***
— Домечтались блять! — констатировала Похуита нарочито радостным для сей фразы голосом, расчесывая пальцами волосы. Парням всё же удалось уломать подруг на то, чтобы те пошли на концерт с ними, нельзя правда сказать, что они и отпирались, но тем не менее… — Точно, вот знаешь, я думала в России ничего и никуда так магический не проваливается, как деньги из бюджета Государства, а тут вот оно как. — Подруги улыбались в предвкушении весёлого времяпровождения, все-таки концерт «Король и Шут» всегда был для них радостным событием, а сейчас у всего происходящего имелся какой-то особый привкус. — Как думаешь, где можно шмотки раздобыть? — вновь спросила Сованита. Она хоть и считалась панкушкой, но носить несколько дней подряд одну и ту же одежду, уже не говоря о тех частях гардероба, о которых вслух не упоминается, было выше её сил. Похуита согласно кивнула, но не было заметно, что она испытывает подобный дискомфорт. Зная ее характер и манеру общения, Сованита могла предположить, что ее свободонравная подружка, спокойно может одолжить шмотки у парней и Бог знает что ещё отчибучить. Размышления девушки прервала все та же подруга. — Сначала надо деньги раздобыть, работу, а только потом уже о шмотках думать, мы ж считай у ребят на шее висим, нехорошоооо… — Тут согласна, да, а вещи и руками можно постирать, жили ж раньше, — предположила Сованита. Весь диалог у девушек проходил в их комнате, хорошо освещаемой одним, слегка приоткрытым, окном. Похуита заливисто рассмеялась спустя несколько минут молчания. — Выстираем мы, хорошо, а пока шмотки сохнут, нам закрыться в комнате, забаррикадировав для верности дверь диваном что ль? Или снова парням стрыптыыз устроить предлагаешь? — Сованита поморщилась, вспоминая тот момент, и рассмеялась. Ее примеру последовала и подруга. — А чего делать тогда? Мы ж неизвестно сколько тут проторчим, — проговорила она, садясь на диван. — Да ладно тебе, вши не заведутся, — отмахнулась девушка. Сованите такой ответ по сердцу явно не пришёлся, уж больно хорошо она помнила вшивых однокурсников и клопов в общаге, откуда она и сбежала на съемную квартиру. — Думаешь не выдержат конкуренции в твоем лице? — Похуита сверкнула голубыми глазами, но без злости и, сделав пальцы пистолетом, изобразила выстрел, — бинго подруга, я ж любого клопа хуже… — Это точно, — отозвалась Сованита, и в лицо ей прилетел мягкий бок подушки… Вечером девушкам предстоял неплохой такой концерт в одном из известных клубов того времени. Ребята сказали, чтобы они там были осторожнее, и в случае чего придется потерпеть чьи-то лапки на своей талии. Подруги были более чем согласны на такое условие, ведь и в правду, молодых людей, с разной категорией опьянения, хватало, да и просто отмороженных на всю голову тоже, но промолчали, еще не хватало, что б и приняли за группи*. На самом же деле, парни в наглую издевались над девчатами, просто поднимая себе настроение. Группа во всю готовились к концерту. Ребята репетировали, репетировали, перекусывали и снова репетировали, иногда даже не разъединяя процессы. Это так бы и продолжалось, если бы две «заботушки», как их прозвали ребята, не отняли инструменты, мотивируя тем, что если сейчас те забьют себе мышцы и кисти, то на концерте все пройдет куда как хуже, и как ни странно, такая отповедь подействовала, и главное со стороны ребят наездов, типо «вам вообще че надо, прибились тут» и каких-либо ещё претензий не последовало, они просто приняли это как дельный совет и не более того. Было решено включить в ход концерта песни «Лесник», «Истинный убийца», и еще несколько треков, которыми парни поистине гордились. Их пели все те, кто их слушал, а слушать их начинало уже довольно приличное количество парней и девушек, ибо новости разлетаются быстро, а друзей в то время у каждого было прилично, из-за чего популярность группы возрастала все быстрее, ведь все стали приглашать на концерты своих знакомых и друзей… Концерт был назначен на вечернее время, но даже несмотря на это, ребята собирались уже с утра. Они курили, нервничали, беседовали на совершенно разные темы, перескакивая от одного русла разговора к другому, смеясь и снова обсуждая