Просто надоело - все думают, что я маленькая девочка, которую нужно защищать и оберегать, но никто даже не подумает, что я старше Леры на целый год. Нет, конечно, я понимаю, что после того поступка, когда я забрала мотоцикл и поехала спасать Ладу на встречу с вампиршей, которая чуть не убила нас обоих, доверие ко мне пошатнулось, но не надо меня тыкать носом каждый раз в эту историю! Я уже давно поняла, что сглупила, не позвав с собой Марка или хотя бы Анну. У меня просто не было времени на размышления! - Мам, да успокойся ты! Со мной все будет в порядке. Не даром же я занималась карате несколько лет?! И потом, - я притянула к себе Джима за ошейник, - со мной Джим, а он никому не даст меня в обиду. Правда же? - Я покосилась на собаку, и пес гавкнул, полностью соглашаясь со мной. Он, кажется, даже обиделся, когда мама предложила взять с собой Марка. Понимаю, он думает, что он лучше всякого человека, но мой дорогой норфолк-терьер не совсем в курсе всей истории, ведь Марк не просто обычный человек. Мне не особо нравится об этом вспоминать; было время, когда я даже мысленно боялась говорить это слово, но оно прошло, и я стала не такой трусихой. Мама заулыбалась, видя столь явное единодушие между нами. - Ладно-ладно, уговорили! - заговорила она с улыбкой, но тут же улыбка сменилась на ее лице строгостью. - Но мне не нравится, что ты так зациклена на Марке, подумай об этом! Я снова подняла глаза к потолку и встала с корточек. Джим недовольно заворчал. - Мам, то тебе не нравится, что Марк обо мне не заботится, то я слишком зациклена на нем! Ты должна быть довольна: я стала ходить в эту школу, и это время, которое мы проводим не вместе, так что уж определись, пожалуйста! - резко попросила я и, оставив маму в одиночестве, пошла собираться. Зайдя в комнату, я открыла дверь своей гардеробной, и, посоветовавшись с Джимом, стала выбирать одежду. Спортивные штаны - бегать придется, а размяться лучше в штанах, чем в джинсах - футболка в тон, сверху - тонкая куртка бежевого цвета. Лучше уж изнемогать от жары, чем продрогнуть. Свистнув Джима, я решительно направилась к двери. - Ника! - остановил меня голос Лерки, сбежавшей вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. - Даже не попрощаешься с сестрой? - прищурилась она. Я рассмеялась. - Пока! - Приходите быстрее, я собралась пирожки печь. Я удивленно застыла в дверях. Джим нетерпеливо рвался с поводка. Вообще-то печь пирожки - моя прерогатива, а Лера вообще к плите и духовке не подходит, так что мое изумление вполне оправданно. - Ты - и печь пирожки? - насмешливо поинтересовалась я. - С чего бы это? Сестра зарделась, как маков цвет. - Дима придет в гости. - С некоторых пор она встречалась с братом Лады. Не сказать, что мы были очень довольны этим, но у меня все же был повод для радости: она бросила Артема, моего бывшего парня. Ладе сейчас вообще не до романтических отношений и проблем. Она недавно узнала, что является Истребительницей вампиров, и, естественно, из-за этого наша дружба немного пошатнулась. Лада была абсолютно уверена, что я, встречаясь с Марком, предаю расу Истребителей и людей, а в первую очередь свою семью. Подобно маме, она проводила со мной длительные беседы, когда я приходила к ней в гости, убеждая меня отказаться от Марка, но я не стала ее слушать, а в последнее время мы и вовсе перестали общаться. Я не могла больше выслушивать ее заявления насчет того, что Марк однажды предаст меня. Даже отсела от нее - по своей инициативе. Я не хотела, чтобы у нее оставалось время говорить гадости о моем парне. Имею же право?! - Поздравляю, - улыбнулась я. - А что, он будет без Лады? - Надеюсь, надежда в моем голосе не звучит столь явно. Но проницательная сестра прищурилась и улыбнулась. - Что, поссорились? - Да нет, - беспечно отозвалась я. - С чего ты взяла? Лерка пожала плечами и снова рассмеялась. Что-то она веселая сегодня. Или у меня паранойя? - Передавай привет Димке, если я не приду к сроку, - улыбнулась я, открывая дверь. - Хорошо, - крикнула мне вслед Лерка, и я покачала головой, таща за собой непослушного Джима, который хотел обнюхать каждый кустик на своем пути. В нашей семье сложилась традиция: мы с Лерой обязательно знакомили родителей со своими друзьями. Естественно, не со всеми. Но мама настаивала на том, чтобы мы приводили своих друзей на ужин, который она устраивала, мол, в домашней обстановке можно больше узнать о человеке, и он никогда не предаст. Конечно, такая система вовсе не всем хороша: Артем же все-таки предал меня и перебежал к Лере. Правда, сейчас я не слишком обижаюсь на него. Я прислушалась к себе и в очередной раз поняла, что мне абсолютно фиолетово, с кем Тема проводит время сейчас. Тем более у нас бы все равно ничего не получилось - его слишком деятельная мамашка испортит ему всю жизнь, оставив без невест. Сначала ее не устраивала я. Видите ли, слишком шумная. А потом она предъявляла свои претензии Лерке, и говорила, что я была не так уж и плоха. Конечно, по сравнению с сестрой