Залечи мои раны

Мысленная перепалка с самим собой заняла меня настолько, что я пришёл в себя только тогда, когда взялся за ручку двери комнаты, за которой сейчас лежала беззащитная девушка. Впервые за долгое время я испытывал страх. Хотя, наверное, даже не страх, а дикий ужас. Вдруг я не сдержусь и нанесу ей непоправимый вред? Я этого не хочу?! Или хочу? Нет! Мысли о жёстком сексе с ней меня возбуждают до безумия, но только с её согласия. Я представил себе, как вхожу в эту дверь, вижу худощавую фигурку с тонкой полупрозрачной кожей, огромные голубые глаза, смотрящие на меня и ждущие, что же будет дальше. А я молча подхожу к кровати, сдёргиваю одеяло с ещё ничего непонимающей девушки. Как я прижимаю её всем своим весом к матрасу, удерживая ее руки над головой. Могу поспорить, что мне хватит и одной руки, чтобы с ней справиться. Как её крик разрезает тишину квартиры, а глаза округляются и наполняются слезами от понимания неизбежного. Как я раздвигаю её сжатые колени и вхожу в неё, вызывая ещё одну волну крика. Там должно быть так тепло и влажно… Вдруг фантазия меняется, передо мной уже не брыкающаяся девушка, а тело с остекленевшими глазами и синеющими конечностями, единственное, что я чувствую — это холод в том месте где должно находиться сердце. От таких мыслей меня начало мутить. Что же в этом есть и свой плюс. Значит я не совсем псих, и изнасилование для меня конкретный перебор. Сделав глубокий вдох, я открыл дверь и стараясь не шуметь, вошёл в комнату. В нос ударил запах медикаментов. Вопреки моим ожиданиям девушка не спала. Накрытая одеялом до самого подбородка, она спокойно посмотрела на меня и даже слегка улыбнулась. Я растерялся. Уж что-что, а на улыбку в данной ситуации я не рассчитывал. — Привет. — Ой дурааак!!! Ну какой нахрен «Привет»? Ничего умнее не придумал? — Привет, — ответила девчонка, её улыбка стала шире, видимо она оценила всю комичность данной ситуации и выражение моего лица. Я так и остался стоять возле двери, не зная, что предпринять дальше. Расстеряный в собственном доме, да уж, дожился. — Как твоё имя? — наконец нашёлся я. Она лежит в моей кровати, ну ладно, в одной из кроватей в моем доме, почти голая, а я даже имени ее не знаю. — Я Анастейша. Ана, — её голос был тихим и спокойным, таким голосом обычно читают детям сказки. — А я Кристиан. Кристиан Грей. — Черт возьми! И зачем я это уточняю? Я же не на официальном приеме. — Приятно с Вами познакомиться. Девушка приподнялась на локте, протягивая мне руку для рукопожатия. Я слегка сжал её ладонь. Кожа мягкая и тёплая, значит уже согрелась.. Длинные тонкие пальчики, короткие ровные ногти, очень гибкая ладонь и тонкое как спичка запястье, а вокруг него фиолетовая полоска, кожа ближе к ладони содрана. Такие следы оставляют металлические наручники, если жертва пытается их стянуть. Уж я то знаю. Проследив мой взгляд, Ана попыталась одернуть руку, но я её удержал. Я протянул к ней открытую ладонь, призывая показать мне вторую руку. — Пожалуйста, не надо, — прошептала она, но увидев, что я не собираюсь отступать, руку всё-таки подала. На второй руке был идентичный след. — Где ещё? — мой голос прозвучал грубее и требовательней, чем я рассчитывал. Так я обычно говорю со своими сабами. Девушка опустила глаза. Интересная реакция. Садист внутри меня довольно облизнулся. — Я не могу, — ещё тише ответила она. — Почему? И тут я понял очевидное, ей придется раздеться. — Тебе нечего стыдиться. Мне это нужно не ради любопытства. Если мы хотим прищучить мразей сделавших это с тобой... Такой же испуг я видел в этих глазах ещё в машине, когда она пряталась от своих преследователей практически у моих ног. — Послушай. Успокойся. Ты в безопасности, — я запустил пальцы себе в волосы. — Здесь тебе ничто не угрожает. Но ты же не думаешь, что я смогу это так оставить? Иначе ты выбрала не ту машину. Их нужно наказать. А для этого мне нужно знать, что с тобой произошло. Если тебе будет легче, то я могу