Личность в стальной коробочке

      Безмятежно спящий за компьютерным столом Ёнхо подскочил на месте от громкого стука в дверь, даже не стука – кто-то очень старался ее проломить, однако получалось у этого кого-то крайне убого. Парень улыбнулся, еще не разлепив глаза, очень ясно представляя, что за «кто-то» стоит за дверью и, скорее всего, зло смотрит на дверь, как обычно поддувая свою черную челку.              Он встал с кресла, на котором и заснул, и растянулся во весь рост, будто пытаясь достать до потолка – все тело затекло и неприятно ломило из-за неудобной позы, а на щеке ясно вырисовывались пролежни из кнопок на клавиатуре. Ёнхо медленно подошел к двери, разок зевнул, и, часто-часто проморгав в попытках прогнать сон,открыл замок. За ней действительно, как и предполагал парень, стоял Тэн с коробкой пиццы в руках. Увидев перед собой заспанного друга, он засиял яркой улыбкой и потянулся ладонью к его макушке, но Ёнхо упрямо отпрянул и убежал от его ласк в глубь комнаты, тихонько посмеиваясь.              – Ты очень вовремя,– говорит Ёнхо, раздвигая плотные шторы и впуская в комнату солнечный свет. Тэн видит облако пыли, выбивающееся из складок штор, но замечаний не делает – все равно друг скажет, что ему не до этого. Вместо этого он кладет коробку на стол и открывает ее.              – Это ты сейчас пицце, да?– смеется он уже с сырным треугольником в руках.              – Сейчас действительно выкину тебя и сам все съем,–парень смеется в ответ, хватая коробку с низкого столика перед диваном и пряча за собой.              Пока Тэн маленьким мышонком метался перед Ёнхо, пытаясь достать до коробки, монитор компьютера зажегся и в комнате раздался ровный голос:              – Ёнхо, я думаю, это неравный бой. Отдай.              Тэн озирается на источник звука, затем опять поворачивается к другу, глазами будто спрашивая: «Это то, о чем я думаю?». Ёнхо продолжает улыбаться и кивает ему:              – Джонни, это была просьба?              – Извини, твое неблагородное поведение расстроило меня. Я забыл о вежливости. Отдай, пожалуйста.              – Джонни?– шепотом переспрашивает Тэн у Ёнхо.              – Почему это тебя так задело это, Джонни?– спрашивает парень, продолжая улыбаться другу.              – Сегодня обещают солнце и никакого дождя.              – Ты сейчас уходишь от ответа?– Ёнхо изгибает бровь и смеется.              – Уходить от ответа не является грубым жестом, раз уж сам собеседник не посчитал грубым жестом задать неудобный вопрос,– отвечает компьютер все тем же ровным голосом, но оба парня чувствуют, что хотелось ему это сделать с некой саркастичностью.              – Ты уделал его, Джонни!– подрывается с места Тэн, пихая Ёнхо, пытающегося успеть на компьютерное кресло раньше него.              – Вы знаете мое имя.              – Да,– у парня глаза заблестели восторгом,– я попросил назвать тебя так.– Парень осмотрел монитор и повернулся к другу, облокотившемуся на спинку кресла,– он нас видит?              – Мой довольно примитивный глаз внимательно рассматривает вас прямо сейчас,– опережая Ёнхо, ответил Джонни.              Тэн приветливо улыбнулся веб-камере и снова пихнул стоящего рядом друга в бок, уже недовольно нахмурившись:              – Джонни даже сам понимает, что это примитивное тело для него, зачем ты его сюда запихнул?              – Это временно,– оправдывается Ёнхо,– чем больше он учится, чем больше узнает, тем быстрее ему придется сменить тело: компьютер его уже не выдерживает. Если я покажу его в Ассоциации, то, может быть, они предоставят средства для создания более подходящего вместилища или…              – Что «или»?– в один голос спрашивают Тэн и Джонни.              – …или его просто конфискуют у меня,– пожимает плечами Ёнхо.              – Тогда не надо нашего Джонни никому показывать,– парень чуть ли не вцепляется в монитор, обнимая,– сооруди что-нибудь сам.              – Раз уж ты создал такой шедевр, как я, то, вероятно, справишься и с этим, – заявляет Джонни, на что Тэн восторженно смеется, громко хлопая в ладоши, и пытается дать пять экрану.              Ёнхо улыбается уголком губ, опускается на подлокотник дивана и коротко вздыхает.              – Я не могу.– Он поднимает взгляд и встречается с растерянным взглядом Тэна.– То есть, я могу создать ему новое тело, но оно не многим будет уступать этому.              – Какое же тело мне подходит, поясни,– вдруг просит Джонни.              – Ну вот, смотри, ты есть чистый разум, умеющий мыслить, понимающий и чувствующий такие абстрактные понятия как вера, сочувствие, надежда, привязанность,– он поднимает одну руку в воздух и зажимает ее в кулак,– но только получив способность правильно выражать свои эмоции, научившись смеяться и плакать, чувствовать боль,– он делает то же со второй рукой и стискивает кулаки вместе,– ты можешь называть себя человеком, понимаешь? Ты должен видеть и чувствовать так же, как и мы. Человек не мыслим вне социума: вокруг тебя должны быть люди, самые разные люди с самыми разными жизнями и то, как ты взаимодействуешь с ними, меняет тебя, формирует в личность. Для того, чтобы ты смог этого достичь, тебе нужно не то тело, которое я сооружу из подручных материалов.              