я - просто беззащитный и тихий ягненочек. Хм, уже начинаю сравнивать себя с овцой - дурной знак, не правда ли? Полчаса мы ехали в веселом автобусе, подпрыгивающем на ухабах, слушая недовольные выкрики пассажиров и просьбы убрать собаку. Джимми вел себя на редкость спокойно: даже не старался отгрызнуться, а я вот несколько раз не выдержала и отшила особо крикливых двух старушек, нагруженных огромными сумками. Пришлось выслушивать, какая плохая молодежь стала, как все испортились. Огрызнувшись, что сами были не сахар, я молча начала пробираться к выходу. - Нет, она еще и огрызается! - возмутилась одна из наиболее активных старушек. - Сколько тебе лет, маленькая дрянь, чтобы ты могла на меня голос повышать?! Что-то сегодня бабушки разошлись не на шутку. Обычно я езжу с Джимом в этом автобусе, и никаких проблем не возникает - люди понимают, что поблизости находится школа для собак, поэтому не особо кричат, когда собака находится в автобусе. Тем более я стояла тихо - до поры до времени - и старалась никому не мешать. - А они испортились донельзя! - поддержала вторая старушку. - Вот-вот! У меня недавно на даче лопата пропала и пара досок! - Я едва не фыркнула. Ну это уже абсурд! - Ну и кто мог украсть кроме молодежи?! Кому они вообще нужны?! Зачем?! Неожиданно в разговор встряла девушка, сидевшая на заднем сидении. - Бабушка, ну что непонятно?! - Ее звонкий голосок был хорошо слышен, и я улыбнулась в ожидании какого-нибудь прикола. - Вампиры выпили кровь у несчастного человека, а потом прихватили с собой вашу лопату и доски - решили похоронить по-человечески. В автобусе захохотали. Шутку одобрили, в основном, молодые люди, которых было меньшинство, но и некоторые взрослые тоже поддержали заливистым смехом. Девушка улыбнулась и повернулась к окну. Я видела лишь ее профиль: тонкие черты лица, слегка подрагивающие губы, словно она еще до сих пор смеется, задумчивое выражение лица. Она заинтересовала меня - не всякий человек, который едет в автобусе, шутит о вампирах. У меня была тайна, вернее, не у меня. У Марка. И я хотела больше разузнать об этой девушке. Осторожная я с рождения - даже когда была маленькая, в отличие от своих сверстниц, никогда не подходила к подозрительным собакам и очаровательным собакам. Кто-то скажет - черствый ребенок, а мама нарадоваться не могла, что все дети таскают домой всех бездомных животных, а я только отворачиваюсь. А вот паранойя появилась с того дня, когда я узнала, что Марк вампир. Или даже раньше? В общем, осторожность врожденная, а паранойя - приобретенная. Вдруг девушка обернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Она приветливо улыбнулась и махнула рукой, словно мы были подругами. Ошалев от такого дружелюбия, я стушевалась и, смутившись, отвела взгляд. Джим поднял на меня морду с умными карими глазами и тихо заворчал, жалуясь на свою судьбу. Я улыбнулась, наклонилась и почесала его за ухом. Автобус остановился на автобусной остановке, я молча сошла, потянув за собой Джима. Старушки тут же облегченно выдохнули, до моих ушей донесся их общий возглас: «Наконец-то!». Усмехнувшись, я притянула к себе Джима, намотав поводок на руку, и бодро зашагала к школе. Еще минут двадцать пешком и мы с Джимом оказались на зеленой лужайке частной школы «Братья наши меньшие». Я тут же спустила Джима с поводка, отстегнула намордник. Пес помчался к ближайшим щенкам, стал заигрывать с очаровательной собачкой - золотистым спаниелем. Пока Джим возился с малышами, я решила пройти по рядам и навестить своих любимцев. Школа «Братья наши меньшие» предоставляла возможность за умеренную плату оставлять здесь собак. Нужно было оплатить пребывание собаки, пищу, отдельный вольер - именно вольер, а не клетку. Красавица Найда - черная с синеватым отливом - тут же оскалилась и зарычала, когда я попыталась к ней подойти, погладить. Улыбнувшись, я с трудом смогла подавить животный страх и бесстрашно - глупо, бездумно - вошла в вольер. Найда забилась в угол и оттуда посматривала с опаской на меня своими темными глазками, поблескивавшими в приглушенном свете вольера. - Оксан! - крикнула я подругу мамы, поворачиваясь к улице. Мама отпускала меня в эту школу только по настоянию Оксаны, с которой мы были на короткой ноге. Я называла ее на «ты», да и не выглядела Оксана старше своих лет. Наоборот. - Что? - Как всегда спокойная Оксана появилась у вольера. Вид ее выражал лишь сосредоточенность. - Что-то случилось? Я наглядно продемонстрировала, как реагирует на меня обычно дружелюбная Найда, и пожала плечами, когда Оксана поинтересовалась, что с собакой. - Ладно, отведем ее к ветеринару, - кивнула она, обеспокоенно хмуря лоб. Ее лицо просветлело быстро - Оксана не могла долго скучать. - Если хочешь, можешь взять кого-нибудь другого на прогулку. Я кивнула. Естественно, выгуливать собак было обязанностью школы, но часто человек не хватало, а желающих оставить своих любимцев все прибавлялось, поэтому Оксана была вынуждена просить приходящих гулять с другими