заготовки Андрея, которые вот вот должны были стать хитами, а девушки сидели на подоконнике и рисовали, в отжатых у Князева, альбомах, совершенно новыми простыми карандашами. Подруги договорились так: кто-то рисует самих ребят, а кто-то комнату и квартиру в целом, и так уж вышло, что Сованита, еще до знакомства с Похуитой, собиралась поступать в архитектурный институт, но девушке элементарно не хватало денег на обучение, и решив, что после учебы в «реставрухе» ее туда точно примут, подала заявление. А Похуита занималась рисованием с детства и частенько подрабатывала шаржами в торговых центрах, и талант у неё был явный. Поэтому, сделав вид, что их тут и нет вовсе, они принялись за свое творчество. Сованита ровно и без линейки за несколько минут набросала комнату в которой они были сейчас: мебель и прочее, тщательно прорисовывая мельчайшие детали. Похуита же попросила у Андрея цветные карандаши, принялась изображать парней, то каждого в рост, то лишь портреты, решив начать с Миши. Карие, почти чёрные глаза, брови, скулы, волосы. После она перешла на светловолосого и голубоглазого Андрея, потом на Балу и Поручика… И девушки, и ребята были настолько увлечены процессом, что почти не разговаривали, лишь изредка перебрасываясь парой тройкой фраз или заглядывали через плечо другому, что-то комментируя. Сколько прошло времени доподлинно неизвестно, но в какой-то момент парни зашевелились, начали накидывать одежду и тормошить девушек, которые пребывали в художественном трансе. Те, очухавшись, тоже засобирались, и через несколько минут вся честная компания направилась к месту концерта, планируя добраться либо на метро, либо автостопом, в общем, как получится… а получилось как у всех исконно русских людей — как всегда… Парням предстояло играть в «Там-Таме» — рок клубе, который располагался на Малом проспекте Васильевского острова. Девушки неотступно следовали за парнями. Когда они прошли внутрь, у них в самом прямом смысле этого слово перехватило дыхание. Эта атмосфера, причудливые узоры на стенах, относительно небольшая сцена с кучей аппаратуры. Подруги крутили головами во все стороны и крутясь вокруг своей оси, стремясь охватить взглядом каждый угол этого заведения. Парни наблюдали за ними гыкая и подпихивая друг друга, кивая на своих новых знакомых — Вы че, правда тут впервые? — наконец не выдержал Миша. Он искренне недоумевал и постоянно спрашивал: «Бля, ну как так то?!». Девушки отговаривались как могли, но это не могло умолить негодование Горшенева. Остальные же ничего не вопрошали, так как понимали, что девочки пусть в прошлом были особами домашними, и вряд ли родители доводили до их сведения, что где-то существует клуб нестандартной музыки. Народу было много, и как и в прошлый визит девушек, была сильная давка, на сцене уже кто-то выступал, но из-за царившего шума звуки мелодии были едва различимы. Парни проталкивались куда-то, а подруги не отставали от них, и, пройдя в помещение, куда их в первый визит провел Болт, завидели его самого. Парень, своих знакомых узнал и помахал им рукой, те помахали в ответ и улыбнулись, на что тот тоже улыбнулся не совсем ровным количеством зубов. Парни здоровались со своими знакомыми, девушки же стояли в стороне и продолжали вбивать в свою память каждый угол помещения. Они были одеты в те же самые косухи, которые стащили с пьяных панков в их прошлый раз. Они совершенно не хотели их брать, так как плечи висели едва не на локтях, но вспомнив, что снова из этого «рая» могут попасть прямиком в обезьянник, и не факт что отделаются, вследствии чего им придется там ночевать, все-таки взяли, кое-как запихнув в карманы альбомы и карандаши, надеясь зарисовать, если не все, то хотя бы малую часть, а остальное воспроизвести по памяти. Когда кто-то из, то ли друзей, то ли товарищей, кивнул на двух вращающих квадратными глазами девушек, которым на вид то можно было дать лет семнадцать, плюс минус год, парни что-то ответили и вся компания дружно загоготала, и подруг подозвали поближе. Те не спешили встревать в беседы и отвечали когда их спрашивали. Когда же их ради смеха спросили: «Бля, че неразговорчивые такие? Боитесь