***
Учебный год подходил к концу. Эдди успешно сдал экзамены. Естественно в честь окончания года местные тусовщики собирались закатить вечеринку с намного большим масштабом. Кевин потащил Эдди туда, даже не спрашивая, хочет ли он. Ответ и так известен. Был самый разгар тусовки, когда Эдди сидел на диване и с отрешенным видом помешивал трубочкой содержимое своего стакана. Если ему не изменяет память, там смешаны шампанское с пивом и Эдди удивлен, что не проблевался. Но и жаловаться нельзя, ведь он сам это туда налил. Трубочку в стакан впихнул Эрик, от которого не отлипал Стив ни на секунду. Картина была развратной и зачем Эрик отвлекся на Каспбраков стакан непонятно. Эдди непонятны многие его действия, а когда Эрик под диско-пирожными* они не понятны вообще никому. — Хей, милашка, — рядом с Эдди приземлилась девушка, имени которой парень не знал. Темно-русые волосы волнами спадали на плечи, незакрытые платьем. Эдди отвлекся от разглядывания дна стакана и поднял взгляд на девушку. Вообще-то, он мог и сам себя развлечь, но сегодня ему было грустно. Он пил и пил, и все еще был грустным. — Почему ты такой печальный сегодня? — спросила она. — Да просто что-то настроения нет. Девушка переместилась еще ближе, одну руку положив на колено Эдди и наклонившись к его уху. — Я знаю что тебя развеселит, — прошептала она и положила что-то в карман его шорт. После этого девушка встала и, помахав ему тонкими пальчиками в знак прощания, удалилась. Эдди забыл о том, что она вложила что-то в его карман, уже через пару минут. Он чувствовал ее дыхание на своей шее, которое обожгло кожу, и как ее фантомные пальцы бегает от его колена до бедра и обратно. Еще через пару минут он забыл и об этом. Домой он вернулся поздно и очень долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Когда у него все же это получилось, Эдди думал только о том, как сейчас ляжет спать. Кинув куда-то футболку он зашел в спальню, на ходу снимая и шорты. Скомканные, они полетели на пол и из кармана что-то выпало. Остановившись, он попытался рассмотреть что это, но в темноте не получалось. Включив свет, Эдди увидел что это пакетик. Пакетик с порошком. Эдди воровато оглянулся, будто кто-то мог следить за ним. Он ужасно пьян и глаза слипались до того, как он увидел пакетик. Эдди слегка протрезвел. Он не мог принять его. Нельзя смешивать алкоголь с наркотиками. Он, черт возьми, учится в меде, где чуть ли не каждый третий в курсе, как варить мет, и он об этом прекрасно знает. Подняв порошок с пола он положил его в ящик стола, сразу заваливаясь в постель. Просыпается на следующий день он поздно, во рту Сахара, а голова болит так, будто кто-то беспрерывно бьет по ней молотком. Провалявшись в кровати еще какое-то время Эдди хотел было привести себя в порядок, когда у него зазвонил телефон и звонок казался настолько громким, будто его мозг сейчас взорвется внутри черепной коробки. — Эд, братишка, ты живой? — спросил Кевин. Голос его заглушал непонятный шум и резал по ушным перепонкам. — Да, — прохрипел Каспбрак, — тебя так плохо слышно, — он разразился кашлем, — ты где? — В метро. Я тут проснулся. Эдди красноречиво молчал, и Кевин засмеялся. — Не спрашивай, не помню как я тут оказался. Я вообще чего звоню-то. — Ну? — У Робби какой-то замес в среду. Ты как, пойдешь? — Конечно, чего спрашиваешь. А что за Робби? — Эдди сел на кровати, подумал что это плохая идея, и тут же лег обратно. — Хер его знает. Какой-то Робби. Адрес пиши. Каспбрак пробормотал что-то похожее на «сейчас», выпутался из одеяла и встал на ноги. Голова будто свинцом налитая. Добравшись до стола он хватает первый попавшийся лист и ищет ручку. Раскрыв ящик стола он находит огрызок синего карандаша. Так же его взгляд падает на пакетик с порошком. — Чувак, ты чего там? Я диктую адрес? — А? А, да, давай, — Эдди перестал пялиться на пакетик и корявыми буквами нацарапал названием улицы и номер дома. Распрощавшись с другом (другом ли? Скорее, с собутыльником), Эдди кинул телефон на стол и снова вперился взглядом в пакетик. Он знает как это правильно делать. Он видел, видел много раз. Делишь на дорожки и вдыхаешь через соломинку. Ничего сложного. Звучит несложно. Эдди же проверяет свой организм на прочность?***