собаками. Пройдя по рядам, я выбрала себе небольшого терьера, дружелюбно заглядывавшего в глаза. Почему-то все собаки меня любили и то, как Найда отреагировала на мое появление, вызывало лишь недоумение. Я встала на цыпочки и сняла крючок, предварительно посмотрев на то, как звали собаку. Жокей. - Ну-ну, наездник! - улыбнулась я, когда Жокей кинулся ко мне на руки. - Успокойся, сейчас я с тобой погуляю. Жокей оказался довольно дружелюбным псом. Так же он был игривым и постоянно вилял хвостом. Он то и дело «улыбался», хитро поглядывая на меня и на маленьких собачат, грызущих друг друга. Я прошлась с «наездником» по тренажерам, немного побегала по всей территории, а когда устала, плюхнулась на траву и похлопала ладошкой рядом с собой. Жокей послушно опустился рядом, положил голову на лапы и стал задумчиво меня рассматривать. От его взгляда меня пробрало до костей: он был таким осмысленным, будто человеческим. Не выдержав, я нервно рассмеялась, потрепала Жокея за ухом и улыбнулась. «Наездник» тут же умильно завилял хвостиком и попытался лизнуть меня в лицо. - Рик! - раздался панический девичий крик. - Господи, Рик! Назад! Рик, фу! Рик! Фу! Фу, я сказала! Жокей оскалился, как-то жалобно посмотрел на меня и тихо заскулил. В полной панике я обернулась, нутром чуя опасность. Глаза расширились: к нам несся просто огромный холеный ротвейлер. Его пасть была раскрыта - он скалился, глядя на Жокея презрительным взглядом. Жокей тихо заскулил. Я утешающе погладила его по мягкой шерсти и, не сдержав порыва, подхватила на руки маленькое тельце - он был маленьким терьером. У меня слабость к породе терьер - Джим норфолк-терьер. Ротвейлер, скалясь и угрожающе рыча, подбежал к нам. Его глаза, умные и устрашающие, смотрели прямо на маленького «наездника». Жокей заскулил и спрятал свою головку в моих волосах. Я чуть не фыркнула. Ситуация могла быть нелепой, если бы ротвейлер не скалился. Бесстрашно шагнув к собаке, я посмотрела в глаза и сдвинула брови, пытаясь придать серьезный вид своему лицу. - Назад! - спокойно и внятно произнесла я. - Ты слышишь меня? - Рик внимательно наблюдал за моими действиями. - Назад. Ротвейлер снова зарычал, но уже для острастки - нападать он не собирался. К нам подбежала запыхавшаяся девушка со светлыми волосами - что-то мне в последнее время люди-блондины стали часто попадаться, какая-то статистика уже. Вспомнив, что у Марка волосы темные, я невольно улыбнулась. Девушка шумно выдохнула, тяжело дыша. Ругнулась сквозь зубы и погрозила Рику пальцем. Девушка показалась мне смутно знакомой. Одновременно с этим возникло желание уйти подальше от нее, от невоспитанного пса и вообще из этой школы. Мурашки бежали по коже от ее растерянного взгляда. Мне казалось, она притворяется неловкой. Только вот зачем? Или это и впрямь паранойя? Меня пронзила догадка: это та самая девушка из автобуса. Может, из-за той глупой шутки она мне кажется подозрительной? - Нужно воспитывать собаку, - холодно произнесла я, спуская Жокея на траву и предупреждающе поглядывая на ротвейлера. Жокей, радостно виляя хвостиком, поспешил к вольеру. Понимаю, он хотел побыстрее сбежать отсюда. В принципе, наши желания схожи: я прибавила шагу и стала осматривать территорию школы, высматривая Джима. Не хотелось, чтобы этот ротвейлер цапнул меня. - Стойте! - послышался крик сзади. - Девушка, стойте! Удивленно обернувшись, я увидела ту же самую блондинку. Она улыбалась обезоруживающей улыбкой. У ее ног крутился Рик. Собака поглядывала на Жокея, словно размышляла, броситься на него сейчас или немного подождать. - Рик напугал вас и вашего пса, да? - извиняющимся тоном поинтересовалась девушка. Я улыбнулась. Раньше эта история вызвала бы долгую и очень продолжительную истерику, а сейчас, когда я познакомилась с миром вампиров, этот инцидент лишь немного растормошил меня. Естественно, я не хотела пострадать от длинных и острых зубов Рика, но не боялась собаку. - Ну, Жокея он точно напугал, а меня… - Я взглянула на Рика тем взглядом, который приберегала для врагов, как, например, Ритки. - Нужно что-нибудь побольше, чтобы меня напугать. Девушка кивнула, рассматривая меня с прежним интересом. В ее глазах зажглось что-то и тут же погасло. Что бы это значило?! - Как тебя зовут? - Девушка, как ни в чем не бывало, пошла рядом, сильно дергая за поводок. Рику было больно - поводок сдавливал горло, а еще эта девушка тянул за него. Я едва не закричала от возмущения, когда она снова дернул собаку за поводок. - Хватит! - рявкнула я, отпуская Жокея. Вряд ли песик решит сбежать. Девушка изумленно посмотрел на меня, явно удивляясь неожиданной вспышке злости. - Зачем заводил собаку, если собираешься мучить ее и не умеешь понимать?! Игнорируя все увещевания, я присела перед Риком, не обращая внимания на оскал и большое количество острых зубов, и ослабила поводок, изменив его длину. Рик вздохнул свободнее. Улыбнувшись, я провела по его шерсти и вздохнула - всегда хотелось большую собаку, но мамы хватило лишь на то, чтобы