Смертный приговор

В больнице мы с Павлом просидели долго. Нам говорили, чтобы мы ушли, но Павел смотрел на меня, и я упрямо качала головой, хоть и уже не могла сидеть на жестких стульях. Адам сидел рядом и пытался успокоить, но порыв слабости прошел, я была прямая, словно струна. Сидела, не шевелясь. А когда Павел предлагал перекусить чего-нибудь, только качала головой. «Это я виновата, - послала я свою мысль Адаму». Он вздрогнул от неожиданности и тут же развернулся ко мне, собираясь заговорить вслух, но я качнула головой в сторону Павла, и Адам согласно кивнул. «Даже не думай об этом! Ты ни в чем не виновата! Да и вообще: раз уж на то пошло, виновата не ты, а я». Я нахмурилась. «Почему это?». «Я не должен был уходить, а ушел. Вот вы и оказались в опасности». Мне ничего не оставалось, кроме как помотать головой. Тут из операционной вышел врач. Мы с Павлом кинулись к нему. Адам не беспокоился о Лере, я чувствовала это, но не винила его. Все же он вампир, не может переживать за всех. Тем более Лера ему никто. - Доктор, как она? – взволнованно спросил Павел. - Ваша дочь в тяжелом состоянии, - усталым голосом сообщил доктор. – У нее открылось внутреннее кровотечение. И вообще – с закрытыми переломами не шутят. Нога сломана, кость раздроблена. - Но это же было падение с лошади! – возразил Павел. - Можно упасть с высоты собственного роста и так переломаться, что мать родная не узнает. Высота падения не имеет значения. Я не знаю, что делать. Если это не прекратится, ваша дочка… - Он развел руками и отошел. Павел едва слышно застонал. - Сначала Лера, потом Даша. Будто проклятие какое-то! Я, обессилев, опустилась на стул. Рядом раздались шаги, меня подняли, я оказалась в чьих-то объятиях. Кажется, тетя Мила. - Маленькая моя, - шептала она, успокаивая меня. Почему-то я не плакала, хоть и очень хотела. Не могла, наверное. Тетя Мила утащила нас домой. Она решила пожить у нас, пока Лера и мама придут в себя. Утром она наготовила целую кучу еды и решила поехать в больницу. - Я с тобой, - сказала я, поднимаясь вслед за тетей. - Сиди! – прикрикнула она. С самого утра у меня немного кружилась голова, и всех это почему-то встревожило. Так что Мила налила мне сладкий чай, померила давление, дала какую-то таблетку и заставила не шевелиться на диване. Нет, двигать ногой или рукой я могла, только не ходить. - Но я должна их проведать! – упиралась я. - Ничего ты не должна! Я сама схожу к маме твоей, отнесу супчика, а Леру пока, наверное, внутривенно кормят. – Она покачала головой. – Ужас какой! Как это случилось-то? – в сотый раз спросила тетя. Я снова принялась рассказывать. По мере приближения к концу рассказа, тетя охала и ахала, прижимая руки к щекам. - Господи! – выдохнула она, наконец. Тут раздался звонок в дверь, и Мила понеслась открывать. Она была настолько деятельной, что мне становилось неуютно. В гостиную вошла Лада и сочувственно улыбнулась мне. Она пересекла комнату и порывисто обняла меня. Я снова не плакала. Ночью все слезы закончились. Все запасы высохли, испарились. Улетучились. - Бедная тетя Даша, - пробормотала Лада. – Так жалко Леру! Мне Влад рассказал. Тетя Мила была довольна, что я не остаюсь одна. Она быстренько собралась, поцеловала меня в щеку и слиняла в прихожую, напоследок сказав: - Не слишком-то носись по дому. – Что в переводе означало: не смей вставать с кровати. – Я приду быстро, пусть подружка у тебя посидит, пока я не приду. - Лада