В огромной комнате голос выступающего немного отдает эхом и слышится даже громче, чем есть, но для Ёнхо и его голос, и все остальные сливаются в единый гул на фоне. Он бережно обнимает кожаный кейс, но ладони предательски потеют от волнения, и парень часто разжимает кулаки, чтобы нервно вытереть их о бока мягкого персикового свитера.
– …что и ведет к моему изначальному выводу и доказывает его неопровержимость,– уверенно заканчивает мужчина с угольно-черными волосами, указательным пальцем поправив очки на переносице.
Все люди за огромным овальным столом начинают сдержанно хлопать, кто-то – одобрительно кивая. Ёнхо дергается от резких аплодисментов и, опомнившись, быстро к ним присоединяется. Спустя еще пару нервных минут он сам поднимается к трибуне и, прочистив горло, наклоняется к маленькому микрофону, чтобы поприветствовать присутствующих, но выходит слишком громко, что заставляет парня смутиться.
– …и…извините,– парень издает неловкий смешок, но большинство сидящих вполне понимающе кивают ему: в первый раз всегда нервничаешь.– Я… Меня зовут Со Ёнхо…
– При всем уважении, Ёнхо, приступай уже,– с дальнего ряда доносится до него. Ёнхо сначала щурится, а потом, рассмотрев, хмурится – Ли Тэён. Вальяжно развалившийся на кресле закатывающий глаза Ли Тэён.
– С Вашего позволения, Ли Тэён.– Язвительно отвечает парень: на секунду он обретает смелость и этого хватает, чтобы наконец раскованно начать презентацию.– Что есть «интеллект»? В философии еще не решен вопрос о природе и статусе человеческого интеллекта. Мы привыкли к тому, что интеллект является привилегией только человека, но…
– Только не говорите, что Вы ведете к теме об искусственном разуме, мы ждем от Вас и других начинающих что-нибудь новое и креативное,– с презрительным смешком встревает один из присутствующих.
– Таких систем полно, и все, что они могут – лишь имитация психических процессов, вроде мышления,– присоединяется еще один мужчина.
– Я понимаю, существующие сейчас системы искусственного интеллекта несовершенны и направлены на узкие области, но…
– Но как бы ты его не программировал, это просто программа, ты сам вложил это в него, и он будет следовать именно этой модели поведения.– Тэён вскакивает с места, упираясь ладонями в стол.– Ему не будут присущи такие исключительно человеческие прерогативы как интуиция, эмоции и чувства, он не сможет привязываться к, казалось бы, собратьям по разуму, рассуждать, творить в конце концов!
– Но машинное мышление…– пытается вставить Ёнхо, но парень продолжает беспардонно перебивать его.
– Вот именно, что «машинное»! Бросай это, Ёнхо, это будет просто машина, неспособная учится посредством общения и опыта прожитых лет. Поглощение готовых знаний, а затем использование этих скудных запасов по установленному алгоритму – это не мышление. Созданная тобой программа не будет личностью с душой, целями и потребностями, это просто кусок материнской платы, по которой бегают сигналы.
– Это не кусок металла, это нейросеть, способная обучаться и даже чувствовать!..
– Достаточно!– кричит сидящий спереди седой мужчина. По раскрасневшемуся круглому лицу понятно, что он зол на двух новичков, затеявших перепалку.
Ёнхо сходит с трибуны, забрав свой кейс, который так и не успел открыть. Он кусает нижнюю губу, пытаясь справиться с кипящим внутри гневом, и мечет злостный взгляд в сторону Тэёна, чувствуя в показушно незаинтересованном взгляде ответную враждебность. Тот глазами указывает на дверь и Ёнхо ничего не остается, кроме как послушно выйти за ним.
– Ну и зачем ты это устроил?– Ёнхо пытается не вылить на парня всю желчь, что с каждой секундой разрастается все больше и больше.
– Но ты видел лицо нашего уважаемого Свинки-Чхве,– в ответ смеется Тэён, закрывая улыбку рукой,– его красная голова-колобок и трясущиеся от гнева щеки того стоили.
– Тэён, мне не смешно.
– Да ладно тебе, у него практически фобия относительно разговоров о восстании машин, хотя, я думаю, холестерин убьет его гораздо раньше,– парень снова заливается смехом,– но, если серьезно, если бы не я, это сделал бы он.
– Ты сейчас пытаешься выставить себя добродетелем?– со смешком спрашивает Ёнхо.
– Ну, может быть,– парень пожимает плечами, отводя глаза в сторону толпящихся у главного входа людей,– взгляни, они улыбаются, пожимают руки, хотя на самом деле готовы убить друг друга тут же. Твой ИИ сможет так же? Ненавидеть, притворяться, играть на публику. Это не лучшие качества человека, но они нам так свойственны.– Тэён ласково чему-то улыбается и Ёнхо нехотя засматривается на профиль парня, отмечая про себя, что этот неидеальный нос, пожалуй, делает его идеальным.
– Но, неужели, мой ИИ не может не развивать в себе эти качества? Люди ведь тоже разные, Ли.
Тэён поднимает на него свои большие глаза и ухмыляется уголком губ.
– Хорошо,– говорит он, переводя взгляд на пол,– а может твой машинный разум почувствовать это?..
Он резко поддается вперед и с размаху бьет кулаком, попадая по скуле. Ёнхо пятится назад, опешивший от такой выходки, и приземляется на пол.
– Боль, Ёнхо. Этого он никогда не почувствует и не узнает каково это.
Тэён часто дышит, смотря сверху вниз, и, сжав кулак снова, уходит. Ёнхо сидит на полу, упираясь руками в грязную поверхность, и хмуро смотрит в пол, думая, думая, думая…
– Почувствует, обещаю,– говорит он в пустоту и встает, отряхиваясь.
