Louder than a lullaby / Громче чем колыбельная

Это была прекрасная мелодия. Она крутилась в голове Лены с самого рождения, и, как и у любого другого человека на Земле, это был мотив первой колыбельной, которую слышала её вторая половинка перед тем, как заснуть. В пятилетнем возрасте Лена не задумывалась об этом, всегда напевая свою мелодию, когда играла в шахматы. Её пение ужасно раздражало Лекса, но она дразнила его в ответ, когда её брат тоже неосознанно напевал первую колыбельную своей родственной души. Это было не так просто, как могло показаться. Многие дети слышали в своём младенчестве одну и ту же колыбельную, так что ошибок из-за этой путаницы было сделано немало. Люди стали сочинять уникальные и довольно странные песни, чтобы помочь своим детям найти вторую половинку. Было порой забавно услышать от некоторых людей настолько нелепые слова, запавшие им в голову, что хотелось просто заткнуть уши. Но к ней судьба благоволила: она дала ей возможность ожидать чего-то прекрасного. В возрасте десяти лет Лена начала искать информацию, изучала песню, чтобы узнать больше о своей родственной душе. Она пыталась записать слова колыбельной, интересовалась у каждого встречавшегося ей языкового эксперта, произнося слова вслух, чтобы получить представление о том, где может находиться её вторая половинка. Однако ни один лингвист не мог понять, что это за язык. Лена не сдавалась, предполагая, что, возможно, это вообще искусственный язык или какой-то из забытых. В течение долгих лет она тратила много времени, чтобы идентифицировать мелодию, и звук мягкого голоса не покидал её сознание. Это был женский голос, такой нежный и любящий. Он помогал Лене засыпать каждую ночь. Он помогал ей пережить трудное время, когда Лекс сошёл с ума и начал всех терроризировать. Он помогал ей забыть свои рыдания в одиночестве за столом L-Corp в выходные дни. Он помогал ей пережить всё то, что преподносила ей жизнь. Как бы ни забрасывали её камнями, Лена всегда цеплялась за красивую загадочную мелодию и слова, сопровождавшие её на протяжении всей жизни. И Лена пришла к выводу: может, это был знак Вселенной, говорившей ей, что у неё не существует второй половинки. Если единственным помощником в её поисках была песня, значения которой она не могла понять, это очень красноречиво давало понять, что она никогда не сможет найти свою родственную душу. Так что ей пришло в голову, что она была исключена из планов судьбы. Лена больше не обращала на мелодию никакого внимания, относясь к ней как к любой другой песне. Вскоре она даже забыла о её предназначении. Надежда на любовь разгорелась снова, когда она увидела, как в её офис вместе с Кларком Кентом входит жизнерадостный репортёр. По её телу пробежало невероятно сильное чувство, покалывающее пальцы и распиравшее грудь. Лена не знала, что это было такое, но оно казалось особенным. Кара Дэнверс, очаровательная, добрая и щедрая Кара Дэнверс. Их дружба расцвела быстро, как будто Кара почувствовала то же, что и Лена, несмотря на то что они плохо друг друга знали. У них были совместные обеды, завтраки, визиты друг к другу и многое другое. Лена знала: то, как она относилась к репортёру, было похоже на нечто большее, чем дружбу, хотя это и противоречило всем установленным ей самой для себя правилам. Впервые за последние годы Лена задумалась о колыбельной своей второй половинки. Она снова начала думать о любви. Единственным и самым ценным подарком, доставшимся Лене от родной матери, была её первая колыбельная, которую та пела ей каждую ночь, пока девочке не исполнилось четыре. Она называлась «Ты — моё солнышко». Существовала вероятность, что в голове у Кары с самого рождения могла быть эта песня, потому что она была довольно популярна в то время. При этом девушка могла не являться родственной душой Лены, а быть предназначенной для кого-то другого. Однако Лена не могла не думать о том, что, возможно, ответ заключался в Каре. Она хотела узнать, какая