дольше посидит, - решила за подружку я. - Вот и чудненько, - согласилась Мила. – Ладно, я побежала. Девчонки, не скучайте, я скоро! Я поморщилась. Бравада тети доставала. Вчера она целый час убеждала меня, что с мамой и Лерой все будет хорошо. Да уж, ее оптимизму нет границ! - Смешная она, - прокомментировала Лада. – Такая деятельная! - Да уж, только меня от ее деятельности тошнит уже, - вяло отозвалась я. Лада понимающе вздохнула. - Так что с Лерой? - Внутреннее кровотечение и закрытый перелом. Не понимаю, почему врач ничего про сотрясение мозга не сказал? Она столько раз об землю стукнулась, просто ужасно. – Я покачала головой, стараясь отогнать привязчивое воспоминание ужасного вчерашнего дня рождения. - Может, обойдется? – предположила Лада. - Само? Врач так и сказал – что если ситуация не выправится, Лера умрет. - Господи! Как он мог такое сказать! – возмутилась Лада. Я пожала плечами. - Какая разница: сказал он нам или нет. Главное, что Лера может умереть. А я обещала. Лада удивленно посмотрела на меня. - Я себе пообещала, что не дам ей умереть. Она выздоровеет. - Конечно, - неожиданно согласилась Лада. Ее личико просветлело. – Я, кажется, знаю способ помочь твоей сестре. – Ее лицо озарило улыбка. Она выложила на стол огромную старую книгу в красивом переплете, украшенном незнакомыми буквами, явно старого алфавита. Похоже, Ладу нисколько не смущала древность этой книги. Она обращалась с ней так же небрежно, как с остальными учебниками или книгами. Плюхнув ее на стол, Лада глазами пробежала текст и стала листать страницы. - Так, вот. – Ее палец заскользил по строкам. – Кроме описанных в этой книге «минусов» вампиризма есть один несомненный «плюс». Существует мнение, что кровь вампиров целебна, и она способна излечить от самого ужасного заболевания, если дать ее вовремя, - процитировала она фразу из книги. – Конечно, случаев исцеления, известных Истребителям, не было, но все, правда, думают, что кровь вампиров может лечить. Может, попробуем? Я грустно усмехнулась. - Ага, пошли искать вампира. Подойдем и скажем: «Гражданин вампир, проявите, наконец, свое чувство долга. Помогите умирающей девочке. Сделайте то, что вы делали со своими жертвами. Дайте ей попить из вашей вены». Так, что ли? - Да, звучит глупо, но это же если разговаривать с незнакомым вампиром. Лада внимательно посмотрела на меня. Когда до меня дошел смысл ее предложения, я яростно замотала головой. - И даже ради спасения Леры? – надавила Лада. - Эх! - Зови его! – распорядилась ликующая Лада. - Адам, - позвала я вслух. Скрываться при Ладе было бессмысленно. Тем более, дома больше никого не было. «Слушай, я тебе не телефон! Чего тебе?». - Не надо злиться, - пробормотала я. – У меня к тебе дело. «Дело? – заинтересовался Адам». - Да, нужно помочь Лере. Он хмыкнул. «Нет, это не дело. Это просьба». - Ладно, это просьба. Ты согласишься дать свою кровь Лере? Это нужно ей. «Нет, это совсем не то, что ей нужно! – категорично заявил Адам. – Вряд ли потом она скажет тебе спасибо за то, что ты заставила ее гореть заживо в огне!». - Она скажет мне спасибо за то, что я помогла спасти ее, - сказала я. – Так ты поможешь? - Эй, - подала голос Лада. – Если ты поможешь, мы, так уж и быть, заключим перемирие. Адам думал. «Ладно, сами напросились. Куда ехать?». - В нашу больницу, - сообщила я. – Можешь отправляться туда прямо сейчас, только постарайся, чтобы тебя моя тетя Мила не увидела, хорошо? В