Если б время вспять вернуть...

Девушки решили остаться с этим парнем, попутно узнав, как его зовут. Звали это чудо с ирокезом Саня «Болт». Разумеется, он гордился своей кличкой, и девушки могли только догадываться, почему у него такое прозвище. Похуита смело вступила с Саней в разговор, уже сообразив, что парень может поведать им много нового и интересного. Сованита же больше слушала их разговор, вставляя отдельные реплики, и оглядывала местность. Неожиданно прервав разговор с Похуитой, Болт поднял руку. — А вот и наши, пойдёмте познакомлю. Девушки послушно двинулись за парнем, чья спина внушала небывалое доверие. Они подошли к компании из пятерых рослых и статных парней. Они были настолько высокими, поэтому Похуита с Сованитой рядом с ними казались школьницами средних классов. Поприветствовав друг друга, парни обратили внимание на девушек. Лицо каждого из них выражало свои эмоции: интерес плотского и социального характера, удивление, что их товарищ якшается с такой мелочью, желание познакомиться и так далее. — А это что за красавицы с тобой, Болт? На молоденьких потянуло? — компашка дружно загоготала. — Да вот, решил составить нам компанию из двух красивых девушек. Он подмигнул вышеупомянутым особам и плотно обхватил талию Сованиты. Та только слегка ущипнула его за руку, и хватка ослабла. Похуита стояла рядом, скрестив руки на груди. Парни выглядели безопасно, насколько это было возможно для неформалов, хотя первое впечатление часто бывает обманчивым. Молодые люди, общаясь с ними, не забывали вставлять крепкие слова, но тут же делали друг другу насмешливые замечания: «Ну, бля, ну здесь же дамы», а в ответ слышали от девушек: «Где дамы? Мы дамы?!», и вся компания дружно хохотала. Когда они зашли внутрь, описать восторг девушек было невозможно. В нос шибал запах табака и алкоголя, к которому примешивался ещё один, весьма неприятный, но это лишь добавляло красок. Похуита и Сованита с широко раскрытыми глазами крутили головами туда-сюда, что не укрылось от их новых приятелей. — Вы тут впервые что-ли? — спросил какой-то персонаж с длинными, тёмными и очень густыми волосами. Похуита смотрела на его шикарную гриву и очень завидовала, ведь её собственные волосы едва доставали до лопаток, были жидкие и очень секлись, хотя одно время она старательно за ними ухаживала. — Ну можно и так сказать, мы в другой части города живём и сюда добираться как-то не приходилось, — ответила Сованита, перекрикивая шум. Их компания подошла к месту, где все сидели на полу и выпивали, и здесь было не так шумно. — А вот и мы, и мы не одни, — прогундосили ребята, встретив своих знакомых. Пообнимавшись с вновь прибывшими, все посмеялись и вновь уселись на пол. К девушкам отнеслись как-то скептически и даже враждебно. Похуиту это задело. В компании панков в своём времени она была «в доску своей», а теперь ей снижают планку? — А это чё за чудеса? — с сарказмом отозвался один из парней, очень наглой наружности и в косухе. — Я тут вижу только одно чудо, и это ты, — огрызнулась Сованита, видя как Похуита пыхтит с видом злого хорька. Внезапно её кто-то начал лапать, правда тут же поплатился тем, что получил коленом в пах. Матерная тирада, выданная пострадавшим, ненадолго отвлекла компанию, но попытки облапать девушку возобновились. И тут встряла Похуитушка. Она дала костяшками пальцев прямо в нос и добавила ногой в живот обидчику подруги, и тот, заскулив, упал. Повисла тишина. — Девочки, так вы чё молчали то, что свои? — вдруг гыкнул кто-то. — А по нам не видно? — жалостливо произнесла Похуита, тряся рукой. Она знала о таком приёме избиения, но применять его ей не приходилось, и кулак её с непривычки болел и начал распухать. — Ну присаживайтесь тогда, — им уступили место и они, незаметно для себя, влились в окружающую их компанию. Как-то само собой зашел разговор, переросший в спор, кому сколько не слабо выпить. Девушки тоже участвовали, и, когда дошла очередь до них, Похуите протянули бутылку пива, которую она, не поморщившись и не брезгуя тем, что к ней кто-то уже прикладывался, жадно осушила до половины под одобрительный ржач. Сованита тоже не отставала и осушила вторую половину бутылки, разбив её об пол. После, пьяные до нехорошей степени, девушки умудрились стащить со спящих пьяных парней косухи, и напялить их на себя. Они колбасились под музыку, подпевая знакомым, как раз начался слэм, как всё прервал крик. — Пацаны, рейд! Начался хаос. Кто-то пытался сбежать, а кто-то намерен был дать отпор мусорам. — Идите отсюда