у Кары была песня, но не знала, как спросить, чтобы не выглядеть чересчур любопытной. Поэтому Лена во время одного из их завтраков как бы невзначай затронула тему родственных душ. — Песня второй половинки? — Кара широко раскрыла глаза, проглотив последний кусочек фрикадельки, — ты хочешь знать, какая у меня? Лена поднесла ко рту стакан с соком и притворилась, что делает глоток, но её истинной целью было скрыть румянец, распространяющийся по её лицу. — Да, мне просто любопытно, — сказала она, поставив стакан на стол. — Эмм… — замешкалась блондинка и глубоко вдохнула. «Ты — моё солнышко». Пожалуйста, пусть это будет «Ты — моё солнышко». — «Не волнуйся ни о чём». Ответ Кары заставил сердце Лены разрываться на части. Теперь стало очевидно, что Кара не была её родственной душой. Но чего она вообще ожидала? Что первая колыбельная, которую слушала её подруга — это та странная мелодия в её голове? Никто не мог определить, что это такое; так откуда могла знать Кара? Следовало принять тот факт, что Лена должна перестать думать о том, чтобы перевести их дружбу во что-то большее. — О, мило, — с натянутой улыбкой пробормотала она, — Стиви Уандер. Кара улыбнулась и спросила: — А у тебя? Какая песня твоей второй половинки? Лена понимала, что было бы странно рассказывать о бессмысленной мелодии без объяснения причины того, что у неё была надежда найти свою родственную душу, поэтому она выбрала случайное название: — «Я просто звоню, чтобы сказать, что люблю тебя». Тоже Стиви Уандер. Кара усмехнулась: — Надо же, какое совпадение! Может, нам стоит объединиться в их поисках. — Возможно, стоит.

_______________

— Я всё испортила, Алекс, я на самом деле всё испортила, — застонала Кара, закрыв руками лицо, — у Лены уже есть вторая половинка где-то на Земле. Потрясающе! — сарказм, смешанный с разочарованием, не входил в её планы, но в данный момент она не могла мыслить здраво, так как её шанс с Леной был жестоко убит Стиви Уандером. — Ты должна признаться ей, что у тебя нет песни родственной души. Это, вероятно, повысит твои шансы. Каким-то образом, — Алекс вышла из ванной в платье средней длины. — Как я выгляжу? — Шикарно, — Кара соединила в кольцо большой и указательный пальцы. — Я просто… Когда впервые её встретила, то почувствовала такой кайф, очень похожий на то, как ты описывала свою первую встречу с Мэгги. Я думала, из-за того, что я пришелец, моя вторая половинка не будет слышать мою колыбельную, так же, как я не слышу её. Я думала, что это Лена, — она откинулась на спину на кровати Алекс. — Теперь это, конечно, не может быть она, потому что у неё есть песня родственной души. Её сестра сочувственно посмотрела на неё и села рядом. — О, Кара. Возможно, это хорошо — не полагаться на песню родственной души, чтобы найти её. — Как это? — Слушай своё сердце. Оно громче, чем колыбельная, — улыбнулась Алекс. — Я не знала песню Мэгги до тех пор, пока не влюбилась в неё, помнишь? Кара расстроенно надула губы. Алекс была права — были люди, которые думали, что кто-то является их второй половинкой, но это оказывалось неверным, поэтому им приходилось пробовать снова. Кара располагала свободой, чтобы найти любовь самостоятельно. Однако это всё равно не заставило её чувствовать себя лучше. Но через несколько месяцев она поняла, что подразумевала Алекс под словами «это хорошо — не полагаться на песню родственной души». Она проводила больше времени с Леной, не затрагивая тему вторых половинок, и сосредоточилась на том, чтобы сделать друг друга счастливыми, не ставя перед собой цели попытаться вписаться в рамки родственной души. Кара любила Лену, очень любила, и ей было больно от осознавания того, что однажды та найдет кого-то, кого полюбит; но она не могла не проявлять заботу и подавить в себе желание вызывать у девушки улыбку. — Мне нравится это, — призналась она в один из вечеров, когда они сидели на диване и смотрели фильм в её квартире. Лена повернулась к ней, на её