смысле, в палате Леры, чтобы она тебя не увидела, - исправилась я. «Супер! Мне еще и условия выставляют! – кивнул Адам». - Извини, - пробормотала я. «Есть одна заморочка, - вдруг сказал он». - Какая еще заморочка? - испугалась я. «Если с Лерой что-нибудь случится, и она умрет, кровь подействует, - зловещим тоном отозвался Адам». - Ну и? Мне же нужно, чтобы она подействовала! - возразила я. Лада в это время молчала, решив не вмешиваться в разговор. «Ты не понимаешь! Твоя сестричка может стать вампиром, поняла?». Я с ужасом посмотрела на Ладу. - Почему ты мне не сказала? - прошептала я. Голос почему-то внезапно исчез, пропал. Испарился. - О чем? – нахмурилась Лада. - О том, что Лера может стать вампиром. Я не могу так рисковать, Адам, все отменяется, слышишь? Не нужно ничего делать. - Пусть Лера умрет? – язвительно вмешалась Лада. – Тебе что, пофиг на сестру? - Нет, но я не могу рисковать! – возразила я, злая до предела. – Если с ней что-то случится, она станет вампиром. У меня и так друзья замешаны в этой истории, парень – вампир, его семья – вампиры, его друзья – вампиры. Больше ничего сверхъестественного я не хочу, понимаешь? - Но ты же любишь Марка. И любила бы, даже если бы он и не был вампиром? Я усмехнулась. - Что за тупой вопрос? Конечно! - Ну вот. Получается, вампирство ничего не меняет. Даже если Лера будет вампиром, вероятность чего равна нулю, ты все равно будешь любить ее. Я встряхнула головой. - Ты слышишь себя?! Сама сколько мне проповедей читала о том, что все вампиры ужасные монстры, а сейчас хочешь, чтобы я взяла, и отдала Леру?! - Ника, - простонала Лада, - пойми, дурья ты башка, что с Лерой все будет в порядке. Мы не можем дать ей умереть. Это же Лера, Ника. Я напряглась. - Адам, ты обещаешь, что все будет хорошо? «Не-а!». - В смысле? - Я окаменела и повернулась к Ладе. - Лада, он ничего не может пообещать, так что… - Не беспокойся, - проговорила она по слогам. - Все будет в порядке. Лера будет в порядке. Я не смогла больше сопротивляться. В конце концов, я тоже хочу выздоровления Леры. - Ладно, иди в больницу, - распорядилась я. «Спасибо, - язвительно отозвался Адам». Я неуверенно посмотрела на Ладу. - Все будет в порядке, - повторила она. - Если ты так думаешь… - Да, я в этом уверена, - кивнула Лада. - Мне бы твою уверенность, - пробормотала я. Лада просидела у меня до самого вечера. Она начала собираться домой, но я уговорила остаться ее еще на полчасика. В итоге «полчасика» растянулись на добрых два часа. Ладе несколько раз звонила ее мама, но подруга терпеливо объясняла, что у меня проблемы, и она не может меня бросить. Мне даже становилось стыдно – у Лады свои дела, а я заставляю ее с собой нянчиться! Когда домой пришел Павел, я встала и начала готовить ужин. Лада неловко проследовала за мной и прошептала на ухо: - Я, наверное, пойду? - Останься! – взмолилась я. Находиться рядом с молчаливым Павлом было мучением. Я сразу вспоминала о том, в каком тяжелом положении находится Лера. Да и то, что мамы нет дома, бросалось в глаза. Обычно она опережает Павла часа на пол. - Еще полчаса, - твердо сказала Лада. – А то мама уже обзвонилась. – В ответ на ее слова телефон снова загудел. – Да, мам! – со вздохом бросила она в трубку, отходя от меня. Мы быстро поужинали. - Дядь Паш, ты был у мамы с Лерой? – поинтересовалась я. - Да, был, - кивнул Павел. – Я перед работой заезжал, но они еще спали, а доктор сказал, что состояние твоей мамы