через чёрный ход, — Болт развернул Похуиту с Сованитой по направлению к выходу, но подруги были девушками не робкого десятка, с необычными взглядами на жизнь, тем более пьяные, пусть не вдрызг, но до нужной консистенции, поэтому они остались. Когда в клуб забежали представители закона, их очень тепло встретили кулаками, матами и подручными средствами. Похуита с Сованитой были девочками не совсем нормальными и бились наравне с парнями, не хило давая отпор. Панк панком, но против слезоточивого газа «Черёмуха» идти на таран сложновато, и в итоге всех, кого догнали и сломили, повязали. — Эй, руки убери! — кричала Похуита, когда ей, как впрочем и ее подруге, да и другим «неформалам», заломили руки за спину. Всех повязанных сразу стали заталкивать в машины. Дольше всех в «Воронок» не желали залезать две особы, которые матерились круче любого сапожника и упирались чем могли в корпус автомобиля, тем самым раскачивая его и стараясь в него не залезть. Но менты — народ не уважающий трудов людских, поэтому сильными ударами поддатых буянок удалось усмирить, хотя одна всё-таки зарядила кому-то из своих недругов в форме ногой в репродуктивную систему, тем самым приставив к ней приставку «не». Несмотря на все протесты и сопротивление, подруг затолкали в «Воронок», где уже находилось три человека, по этой причине девушкам пришлось усаживаться, вернее, их усадили, на колени к другим «друзьям». — Слышь, я че, шлюха, ездить на коленях?! — возмущалась Сованита, когда ее затолкали в кабину, — эй, я не договорила! Девушка попыталась извернуться, чтобы еще раз врезать менту по самому больному, однако ей это не удалось, лишь захрустели суставы, когда ее руки сильнее сжали. — Свободу Юрию Деточкину! — орала Похуита на всю машину, — вы можете запереть нас, но нашу свободу вы не убьете! — но на ее реплики никто не обращал внимания, как впрочем и на слова Сованиты, лишь хмыкнул один из «мусоров». — Вот мы вас и посадим, у нас уже два таких же любителя сидят. — Да пошел ты, — заорала Похуита, неся далее в свою защиту, что когда она выйдет, не поздоровится как самому менту, так и всем его родственникам, добавила, где она таких вертит, и подробно объяснила, каким способом они размножаются. Впрочем, после десятиминутной трясучки, девушек завели в участок, где их заперли в обезьяннике. — Я еще с тобой не закончила, пидарас, блять! — Похуита все не могла остановиться, в то время как Сованита прислонилась лицом к решетке и тихо напевала: — Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой… Когда же девушки наконец развернулись, чтобы осмотреть место, где им неведомо сколько еще сидеть, они увидели, что в камере уже сидят двое парней. В полутьме их лица невозможно было разглядеть, но было ясно, что это такие же отвязные панки, как и сами они. — О, ребятки! — воскликнула Похуита, подходя ближе и садясь между парнями, — вас тоже замели, да? — и сочувственно оглядела их пьяным взором. — Охуенно ты их, — сказал один из молодых людей, косясь на девушку. Сованита уже могла поспорить — она где-то слышала этот голос, такой еще юношеский, но чуть хриплый. — Да пусть еще сунутся, уж я то их, — Похуита скрипнула зубами — а вас за что тут держат? —она сменила тему, пытаясь разглядеть лица парней, но все же не вытерпела и поднялась, вставая к Сованите. Ей похоже было все равно, что она задала вопрос и тут же ушла. Ну, а что еще ожидать от пьяной девушки? Похуита прислонилась к решётке и томно посмотрела на молодого дежурного, вышагивающего возле решётки. — Эй, командир, — пропела она и, дождавшись, когда он повернётся в её сторону, поманила его к себе. Когда он подошёл, девушка с издевательской улыбкой спросила: — Слышь, красавчик, девушка-то есть что-ль? — она искренне удивилась, когда парень, где-то примерно её ровесник, чуть покраснел, но потом снова приобрёл суровый вид и произнёс: — Есть, а тебе то что? — он прислонился к решётке. Похуита, просунув своё лицо между прутьев, почти касалась губами его щеки. Девушка лучезарно улыбнулась и произнесла: — Так получается, зря на вас что ли люди наговаривают? — за ее спиной согнулись от смеха парни и Сованита. После столь ржачного «события», Сованита подошла ближе, все пытаясь разглядеть собеседников. Оба были брюнетами, это точно. Один был в брюках, а другой в кожаных штанах, на ногах видавшие лучшие дни гады, в футболках, которые явно уже не стирались несколько месяцев. Похуита тоже обратила свое внимание на сокамерников и вновь задала вопрос, с которого и начинался разговор: «За что тут сидите». В этот раз парни все же ответили. — Да все как обычно, мы около точки стояли, курили, никого не трогали, а тут эти, блять, мусора подъехали и давай бабки рубить. А мы че, у нас бабла нет, да и хер бы я им чего отдал, это ж хуй ходячий, — проговорил тот, чей голос был знаком Сованите. — Да мы уже привыкли. Посадят, потреплят-потреплят, узнают, что хуй они чего от нас получат и отпускают, так что не ссыте, — поддержал его второй парень, и будь он проклят, его голос девушка тоже слышала где-то. — Да мы и не ссым, да, Совунья? — Похуита взглянула на подругу. — Да твою налево, Сованита я, СО-ВА-НИ-ТА, а не Совунья, заебала уже. Давай лучше как обычно. — Ооо, давай. Девушки переглянулись и начали петь. — И упали карты на снег и старуха парню сказала сквозь хриплый смех! — закричала что есть силы Похуита. — Весь в крови несчастный валет, а над ним ужасная дама с ножом в руке! — поддержала её подруга. В этот момент зажегся свет, и девушки смогли разглядеть парней. Сованита едва не грохнулась на пол, увидев, кто перед ней. — Эй, Похуистка, иди-ка сюда, — глаза по пять рублей, девушка позвала подругу, чтобы вновь удостоверится, что это все видит не только она. — Ну че? — Похуита нехотя поднялась и подошла к подруге. — Ты видишь, кто это?! — тихо произнесла Сованита, косясь на молодых людей. — Ну да, этот парень на Миху смахивает, а этот на Саню, только вот волосы у него черные, — кажется под воздействием спиртного мозг девушки не сразу сообразил, что только что она произнесла. — А что ты хочешь этим… —  задумчиво начала она, но, сообразив, на что намекает подруга, вскричала. —  Мать моя анархия!  Похуита вмиг протрезвела, но ее тут же заткнула подруга. — Не ори, бля, хочешь, чтобы они сбежали? — отведя в сторону подругу, шепотом произнесла Сованита. — Да хер они сбегут. Да это может и не они. Да, точно. — Да сто процентов они. А мы песню их пели… Ахуеть я вижу Горшка. Вижу двадцатилетнего Горшка. Я его, блять, вижу! Он живой. Ты как хочешь, а я не намерена терять такую удачу, или ты забыла? — Сованита вновь поглядела на парней. — Да не забыла я, ладно, давай узнаем их имена, а потом как пойдет. — Ага, будто мы их первый раз видим.Ой, держите меня… — девушка неотрывно следила за парнем, который, по их мнению, являлся Горшком. — Спокойно, подруга, — Похуита попыталась взять себя в руки. — А мы в Там-таме тусовались, очередная облава, — решила продолжить разговор Сованита, — вас звать то хоть как? Парни переглянулись. — Хотя не, не отвечайте, — встряла Похуита, — я знаю. Вот ты Миха, а ты Шурик, — и подмигнула ребятам. — Ну, Похуистка, устрою я тебе, — Сованита сверкнула глазами. — А че? Пусть знают, что они известны, — она посмотрела на парней. Было видно, что они удивлены, но при этом в глазах плещется радость, что их хоть немного, но узнают. — Горшком зови, — подмигнул Миша и улыбнулся. От этого обе девушки едва не растеклись лужицей, но, взяв себя в руки, улыбнулись и подсели к молодым людям. — Ну Шурик, так Шурик, — склонил голову второй парень. В этот момент зашел мент. — Так, панки недоделанные, можете идти, а вот вы, красотки, тут задержитесь, где документы? — Слышь, пидор, кто тут панк недоделанный?! — закричала Похуита, защищая честь парней и свою с подругой, а Сованита в этот момент умоляюще посмотрела на пацанов, прося вытащить их отсюда. — Панки своих не бросают, — вступил Шурик. — С нами они, заканчивай нести чушь и отпускай всех, — закончил за него Миша. Как ни странно, но их отпустили, всех четверых. — Свобода! — закричала Похуита, едва выйдя из участка. — Вы куда сейчас? — задал резонный вопрос Горшок. — А хер его знает, мы ж это, кочующие странники, — ответила Сованита. — Бомжи значит, — улыбнулся Балу. — Не бомжи, а кочующие странники! — поспорила Похуита. — Значит все же бомжи. — Бомжи, — хохотнули девушки. — Да мы из дома ушли, вот и кочуем тут. — Ясно, ну может тогда составите нам компанию? — Шурик по хозяйски положил руку на плечо Похуите. — А пойдем! — махнула рукой та. — А куда? — спросила Сованита. — К Князю, в Купчино, — ответил Миша, доставая пачку сигарет, — курить хочу сил нет. Он прикуривает, глубоко затягиваясь и, привычно для девушек, щурясь. В этот момент Сованите потребовалось очень много усилий, чтобы не наброситься на такой запретный плод, что вот стоит рядом. Видя, как изводиться подруга, Похуита тихо прошептала: — У меня есть план, он наш будет, надо только подождать, — и лукаво улыбнулась, а огоньки в ее глазах засверкали с новой силой.