Обезболивающее Каспбрак принимать не стал, чтобы ничего не смешивать. Закрыл дверь, чтобы не нагрянули незваные гости. В одиночку принимать страшно, но Эдди и не собирается нанюхиваться в усмерть, всего одну дорожку, и остальное сразу полетит в унитаз (или в ящик стола). Эдди надел пижаму, потому что расхаживать в одних трусах было неловко даже перед самим собой. Он никак не мог унять дрожь в руках, когда высыпал содержимое пакетика на вырванную из журнала страницу, из-за чего дорожки получались неровными, что вообще-то не имеет значения. Так же он не мог адекватно ответить на вопрос, зачем делает это. На зло? А кому? Чтобы самоутвердиться? В чем? Чтобы что-то кому-то доказать? Но что и кому Эдди хотел что-то доказать, нюхая кокаин с своей квартире за закрытыми дверями в одиночку? Ведь он сразу для себя решил, что рассказывать кому-либо не будет. Эдди скрутил трубочку из листа бумаги. Возможно краем сознания Эдди знал почему творит все это, и ему это не нравилось, поэтому он запихивал это в самый дальний угол своего разума. С тех пор, как он начал кутёжить («таскаться по пьянкам», — как называл это сам Каспбрак, что по смыслу не особо различается), то держать себя в руках совсем разучился. Он просто не сможет спокойно спать, зная, что у него в столе лежит пакетик с кокаином, который к тому же достался ему просто так, с легкой руки, а он все еще не воспользовался возможностью испробовать действие наркотиков на себе. Поэтому сейчас он наклоняется к столу и приставляет трубочку к левой ноздре, а правую зажимает пальцем, втягивая порошок. Каспбрак и правда сидел, как дурак, и ждал, пока его вставит. Он смутно представлял, что должен почувствовать. Он подумал, что этого возможно было мало, и втянул вторую. Долго ждать не пришлось. Сначала тело пробила блаженная легкость и эйфория. Каспбрак прикрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Спустя еще пару минут Эдди почувствовал прилив сил. Желание что-то делать, прямо сейчас что-то сделать, заставило его подняться на ноги. Сидеть на месте просто банально не хотелось, парень пребывал в экзальтации. Зрачки расширились из-за огромного количества дофамина. Ощущение времени испарилось, прилив энергии заставлял его нарезать круги по комнате и непринужденно посмеиваться, а потом взгляд уцепился за гору немытой посуды в раковине. Руки чесались что-либо сделать, а еще хотелось говорить, говорить, говорить, было б только с кем. Теперь понятно почему Эрик такой болтливый. Эдди помыл посуду быстрее обычного. Отпускать его начало примерно через полчаса. Полностью пришел в себя он уже через пару часов. Эдди откинул мысль принять еще, хотя и хотелось. Он косо посмотрел в сторону дорожек, извивающихся на какой-то статье о космических кораблях. «Символично», — подумал Эдди и ссыпал все обратно в пакетик. Порошок все же отправился в ящик стола, а не в канализацию.***
На «замес у какого-то Робби», Эдди, как самостоятельный мальчик, сам пришел уже под коксом. Он же уже говорил, что разучился держать себя в руках? Второй раз он закинулся тем же вечером, а сейчас принял остатки пакетика. «Остатки сладки». Кевин и еще какой-то неизвестный парень выловили его в толпе как раз в тот момент, когда он яростно тряс головой в такт музыке. — Здарова, Эд! — Кевин похлопал его по плечу и Эдди перестал трясти головой. Волосы торчали во все стороны, футболка намокла от пота. — Привет, Кев! И тебе, какой-то чувак, тоже привет! — глаза у Эдди были распахнуты настолько широко, что, кажется, сейчас вылезут из глазниц, а зрачок уже почти скрыл радужную оболочку. Неизвестный парень первый заметил состояние Эдди и рассмеялся. — Да ты обдолбан по самое не балуйся, господи. В тот день Кевин носился с ним как нянька, постоянно причитая, что «непонятные косяки непонятно с чем непонятно у кого брать не нужно, Эд! Что ты как маленький?». Парень так и не узнал, что именно Эдди курил и в каких количествах успел. После того как его стошнило долго в сознании Каспбрак больше не прибывал, и те же самые Кевин со Стивом приводили его в порядок и уложили спать на диван. Эдди проснулся поздно, без денег и двумя упаковками эфедрина в кармане толстовки. Когда он вышел на улицу чтобы дойти до дома, его окликает незнакомая компания и один из них указывает Эдди на велосипед, одиноко привалившийся к забору, и говорит, что обещал напомнить Эдди забрать его. — Это не мой. У меня нет велика. — Значит теперь есть, — хмыкает парень и закуривает. Эдди пожимает плечами и садится на велосипед.***