нормализовалось. - А Лера? – с опаской спросила я, покосившись на Ладу. - Состояние стабильно тяжелое, - со вздохом отозвался Павел. – Хочешь, завтра сходи к ним? - А маму скоро выпишут? Лада деликатно помалкивала, не вмешиваясь в разговор. - Ну, надеюсь. В ее положении… - Павел зарумянился. - Положении? – переспросила я. – То есть… Паша, мама беременна?! Он кивнул и покраснел еще больше. - Поздравляю, - улыбнулась Лада и встала из-за стола. – Извините, мама звонит. – Она скорчила мне выразительную гримаску и отошла в сторонку. Я улыбнулась. - Да, Павел, поздравляю. - Спасибо, - кивнул он. – Наверное, Ладе уже домой пора? Я вздохнула. - Да, ей давно уже пора. - Хорошая у тебя подруга, - оценил он. - Знаю. Лада вошла в кухню, и я встала. - Пошли, я провожу тебя. - Спасибо, - улыбнулась Лада. Мы стояли в прихожей. - Ты Адама не чувствуешь? – спросила она. - Нет, наверное, он не хочет, чтобы я это видела. – В голове я ощущала странное одиночество. Даже непривычно не слышать голос Адама. Лада вздохнула. - С ней все будет в порядке, я точно знаю. - Откуда? – Не сказать, что мне мгновенно полегчало, но… Подруга пожала плечами. - Чувствую. - Ладно, проверим, не обманывают ли тебя предчувствия. Лада согласно кивнула, обняла меня напоследок и нырнула в темноту улицы. - Может, попросить Павла тебя отвезти? – запоздало предложила я. Но услышала с улицы смех. - Сама доберусь, не маленькая! Я вернулась к Павлу, но не выдержала с ним и пяти минут. Ушла смотреть телевизор. Тягостное молчание Павла было просто невыносимо. Он так изменился за этот день, просто до не узнаваемости! Тут я вспомнила, что папа ни о чем не знает. - Павел, где ноутбук? – негромко полюбопытствовала я. – Хочу написать папе, что произошло. - Не нужно, - хриплым голосом ответил Павел. Прокашлялся и заговорил снова: - Не нужно ничего ему сообщать. - Почему это? – нахмурилась я. – Папа нам не чужой человек, ему нужно знать. Павел поднял взгляд на меня. - Что толку от того, что он все узнает? Сможет помочь? Может, узнает способ, как остановить это чертово кровотечение? Или найдет знахарку? Что он сможет сделать? – Павел впервые за все время, что я жила с ним в одном доме, сорвался. Я отшатнулась. - Не кричи на меня! – процедила я, стараясь скрыть слезы, выступившие на глазах. – И папе я напишу. Ты не можешь мне запретить! Выбежав из кухни, я бегом поднялась по лестнице и нашла ноутбук на диване. Папа, - тут же застрочила я. Курсор нетерпеливо мигал, но я не знала, что писать дальше. Стерла надпись и начала снова. Мар… Торопливо стерла. Папа, Лера в больни… Папа, Лера в больнице. Она упала с лошади, у нее внутреннее кровотечение. Это было не то. Неестественные слова какие-то. Я стерла и эту строчку и выключила ноутбук. Прав был Павел. Не нужно ничего писать отцу. Он ничего не сможет сделать, только паники больше разведет. В дверь раздался стук. - Войдите. Я была уверена, что это пришел мириться Павел, поэтому удивилась, когда увидела тетю Милу в дверях комнаты. - Ты одна? - Как видишь, - пожала я плечами. - Не хочешь узнать, как там твоя мама? – Мила присела рядом со мной на диван. - И как мама? Мила улыбнулась. - Хорошо. Врач говорит, что уже завтра она сможет вернуться домой. Конечно, не должно быть никакой нервотрепки, да и постельный режим ей прописали. Он сначала не хотел ее выписывать, но я его уломала! – горделиво сообщила Мила. Я вздохнула. Заговорить о Лере стоило больших трудов. - А