***
Сердце разгоняло кровь по венам всё быстрее, и от стука в висках уже можно было оглохнуть. Сил бежать больше не было, лёгкие наполнялись воздухом лишь частично, поверхностно. На языке — привкус крови. Шум стремительно приближающихся шагов уже не так пугал. Ну и пусть, что они поймают. Может, уже стоит сдаться?.. Металлические лабиринты позволяли скрыться и хоть на какое-то время спрятаться из виду. Узкие дорожки заводили в глубину темноты, и уже не было сил бежать. Точечный свет фонариков пугающе стрелял по сторонам, предвещая появление солдат-наёмников, и надо было двигаться дальше...***
— Вижу его, — донёсся тихий шёпот в передатчике. — Он уже совсем близко, движется к центру, пытается запутать след. По обе стороны чуваки с винтовками. Надо от них избавиться. — Они распределились, — раскрывая экран, сообщил Донни. Красные точки рассеялись в разные стороны, блуждая между металлическими башнями. — Может, и к лучшему. Двигаемся к Майки. Микеланджело перепрыгнул с одной крыши на другую, бесшумно приземлившись. Он остановился, решая, каким образом подхватить беглеца, окружённого с обеих сторон. Тот оказался в тупике, зажатый между двумя массивными стенами, и оба выхода были перекрыты солдатами. Ещё один шаг, один взгляд в сторону — и его засекут. Бесшумная тень, подкравшаяся сзади, ловко перехватила автомат из рук солдата и, закрыв рот, чтобы тот не заорал, затянула ремень на шее. Наёмник брыкался, мыча в трёхпалую ладонь, пока та не накрыла и нос, перекрывая доступ кислорода. Ещё несколько секунд дрожащее тело вырывалось из цепких рук, билось в конвульсиях, но вскоре обмякло и застыло. Только глубокая дорожка на снегу от волочащихся ног виднелась с крыши контейнера. Выход открыт, и, воспользовавшись этим, коротышка выбежал из своей засады, следуя за темнотой и держась подальше от света фонариков. Из ниоткуда возник ещё один и ринулся вдогонку, но одно меткое попадание нунчака прямо в голову вырубило его в ту же секунду. — Вот так, детка! — полушёпотом воскликнул Майки, победоносно оскалившись. Беглец кинул быстрый взгляд вверх, но не стал заострять внимание, решив, что спасение сейчас важнее разглядывания спасителя. К тому же неизвестно, с благими ли он намерениями помогает. Пока есть возможность, нужно двигаться вперёд. С восточной стороны доносились звуки борьбы и короткие стоны поверженных. Очередное тело сброшено в кучу к остальным, лежавшим без сознания, и только яркое пятно от фонариков на снегу освещало пирамиду из автоматов — трофейные вещицы. Беглец всё мчался и уже, казалось, не разбирал дороги. Во всех его движениях читался страх быть пойманным и яростное желание поскорее сбросить хвост. Он остановился и отпрыгнул в ту минуту, когда Микеланджело приземлился перед ним на землю. Глубокий капюшон закрывал лицо, но было ясно, что беглец не ожидал увидеть ничего подобного. — Эй, не бойся, — примирительно выставив руки вперёд, начал черепашка. — Я хочу тебе помочь. Беглец явно был настроен враждебно и уже потянулся к карману своей куртки, как за спиной послышалось лязганье автомата. Микеланджело схватил свою цель и потащил за угол, закрывая тому рот, чтобы не дёргался и не орал. Он прижал беглеца спиной к пластрону и внимательно прислушивался к шагам. Оба застыли, зная, что не время сейчас для борьбы друг с другом. Секунды отсчитывались в голове. Шаги были уже близко, от наёмника скрывавшихся отделяла лишь тонкая металлическая стенка, и черепашка ощутил, как быстро беглец начал дышать и как прижал своими ладонями его зелёную от накатившего волнения или страха. Звук затвора как по волшебству на время лишил их возможности дышать. Тонкий мягкий хруст снега под толстой подошвой солдатских ботинок неприятным скрипом отдавался в ушах. Резкий выдох, звук рассекающего воздух лезвия, и тело солдата упало на белую землю. — Майки, быстро уводи его отсюда, — послышался голос лидера из-за угла, и снова звук борьбы. Не теряя ни минуты, черепашка схватил лёгкое костлявое тело беглеца и взвалил себе на плечо. Тот не сопротивлялся. Видимо, уже не было сил. Опустил голову и обречённо устремил руки вниз, превращаясь в подобие тряпичной куклы. — Мы забрали его, — объявил Леонардо в рацию остальным. — Быстро все в люк, уходим отсюда. Донателло оказался в окружении нескольких наёмников. Среди толпы послышались негромкие удивления от увиденного. Черепашка помнил — никто не должен о них знать. Он согнул ноги и одним пружинистым движением оказался позади одного из солдат, резко перехватывая того за горло и выставляя вражеский автомат на других. Заложник задёргался, пытаясь освободиться, но ниндзя сдавил руку на шее сильнее, и тот лишь захрипел, цепляясь за трёхпалую кисть, тщетно пытаясь снять её с себя. Двое других не стали мешкать — свинцовая очередь разорвала кристально-чистую тишину, вспыхивая яркими огнями. Тело солдата в руках черепашки беспомощно задёргалось, принимая на себя смертоносные выстрелы, и