***
– Тележка со сладостями! Тележка со сладостями! Гермиона оторвала взгляд от свежего номера «Ежедневного пророка» и достала из кармана несколько серебряных монет. – Что ты хочешь? – Спросил Рон. – Я заплачу. – Ммм, – замялась Гермиона. – Лакричную палочку, пожалуйста. В последние несколько месяцев фраза «Я заплачу» стала самой любимой в арсенале Рональда Уизли. После войны герои получили огромную благодарность от страны, выраженную в денежном эквиваленте. Теперь и Уизли могли похвастаться внушительным состоянием в Гринготтсе. – Спасибо, Рон, – поблагодарила Гермиона, когда он протянул ей лакомство. – Я готов все сделать ради тебя, – ответил Рон, садясь рядом. Сидевшие напротив Гарри и Джинни сделали вид, что оглохли. Гермиона принялась снова читать газету, чтобы не смотреть на Рона. Да, у них не получилось. Ничего. Хотя нет, кое-что все-таки вышло. Ужасный первый раз, воспоминания о котором до сих пор причиняют Гермионе какую-то странную, тупую боль. Они решили расстаться за неделю до того, как пришло письмо из Хогвартса. Гермиона думала, что уедет как можно дальше, подготовится к внутренним экзаменам колледжа и продолжит обучение. Но судьба в лице Министра магии Кингсли Бруствера многим дала шанс вернуться в Хогвартс и получить заветный диплом. Несколько дней Гермиона провела в раздумьях, взвешивая все «за» и «против». «За» все-таки победило, чему несказанно был рад Рон, расценивший согласие Гермионы вернуться в Хогвартс, как второй шанс для их отношений. Гарри и Джинни никак не комментировали этот разрыв, постоянно прикидываясь то глухими, то слепыми. Ситуацию прокомментировала одна только Молли Уизли, отправив Гермионе громовещатель, а затем все ее вещи, которые по разным причинам находились в «Норе». – Я видела Забини, - нарушила тишину Джинни. – Сегодня. Он шел в дальний конец поезда. – Седьмое купе оккупировали первокурсники? – Улыбнулся Гарри. – Раньше слизеринцы из него не выходили. – Нотта больше нет. Наверное, они больше не собираются, –предположила Гермиона. – Они здесь, в поезде. На платформе я издалека видела Малфоя, а в коридоре столкнулась с Паркинсон. Это правильно, что они здесь. Хогвартс поможет им пережить… это. Гарри кивнул, прекрасно понимая, что значит неопределённое «это». Война закончилась. То, что было разрушено, отстроили вновь. Но душа не состоит из кирпичей и известкового раствора, так просто ее не залечить. Тем более, слизеринцы – это другая, совсем другая сторона. Дети Пожирателей. Пожиратели. Точнее, только один из них. – А я считаю, – строго произнес Рон, – что им здесь не место. По Малфою так вообще тюрьма плачет! – Рон, мы уже обсуждали это, – напомнил другу Гарри. – Малфой оправдан судом. Ты там был и все видел. Рон усмехнулся. – Гарри, я видел, как ты и Гермиона проголосовали за освобождение Малфоя. И вы до сих пор не можете объяснить мне, почему вы сделали это. Он – Пожиратель, Гарри! Он пытался убить Дамблдора! Гарри устало сжал виски. Спорить с Роном – бесполезное, неблагодарное дело. Он никогда не шел на компромисс, пытаясь доказать всему миру одну, свою собственную правду. И зачем Джинни завела разговор на эту тему? – Хорошо, что мы не старосты, правда? – Спросила Гермиона, пытаясь отвлечь Рона от темы Малфоя. – Хорошо, – пробурчал Рон и отвернулся.***
Бесцельно переходя из вагона в вагон, Пэнси украдкой заглядывала в приоткрытые купе. Там кипела жизнь. Студенты радовались возвращению в школу, ловили шоколадных лягушек и строили планы на будущее. У Пэнси, кажется, его больше не было. Она и не заметила, как добралась до машиниста, который совсем не удивился, увидев ее. – Тяжело управлять поездом? – Спросила Пэнси. Из окна машиниста открывался совсем другой вид. – Это тяжелый труд, мисс, но я – профессионал. – Скажите, а могу я сойти с поезда? – Зачем? – Хочу уйти, – честно ответила Пэнси. – Мне не стоило возвращаться. – С поезда