Лера как? - Лера? – рассеянно переспросила Мила и помрачнела. – Состояние тяжелое, они не знают, что делать. Я застонала. - Что, нет никаких способов помочь ей? - Они боятся оперировать. Сердечко слабое – может наркоза не выдержать, да и Лера в себя никак не приходит. Лежит, словно окаменевшая. – Глаза тети Милы повлажнели. - Понятно, - пробормотала я. – Теть, мне нужно уроки делать. - Хорошо, - вздохнула она. – Вы ужинали? - Да. - Вставала? – неодобрительно прищурилась она. - Пришлось. Павел готовить не в состоянии, - усмехнулась я. – Ты не против, если я завтра пропущу школу? - Конечно, нет, - кивнула Мила. – Эх, Дашка меня убьет, когда вернется. Совсем я вас распустила! Скоро Павел начнет работу прогуливать! Я засмеялась. - Не начнет, Павел ответственный, в отличие от меня. - Да оба вы хороши! – фыркнула Мила. – Ладно, я баиньки, а то умоталась за целый день, просто с ног валюсь. - Спокойной ночи, - отозвалась я. - Ага, тебе тоже. - Приятных кошмариков, - прошептала я. Так всегда говорила Лера… Мне приснился странный сон. В том, что это был всего лишь сон, я была абсолютно уверена. Наверное, потому что помнила: уснула я в своей кровати. Я оказалась в тихих светлых коридорах больницы, где резко пахло лекарствами, а ужасные флуоресцентные лампы светили так ярко, что резали глаза. Где-то тут находился пункт переливания крови. Он был с другой стороны, но каким-то шестым чувством я чувствовала: он близко. Даже ощущала солоноватый вкус крови, и в этот раз он не показался мне таким противным, как когда, порезавшись, я сосала кровь из ранки, пытаясь остановить ее и утихомирить боль. Да, я хотела снова попробовать ее, но уже в новом качестве. Не из-за пореза, не из-за ранки, а только из-за бесконечного желания. Меня так и тянуло к двери, ведущей к пункту. Но я вовремя остановилась. Я здесь не для этого. Уверенно идя по коридорам больницы, я не встретила ни одной медсестрички, что было очень странно. Обычно они шастали повсюду. Но мне это было лишь на руку. Я прошла последний коридор и увидела дверь в реанимацию. Стеклянные стены были закрыты жалюзями. Доктора позаботились о том, чтобы покоя больных ничто не нарушало. Моя рука поднялась и отворила дверь. Только тут я чуть не завопила – моя рука была совсем не моя. Бледную кожу я узнавала. Но вот все остальное – нет. Эта рука была шире моей, да и сильнее. При желании она бы легко могла переломить дверь в реанимацию напополам без видимых усилий. Хорошо, что дверь тоже оказалась стеклянной. Я старательно рассматривала отражение, пытаясь разглядеть что-нибудь в этом размытом силуэте. Я видела, словно через пленку. Но все же различила темные волосы, знакомую усмешку, а если присмотреться, можно увидеть пару выпирающих зубов – клыки. Адам! Адам обернулся. Видимо, он не подумал, что голос раздается в его голове. Повернув ручку двери, он осторожно вошел в комнату. Лера лежала неподвижно. Бледная кожа, почти такая же бледная, как у вампиров, только небольшое отличие – лицо сестры отливало синевой из-за расплывающихся синяков. На затылке была гематома, руки поцарапаны. Я едва не застонала, но вовремя опомнилась, что меня тут быть не должно, и Адаму это вряд ли понравится. В общем, я притихла. Адам со вздохом посмотрел на свое запястье и рывком поднес руку ко рту. Клыки удлинились. Я чувствовала болезненную трансформацию, мои зубы тоже болели. Он легко прокусил свою кожу, ощущая во рту привкус ржавчины и