Лабиринт Фавна

Мороз всё сильнее погружал город в ледяное царство, превращая Нью-Йорк в настоящую Сибирь. В этом году зима оказалась как никогда холодной. Широкие витрины на пятой авеню разрисовывались нарядным серебряным узором, поблескивая на редком луче солнца перламутровыми искрами. Город вернулся в привычное состояние нервозной суетливости, раздражая своих обитателей отсутствием нормальных работ по очистке города от снега, больше уже напоминавшего пушистое одеяло, из-под которого Нью-Йорк не выползет никогда. Низкие температуры воздуха сказывались и на жителях подземелья, куда никогда не заглянет солнце, чтобы подарить местным обывателям хоть капельку тепла. В канализации всегда было холоднее, чем на поверхности, но теперь это стало в разы сильнее. Донателло сидел напротив компьютера, забравшись на стул с ногами и укутавшись в плед как в кокон. Из-под тёплого «укрытия» торчали лишь руки, греющиеся о горячую кружку с кофе, и отражающие неоновый свет очки, запотевшие от пара. Черепашка всю ночь пролистывал файлы, полученные от Амадеуса, будоража своё сознание страшными истинами. Химическое оружие, разрабатываемое в секретных лабораториях, пугало своим масштабом поражения. Один взгляд на иллюстрации, наглядно свидетельствующие о провальности подобных опытов, вызывал тошноту и неприятную дрожь на кончиках пальцев. Взбугренная язвенная кожа, местами разъевшаяся плоть до самой кости, искривлённые конечности, кроваво-блевотное месиво. Дикие, безумные глаза, почти покинувшие пределы орбит, и широко раскрытый в немом отчаянном вопле рот. Мысль о том, что кто-то мог вызваться добровольцем для такого рода испытаний, даже не возникала в голове. Попытка создания сверхчеловека, суперсолдата, или же просто игры с человеческой и животной ДНК. Изуродованный мутант с жабрами на горле и перепонками между пальцев, с чешуйчатой склизкой кожей и тонким плавником вдоль всего позвоночника. «Потеря человеческого рассудка. Неопределённое подчинение инстинктам. Неспособность выжить в соответствующей среде обитания. Объект уничтожить». Донателло думал, кем же был этот человек-амфибия до эксперимента. Всё это больше напоминало плохой фильм ужасов, если бы не было правдой. Большинство проводимых в лаборатории Тринити опытов были провальными, словно учёные тыкали наугад, беря на себя роль бога и жертвуя в угоду своему любопытству живых людей. Новая форма гриппа с инкубационным периодом в один час, новейшие виды оружия с поражающим масштабом уничтожения, живодёрские опыты над животными… И ещё многое скрытое в засекреченных файлах. Черепашка понимал, что дело куда более серьёзное, чем игры с сумрачным хакером, и понятно, почему Амадеус так боится Тринити. В руках подобных безумцев миру грозит уничтожение. Но существуя только на экране компьютера, это всё казалось не больше чем выдумкой, не подтверждённой никакими фактами. В это не хотелось верить. Программа «Континуум» заинтересовала черепашку больше всего. Из всех жутких игр с наукой, она казалась настоящим прорывом и попыткой создать нечто более существенное. И более вразумительное, чем скрещивание человека с летучей мышью. Информация десятилетней давности повествовала о попытке создания некоего телепорта, целью которого являлась транспортировка объекта из одной части в другую с помощью протонов с высокой энергией. Две вакуумные колбы величиной по три метра каждая связывались между собой дистанционно. «Эксперимент на неживых объектах прошёл неудачно. При переходе из одной указанной точки в другую переносимый предмет разложился на мелкие составляющие. Вывод: в ходе работы можно заключить, что первый опыт является успешным частично. Объект прошёл границу через транспортировочное окно, но видоизменился». Донателло пролистывал одну страницу за другой, изучая новые попытки учёных добиться результата. Не отрывая взгляда от экрана, он вчитывался в формулы, погружался в поток научных теорий о возможной причине таких перемещений. «Эксперимент номер двадцать пять: испытание на живых объектах». Юный учёный с замиранием сердца затаил дыхание, перечитывая предложение ещё раз. В голове пронеслись мысли, что это, должно быть, ошибка, ведь опыты на неживых предметах не дали стопроцентного положительного результата. Что же заставило их перейти на следующий этап? «Результат: объект погиб. Испытания прекратить. Подпись руководителя группы: Х.