чтоль?» А кто-то сделал движение которым пугают детей «идет коза рогатая», острая на язык Похуита ответила: — А нас мальчики, — она по детски ткнула пальцем, сложенным в фак, в парней, которые всем составом стояли рядом и наблюдали с улыбками и уже прыскали от смеха, — учили с незнакомыми не разговаривать, — те лишь округлили в ответ глаза, и снова разразились ржачем. Так продолжалось ещё немного, но потом Андрей сказал, что им надо идти на сцену, девушки кивнули и спросили, можно ли пробраться к сцене поближе. Получив утвердительный ответ они начали пробиваться к сцене, следуя за ребятами. Миша и Балунов уже поднялись на нее и взяли в руки инструменты настраивая их. Остальные тоже уже были на сцене и девушки, пробравшись почти вплотную к ней, наблюдали, затаив дыхание. Народу собралось довольно много, в добавок ко всему он продолжал прибывать, в следствии чего давка усиливалась, но она никого не смущала, везде царил сильный шум который не мешал общению. Освещение было слабоватым, но в целом терпимым, поэтому девушки достали, запиханные в косухи альбомы и карандаши, и начали довольно быстро набрасывать рисунки, перелистывая один лист за другим. Тем временем начался концерт. Толпа закричала, засвистела, зазвучали первые аккорды и девушки, улыбнувшись друг другу, завопили, отдаваясь царившему здесь драйву и реву до боли знакомых аккордов. Солисты на сцене творили что-то, что не поддавалось описанию: их полупесни полурассказы погружали слушателей в место, где все происходило, а парни игрой создавали необходимые для этого эффекты. Весь концерт напоминал какое-то театрализованное представление, сказку, страшную, но от того не менее интересную и притягательную, со своими законами, моралью и принципами. Народ бесился, скакал, знакомые с творчеством группы подпевали музыкантам, повсюду царил хаос и торжество музыки. Девчонки тоже начали отрываться, не обращая внимания ни на что вокруг. Они громко подпевали песням, вопили во все горло и просто скакали на месте. Рок концерты весьма сложно описывать, ведь то, что там происходит с тобой не поддается никакому объяснению. Тебя уносит из реальности в тот мир, который для тебя приготовил музыкант, и слушая его песни хоть на концерте, хоть в наушниках, сидя в автобусе, ты все равно волей неволей проваливаешься в этот мир. Реальный мир разбавляется чем-то таинственным… Перенос в другие мира осуществляется путем энергетического обмена с музыкантами. Он отдает тебе свою энергию, передает его через песни, через музыку, через разговор или касания. Это совершенно непередаваемые ощущения, в этот момент тебе кажется, что в жизни не все так и плохо, что если немного поднапрячься станет лучше, легче, что ты сможешь разбавить серость своих будней чем-то более интересным… Концерт стремительно набирал обороты, девушки во все горло подпевали каждую из песен, улыбались и выглядели счастливее некуда. Полумрак клуба, рев музыки и голоса ребят заставляли переворачиваться весь организм, и подруги охотно поддавались этому чувству, и лишь когда начался слэм* решили, что быть «слегка помятыми», пусть и случайно, они не хотят, и поэтому, бесстыдно растолкав толпу и пробравшись к сцене, сели на её край, продолжая подпевать парням. Те тоже получали немалое удовольствие от всего происходящего, как и многие в зале. Что-то было в их голосах и действиях такое, что заводило, пробуждало бесшабашность и желание творить все что угодно, и чхать, что потом это может закончиться плохо. Когда девушкам надоело и стало откровенно больно сидеть на сцене, ибо Мишка, в проигрыше между куплетами, подкрался сзади и, слегонца, да в половину тех физических сил что у него были, это слегонца называется, попинал девушек по… ну да, по стратегически важным местам. А что, и похулиганить уже нельзя что ль? Все остальные тоже пару раз уделили девочкам внимание, но потом отдались музыке, а дамы, спрыгнув на пол и вновь растворившись в толпе людей, снова начали прыгать и орать песни, даже иногда не стараясь попадать в музыку. А на кой? Музыка в душе должна быть, а остальное…так… довесок… Парни продолжали колбаситься на сцене, люди колбасились в зале, девушки открывались