губах появилась понимающая улыбка: — Это? — Да, проводить с тобой время, — объяснила Кара, — это всегда главное событие моего дня, — она почувствовала тепло, высказав свои мысли и не отваживаясь встретиться взглядом с красивыми зелёными глазами девушки, сидящей на другом конце дивана. — Спасибо тебе. — Всегда пожалуйста, — любезно ответила Лена, и Кара почувствовала, как рядом с ней прогнулась диванная подушка. Её подруга придвинулась ближе. Кара услышала, что биение сердца Лены участилось, и её собственное тоже пустилось вскачь. В такие моменты, как этот, она была склонна полагать, что, возможно, Лена думала о ней больше, чем о друге. — Мне тоже нравится проводить с тобой время. Но как это всё же могло бы случиться? Лена, должно быть, ждёт свою вторую половинку. Кара была Супергёрл, супергероем, который мог справиться с чем угодно, но одна только мысль о том, что женщина, которую она любит, никогда не будет с ней, разрывала её на части и причиняла бóльшую боль, чем криптонит. — Это хорошо, — ответила она, её взгляд упал на губы Лены. Кара с трудом сглотнула, стараясь вести себя как обычно. — Потому что мы много времени проводим вместе. Лена наклонила голову, ухмыльнувшись: — Надеюсь, ты не против. — Конечно, нет! Я не против делать с тобой что угодно, — Кара задержала дыхание, — если только ты не боишься, что это помешает найти твою родственную душу. Лена выдержала паузу и мягко усмехнулась: — Не думаю, что это проблема. Я больше не верю в эту систему. Интересно. — Почему нет? — спросила Кара, не двигаясь с места и дожидаясь, когда Лена приблизится ещё больше. — Моя жизнь в течение длительного времени диктовалась мне моей семьей, песня родственной души — это просто способ связать мою любовь с кем-то, кого я даже не знаю, — Лена пристально смотрела в её глаза, её голос сильно понизился. — Я знаю тебя. И ты мне нравишься. Кара этого не ожидала, она почти задыхалась:  — Я-я тебе нравлюсь? Лена покраснела и слегка покачала головой: — Это не имеет значения, так ведь? — она вдруг отстранилась, как будто её поймали на краже. — Тебе нужно найти свою вторую половинку. — Нет, не нужно, — твёрдо сказала Кара, нежно взяв Лену за руку. Прикосновение заставило Лену вздрогнуть, но, по крайней мере, она не отстранилась. — Как это?  — Я… солгала тебе. Когда ты спросила меня, какая песня моей второй половинки, я запаниковала и солгала, — призналась Кара, и её ладони вспотели, так как она выкладывала все карты на стол. Если Лена смогла сказать, что она ей нравится, то меньшее, что она могла бы сделать, это быть с ней честной во всём. — У меня нет песни родственной души. Сначала Лена в замешательстве моргнула, а затем сделала глубокий вдох, после чего медленно выдохнула. — У тебя нет песни родственной души? Как это возможно? Кара пожала плечами: — Полагаю, система не дала мне её, чтобы я нашла вторую половинку своим способом, — она притянула руку Лены к себе и положила её на сердце, — я слушаю своё сердце. Оно громче, чем колыбельная, — тёплая и нежная рука на её груди сначала не решалась расслабиться в контакте, но потом ласково прижалась к её коже. Кара почувствовала, как удары её сердца смешиваются с быстрым пульсом в венах Лены. Они обе так нервничали. Лена улыбнулась, от застенчивости залившись краской. — Оно громче. Поцелуй произошёл естественным образом, как будто они обе его ждали. Возможно, так и было. Их грудь разрывало от счастья, от радости появившейся возможности наконец-то выразить свои чувства без стоящих на пути песен Стиви Уандера. Кара прижалась своим телом к Лене, девушки крепко обняли друг друга. Тепло и близость, которых они жаждали, были не только физическими, но и эмоциональными. Фильм продолжался, но ни один звук не мог помешать целующимся на диване девушкам утонуть в тусклом свете лампы и в блаженстве многообещающего будущего. Когда наступило утро, Лена проснулась первой. Кара пошевелилась, когда генеральный директор мягко убрала руки с её