разрешить мне завести норфолк-терьера. - Странно, Рик обычно дружелюбный, - пыталась оправдаться девушка. - Может,… - Ты слишком сильно натянула поводок, ему было больно, - прервала я его объяснения и встала с корточек. - Больше так не делай. Ему тоже больно. Она серьезно кивнула. - Может, дашь еще пару советов? - Прости, мне пособие «Собаководство для чайников» тоже никто не давал, - холодно отозвалась я. - Сама ищи ответы. Да и я сама не такой уж спец. - Правда? - усмехнулась девушка. Она улыбнулась, и я с удивлением поняла, что улыбаюсь ей в ответ. - Ну ладно. Что ты хочешь знать? Девушка медленно пошла вперед и мне пришлось взять Жокея на руки, чтобы он не мешал разговору, крутившись под ногами и призывно гавкая. - Я видела тебя в автобусе. Ты как-то странно на меня смотрела. - Ничего не странно. - Я выдавила улыбку. - Просто не каждый человек так свободно шутит о вампирах. - Не любишь вампиров? - с тем же неприкрытым интересом расспрашивала девушка. Я замялась и, заметив замешательство девушки, ответила с неохотой: - Не особо. - А как тебя зовут? - Ника. - Я отвечала, не задумываясь, будто решала психологический тест, в котором нужно говорить первое, что придет в голову. - А я Катя. - Почему я раньше тебя здесь не видела? - Мы шли по тропинке. Рик бежал впереди. Жокея пришлось отвести в его вольер, и оставить там, хоть он и пытался уговорить меня увести его. За то время, что мы разговаривали, я успела хорошо рассмотреть ее. Светлые волосы, внимательные серые глаза, смотрящие с искоркой веселья, будто подвергают сомнению сказанное. Фигура спортивная. - Прости, что? - переспросила я. Катя с удовольствием повторила все, что сказала раньше. Оказывается, ее семья жила в Хабаровске, городе на реке Амур. Позже ее отцу предложили работу в Санкт-Петербурге. Естественно, никто не стал отказываться, и семья Кати переехала на новое место. Она жил далеко от меня - на окраине города, рядом с кладбищем. Жутковатое место. - Знаешь что, Катя, - я остановилась у ворот, - мне пора. Катя удрученно кивнула, соглашаясь. Казалось, даже Рик расстроился. Я искренне пожалела собаку, погладив ее. Кажется, она не слишком общительная, раз радуется даже такому странноватому знакомству. Оно и неудивительно: после Хабаровска переехать в маленькую деревушку в старшем возрасте, когда в школе все уже определились с компанией, сложно. - Пока. Я повернулась, чтобы найти Джимми. Меня провожали несколько девчонок, следящие за всем приютом. - Не хочешь оставить своего Джимми? - игриво поинтересовалась Галя, поглаживая дружелюбного Джима по голове. - А то он тут у нас прижился… - Спасибо, - фыркнула я. - Если ты согласишься взять его домой, а потом терпеть то, как он будит ни свет ни заря, стаскивая одеяло, то с удовольствием! Девчонки захохотали. Я помахала им рукой, Джим постарался гавкнуть, хотя это у него плохо получалось в наморднике. Решила пройтись пешком - не хотелось выслушивать очередные жалобы от старушек. Я быстро пересекла двор, удерживая рвущегося с поводка Джима. Никогда еще мой пес не вел себя так безобразно. Несколько раз даже пришлось прикрикнуть на него, чтобы успокоился и стал вести себя соответственно возрасту, хотя Джимми еще совсем молоденький, ему можно пошалить. Стоп. Что же это получается? Я ругаю свою собаку ни за что? Джимми поднял на меня тоскливые глаза и глухо зарычал. Я испуганно отшатнулась - что это с ним?! Джим не был агрессивной собакой. Хоть и маленький, он любил детей и с удовольствием бесился со щенками, младше его, и детьми, которые подходили к нему, а потом мамаши умиленно следили за играющими и просили сдать "щеночка" напрокат. Как только я озвучивала цену, за которую согласна на час отдать своего "пушистого няня", у мамаш тут же просыпался гнев, мол, какая скупая пошла нынче молодежь, вот мы... На самом деле я вовсе не собиралась сдавать Джимми в аренду. Ну а в самом деле, зачем? Павел с мамой зарабатывают достаточно, а переходящие хозяева Джиму не нужны. В автобусе почти не было народу и, когда я сошла с него, Джим устало потрусил к дому. Мы шли минут пять. Проходили мимо аллеи с лавочками. Внезапно Джим загавкал, а уже потом я ощутила слабое дуновение ветерка со спины и стремительно повернулась назад. Передо мной, ухмыляясь, стоял Даниэль. Даниэль - это парень сестры Марка, Анны. Он точно любит ее - это видно по тому, как он смотрит на девушку, а вот она только использует его, пытаясь забыть своего брата. Вообще это очень длинная история, и мне не хочется ее вспоминать. Во время второго визита в дом фон Браунов Анна рассказала мне о том, как она стала вампиром. Она сказала, что Марк влюбил ее в себя, а потом рассказал, что он вампир, да еще и ее родственник. Девушка не выдержала и попросила его обратить себя. У нее было множество причин: ее отец избивал Аню, родители хотели выдать замуж за богатого мужчину, да и все обрыдло. Тем более она впервые по-настоящему влюбилась и надеялась, что когда станет по-вампирски красивой, Марк одумается и вспомнит, что