Донателло не осталось ничего, кроме как спустить курок. Снег под тремя ещё тёплыми телами таял от горячей крови. Пуля не ошибается. Один за другим черепашки появились на крыше контейнеров, быстро перепрыгивая с одного на другой и проносясь над землёй словно призраки. Рафаэль резким движением метнул один сай в грудь наёмника, прицелившегося прямо на них. Один прыжок — он у тела, вынул своё оружие и открыл крышку люка, в который пулей влетели остальные братья. — Зачем тебе это? — недоумевающе спросил Леонардо, когда они оказались в канализации, указывая на пару автоматов на плече Рафаэля. — Трофей, — оскалившись, ответил мастер сай, довольно постукивая по огнестрельному оружию. — Эй, ну где вы там ходите? Давайте быстрее сюда. У нас тут маленькая проблемка. Тревожно переглянувшись, черепашки значительно ускорили ход, двигаясь вслед за Донателло — направляющим по маячку, имеющимся у всех четырёх. Для безопасности. Глубокие тоннели уводили их всё дальше, петляя и кружа, словно запутанные лабиринты. Проскочив в широкое отверстие трубы, все трое скатились вниз и вышли в более широкое открытое пространство, построенное ещё при первом запуске канализации. Кирпичные стены уже потеряли свой первоначальный вид, превратившись в рыжую развалину. Вдоль периметра проходили толстые трубы, в углублении в середине двигался поток сточных вод, шумный, словно горная река. Микеланджело стоял напротив беглеца, уперевшегося спиной к стене под кирпичной аркой и выставившего вперёд пистолет. Его руки дрожали, ноги подкашивались. Он глубоко дышал, прерывисто набирая в лёгкие воздух, облокотившись одним плечом к стене. — Тихо, тихо, — выставив руки вперёд, лепетал Майки. — Мы тебя не обидим. Посмотри, я же совсем не страшный. Появление остальных заставило беглеца занервничать ещё больше, и, перехватив пистолет сильнее, он начал уже прицеливаться, выставляя дрожащую руку вперёд, но резко схватился за левый бок, прижимая ладонь к телу и скручиваясь сильнее. Послышалось шипение. — Эй, мы ведь тебе жизнь спасли! — наигранная обида в голосе Микеланджело никаким образом не повлияла на поведение человека напротив. Не осталось сомнений, что он может выстрелить без колебаний. Хладнокровно и без лишних сантиментов. Несмотря на неунимающуюся дрожь, рука держит пистолет уверенно, почти профессионально. Палец уже опущен на курок. — Подожди, — воскликнул Донателло, пытаясь избежать ненужного кровопролития, видя сверкнувшее лезвие сая. Сай долетит быстрее, чем произойдёт выстрел — в этом никто не сомневался. Черепаший гений прорвался вперёд, делая осторожный шаг навстречу. — Ты ведь Амадеус, так? Ты же сам просил о помощи... Мастер сай, увидев, что беглец опустил пистолет, спрятал своё оружие обратно в ножны. Человек упёрся спиной к стене полностью, всё ещё прижимая руку к больному месту, и опустился ниже, скручиваясь в поясе и упираясь ладонью в колени. Плечи быстро вздымались от глубокого, но прерывистого дыхания, пистолет — на предохранитель. — Я Донателло, — прикладывая руку к пластрону, продолжил черепашка. — Я думал, что ты узнаешь нас. Тебе же столько известно... Послышался тихий смех, казавшийся странным в такой момент. Слегка взволнованный, слегка истерический. — Может, он того? — покрутив пальцем у виска, предположил Микеланджело, но получил тычок в плечо от Рафаэля. Беглец убрал пистолет в карман и опустил глубокий капюшон, открывая лицо. Черепашка замер, недоумевающе нахмурив брови, ожидая увидеть перед собой совершенно другое. Он не знал ни голоса, ни внешности, не имел абсолютно никакой информации о неизвестном Амадеусе, но представлял его иначе. Умудрённый опытом учёный с сединой в волосах и потёртыми очками. Или даже пусть молодой, в старом запачканном белом халате лаборанта, рассеянный и слегка потерянный. Какими обычно бывают безумные учёные. Какими был сам Донателло. Узкие чёрные глаза напротив сверкнули недоверием, но вопреки этому человек больше не предпринимал попыток напасть или убежать. Иссиня-чёрные волосы оттеняли бледную кожу на исхудавшем усталом лице, о чём свидетельствовали синяки под глазами и втянутые щёки. Об острые черты лица, казалось, можно порезаться, но больше всего пугал затравленный злобный взгляд. Голодный и испепеляющий. В нём не было отвращения или озадаченности по поводу четырёх мутантов напротив. Только недоверие и ненависть. Но не к ним. К кому-то другому. Донателло опустил плечи, пытаясь собрать пазл воедино, но никак не мог этого сделать. Внутренние представления не клеились с действительностью, и усталый мозг запутался искать связующие нити. Логика исчезла из жизни в последние недели, только цепочки риторических вопросов, на которые почти невозможно отыскать ответы. И теперь рациональный разум черепашки с трудом выстраивал алгоритм, выдавая лишь один-единственный вопрос, непроизвольный и вылетевший автоматически под напором удивления и нахлынувшего разочарования: — Ты девушка?