талии, чтобы пойти в ванную. Девушка с другой планеты знала, что её подруга проснулась, но упрямо продолжала лежать на диване, ощущая человеческое тепло, которое сохраняла мебель. Она была счастлива, безумно счастлива. Не было ничего на свете, чего она могла бы хотеть больше. Потом что-то поразило её. Мелодия. Знакомая мелодия. «Zrhueiao inah, zrhueiao inah Ieiu, Ukr, Aoe chao gynot Rao» В её горле застрял ком, тогда как голова повернулась к источнику звука. К ванной, где была Лена. Кара вскочила на ноги, её челюсть упала, в то время как криптонские слова продолжали проникать в её уши. «Ukiem chao urvish Zhiuedhyv chao zhiuodhyv Zrhueiao inah, zrhueiao inah, Kir Kara Nim vot rrip, zhueiao inah». Она подлетела к двери, та была открыта. Лена чистила зубы, напевая эту очень древнюю и нежную мелодию, вне всякого сомнения, криптонскую. В её голове тут же возникла масса вопросов, но ни один не мог сформироваться в звук из-за шока и огромного чувства, поднимающегося в её груди. Это было похоже на то, будто она тонула, притягиваемая к самой глубокой земле с невероятной ностальгией, и скорбь душила её. — От-ткуда… — произнесла она, задыхаясь от слёз. Лена повернулась к ней, зубная щётка оторвалась от её губ, после чего она быстро вытерла рот и подошла к ней с обеспокоенным взглядом в глазах: — Что случилось? Кара, почему ты плачешь? Кара резко шмыгнула носом, глубоко вдохнула и снова повторила: — Откуда ты знаешь эту песню? — Какую песню? А! — вздохнула брюнетка, — это мелодия, которую я всегда слышу. А что? Кара проглотила тяжёлый ком в горле и притянула Лену к себе, крепко обняв её. Та удивилась, но позволила ей это, ответив нежными объятиями, обхватив спину. — Моя мама пела это мне, Лена. Моя первая колыбельная. — Н-но разве это не значит?.. — у Лены перехватило дыхание, и она задрожала. — О боже… Ты — моя вторая половинка! Кара откинулась назад, по-прежнему держа Лену в объятиях: — Да. Для тебя нет никого другого, Лена. Это я. Лена всё ещё казалась потрясённой, она облизала губы, нахмурившись: — Что это за язык? Откуда ты? Кара улыбнулась: — Не отсюда, — она знала, что этого было достаточно, чтобы Лена поняла, но решила добавить, — я с планеты под названием Криптон. У Лены снова перехватило дыхание, её рот в течение нескольких секунд пытался произнести множество так и не сказанных слов, прежде чем, заикаясь, вымолвить хоть что-то: — Т-ты… Чёрт возьми!.. Ты — Супергёрл! О боже! Кара кивнула, ожидая праведного гнева: — Прости, что ты узнала об этом так. — Нет! Не говори так! — широко улыбнулась Лена, — конечно же, моя вторая половинка — пришелец! Вот почему я не могу понять, о чём эта песня. Погоди, ты не знаешь мою колыбельную? Кара покачала головой, тоже улыбаясь. — Всё в порядке, всё в порядке, потому что ты с другой планеты. О, Кара, я так долго тебя ждала. Криптонианка обняла ладонями лицо земной девушки и прошептала: — А я так долго искала тебя, родственная душа.

_____________

— Лена, ты уверена? — нервно спросила Кара, держа за руку свою жену. — Для них это может быть сложным. — О, всё будет прекрасно, — улыбнулась Лена блондинке, успокаивая её, — это было прекрасным для меня, разве нет? Кара вздохнула: — Да, так и было. Давай, я запишу это. Лена усмехнулась, слегка покачав головой. После того как Кара подняла большой палец вверх, она опустила взгляд на свои руки, где лежало крохотное существо, завёрнутое в красно-синее одеяло с нашитым гербом Дома Эл. Круглые голубые глаза бесцельно смотрели на Лену, которая улыбалась ребёнку самой нежной улыбкой, которую только можно было себе представить на лице генерального директора. Её рот открылся, и мелодия тут же была подхвачена. «Zrhueiao inah, zrhueiao inah Ieiu, Ukr, Aoe chao gynot Rao» Стоя за камерой, Кара пела вместе с ней. «Ukiem chao urvish Zhiuedhyv chao zhiuodhyv Zrhueiao inah, zrhueiao inah, Kir Laura Nim vot rrip, zhueiao inah». Таким образом была рождена ещё одна связь с родственной душой.