любит ее. К сожалению, а может, к счастью, этого не произошло. После обращения Марк установил между ними строгие рамки и до сих пор общается с Аней так, словно между ними никогда не было никаких чувств, кроме родственной любви. Анну это бесило, а меня раздражало то, что она даже не пытается скрыть свои чувства! Она сказала, что пыталась забыть Марка с помощью Даниэля, а потом заявила, что никогда не сможет его полюбить и что он только ее друг и не станет кем-то большим. Кажется, парень не перестает надеяться и я своими тремя руками и четырьмя руками только "за". Видимо, я слишком долго молчала, потому что Даниэль деликатно кашлянул, показывая, что я замечталась. - Привет! - Я выдавила улыбку. - Рада тебя видеть! - Я тоже! - улыбнулся Даниэль. - Марк звонил, сказал, чтобы я тебя встретил, - сообщил он, беря меня за руку, словно я была его девушкой. Я недовольно покачала головой. Иногда мне кажется, что Марк с ума сходит из-за опасности, якобы грозившей мне. Он даже хуже мамы! Его забота унизительная, особенно, когда он просит Анну или Даниэля следить за мной, вернее, охранять. Я достаточно провела времени под их надзором, когда он уехал грабить донорский банк в прошлый раз, а сейчас терпеть этого не намерена. - Чем ты недовольна? - проницательно заметил Даниэль. - Тем, что Марк с ума сходит, - буркнула я, идя за Джимом, трусившим впереди и вовсе не собиравшемся прибавлять темп. Он, наверное, думал, что я хочу поболтать с Даниэлем, вот и шел - один шаг в час. Даниэль рассмеялся своим особенным смехом, которого не было, да и не могло быть у простых людей. - Марк не сходит с ума! Он просто заботится о тебе! Я нахмурилась. - Именно это меня и волнует! - Я повернулась к Даниэлю, вынуждая остановиться и его, и Джимми, успевшего отойти чуть дальше. - Ведь Анастасия давно не появлялась, так? Или я чего-то не знаю? - Я нахмурилась. Даниэль закатил глаза. Признаю, у него был повод для раздражения, но не нужно показывать его столь явно! Дело в том, что за последние два месяца я буквально истерзала всех своими расспросами насчет Анастасии. Из-за меня Марку пришлось связываться со своими давними друзьями, чтобы выяснить, где сейчас находится Беликова и не собирается ли она снова пожаловать в наши края. Как выяснилось, она сейчас в Румынии и находится в доме старейшины практически безвылазно. Как, смеясь, говорил мне Марк, Настя нашла себе занятие. - Да не появлялась эта Настя! Сколько раз можно говорить?! - Тогда зачем ты нужен? - наступала я. - В смысле, я что, не могу одна дойти до дома? С этим я отлично справлюсь. Тем более со мной Джим. Он не даст меня в обиду. Даниэль тяжко вздохнул. - Как вы мне оба дороги, а! - Он посмотрел мне в глаза, пытаясь вбить в мою туповатую голову, что пока никакая опасность мне не грозит. Пугало лишь это «пока». - Ник, понимаешь, Марк просто беспокоится. Он находится далеко от тебя и… не находит себе места. Он даже порывался приехать раньше, но нам нужен большой запас крови, поэтому он остается в Питере. Я разочарованно вздохнула. - Так он не приедет? - переспросила я. - Может, приедет, - загадочно отозвался Даниэль. - Кто знает. А сейчас пошли, нечего тут торчать, да и пес твой недоволен. - Он кивнул на Джима, морда которого ощерилась. Мой обычно дружелюбный Джимми рычал так, словно увидел перед собой какого-то огромного хищника. В его голосе звучали нотки страха. - Что это с ним? - удивилась я. - Он чувствует, что я хищник посильнее. - Даниэль сверкнул белозубой улыбкой. - Боится, но все равно защищает тебя. Даже удивительно. Обычно домашние животные не выдерживают присутствия вампиров, а твой пес… - Он удивленно покачал головой и с усмешкой перевел взгляд на меня: - У вас обоих начисто отсутствует чувство самосохранения. Я печально улыбнулась. - Нет, у меня оно развито очень хорошо. - Что ты имеешь в виду? Я вздохнула, думая, что сейчас буду выглядеть еще глупее, чем раньше. - Сегодня одна девушка в автобусе упомянула вампиров, - выпалила я. - Мне это не понравилось. Как я и ожидала, Даниэль расхохотался так, что эхо его хохота разнеслось по лесу. - Ника, ты такая смешная! - заявил он, отсмеявшись. - Теперь я не жалею, что согласился встретить тебя! Я обиженно поджала губы. Даже то, что он «больше не жалеет, что согласился встретить меня» не повлияло на мое настроение. Я чувствовала себя оскорбленной до глубины души. Я беспокоюсь о них, тревожусь, думаю об этой девушке, а они! - Да ладно тебе! - Даниэль дружелюбно хлопнул меня по плечу, и я чуть не упала. Я недовольно вперилась в него взглядом. - Извини, - пробормотал Даниэль, поднимая руки вверх. - Не хотел, честно! - Да ладно! Так когда приедет Марк? Ты так и не сказал! - сварливо напомнила я. Даниэль фыркнул. - Кажется, Марк у тебя - тема номер один. - Не кажется, а точно, - исправила я. - И почему ты удивляешься?! Готова поспорить на всё, что угодно, что ты сейчас думаешь об Анне. - Я горделиво улыбнулась. - Я угадала? Лицо Даниэля вытянулось, а потом на нем появилась