отвернуться пока ты разденешься, грудь можешь прикрыть. — На мне нет белья, — стыдливо пискнула девушка. Блин, я совсем забыл, что принёс только футболку. — Сейчас. Я быстро встал и пошёл в свою спальню за боксерами. Сердце колотилось, как безумное, ноги дрожали, от волнения, накатившего на меня, подгибались колени. Это капец какой-то. Ну не впервые в жизни я увижу голую женщину, тем более не так чтобы совсем голую, а ощущения были такими, как перед первым сексом. Надо бы связаться с Флином, а то я уже сам себя не узнаю. Взяв серые трусы, я вернулся в гостевую комнату. Девушка сидела на кровати, закусив губу и сдвинув брови, что-то сосредоточенно обдумывала. Молча протянув ей боксеры и отвернувшись лицом к двери, я стал прислушиваться к шуршанию постели. — Можно, — послышался робкий голосок. Я нарочно медленно повернулся, стараясь не выдать своего возбуждения, но то что я увидел напрочь выбило похоть из моей головы. Возле кровати стоял скелет обтянутый кожей, больше напоминающий анатомическое пособие, а не живую девушку. Ранее замеченные мной ключицы и рёбра были лишь вершиной айсберга. Тазовые кости выпирали так, что казалось сейчас проткнут кожу, колени и локти больше напоминали узлы, ладони и стопы выглядели непропорционально длинными. Она была похожа на человека, страдающего анорексией долгие годы, хотя состояние кожи и волос это опровергали, но самым страшным было не это… Ана стояла ссутулившись и скрестив руки на уровне груди, большую часть её тела занимали синяки и ссадины. На лодыжках такие же следы, как и на запястьях, кожа на коленях содрана, на бедрах круглые фиолетовые кровоподтёки, смахивающие на отпечатки зубов, рёбра с левой стороны не уступают им по цвету. — Повернись, — сквозь зубы процедил я. Мною овладевала ужасная злость. Девушка выполнила приказ, не отрывая глаз от пола. Спина выглядела не лучше. Тонкие, красные линии пересекали её в каком-то странном и ужасающем узоре, кое-где запеклась кровь. Похоже её неоднократно избивали плетью, хотя нет, больше похоже на хлыст. Кто мог себе позволить так с ней обойтись? Мне захотелось её обнять, сказать что-то в утешение, но думаю она меня не поймёт. — Может Вам нужны будут фотографии? — Что? — Сдавленный голос вывел меня из мрачных мыслей. — Ну, со временем всё заживёт. Тогда подтверждения моим словам не будет. Возможно пригодились бы фотографии. — Девушка проглотила ком в горле. Я ушам своим не поверил! Она предлагает мне её сфотографировать? Мне??? Не полиции, не докторам, не кому-нибудь ещё, а мне? Ох, девочка, оно тебе не надо, чтобы твои полуголые фотографии были у меня под рукой, а вот мне видимо надо. Ангел на моем плече достал револьвер и застрелился, а я вытащил из кармана телефон. — Подними голову. Мне нужно чтобы на фото было видно твоё лицо. Ана повиновалась и в этом. Я сделал несколько снимков с разных ракурсов, обходя её и приближаясь так близко, что мог видеть, как бьётся пульс на её шее. Мне хотелось прикоснуться к ней, пропустить её волосы сквозь пальцы, вздохнуть их аромат, погладить израненную спину, укутать ее в свои объятия, высушить губами слёзы, повисшие на ресницах. Никакой пошлости, просто защитить её. Даааа, Грей, похоже ты превращаешься в ванильку. Из крайности в крайность, честное слово. Нехотя я отошёл назад к двери. Девушка взяла с кровати футболку, и повернувшись ко мне спиной, быстро её надела. Вытерев слёзы, она посмотрела на меня. — Что дальше? О, если бы я знал. Надо будет напрячь Тейлора поднять старые связи, но для этого пока мало информации. — Что ты будешь есть? — Я решил временно сменить тему. И если она сейчас откажется, то клянусь богом, я насильно запихну еду в её рот. Ана снова закусила губу. Ох уж эти губы… — Не важно, — снова спокойным и ровным голосом сказочника отозвалась она. — Что предложите? Я начал судорожно соображать, что же есть в моём холодильнике. Экономка что-то там точно оставила, но я так отвлёкся на свою гостью, что даже не