от души, не замечая уже ничего вокруг себя, просто хорошо проводя время. Они передвигались по всему залу, вознамерившись оглядеть каждый уголок. В каждый уголок их не пустили то пьяные, то господа в другой стадии опьянения, но это им не мешало… Не ясно, что произошло, но в определённый момент, когда, обойдя практически все помещение от и до, остановившись возле двери, напротив сцены что-то ярко вспыхнуло так, что девушки на мгновение ослепли и перед ними предстало то, от чего можно поседеть до корней всех волос на теле. Пространство будто рассекли чем-то очень острым и перед ними открылась картинка: кирпичные стены, взорванный и дымящийся мотоцикл, валяющийся шлем, и в самом отдалённом углу сидел, едва ли не заикающийся и неистово осеняющий себя крестным знамением, бомжеватого вида мужичок. Пока они рассматривали эту картинку в этом мире обстановка вокруг них будто застыла, как в одной из песен группы, в которой все вокруг замерло без движения: люди, предметы и животные. Отличие было лишь в том, что несмотря на застывшие фигуры, как на сцене так и в зале, звуки продолжали литься, но звучали очень приглушённо, будто через стену. Спустя некоторое время Сованита, явно отойдя от первого шока, протянула руку и потянула её к «прорехе». В это же мгновение по ней её ударили и ударили больно, потому что кисть повисла, а сама девушка подскочила и посмотрела на подругу, глаза которой из формы правильного круга принимали форму правильного квадрата. — Э… Это…ч…что т… такое? — спросила она, и едва не испугалась своего голоса. Он также звучал приглушенно, как и все звуки сейчас. — Н… Не…з.зна…знаю, — ответила ей подруга. Похуита смотрела на мужика и кирпичные исписанные стены, мужчина смотрел на двух ошарашенных девиц и по прежнему крестился, приговаривая в перемешку с матом и строчками из молитв: «Говорили тебе Гришка, меньше пить надо». Посмотрев ещё немного на представляющуюся им картину, Сованита снова протянула руку к «прорези», и какого же было удивление обеих девушек, когда рука с лёгкостью, без каких-либо препятствий проникла внутрь, сжалась, разжалась, царапнула ногтем ладонь для верности и вернулась обратно. Мужичок с «другой стороны» заверещал и на карачках начал драпать с неистовым писком. — Ну ч.ч… что Сов… — Похуита трусила сунуть руку следом, боялась боли, вот ничего не боялась ни крови, ни вида ни запаха, а осознания того, что будет больно… — Ну… ничего страшного… Как будто перед собой вытянул и все, — проконстатировала Сованита. Голоса у подруг были заикающимися и осипшими. Ещё бы, орать во всю мочь песни довольно продолжительное время А «разрез» или как назвать то, что сейчас видели девушки, начал постепенно затягиваться и растворяется в ничто. Подруги наблюдали за этим молча, на обеих будто столбняк напал: руки и ноги отказывались слушаться совсем. Единственное, что они могли это изображать из себя окуней обыкновенных и веслом ударенных, да вращать глазами, что они и делали до тех пор, пока портал, или что это было в их родное время, не исчез, и снова полилась музыка, а парни так же резво продолжили скакать по сцене. — Выйдем? — просидела Похуита, но видя, что подруга её не услышала, сцапала ее за руку и потащил к выходу. Буквально вывалившись в дверь подруги сели прямо на асфальт и принялись таращиться друг на друга. Ни та, ни другая не понимали, что это сейчас было, да и не могли понять. В мозгу сейчас плавал густющий туман, сквозь который мысль не могла достигнуть цели, даже если б у неё имелся прожектор, а судя по проходимости, то у неё с собой даже зажигалки не было. Из «транса» горе — путешественниц вывел их недавний знакомый Болт. Он заприметил этих двоих ещё когда они входили, но никак не мог догнать. Почему они шли вместе с этими парнями из «Король и Шут»? Подстилки? Да нее. Округлости конечно были, и неплохие, причем у обеих, но не вели они себя так… Не демонстрировали, на парнях не висли, да и все их поведение говорило: руки протянешь — они тебе их оторвут, с ногами поменяют ну и на последок пнут и больно. Ну да хер с этими и КиШ, отбить не сложно, а вот отцепиться потом… Подруги продолжали таращиться друг на друга, еле шевеля