улыбка. - Угадала, - смеясь, кивнул он. - Ну о ком еще я могу думать, кроме нее?! Я улыбнулась. - Ты не ответил! - повторила я, когда Даниэль отсмеялся. - Когда он приедет? - Ты можешь позвонить ему сама и спросить, - раздраженно отозвался Даниэль. - Или спроси у Ани, она тоже очень интересуется этим! Парень неожиданно быстро пошел вперед, и я удивленно застыла, почувствовав себя так, будто на меня вылили чан ледяной воды и сверху ведром железным накрыли, да еще и палкой вдарили так, что звон в ушах пару часов стоял. - Даниэль! - позвала я, уверенная, что он услышит. - Даниэль! Не выдержав, я тоже прибавила шаг и через минуты три сумела догнать Даниэля, не успевшего уйти далеко. Видимо, он все же не хотел меня бросать, раз я смогла поравняться с ним. Марк говорил, что расстроенный вампир может быть очень быстрым. Да и вообще: вампир в любом состоянии передвигается очень быстро и почти бесшумно. - Не иди так быстро, у меня ноги устали, - тихо попросила я, надеясь, что он успокоился. Даниэль прошел еще пару шагов и неуверенно остановился. Он опустил голову вниз, уставившись на свои кеды, в которых любой нормальный человек замерз бы. - Извини, - пробормотал Даниэль так тихо, что я едва смогла расслышать. - Просто с ума схожу от ревности! Поддавшись внезапному порыву, я шагнула к нему и обняла. Джим не отходил от меня, хоть поводок упал на землю. Мы стояли, обнявшись, не больше минуты, но этого времени мне хватило, чтобы смутиться и поспешно отстраниться. А вот Даниэль не видел в этом ничего смущающего. Наоборот - его вид был таким благодарным, что я не сдержала улыбки. - Спасибо, - улыбнулся он. - Правда, о нашей дружбе Марку знать вовсе необязательно. - Он заговорил таким тоном, будто открывал страшную тайну: - В гневе Марк гораздо страшнее, чем тогда, когда ты его видела. - Наверное, вид у меня все еще был очумелый, потому что Даниэль посчитал нужным добавить: - Ну, в тот раз, когда он напал на тебя. - А-а-а, - протянула я, автоматически проведя рукой по затылку. Там, где ударилась об оконную раму. - Так он тебе рассказал об этом случае, да? - Марк? - В голосе Даниэля звучало такое изумление, что я невольно подняла голову. - Ты что, он ни за что бы мне ничего такого не рассказал! - Он фыркнул. - Ане же нужно было похвастаться перед кем-нибудь своим подвигом, вот она и выбрала меня. Если честно, я даже испытала облегчение, узнав, что Марк не рассказал Даниэлю о том, что слишком долго тянул со своей «охотой на банк крови» и не сдержался, когда увидел меня. Дрожь пробежала по рукам, и я обрадовалась, что Даниэль не слишком прислушивается ко мне. Если бы рядом был Марк, он бы обязательно спросил, что случилось и почему биение моего сердца участилось. Он всегда обращает внимание на такие вещи. Иногда это полезно, но чаще всего его повышенная забота и внимательность смущают. - Понятно, - невпопад сказала я, чтобы нарушить затянувшуюся паузу. - Слушай, Марк говорил, что уезжает вместе с тобой, так почему ты не с ним? Даниэль пожал плечами. - Он сказал, что сам справится. - А это не опасно? - Ника, не сходи с ума! - закатил глаза Даниэль. - Ну какая опасность может грозить вампиру? - Мало ли, - пожала я плечами. Он засмеялся. Мы остановились перед домом. - Слушай, там Лера пирожки испекла. Хочешь попробовать? - нерешительно предложила я. Даниэль пытливо посмотрел мне в глаза и покачал головой. У меня камень с души слетел - я не хотела приглашать парня к себе в дом, хоть и знала, что он не причинит мне вреда. Просто потому, что это не честно по отношению к Павлу, маме и Лере - они же думают, что в доме они как в крепости, защищены от всего; а на самом деле к нам может заявиться Настя. - Нет, спасибо. - Он улыбнулся. - Спасибо, что предложила. - Тут парень игриво подмигнул мне. - Я же знаю, что ваш разговор с Марком будет длиться пару часов, так что я буду мешать. - Нет, ты не… - Перестань. Я и сам хочу домой. Пришла моя очередь смеяться. - Ну понятно, иди, герой-любовник! - засмеялась я. Даниэль подождал, когда я войду в дом, и только тогда исчез с нашей подъездной дорожки. Я улыбалась, глядя, как он стремительно исчезает в лесу. Торопится к Анне. Вот и хорошо. - Ника? - послышался голос мамы из гостиной. - Ты вернулась? - Да, - крикнула я. - Сейчас, только Джиму лапы помою и приду. Оказалось, Дима уже ушел. Лера, раскрасневшаяся и счастливая, убирала со стола. Пару часиков посидев с Павлом и мамой перед телевизором, я вышла с Джимом в сквер, который расположен по пути к автобусной остановке. Он ему очень нравился, а мне нужно было просто обдумать все, что случилось. Неожиданно до меня донеслись слабые стоны из кустов. Я вздохнула и стала оттягивать Джима в сторону, в конце концов, это невежливо. А вдруг там кому-то плохо, а я со своей извращенной фантазией напридумывала себе черте что? Тяжелый вздох снова сорвался с губ. Ну на какой черт мне все это надо? Зачем я вообще остановилась возле этих кустов? До дома еще фиг знает сколько пилить! Джим рвался с поводка в кусты, на звук