заглянул туда по приезду. — Идём посмотрим вместе. — Так? — Анастейша развела руки в стороны демонстрируя свой наряд. Моя футболка висит на ней больше напоминая палатку, чем одежду. Оно и понятно, она гораздо ниже меня, почти на целую голову, ну и тощая к тому же. Боксеров из-под футболки не видно, складывается впечатление, что под ней она совсем голая. Но я думаю, что она больше переживает из-за синяков. — Мы одни, — сообщил я ей, и открыл дверь в коридор, но реакция девушки была не такой, на которую я рассчитывал. Ана не сдвинулась с места. — А женщина, которая меня осматривала? — Мне показалось, что на её лице снова отразился страх. — Это моя мама. Она уехала домой. Ана стояла, открывая и закрывая рот, силясь что-то сказать, но слова упрямо застревали в ее горле. — Ты меня боишься? — предположил я. Девчонка подумала и кивнула. — Не стоит. Я тебя не обижу. — Он тоже так говорил, — её дыхание участилось. — Пока ты была в отключке, я мог сделать с тобой всё что моей душе угодно. — О том что я был к этому близок, я благоразумно умолчал. — Но я вызвал врача, и даже не отвёз тебя в больницу, по твоей же, между прочим, просьбе. Мне кажется, что я заслужил немного твоего доверия. Ана молчала обдумывала сказанное и снова стала кусать губу, будь она неладна. Она как-будто нарывается! — Так ты идёшь? Я могу принести тебе еду сюда, если ты боишься выйти из комнаты. Девушка сделала нерешительный шаг в мою сторону. Губа всё ещё была зажата между зубов, похоже она решила перекусить ею. — Перестань жевать губы. На твоем теле и так достаточно укусов. — Мне надо было что-то предпринять, эта её привычка будила во мне не самые лучшие желания. Девчонка выпустила губу и стала пытаться натянуть футболку пониже, прикрывая израненные бёдра. — Я всё равно уже все видел. В этом нет смысла. — Произнося это я забыл отвести взгляд от её ножек. Конечно же это не прибавило ей уверенности во мне. — Так, ладно. Я сейчас что-нибудь найду на кухне и принесу тебе. — Нет. Я пойду, — вздёрнув подбородок протараторила девушка и быстрым шагом приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки. Ага, значит хочет чтобы я шёл впереди, был под присмотром, ну что ж, вполне логичное решение. Ладно. Я вышел из комнаты, придержав перед ней дверь. Она прошла в коридор и начала оглядываться. — А где мы? — Озадаченно спросила девушка. — У меня дома, — я отвечал не оборачиваясь, идя на шаг впереди, дабы не спугнуть её проснувшееся любопытство. Мы спустились на кухню. Идя по лестнице, я попытался хоть немного сократить расстояние между нами. Толщина её ног вызывала у меня серьезные опасения в их устойчивости. Честно говоря, я даже не представляю, как она двигается вообще. А судя по всему, она ещё и бегать умудряется. Я открыл холодильник. Вино, фрукты, незаправленный салат, несколько сортов сыра, мой любимый соус, яйца, бекон, что-то запечённое в фольге, макароны с сыром, несколько вариантов гарнира, который нужно только разогреть или запечь, йогурт, сок… — Вы здесь один живёте? — поинтересовалась моя гостья, заглядывая через моё плечо. — Да. — И Вы всё это съедите? — удивилась она. — Ну, не совсем. Обычно на выходные ко мне приезжают… эммм… гости. — Думаю, ей не стоит знать, гости какого рода, да и о присутствии Тейлора тоже. — Это только на выходные? — глаза девушки округлились от удивления. — Так, хватит разводить полемику. Просто ткни пальцем в то, что ты хочешь. — Я сто лет не ела яичницу с беконом, — опуская взгляд тихо произнесла она. — Хорошо. Сейчас приготовлю. Что ещё? — Чай? — Почему-то это был вопрос. Достав необходимые ингредиенты, я направился готовить «кулинарный шедевр». Повар из меня не вышел, да как-то и надобности в этом не было, так что яичница, пожалуй, самое сложное из того, что я умею готовить. Включив чайник, я обернулся к Ане. — Какой чай? — Чёрный, некрепкий, пожалуйста, — улыбка на её лице говорила о безграничном счастье, а я ведь просто спросил про чай. — А тебя