соли. Поморщившись, Адам приоткрыл губы Леры и втиснул свою руку между ними. Он проглотил свою кровь, продолжая морщиться. Не знаю, на вкус она была не так уж и плоха. Лера судорожно сглотнула один раз, потом еще и еще. Подняв руки, она неосознанно вцепилась в запястье Адама и стала жадно глотать. Он морщился, но терпел. Когда хватка Леры ослабла, Адам высвободил свою руку, вытер губы моей сестры краем наволочки, оставив на ней кровавый след, а свое запястье замотал платком. Он покинул больницу не замеченным. Только на выходе его окликнула медсестра. Но он быстро заболтал ее, и она, полная счастливых мечтаний, отстала. Выйдя из больницы, Адам вдохнул чистого воздуха, нахмурился. - Ника? И я открыла глаза. Наглец, он просто вытурил меня из своей головы! Или… я сама проснулась? Успокоившись, я встала с кровати и побежала одеваться. Нужно было спешить проведать Леру. Интересно, подействовала кровь Адама? В больнице я оказалась очень быстро. Павел подбросил по дороге на работу. Мы не разговаривали. Признать свою неправоту было непросто. Я не хотела говорить, что так и не отправила письмо отцу. Да и мириться первой не собиралась. Павел не имел права на меня орать. В конце концов, он мне не отец. В полном молчании он высадил меня у больницы. Я закрыла дверь его машины и направилась к Лере. Как ни странно, в уже знакомой реанимации ее не было. - Простите, здесь лежала Лазарева Валерия, где она? – поинтересовалась я у проходящей мимо медсестры. Девушка улыбнулась. - Ее перевели в палату. Семнадцатая палата, дальше по коридору. - Спасибо! Подействовало, - пела душа. Я ворвалась в палату и увидела, как Димка отпрянул от Леры, и оба залились краской. Я счастливо рассмеялась, когда Лерка недовольно проворчала: - Могла бы и постучать, между прочим! Но я почти ее не слушала. Кинулась к сестре и быстро обняла ее, стиснув так, что она возмутилась: - Эй, у меня все болит! - Ты пришла в себя! – ликовала я. - Знаю, - ворчала Лера. – Ты можешь отпустить меня. Я запрыгала по комнате. Димка теребил кончик наволочки. Интересно, а на той наволочке кровь осталась? Господи, да какая разница?! Я просидела у Леры до самого вечера, а когда вышла из больницы, увидела, что Павел забирает маму домой. Решив не мешать им, я спряталась за кустами, росшими у больницы и, дождавшись, когда они уедут, запрыгала по дороге. - Адам, спасибо! – звенящим от радости голосом, сказала я. «Ага». - И это все? Неужели ты не рад? «Рад, потому что твоя сестричка высосала половину моей крови? – поинтересовался он». - Фу, какой ты грубый! «Какой есть». Следующим утром мы решили пойти к Лере все вместе. Еще вчера мама наготовила целую кучу еды, но в итоге пошла лишь я. Павла вызвали на работу – его сотрудники напутали что-то в документах, а потом пришлось поехать и маме. Хоть она и не хотела, ей пришлось уехать. Чуть ли не со слезами на глазах, она пообещала, что обязательно зайдет еще к Лере. Вчера утром она к ней заходила, и они поговорили – это было еще до прихода Димы и меня. - Да ладно, думаю, Лерка не обидится. Хорошо, сегодня суббота, и мама разрешила не ходить в школу. Она еще не знала, что я вчера тоже не ходила. Но ей об этом знать вовсе не обязательно. Не думаю, что Мила меня выдаст. А если скажет хоть полслова об этом – не буду больше сидеть с ее Кристинкой. Пусть как хочет, так и выкручивается! Я быстро шла по улицам Врат и не думала о том, что могу встретить учителей. А жаль. - Лазарева! – раздался