С.». «Видео прилагается. Интересно». Бедная подопытная крыса с белой гладкой шёрсткой испуганно глядит сквозь огромное стекло, упираясь в него своими розовыми лапками. Всего секунда, и яркий кристаллический свет закрывает подопытного мелкими вспышками, падая на поверхность в виде мелких частиц, напоминающий золотой снег. Свет погас. Крыса исчезла. Спустя мгновение точно такой же свет загорелся в соседней кабине, и из него стала материализоваться плоть. Донателло привстал со стула и почти впритык прислонился к монитору, с открытым ртом смотря архивное видео. Из ярких лучей от кристаллических частиц по одной капле появлялась красная субстанция. Это кровь. Всё больше и больше материализовывались части тела, разбитые на крохотные фрагменты, превращаясь в одну густую массу. Свет погас, и субстанция — то, что осталась от крысы, — смачно приземлилась на стальной пол, брызгая на стенки. И в этих крысиных останках двумя чёрными точками всплывали глаза. — Что за мерзость! «Испытания прекратить». Красным жирным шрифтом. Руководитель программы наложил строгий запрет на дальнейшее продвижение проекта. Испытания прекратить. Программа закрыта. Однако это была не последняя страница. Эксперименты были продолжены. Нескончаемое множество подопытных животных любой массы и вида, словно кто-то решил, что рано или поздно один из объектов чудом останется в живых. «Эксперимент номер тридцать пять: испытание на человеке». — Ну что за бред! — возмутился черепашка, уже заранее понимая глупость такого хода. «Результат: человек погиб Подпись руководителя группы: Р.С.». Коротко и без всяких объяснений. Без фотографий и видеосъёмки. Ничего, доказывающего действительность эксперимента, но черепашка не сомневался, что это свершилось. И видя жуткую смерть первой подопытной крысы, Донателло приходилось насильно блокировать воображение, каким мог бы стать человеческий подопытный. «Очевидно, что Тринити передали руководство над программой другому учёному, так как первый наложил запрет и настаивал на закрытии программы. Это явно был его проект, который, как ему казалось, провалился. Однако если немного подправить значение формул… Хотя нет, это всё равно не поможет. Нужно слишком много энергии для такого. Объекты не проходят сквозь пространство. Они делятся на мелкие части. Превращаются в мягкую массу. Видимо, не выдерживают бесконечного сжатия. Это было очевидно и с первого опыта, зачем доводить до смерти?» Мысли Донателло всё крутились вокруг этой задачи, словно он сам мог найти способ, словно был в этой лаборатории. Гениальный разум рождал несколько предположений одновременно, но всё это ничто, если нет доступа практически проверить эти теории. — Ты уже проснулся? — голос Леонардо над головой заставил Донателло нервно вздрогнуть и чуть не пролить кофе. — Ты меня напугал! — воскликнул Донни, но затем извиняюще улыбнулся и ответил: — Я и не ложился. — Оно и видно. Леонардо стоял, выпрямив спину, и его тело было наполнено уверенностью в каждом движении и жесте, как чётко отработанный механизм без изъяна, готовый в любую секунду обнажить сверкающие лезвия катан и ринуться в бой. Всегда сосредоточенный и внимательный к мелочам лидер внушал доверие и внутренний трепет. И уставший Донателло лишь печально вздохнул, отчасти завидуя такой боевой выдержке брата, который, в отличие от гения, всё это время мирно спал. — Что-нибудь удалось разузнать? — уперевшись рукой в кресло, наклонился Леонардо, пытаясь увидеть, что так завороженно рассматривает его брат. — Пока мало приятного. Амадеус открыл мне доступ к скрытым файлам Тринити, содержащим информацию о секретных опытах и открытиях института. Всё серьёзней, чем мы думали, — Донателло щёлкнул по иллюстрации к одной из папок, и на экране появилось искажённое, местами обгоревшее до черепа лицо человека. Леонардо нахмурился и скривил губы от отвращения. — Теперь мне даже страшно представить, что именно они хотят получить от Амадеуса и на что они пойдут ради этого. Лидер застыл, словно являлся лишь восковой фигурой самого себя, всматриваясь в фотографию подопытного как в неразгаданный ребус. Появление всевидящего Амадеуса само по себе заставляло нервничать, но то, что он пытался донести пугающую правду об опытах в лабораториях института и найти помощь, вызывало глубокую тревогу. Лидер понимал, что неизвестный хакер не просто так выбрал их, скрывающихся от чужих глаз и прячущихся в канализации мутантов, о которых толком никто не знает. И Тринити в том числе. Те, кто таится в тени. Те, кого никогда не