легко порадовать. — Сам того не желая, я тоже улыбался. — Я не помню, когда в последний раз пила чай. Это одна из тех вещей, которых мне сильно не хватало. — Ана немного погрустнела, но улыбаться не перестала. — Ты мне расскажешь, что с тобой произошло? — Если можно, то не сейчас… Я не стал настаивать. Портить настроение не хотелось. Улыбка была ей к лицу и на данный момент этого достаточно. *** По кухне начал распространяться аппетитный запах поджаренного бекона, яичница уже лежала на тарелках, а моя гостья подпрыгивала на стуле за кухонным островком. Было так смешно за ней наблюдать. Наверное, даже дети так не радуются подаркам на Рождество, как эта девушка яичнице. Глядя на неё мне не верилось, что человек переживший столько истязаний, может выглядеть таким беззаботным. Я положил поджаренные ломтики на тарелки и поставил еду перед Аной. Развернулся к столу за вилками, а когда повернулся, то чуть не прыснул от смеха. Девушка сидела с закрытыми глазами, раскачиваясь на стуле, словно танцуя, и запихивала в рот кусочек бекона, облизывая при этом пальцы и громко причмокивая. Чтобы не рассмеяться и не смутить её, я стал наливать кипяток в стеклянную чашку, положил пакетик на блюдце и еле сдерживая смех подошёл к столу. — Я не знаю, что в твоём понимании «не крепкий», так что сделаешь чай сама. Наверное, с этим будет удобней, -я протянул ей вилку. Всё с такой же беззаботной улыбкой Ана взяла у меня прибор и ничуть не смутившись своему поведению продолжила трапезу. — А почему Вы не едите? — почти прикончив свою порцию спросила у меня девушка. Я вдруг понял, что сижу и наблюдаю за ней,просто ковыряя вилкой в тарелке. Кажется я палюсь! — Нагуливаю аппетит, — вот ни разу не соврал, жаль только, что говорю не про еду. — Ну, Вы же знаете, аппетит приходит во время еды. Эх, знала бы ты на что меня толкаешь. Таак, пора менять тему. — Прекращай мне «выкать». Можешь обращаться ко мне на «ты» или по имени. Или «господин» добавило мое подсознание. Я положил в рот кусок яичницы, чтобы не произнести это вслух. — Хорошо, — надо же, какое быстрое согласие. Ана окунула чайный пакетик в горячую воду и, толком не дав ему завариться, вытащила и положила его на блюдечко. — Ты называешь это чаем? — удивился я. — По-моему, ты пьешь кипяток. — А мне нравится, — парировала девушка и по-детски показала мне язык… Мне. Язык. Бооооже, как же чешутся руки. На мгновение я готов был забыть, что ей и так досталась. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. Обычно я приличная девочка. Она прикрыла ладонью покрасневшие от стыда щеки. Надеюсь моё выражение лица её не напугало. — На первый раз прощаю. А там посмотрим, добавил я про себя. *** Закончив с едой я убрал посуду в мойку. Часы показывали половину одиннадцатого. — Тебе пора спать, — скомандовал я. — Сразу после еды? — огорчилась девушка. — У тебя есть другие предложения? — даже не знаю, почему это прозвучало так пошло. Анастейша посмотрела на меня будто оценивая и снова закусила губу. Так-так-так, и о чём же мы сейчас думаем? — Пожалуй ты прав. Я тебя сегодня и так замучила, — девушка встрепенулась. — Проводишь? — спросила она. Я сделал жест рукой в сторону лестницы, предлагая ей идти вперёд. На этот раз она согласилась без лишних раздумий. Это радует. Она перестаёт меня бояться. Хотя может и зря. Я шёл немного позади нее разглядывая блестящие русые волосы, которые колыхались почти перед самым моим носом. Они были так близко, что я чувствовал запах шампуня, только руку протянуть. Сознание тут же выдало картинку как бы они выглядели заплетённые в косу. Я сглотнул и еле сдержал порыв потрогать их. Придя в гостевую комнату Ана быстро улеглась в постель, но спать не спешила. Её что-то мучило, а сказать она не решалась. — Что я ещё могу сделать для тебя? — я решил подтолкнуть девушку. — Не закрывай, пожалуйста, дверь, — её лицо было одновременно испуганным и смущённым. Ну конечно, просьба то детская. — Иначе я не