сойти можно на следующей станции, – сообщил машинист. – Но разве трудности не должны нас закалять? Очень просто взять багаж и убежать, а что, если попробовать остаться? – Кажется, уже поздно, – прошептала Пэнси, вспоминая, с какой яростью Драко вбивался в ее тело. Но, с другой стороны, кто ее ждал за стенами Хогвартса? Никто. Родители мертвы, а те, кого она могла назвать друзьями, сейчас ехали в этом же поезде. Поблагодарив машиниста, Пэнси пошла в обратную сторону. И столкнулась с Блейзом. – Здравствуй, Пэнси, – поприветствовал он ее. – Прогуливаешься? – Что-то вроде этого, – кивнула Пэнси и заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – Где твои вещи? – В первом купе, – почему-то смутился Блейз. – Там Астория, Дафна, Драко… Услышав последнее имя, Пэнси вздрогнула. К счастью, Блейз этого не заметил. – Ну, я рада, что вы хорошо проводите время, – тихо произнесла Пэнси, стараясь не показать, как ее это задело. – Передавай им привет от меня. – Секундная пауза. – Хотя нет, не передавай. Блейз виновато взглянул на однокурсницу. – Мне жаль, Пэнси, что тебе приходится сидеть в купе в одиночестве. Но ты ведь знаешь, ты предала… нас. – О, да, конечно, Блейз, я знаю. – Пэнси с силой сжала кулачки. – Слизеринцы такого не прощают, верно? И вдруг Блейз прижал ее к себе, словно хотел защитить от всего мира. – Прости меня, Пэнс, я правда не хочу, чтобы все было так, - прошептал он, и его горячее дыхание обожгло ухо Пэнси. – Но ты не оставила нам выбора. Через несколько минут Пэнси будто бы очнулась. Блейз давно ушел, а она так и стояла, смакуя в памяти его прикосновение. Жаль, что больше оно не повторится.***
– Добрый вечер! Я рада приветствовать всех вас! Хогвартс пустовал слишком долго, но сегодня он вновь распахнул свои двери! Я поздравляю всех с началом нового учебного года! Зал взорвался аплодисментами. Минерва МакГонагалл – директор школы чародейства и волшебства Хогвартс с улыбкой смотрела на учеников. Но приятный, счастливый вечер омрачала собственная память. МакГонагалл видела в Большом зале и тех, кто никогда сюда больше не войдет. Она ждала, что вот-вот Колин Криви щелкнет фотоаппаратом и озарит Большой зал своей улыбкой. Но Колин умер. МакГонагалл своими глазами видела его тело здесь же, в Большом зале. И он был не единственным. Столько погубленных жизней, столько боли! Сколько еще МакГонагалл сможет ее пережить? Директор села во главе преподавательского стола в ожидании, когда гул в зале немного спадет. Нужно было представить нового преподавателя и старост. Привычная, рутинная работа. Для Дамблдора. Но МакГонагалл предстояло все это делать впервые. – Я рада вам сообщить, – через несколько минут произнесла она, – что отныне должность преподавателя по защите от темных искусств займет Виктор Крам. К сожалению, он немного задерживается, но уже завтра студенты седьмого курса встретятся с ним на занятии. Главными старостами Хогвартса в этом году назначены мистер Блейз Забини и мисс Полумна Лавгуд! Студенты и преподаватели аплодисментами поприветствовали новоиспеченных старост, не скрывая своего удивления. Блейз и Полумна. Кто бы мог подумать? – А что, кандидатов получше не было? – Прошипел Рон, косясь в сторону слизеринского стола. – Не думаю, Рон, что ты вправе обсуждать решения администрации, – сухо прокомментировала Гермиона. – Полумна подойдет к своим обязанностям со всей ответственностью, а Забини никогда не был дураком! МакГонагалл знает, что делает. Рон со злостью воткнул вилку в свиной окорок, но промолчал. Уже поздно вечером, когда все разбрелись по своим спальням, Гермиона, разглядывая потолок, думала о том, правильно ли она сделала, вернувшись в Хогвартс. Что, если это было ошибкой? Она не знала, что в эту же минуту точно такие же мысли посетили голову другой студентки Хогвартса. Пэнси сжимала одеяло и старалась не расплакаться. Действительно ли Хогвартс?