Началась учеба и Эдди все еще схватывал все на лету. Все каникулы он пил как не в себя, точно так же как и сейчас, в учебное время, но каждый день приходил в университет невероятно бодрым, в то время как остальные страдали от похмелья. Зима в городе наступила резко. Эдди сидел на диване всегда на одном и том же месте, из-за чего там уже образовалась вмятина. Хотя что уж там, на этом самом диване он уже буквально жил. Батареи были чуть теплые, нормального отопления еще не дали, и Эдди кутался в одеяло сильнее. На столе перед ним стояла бутылка и все те же белые таблеточки. Именно в них и был секрет его бодрости и, как и физической, так и мозговой активности. Так же из-за эфедрина он быстрее усваивал информацию. — Ты же умный парень, Эдди. Неужели оно тебе надо? — говорит Каспбраку парень, у которого тот уже пару месяцев покупает таблетки, и иногда кое- что повеселее. Эдди в ответ молчит и лишь торопливо впихивает ему деньги, прежде чем развернуться и уйти. Сначала из квартиры Эдди испаряется тот самый почти нерабочий телевизор. Затем одно из кресел, комод и куча всякой мелочи, кроме велосипеда, который полюбился ему слишком сильно. Он продавал все на тех же барахолках, на которых и покупал. «Вечером алкоголик, утром наркоман», — думает Эдди и смеется, в этот момент его жизни эфедрин его отпускает настолько болезненно, что потом он просто лежит пластом пару часов и не может найти в себе силы на то, чтобы хотя бы пошевелить рукой. Все жизненные силы Эдди держатся на небольших белоснежных таблетках.***
— Не может больше так продолжаться, — говорит Каспбрак вслух. За окном конец февраля, но ощущение такое, будто зима только началась. Рождественской вечеринки Эдди не помнит, он немного перебрал с ЛСД и пришел в себя уже в реанимации, после откачки. Врач тогда разочаровано на него посмотрел, и сказал что если они, молодежь, продолжат баловаться всякой дрянью, то умрут даже не дотянув до тридцати. Эдди как никогда понимает, что наркомания и алкоголизм не избавляют тебя от проблем, а лишь создают иллюзию этого. И обещает себе с этого вечера ни грамма в рот ни взять, и завязать с таблетками. Он категорически отказывался от всех предложений Кевина куда-либо пойти. Парень, который продавал ему эфедрин, оказывается зовущегося Бобом, всячески его ободрял в своем решении. Боб конечно толкал наркоту, но сам был от этого абсолютно не в восторге. Эдди в свою очередь выглядел как оживший труп. Все вокруг это замечали, заботливо спрашивали о самочувствии, а Эдди огрызался в ответ. Совсем скоро экзамены и практика, а он не может нормально учиться. Термины не укладываются в мозгу, а буквы плывут, ему постоянно хочется спать. — Чувак, ты реально отстойно выглядишь, — говорит Стив в кафетерии. Эдди что-то неразборчиво бормочет, а потом раздраженно рычит, с громким стуком поставив стаканчик с кофе на стол. — Сколько еще человек скажут мне об этом? Я, черт возьми, знаю, спасибо! — Не кричи на нас, мы просто волнуемся. Тебе надо расслабиться, вон, пар из ушей валит. Кейси и Кевин согласно кивают. Эдди, немного подумав, кивает тоже. После того как его уговорили «расслабиться», походы к Бобу возобновляются. Боб все так же промывает ему мозги, говорит, что есть другой способ повеселиться, решить проблемы или зачем там еще Эдди это делает? Эдди хочется ему очень сильно нагрубить, но он сдерживается. «Вот сдам экзамены, отработаю практику и обращусь ко врачу. Обязательно.», — обещает себе Каспбрак, садится на велосипед и едет домой.