стонов. Блин, там точно кто-то есть - в темноте выделялся один силуэт. Я опасливо огляделась. Сумерки медленно спускались на землю, а на улице было гораздо темнее, чем мне казалось. Похоже, я слишком заигралась с Джимом, в следующий раз нужно проверять время, - пнула я себя за неосмотрительность. Вся моя жизнь делилась на две части. Вернее, день делился на две части: «до» и «после». «До» наступления Тьмы, наступления страха, «после» наступления, время ночи, время Других, время, не предназначенное для меня. Еще не так темно, но все же темнеет. И что же ты, Джим, такой чуткий-то? Не мог просто пройти мимо? Сделать свои дела и зайти спокойно в наш тихий двор. Так нет же, нужно обязательно ввязаться в какую-то историю, нужно влезть в чужие дела своим любопытным собачьим носом. Кстати, Джим так и не успокаивался. Приближение кустов действовало на него примерно так же как появление кошки: он злился, рыл лапами землю, буквально выходил из себя! - Кто здесь? - негромко спросила я, медленно подходя к кустам. Джим снова гавкнул. - Заткнись, - прошипела я, оттаскивая упирающуюся собаку в сторону. - Что за привычка лезть куда не надо?! Тебя сюда не звали! - Воспитание продолжалось. Человек в кустах - явно женского пола - прокашлялся. Я узнала этот кашель мгновенно. - Катя? Катя, это ты? - поинтересовалась я. - Ника? - хрипло отозвалась девушка. Значит, не показалось. Я метнулась к лавочке, привязала Джима к дереву, растущему рядом, приказала твердым голосом: «ЖДАТЬ!» и поспешила к кусту. Нырнув под ветки, я вдруг ощутила чувство тревоги. Кончики пальцев покалывало, словно в них впивались сотни иголочек, тонких, ядовитых. Я едва не задохнулась от появившегося чувства опасности, диктовавшего мне свои законы и советы, типа «беги!». Несколько раз я глубоко вдохнула и выдохнула. Тревога улеглась. Дышать стало сразу легче. Сразу бы так… - Прости, что с тобой случилось? - я обращалась к темной фигуре, застывшей у стены дома. Оказывается, можно было просто обойти кусты, а не лезть через них, как медведь, ломая ветки и треща на всю улицу. Прищурившись, я разглядела, как Катя покачала головой и отшатнулась. С ее губ сорвался приглушенный стон. Боже, кажется, кровь!!! У меня перед глазами помутилось, все поплыло, но я смогла собраться, несколько раз вдохнув свежий морозный воздух, в котором не ощущался солоноватый запах ржавчины. - Давай, я помогу тебе выйти отсюда? - предложила я и поспешила подойти в Кате, полулежавшей на ковре из облетающих листьев. - Вот так. Я обхватила достаточно тяжелую девушку за талию и рывком подняла, стараясь затратить как можно меньше силы. Катя тихо застонала. Видимо, каждое движение причиняло ей боль. У меня чуть слезы на глаза не наворачивались, когда я слышала едва слышное клацанье зубов и приглушенные стоны. Мы шли медленно. Каждый шаг давался Кате с трудом, она постанывала на каждом шагу. Боже, как же ей больно! Я украдкой вытирала навернувшиеся слезы - не хочу, чтобы девушка видела их. Наконец достигнув лавочки, я опустила Катю на нее, послушно изменив курс, и сама плюхнулась рядом, поглаживая рычавшего Джима и тяжело отдуваясь. - Катя, нужно срочно вызвать «скорую»! - прошептала я срывающимся голосом. Я не могла говорить. Дыхание сбилось. Сил хватало только на то, чтобы сдерживать растущую тревогу и желание бежать без оглядки, даже оставив Джима привязанным вместе с незнакомым ему человеком. - Да, - кивнула она. - Вызови «скорую», а потом позвони моим родителям. - Она вздохнула и поморщилась. Девушка с трудом сглотнула и внимательно посмотрела на меня. - И еще… Скажи Владу. Ты должна быть в безопасности. - Ничего не поняв, я сделала вид, что до меня дошло. - Конечно, - кивнула я и трясущимися руками начала доставать мобильный телефон из кармана. Вызвав «скорую», я поняла, что не знаю номер телефона родителей Кати, и осторожно нагнулась над девушкой, тихо спросив: - Катя, какой номер телефона? - Ответа не было, только странный звук, с которым она вдыхала воздух. - Катя? - переспросила я. - КАТЯ! Я шлепнула ее по лицу, чтобы она пришла в себя, и голова мотнулась в сторону, обнажив укус на шее. - Господи! С моих губ сорвалось шипение: укус сильно кровоточил. - Мамочка! - прошептала я. Я была словно во сне: приближающийся звук мигалок действовал на нервы, а я смотрела на Катю, не в силах вымолвить и слово. Как только подъехали врачи, вокруг собралась целая толпа народу. Кто-то узнал новую жительницу Врат, позвонил ее родителям и сообщил врачам, что они приедут утром - они уехали ночным поездом в Москву, но, узнав о том, что случилось с ее дочерью, на следующей же станции слезут с него и вернутся обратно. - Я поеду с ней! - решила я, вставая перед врачом «скорой» - полным усатым мужчиной. - Ты кто? - грубо спросил он. - Подруга. Лучшая, - добавила я для убедительности, приврав. - Залазь, подруга, - усмехнулся он. - Куда? - цыкнул он на Джима, полезшего следом. - Эй, подруга, он с тобой, что ли? - Да, но он сам найдет дорогу домой, - ответила я, искренне