будут искать. Кто может в случае опасности постоять за себя. Ему нужно скрыть что-то очень важное, то, что может привести к погибели. Из сложного лабиринта собственных умозаключений Леонардо вывел звук нового сообщения на экране компьютера. — Это Амадеус, — подскакивая на стуле и пододвигая клавиатуру ближе, воскликнул Донателло и, бегло взглянув на часы, добавил: — Сегодня рановато. «Ты не боишься пойти за мной? Не боишься узнать больше правды? То, что ты узнал, лишь малая доля масштабов трагедии». — Ты принимал участие во всех этих опытах? — игнорируя вопросы, задал свой черепашка. «Нет, не во всех. Большинство из них было уже после меня». — Что это значит? Когда ты сбежал от Тринити? Сколько скрываешься от них? «Так ты хочешь знать всю правду? Готов ли ты?» Леонардо и Донателло с тревогой переглянулись. Если этому есть продолжение, то масштабы поражают своими размерами. Готовы ли они? Но в глазах друг друга они увидели решимость идти вперёд, а не просиживать тихо в сторонке. Другого выбора всё равно не было. — Герой должен оставаться героем. «Я не ошибся в тебе и твоих братьях… Если вы не найдёте то, что ищет Тринити, то весь мир встанет перед ними на колени. Они превратят существующую систему в тоталитарный режим, будущее станет антиутопией. Нет ничего желаннее власти. Если у тебя есть власть, у тебя есть всё. Часть человечества уничтожат. Это не так сложно сделать, достаточно всего лишь применить один из тех вирусов, которые находятся в их лабораториях. Остальных выживших поработить в угоду новой системе. Люди без будущего. Без желаний, целей и смысла. Такой примитивный план использования человеческих ресурсов. Бездумным множеством легко управлять. Будьте осторожны. Берегитесь Саливана». — Это что-то типа вживления всем под кожу чипов или штрихкоде на лбу? — уточнил Леонардо, с долей скепсиса читая слова Амадеуса. Для него, находящегося сейчас в современном мире, всё это казалось несбыточной фантастикой. — И кто такой Саливан? — Это глава института, — коротко ответил черепашка брату и обратился к невидимому собеседнику: — Что же мы должны найти? Что это за изобретение? Это связано с программой «Континуум»? И как нам отыскать то, что ты хочешь спрятать? «В своих суждениях ты близок к истине, мой друг. Сегодня я дам вам большую подсказку, и если повезёт, вы найдёте то, что необходимо. Воспользуйтесь этим шансом, не упустите». На экране появилась карта, и снова красная мигающая точка зависла на ней. Координаты. Уже более конкретные данные. Донателло расширил от удивления глаза и привстал со стула, чтобы лучше разглядеть. — Лео, Лео, Лео! — протараторил он, словно брат был на другом конце логова. На шум вышли двое других. Рафаэль подошёл ближе, недоумевающе глядя на безумство гения, а Микеланджело предпочёл продолжить уплетать кукурузные хлопья, следя за происходящим через арку, отделяющую лабораторию от основной части помещения. — Что? — пристроившись рядом с Донателло и с шумом приземлив свои ладони на стол, спросил Лео, глядя на монитор. — Это координаты. Его координаты. Это он, — черепашка стал усиленно стучать по клавиатуре, выводя информацию на портативный экран. Неоновый синий свет раскидисто упал на тёмные стены комнаты, бросая объёмные хаотичные тени, походившие на очнувшихся призраков подземелья. — Это речной порт. Странное место для пряток… — Может, это не он? — предположил лидер, в глазах которого отражался мигающий красный свет маячка. — Может, здесь он спрятал своё изобретение? — Мы не узнаем, пока не пойдём туда, — подал голос Рафаэль, смотря на братьев сквозь прозрачную голограмму. — А если это ловушка? — Леонардо скрестил руки на груди и задумчиво пожал плечами. — Что, если это всего лишь уловка, чтобы нас поймать? — Тринити — это не уловка, — свернув экран и устало потирая веки, высказался Донни. — Это настоящий исследовательский институт, и архив был реальным. Значит, всё это правда. Амадеус сказал, что это хороший шанс и его нельзя упустить. Либо мы найдём так его, либо изобретение, которое нужно спрятать от Тринити. Леонардо задумчиво почесал подбородок, решая, что же им делать дальше. Хотелось бы посмеяться над такой фантастической бредятиной, ибо признать всё это правдой было сложно. Вразумительные доводы терялись в абсурдных, не таких прямых и истинных фактах. Ничего не остаётся. Герой должен оставаться героем. — Хорошо, — опустив руки, на выдохе произнёс лидер. — Как только стемнеет, выдвигаемся.