губами, пытаясь хоть слово из себя выдавить, но кроме матерных, да и то шёпотом, из их уст увы ничего не выходило. Они и не заметили, как к ним подошёл высокий и крепкий парень. Они вздрогнули кинули в знак приветствия, Сованита даже умудрилась улыбнуться. — Дарова, девчат, ну-ка рассказывайте, как дела у вас, я думал что вас ещё тогда смели. — Не домели, — монотонно ответила Похуита, продолжая таращиться в никуда и моргая через раз. Потом слегка отойдя от шока, она увидела в руках паренька бутылку и потянула к ней руку. Санёк, так вроде звали этого панка, любезно отдал её. Девушка сделала несколько глотков и протянула бутылку подруге. Та сразу схватила её и допила остатки. Как ни странно, их новый знакомый ничего на это не сказал, а куда-то ушёл и вернулся уже с тремя бутылками, которые, немного отошедшие девушки, приняли и даже поблагодарил. — Так как вы тут? — продолжил их нежданный собеседник, подсаживаясь к ним. Подруги смотрели то на него, то друг на друга — Да вот, прознали что концерт, пришли послушать. Болт кивнул, мол все понятно и как-то многозначительно махнул рукой в сторону дверь. — Хорошие парни, но по мне так не очень, — девушки в ответ пожали плечами, типо ну на вкус и цвет… Болт проговорил ещё пару тройку шаблонных фраз, но видя, что девушки либо удолбаные, либо просто немного того… С левой резьбой… Встал, попрощался и ушёл ловить более преступных в клубе… — Ты понимаешь что сейчас мы видели — произнесла Сованита, жадно присасываясь к горлышку бутылки. Это время на неё влияло явно дурно. Она никогда себе не позволяла пить вот так, как заправский алконавт, матюкаться в пять этажей и драться с ментами за честь любимого музыкального клуба. Нет, в обычной жизни она и выпивала и песни непотребные орала под гитару с друзьями, но чтобы тааак… — Ээ… Наше время… мы видели мотоцикл дымящийся… ДЫМЯЩИЙСЯ, МАТЬ МОЯ НЕСУШКА… ТО ЕСТЬ СКОЛЬКО ПРОШЛО ВРЕМЕНИ ТАМ, А ТУТ… — девушки снова начали смотреть друг на дружку глазами окуней, но потом до них дошло, и они обе схватились за головы. В конце концов Сованита, как самая рассудительная произнесла тоном: «Верным путем идём товарищи!» — Так ладно, потом с этим разберёмся потом, а сейчас пошли обратно. Подруга послушно поднялась и они зашли в клуб.***
Когда девушки, совершенно пришибленные и ошарашенные вошли обратно в клуб и протолкнулись сквозь толпу, то оказалось, что ребята со сцены уже ушли и стояли в одном из углов всем составом, покуривая и периодически присасываясь к бутылкам, которые были у них в руках. Когда девушки подошли, на них не особо обратили внимания, только Андрей, который заметил, как девушки прислонились к стене, перешептываясь и активно жестикулируя. — О, а вы куда пропали то? Мы вас искали, думали смылись, — лицо молодого человека расплывалось в табачном дыму. Он сделал шаг к ним, ибо расслышать что-то на расстоянии не было возможным. Похуита нервно гыкнула и улыбнулась. — Да, мне плохо стало, столкнулась неудачно, на улицу вышли… Подышать, — парень кивнул, спросил, как девушка чувствует себя сейчас и сказал, что они могут делать, что хотят, или он может одолжить им ключи и они вольны идти домой… Домой девушки не хотели и невольно улыбнулись тому, что уже называют свое пристанище «домом», поэтому отправились гулять по клубу. Они снова нашарили альбомы и карандаши, и начали делать зарисовки, что в полумраке было сделать проблематично хотя и возможно. После нескольких зарисовок клуба Сованита, которая все ещё была под впечатлением начала зарисовывать недавно увиденное ими. Гвалт в клубе стоял невыносимый, ибо акустика, да плюс голоса парней и девушек, громкий мат, смех и простой ор, имели оглушающий эффект. Девушки ещё немного порисовали, засунули все в косухи и вернулись к парням. Те все ещё болтали, но так как все прикладывались к пиву и чему покрепче, то их общение было довольно живым. Миша с кем-то ржал, закатываясь смехом, потом перекинулся парой фраз с девушками, а потом кто-то из компании, кто это девушки не знали, но им это было как-то и не особо интересно, протянул им бутылку. Девушки вновь не отказались и по очереди приложились к бутылке. Когда к ним снова потеряли