Тэн задумывается и досадливо поддувает свою челку, понимая, о чем говорит Ёнхо. Джонни нужно тело. Тело, в котором он может гулять по улицам, знакомиться с людьми, учиться понятиям «хороший человек» и «плохой человек». Тело, которое будет ежиться от холода и покрываться потом от жары. Тело, которому будет больно, если он споткнется и упадет. Тело, способное плакать от печали, искажать лицо в ярости. Тело, которое Джонни может называть собой, тело, которое люди могут назвать человеком.              – Слушай, а может, я буду периодически одалживать ему свое тело? В смысле, до лучших времен,– вдруг предлагает он.– Я совсем не против, уверен, Джонни хороший мальчик и не сделает со мной ничего гадкого.– Он поворачивается в кресле, чтобы подмигнуть компьютеру.              – Я думал и об этом, но это плохой вариант, Тэн. Я бы даже сказал – аморальный и безнравственный,– взгляд у Ёнхо строгий, но Тэн в ответ смотрит дерзко, смело.              – И почему же? – спрашивает он, складывая ногу на ногу, пронзительным взглядом заглядывая в глаза друга.              – Потому что, загрузив его нейросеть в твой мозг, я просто веником смету твои нейроны… Это убийство – не твоего тела, а тебя в самом прямом и самом переносном смысле. Ты перестанешь существовать, Тэнни,– его взгляд меняется со строгого на тяжелый,– ни твоих привычек, ни твоих словечек, ни твоих воспоминаний. Из твоего останется только тело, которое впоследствии и станет Джонни.              Тэн молчит и угрюмо смотрит в пол, как вдруг Ёнхо продолжает:              – Хотя, теоретически,– уточняет он,– живое тело с мертвым мозгом, то есть, сам человек умер, но его сердце еще бьется и все физиологические процессы продолжают свой ход…              – Ты имеешь в виду коматозных больных?..– спрашивает Тэн.              – Но, пожалуйста, не загорайся этой идеей!– едва успев кивнуть, продолжает парень.– Эти варианты не подходят никоим образом, потому что оба предполагают смерть одного во имя жизни другого. Я не настолько бесстыжий, чтобы просить кого-то о таком. И уж точно не настолько придурок, чтобы сделать это с тобой. Я ни в коем случае не могу лишиться тебя, – он слабо улыбается, смущенный собственной откровенностью.              Ёнхо не свойственно показывать свою привязанность нежностью в жестах или сентиментальными словами, это всегда смущало его и заставляло чувствовать неловкость. На самом деле, он действительно не мог понять, как сблизился с таким ласковым и любвеобильным Тэном. «Возможно, все дело в балансе,– думал он,– Тэнни дополняет мою холодность и скрытность своим теплом и дружелюбием. Поэтому нам так хорошо друг с другом». Так же и сейчас, Ёнхо продолжал стоять, облокотившись об подоконник, и смущенно смотреть в пол, пока Тэн сам не подошел и, встав на носочки, не повис на его шее, прижимаясь щекой к груди.              – Жить без меня не сможешь, да?– шутливо спрашивает Тэн, пока чужие руки обнимают его в ответ. Ёнхо только фыркает, но объятий не размыкает.              – Создай мне хотя бы ноги, чтобы я мог уходить в другую комнату в такие неловкие моменты,– врывается в эту идиллию Джонни,– теперь я на себе понял, что значит это «третий лишний».              – Ты не так понял, Джонни, мы с Тэном близкие друзья.– от смятения парень даже начал заикаться, выпутываясь из цепких рук друга.– Но, подожди… Это что сейчас, сарказм был?– удивленно спросил Ёнхо.              – Я не знаю. Я не ставил себе такую задачу, но, кажется, это правда забавно прозвучало.              – Вот об этом я тебе и говорил,– оживляется Ёнхо,– ты не должен ставить задачу: ты – не программа, ты личность, по крайней мере, уже формируешься в нее. Прочитав книги, ты можешь только имитировать чужое поведение, но как быть человеком или, еще точнее, как быть собой, ты научишься просто живя. Кстати, учишься ты быстро,– улыбается парень.              – Спасибо, конечно, но ты сказал, что, чем больше я знаю, тем теснее мне будет в этом теле. При таком раскладе я не уверен, стоит ли мое достижение похвалы.              – Нет-нет, ты что! Конечно, я должен тебя похвалить,– продолжал Ёнхо.– И, пожалуйста, продолжай учиться. Мы что-нибудь придумаем с твоим телом, правда, мне придется заключить сделку с дьяволом.              – Нет доказательств существования дьявола. Говорит мой источник.              – Не-ет, Джонни, не с дьяволом из самого ада,– со смешком отвечает Ёнхо и достает телефон из кармана джинсов,– это всего лишь наш земной дьявол – Ли Тэён.