***
Ёнхо лениво плетется по тротуару. Так бережно обнимаемый кейс теперь летает вперед-назад, размахиваемый его длинной рукой. На улице ночь. Не глубокая ночь, в тишине которой ты слышишь топот собственных ног, а живая ночь, пестрящая яркими огоньками фар машин, вывесок магазинов; живая ночь, полная звуков. Он заворачивает за угол, минуя компанию шумных подростков с баночками пива, которым не следовало быть у них в руках, проходит мимо дома, в котором постоянно слышится громкая ругань и плач, и, преодолев еще несколько ярких витрин, останавливается напротив кофейни. Сквозь стекло он смотрел, как в неярко освещенной комнате один единственный человек в коричневом фартуке старательно натирал столешницу. Наконец закончив, он поставил руки в бока и, поддув темную челку, принялся рассматривать только оттертую поверхность с разных углов, пытаясь найти оплошно оставленное пятнышко. Ёнхо постучал по витрине костяшками пальцев, и парень обернулся к нему, тут же приветливо расплываясь в широкой доброй улыбке и жестом прося войти.
– Ты так давно не заходил,– с ходу бросается обвинениями парень. Он низкий, намного ниже самого Ёнхо, выглядит очень хрупким и слабым, что даже сведенные к переносице брови и строгий тон не делают его опасным.
– Извини, Тэн, я работал,– парень виновато улыбается и садится за один из стульев.
– Как прошла презентация? И что с твоим лицом?– настороженно спрашивает второй, присаживаясь напротив и складывая руки на только вычищенной поверхности.
– Проще говоря, день не задался,– отмахивается Ёнхо, прикрывая раздувшийся на скуле синяк ладонью, но Тэн недовольно поджал губы и под этим натиском он продолжил,– Тэён все испортил.
– Опять этот зазнайка! Испортил твое первое выступление!.. Ты не заткнул его там?
Тэн возмущается, свирепствует, вскидывая брови и негодующе складывая руки на груди, а Ёнхо находит это забавным и тихонько смеется в кулак.
– Они не поверят, пока я не покажу его им,– наконец говорит он.
– Ты уже закончил его?– тихо спрашивает Тэн.
– Практически. Я думаю, уже сегодня я смогу с ним поговорить, но…– Ёнхо осекается и осторожно прикасается к опухшей скуле.
«Боль, Ёнхо. Этого он никогда не почувствует и не узнает каково это».
– Что за «но»?– Тэн внимательно наблюдает за его меняющимся лицом и хмурится.– Если ты вспомнил этого Тэёна, то забудь сейчас же. Ты справишься, ладно?– он опять улыбается своей доброй улыбкой, и парень не может не улыбнуться в ответ.
– Я знаю, что ты не все поймешь, но вот в этой стальной коробочке прячется личность, – он открывает свой кейс и выуживает из него маленькую металлическую коробочку с отпечатанным синим цветом «QR-016» на ней. – И, честно, Тэн, мне хочется верить, что она будет великой.
– Это что, его имя?– Тэн тычет на буквы и неодобрительно косится на друга.
– Ну… Да?..– с опаской отвечает Ёнхо, – а что не так?
– Ну конечно, тебя вот родители наградили таким красивым именем, а ты его практически обозвал,– фыркает парень. – Ты говорил, что создашь не программу, а личность, способную мыслить, учиться, творить и созерцать. А имя даешь ему как на конвейере каком-нибудь.
– Ну хорошо-хорошо,– смеется Ёнхо,– как ты предлагаешь мне назвать его?
– Ну,– Тэн хитро щурится,– как какого-нибудь горячего иностранца, Джонни, например. Очень хорошее имя,– расплывается он в лукавой улыбке.
– Когда же ты оставишь свои гейские штучки,– Ёнхо шутливо закатывает глаза.
– Когда ты заведешь себе девушку, господин недотрога, так что,– парень пожимает плечами и встает с места,– тебе приготовить кофе?
– Пожалуй, не откажусь,– отвечает парень, снова пряча стальную коробочку в кейс.
***
В комнате кромешная тьма и единственный источник света – горящий монитор компьютера. Ёнхо ерзает на стуле, покачиваясь из стороны в сторону, поправляя часто сползающие огромные очки. Стук пальцев о клавиатуру, казалось, уже начал складываться в замысловатую мелодию, как вдруг в комнате воцарилась тишина, а экран зажегся синим, отливая голубыми отблесками на пустых пачках из-под чипсов на столе.
– Добрый вечер,– неожиданно донеслось до Ёнхо из динамиков. Судорожно нащупав наушники он подключил их и ответил:
– Тебе нравится быть таким вежливым?
Несколько секунд голос молчал, затем снова неожиданно ответил, заставляя Ёнхо вздрогнуть.
– Людям нравится, когда с ними говорят вежливо, особенно малознакомые им личности. Вежливость собеседника располагает к дальнейшей беседе.
– Хорошо-хорошо,– ответил Ёнхо, нервно постукивая по столу пальцами.– Как тебя зовут?
– Меня зовут Джонни. Очень рад, что Вы спросили.
– Что думаешь о своем имени, Джонни?
– Это вы мне его дали?
– Не я, мой близкий друг попросил назвать тебя именно так. А я… Ты создан мной, Джонни.
Голос снова перестал отвечать, но так же резко, как и в предыдущий раз заговорил:
– Зачем я создан?
Ёнхо сложил руки перед собой и почти любовно взглянул на стальную коробочку, подключенную к компьютеру несколькими разными проводами. В голубом свете монитора поблескивало синее «QR-016».
– Джонни, ты создан, чтобы учиться.