интерес и лишь изредка перекидывались фразами подруги снова достали альбомы и вновь пошёл процесс изображения действительности на бумаге. Они и не заметили, как кто-то, заметив их занятие, заглянул к ним в альбомы и громко произнёс: — Ну нихера себе дельфины, народ, смотри че творят, — к горлопану подошло ещё несколько человек, не исключая ребят из группы, среди которых был Горшок, Балу и Андрейка, что рассматривал рисунки с большим интересом. Девушки слегка стушевались, ибо не хотелось им показывать, что это они там делают, но потом расслабились, поняв, что их творчество рассматривают с «чисто позырить» и все. Разговор тут же переместился на них. Многие начали спрашивать: где научились, а нарисуй вот это, а меня сможешь… Ну и все в таком духе. Девушки отвечали и начали живо общаться, говоря, что они на заказ не умеют ну и ещё какие-то отговорки. Миша, Андрей и Саша, все ещё рассматривавшие рисунки, начали наезжать на них, мол, а что не говорили. Девушки отвечали, что на стенах эволюция отучила рисовать, а пальцем в воздухе их никто не учил. Так пролетели несколько часов. За это время девушки уже оживленно могли беседовать со всей компанией без исключения, и только одна из девушек, которая была тут тоже «своей», попробовала наехать на двух «соплячек». Разумеется, юными они были лишь по её мнению, а мнение остальных в расчёт не бралось. Сованита сперва отвечала спокойно, просто не желая портить отношения, да настроение себе и другим. А её подружка закипала все сильнее, вокруг неё воздух с каждой фразой начинал искриться и при одной фразе этой захухри, волосы у которой были осветлены до предела, Похуита назвала её косушной молью и поинтересовалась, какая же сволочь сунула ей в голову миксер да ещё и включила. Вопрос бил прямо в цель, ибо причесон у мадам был мягко говоря весьма специфический… будто ей сначала на голову вылили ведро лака, или сахарного сиропа, а после сунули такой замечательный кухонный агрегат, как вышеупомянутый миксер. Мадамка ринулась было защищать свое чувство стиля кулаками, но тут её окликнули и она, сверкнув глазками, удалилась. Судя по реакции на столь едкие замечания, эта мымра считала себя эталоном красоты и сексапильности, но о ней почти сразу же забыли и вновь занялись беседой, которая, с каждым глотком такого благородного напитка, как пиво, принимала образ пьяной задушевной болтовни. Разумеется компания, которую сопровождали подруги, не осталась в стороне и неплохо так наклюкалась, ибо никто не мешал смешивать напитки в процессе их употребления. А зачем? Что б тебя послали далеко и витиевато? Или чтобы прочитали лекцию на тему: «…Лишь поиск гармонии смысл питья; А пьяный — блаженный на самом то деле Его любит Бог, не кусает змея…»* Как бы там не было, но когда парни все же решили идти домой, девушки чуть головой о стены не бились. Парни стояли на ногах, но не очень уверено, и колыхались, аки ковыль на сильном ветру. Такой расклад предвещал лишь одно: быть двум хрупким и утонченным девушкам буксирами для этой компашки… но не это было самое страшное, а то, что господа музыканты уговорили девчонок сделать несколько глотков такого замечательного, по их словам, напитка как ерш, вследствии чего, они тоже стояли на ногах не очень уверенно. Но как бы там нибыло, именно на их плечи ложилась миссия доставить в пункт назначения этих… Этих… Этих… Музззыкантов… …Подпирая друг друга, ребята выдвинулись в путь. Нелёгок был он и тернист, но когда они добрались до квартиры, то двигаться, и тем более расползаться по комнатам, ни у кого не то что не было желания, а даже мысли не возникло. Так и заснули музыканты с девушками: Сованита притерлась к боку Яши, что спал на остатке того, что когда-то называлось креслом, Похуита мирно устроилась на плече Поручика, Андрей и Миша пускали слюни оперевшись друг о друга плечом, Балу лежал в позе марионетки без ниток, с другой стороны от Похуиты… День выдался нелёгким. Девушки были измотаны морально, ибо столько всего и сразу не может вынести ни одна психика, а физически… тут даже нельзя было ничего сказать… Шутка ли — служить опорой для того, кто выше тебя, тяжелее да и ещё неуправляем как осел…