строгий голос. Обернувшись, я увидела человека, которого меньше всего хотела увидеть – Юрия Александровича, учителя истории. - Лазарева, школа уже не для тебя? – насмешливо поинтересовался он. - Простите. - Почему тебя не было в школе? – строго спросил он. - Мне было плохо позавчера, - почти не соврала я, увильнув от ответа. «Почти» - потому что у меня и впрямь кружилась голова, но вот моральное состояние действительно оставляло желать лучшего. - Хорошо. Позавчера было плохо, а вчера? А сегодня? - У меня сестра в больнице, я ее навещала. - А в не учебное время ты могла это сделать? Я потупилась и кивнула. - Не слышу! - Могла, - громко ответила я, и Юрий Александрович поморщился. - И? - В понедельник приду в школу. - Эх, Лазарева-Лазарева, училась бы лучше! А то на уме одни свидания, да прогулы! Я собралась возразить, но он уже уходил. Если бы я сейчас заспорила, точно бы сообщил директору, что видел меня. Да и задержал еще часа на пол. Зачем мне это? Я торопилась. Войдя в больницу, я быстро проследовала к палате. Казалось странным, что рядом с дверью стоит уборщица, протиравшая абсолютно чистые полы. Я протянула руку к двери, но она проворно ухватила меня за руку и, посмотрев в глаза бессмысленным взглядом, словно робот сказала: - Туда нельзя. – Ее голос звучал заторможенно. - Почему? – встревожилась я. - Туда нельзя, - повторила уборщица, продолжая держать мою руку. - Почему? – медленно выходя из себя, переспросила я. - Нельзя, - словно китайский болванчик, повторяла она. Я стряхнула с себя ее руку. Она что, сумасшедшая?! Тут уборщицу позвали еще что-то убрать. Она неохотно посмотрела на дверь, но, видимо, боязнь главврача пересилила, и женщина отошла от двери. Воспользовавшись моментом, я проскользнула в палату и завизжала от ужаса. На полу лежало тело мужчины в белом халате. Видимо, врача. От его горла разливалась лужа крови. «Ника? – в мой разум проник голос Адама. – Что тут случилось?». Я так и чувствовала, что он присвистнул. Мой взгляд лихорадочно метался по комнате. На столике лежал какой-то листок и ручка. Не осознавая, что делаю, я сунула его в карман и завизжала снова, привлекая к себе внимание. Мигом сюда сбежалось куча народу. Они заполнили палату. - Где моя сестра? – спросила я у медсестры. Она пожала плечами. - Она должна быть в палате. Тут мне стало плохо. Меня бы вывернуло прямо в коридоре, если бы девушка не втолкнула меня в туалет. Уже там я почувствовала, что в кармане что-то шуршит. Достала тот листок и пробежала по нему взглядом. Мои губы еле заметно шевелились. Ника, я чувствую, со мной что-то происходит. Внутри меня происходят изменения, и они мне не нравятся. Я хочу пить человеческую кровь. Когда вижу человека, приходит такая злость, что выть хочется. Это больно. Все изменилось - даже мой голос. Ты не представляешь, как мне было больно. Сначала меня словно жгли изнутри каленым железом. А потом я проснулась, и все было хорошо. А вечером пришла эта девушка. Маленькая, хрупкая, будто куколка. Она сказала, что ты ее достала. Что она мечтает о мести. И она метнулась через всю комнату. Господи, до сих пор не понимаю, как она так быстро появилась передо мной! Она убила меня, представляешь! У меня до сих пор болит шея. Ника, я какое-то чудовище! Я снова живу. Но чувствую, что появляться возле тебя и мамы с Павлом, мне не стоит. Я боюсь причинить вам вред. Может быть, мы когда-нибудь встретимся. Поцелуй маму за меня. Лера.