веря в свои слова. - Джим, - я серьезно посмотрела ему в глаза, - Кате очень плохо, и ты должен бежать домой со всех ног, хорошо? Глупо было ожидать от Джима какого-то ответа, но он тут же сорвался с места и побежал в сторону нашего дома. - Умный пес! - одобрил мужчина и сел рядом со мной. Катя выглядела бледной, как смерть, а губы - синие, словно у мертвеца, лишь рваная рана выделялась на ее шее ярким пятном. Врачи надели на нее кислородную маску и вкололи что-то, пытаясь остановить кровотечение. Я слышала, как они ругаются сквозь зубы, говоря, что девочка потеряла очень много крови, они опасались, что не смогут довезти ее до больницы живой. Меня эти разговоры не трогали, я смотрела на Катю, не отводя взгляда, почти не мигая, и доктор, другой: высокий, худой, похлопал меня по плечу, приняв за сестру Кати. Родителям я позвонила уже в больнице, расхаживая из угла в угол. Мама очень волновалась за Катю, хоть и не знала ее, предложила приехать в больницу, но я отказалась - зачем нам всем тут толпиться, если скоро я поеду домой. Джим прибежал домой в целости и сохранности, мама говорит, он вел себя как бешеный, тянул ее куда-то, но она не поддалась; пес успокоился лишь тогда, кода позвонила я. Я надеялась, что Катя придет в себя еще до того, как я уйду. Старшая медсестра пыталась выгнать меня домой, но я заупрямилась и отказалась, сказав, что никуда не уйду, пока не дождусь известий о Кате. - И чего тут торчать? - ругалась женщина. - Все равно сегодня никаких результатов не будет. Шла бы ты домой, девочка. Сиди там и жди, вам позвонят. В том, что мне позвонят, я сомневалась, поэтому решительно отказалась и села на стул рядом с реанимацией. За стеклянными дверями суетились врачи, и лежало безжизненное тело Кати. Оказалось, что медсестра ошиблась - Катя осталась лежать неподвижно на длинном столе, в реанимации. Сначала вокруг нее суетились врачи, а потом в реанимацию вошел врач, который вышел оттуда со странным выражением лица - жалость и сожаление сквозили в его взгляде, я поняла, что Кати больше нет. Ноги подкосились, и я упала в обморок. Темнота давила, словно я находилась в воде, и она не желала меня выпускать. Знакомое ощущение: так было в тот день, когда я чуть не утонула. Резкий запах нашатыря вернул меня к жизни. - Что? - не поверила я, придя в себя после того, как врач снова повторил приговор: Кати больше нет. - Как? Не может быть! - Я подбежала к нему на нетвердых негнущихся ногах. - Вы ошиблись, скажите, что вы ошиблись! - яростно потребовала я, но доктор смотрел на меня с жалостью и молчал. - Но она же разговаривала со мной! Она разговаривала! Как она может быть мертвой! - Вы хотите убедиться? - резко спросил доктор. - Не верите нам, врачам, думаете, вы сами можете понять, умер человек или нет, а мы - не можем? Мы что, неучи здесь какие-то? - Его ярость была настолько велика, что я попятилась. - Проводите меня к ней, - слабым голосом попросила я. - Пожалуйста. Катя недолго оставалась в реанимации: когда мы с доктором вошли туда, тело знакомой уже успело уехать на каталке. - Черт! - сквозь зубы выругался доктор. - Девушка, может, не надо вам смотреть на это? - Надо, - отрицательно покачала я головой. - Пожалуйста, я хочу убедиться. - Что это не сон, мысленно добавила я. Врач покачал головой и повел меня в другую дверь, все это время он держал меня за локоть, будто боялся, что я снова упаду в обморок или что-нибудь еще случится. Как я поняла, мы шли в морг. Как только за нами закрылась дверь, я поежилась. Комната не внушала никакого доверия, в ней было прохладно и как-то мрачно. Патологоанатом в халате ярко-синего, вместо белого, цвета стоял над телом Кати. Я покачнулась, и доктор рывком поставил меня на ноги. - Не падать! Я слабо кивнула и вывернулась из-под его руки, подошла к столу. Катя лежала на нем. Она выглядела бледнее, чем обычно, а губы стали непривычного синего цвета, как у мертвеца. Господи, - осеклась я, - она ведь и есть мертвец. Мертвая. Она мертвая. Катя умерла. Я закричала, чтобы заглушить криком навязчивую строчку, звучавшую в голове, но все равно расслышала голоса докторов. - Ну, и отчего девушка умерла? - донесся холодный голос врача, успокаивавшего меня недавно. Он звучал совсем не так, как тогда при разговоре со мной. Это по тому, что Катя уже умерла или потому, что мне просто кажется? Я склонялась к первому варианту, но думать об этом не хотелось. - Большая кровопотеря, - отозвался патологоанатом. - Но вот эта девчонка говорила, что она говорила! - возразил доктор. - Как такое возможно? Или укус был не в сонную артерию? - Нет, не в сонную, конечно же, - уверенно сказал патологоанатом. - Иначе девочка бы умерла в течение минуты, а тут она долго пролежала и теряла кровь. - Но как же разговор! - Возможно, эта девочка смогла привести ее в чувство. Ненадолго. Я закричала громче, чтобы не слышать этих бессмысленных слов и только когда голос превратился в жалкое сипение, я прошептала: - Она умерла. - Как будто это и так было не ясно.