усну. — Хорошо, — ответил я. — Если что-то нужно, просто позови. — А ты услышишь? Звукоизоляция в моём доме была сделана на совесть. Видимо мне тоже придется спать с приоткрытой дверью. — Услышу. — Хорошо. Тогда спокойной ночи, Кристиан. Моё имя из её уст заставило желудок подпрыгнуть. — Спокойной ночи, Ана. *** Сидя у себя в кабинете я тупо смотрю в договор, который должен обсуждаться завтра и не могу заставить себя понять ни слова. В голове, как заевшая пластинка, прокручивается сегодняшний день. Снова и снова, и снова. Времени уже начало второго, мне рано вставать, а я сижу здесь и пытаюсь перебороть желание пойти и посмотреть на спящую Ану. Убедится, что она всё ещё там, что всё это мне не привиделось. Для одного дня событий слишком много, воспалённый мозг успокаиваться не желает, сна нет ни в одном глазу. Сгребаю бумаги со стола и запускаю руки в волосы. С подросткового возраста так себя не чувствовал. Надеялся, что и не почувствую. Впервые с тех пор я не знаю, что мне делать. Поднявшись, иду в свою спальню. Раз решение не приходит сейчас, может утром это изменится. Раздеваюсь, бросив одежду прямо у кровати, падаю в постель. Мысли крутятся вокруг Анастейши, выуживая очень реалистичные картинки. Я вспоминаю, как её голова лежала на моих коленях, спокойствие, которое я ощущал глядя на нее, потом я вспомнил о синяках на её теле и то, как она попросила её сфотографировать. Резко сажусь на кровати и хватаю телефон. Руки дрожат, как у алкоголика, не попадаю по нужным клавишам на экране, но всё-таки открываю серию снимков и сердце пропускает удар. Фото#1 Анастейша крупным планом. Тонкие пальцы обхватывают плечи, кисти образуют букву «х» на уровне груди, глаза прикрыты, а на лице выражение адской муки, губы сжаты в тонкую плотную линию. Синяки на фотографии выглядят почти чёрными. Мне ужасно жаль её. Фото#2 Я присел к её ногам, чтобы снять следы на голени и бёдрах. Рассматривая снимок понимаю, что синяки от наручников свежие, такие же как и ссадины на коленях, а вот укусам уже несколько дней, они начали зеленеть по краям. Кадр захватывает её таз. Мои боксеры на ней еле держаться. Представляю, как провожу ладонью по её ноге. От щиколотки по голени, а дальше поглаживаю внутреннюю часть бёдер. Фантазия настолько реальна, что я почти ощущаю это. Член тут же реагирует, начиная наливаться кровью и натягивая ткань трусов. Фото #3 Спина. Адский узор из красных линий на бледной нежной коже. Все следы на разной стадии заживления. Эта пытка повторялась не раз. Пытаюсь представить как бы выглядела эта спина без признаков человеческой жестокости. Обращаю внимание на осиную талию. У неё должна быть хорошая фигура, когда вес придёт в норму. Провожу пальцами по экрану телефона желая проникнуть в снимок и прикоснуться к ней. Поцеловать затылок, пройтись губами вдоль позвоночника, опускаясь ниже к попке скрытой от меня краем кадра. В паху уже начинает побаливать. Фото#4 Торс и лицо. Следы на запястьях и синие рёбра первое, что привлекает мое внимание. Лицо и предплечья единственные неповреждённые участки кожи, если не считать пластырь над рассеченной бровью. За сгибом локтя замечаю неприкрытый сосок. Розовый аккуратный ореол с набухшей горошинкой в центре. Облизываю пересохшие губы. Очень хочется попробовать его на вкус, прикусить. Кожа на фото выглядит здоровой, какой-то бархатной. Обращаю внимание на рот. Губа закушена, взгляд странный, не в кадр. Выражение лица, я бы сказал заинтересованное. Чёрт, она смотрит на меня, проследив вектор ее взгляда понимаю я. Сердце подпрыгивает. О чём же ты думала в тот момент? Этот взгляд мне слишком знаком, они все на меня так смотрели. До меня доходит, что такого знакомого я вижу в её глазах. Это похоть. Болезненная пульсация ударяет в низ живота. Если я продолжу в том же духе у меня яйца лопнут. Бросаю телефон на столик и падаю на кровать накрыв голову подушкой. Всё, я в домике. Нервное истощение берёт своё и я проваливаюсь в беспокойный сон.