Вспышка в темноте, яркий свет в глаза, Я ослеп на миг…
Повинуясь внезапному порыву, Валерий дернулся с места, хотел было метнуться к девушке, рассекая толщу воды всем телом и руками, схватить и обнять ее как можно крепче, но быстро осекся. Остановился и почувствовал жгучую досаду. Нельзя! Даже смотреть долго нельзя! Но так хочется! Так сильно хочется тискать ее и целовать, сходить с ума от ее губ и тонуть в бездонных глазах. Она так беззаботно плещется в воде и смеется, уворачиваясь от брызг, летящих от детишек, весело игравших в мяч рядом с ней. Такая милая, живая, настоящая, естественная. И такая манящая, желанная… К голове подкатила горячая волна, все лицо обдало жаром. И лишь морская вода на уровне груди охлаждала тело. Стало вдруг жарко, душно, тяжело дышать. Кипелов не понял, что случилось. Немного обеспокоился, а потом решил нырнуть в воду с головой. Спонтанно проплыл эти несколько метров, нырнул снова — Таня была уже совсем рядом. А потом мужчина сам не понял, что сделал и почему. Руки сами собой ухватились под водой за девичий таз, одна быстро проскользнула под ее плавки, вторая резко сдернула их вниз и прошлась по промежности… Таня вскрикнула, дернулась в сторону, а Кипелов, совершенно не соображая, с одурманенной головой, отплыл чуть дальше и вынырнул. Дыхание сбилось. Он задыхался, пытаясь откашляться. Сердце в груди билось слишком быстро. Когда он, наконец, пришел в себя, огляделся вокруг. Тани нигде не было. Или она была где-то далеко, и он уже не мог ее различить срези моря мутных человеческих фигур… *** Таня летела с пляжа на скорости звука, обиженная, злая и вся красная. Это было настолько не похоже на Кипелова, что поначалу она подумала, что это какой-то маньяк раздел ее прямо в воде. Хорошо, что в воде… Никто ничего не видел. Вот если бы она еще не закричала и не привлекла тем самым кучу удивленных глаз, включая детишек. Не известно, кто о чем подумал — может, о том, что девушка наступила на острый камень, или в нее кто-то врезался под водой, или что она просто странная. Но вряд ли кто-то заподозрил подводный стриптиз. И слава Богу! Но сковавшее мгновенно все ее существо чувство стыда и неловкости никто тем не менее не отменял. Оно заставило девушку быстрее пули выскочить из моря и лететь в номер, опережая всех прохожих и едва не врезаясь во встречных людей. Щеки пылали, на глаза наворачивались слезы досады. Она ужасно злилась на Валерия, который, будучи взрослы мужчиной (да, черт возьми, пенсионером уже!), взял и сорвал с нее трусы как подросток лет шестнадцати, давая таким идиотским, но типичных для юнца способом понять, как сильно он влюблен в свою пассию. Как же бесило Таню, когда он делал что-то, что совершенно не входило в ее планы! Хотелось кидаться на него с кулаками, осыпать пощечинами, но еще сильнее хотелось разрыдаться, размазывая сопли по лицу от бессилия и жгучей обиды. Это не было чувством унижения, но было где-то совсем рядом, на самой его периферии… Сбежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть — все, что угодно, но не быть рядом с ним сейчас. Пока девушка бежала, сверкая пятками, с пляжа, обдуваемая легким прохладным ветерком, эмоции постепенно стихали, отдавая бразды правления разуму. Она поняла, что попросту перепугалась и сбежала, совсем не зная, как реагировать на подобную ситуацию. Да, она по-прежнему была неуверенной и смущенной перед Валерием, хоть и научилась это мало-мальски контролировать и скрывать от него. Но, как выяснилось, с переменным успехом. Одна маленькая неожиданность, и Таня снова настоящая — испуганная наивная смущенная девочка, пусть и уже двадцатилетняя. А еще спустя несколько шагов, уже более медленных, девушка осторожно вернулась мыслями в море, робко окунулась в воспоминание и… улыбнулась! «Кипелов! Зараза! Вот никак не ожидала такого! Блин! Ну как так-то? Нет, это уже перебор, это вызов! И я его принимаю! Я тебе отомщу!» — мысленно девушка смеялась, с трудом сдерживая улыбку, чтобы не смущать прохожих. Она все еще немного злилась, но в душе простила его. Игра? Будет тебе игра! Она вспомнила про свою маленькую шалость с минералкой и решила, что процесс уже запущен, стоит лишь подбросить немного дров в огонь… И будет шоу! И она его увидит своими глазами. Да что там — ощутит на самой себе! Коварные огоньки блестели в Таниных глазах, оставляя удивление во взглядах проходящих мимо туристов. *** В душ! Смыть морскую воду! Теперь скинуть банное полотенце! Вот эти трусики надеть! Таня покрутилась у зеркала. Неплохо! Секси. А вообще-то нет! Без них! Нужно снова закутаться в полотенце — она ведь его не ждала совсем, просто принимала душ и собиралась спать. А записка? Получается, ждала. Черт! Как же быть? Как лучше все обставить? Ай, да уже неважно. Пусть будет полотенце! Думать он все равно не сможет. И не захочет. Таня коварно улыбнулась. Ну где же он? Где? Как же долго! Неужели он волосы не расчесывает совсем? Да быть такого не может! Или он совсем паршиво видит и попросту не заметил записку рядом с расческой?» — Таня металась по номеру, грызла нижнюю губу и то и дело подбегала к двери, прислушиваясь. Потом бросилась на кровать, полежала, села, закинула ногу на ногу, нервно поболтала ею в воздухе, посмотрела время на мобильнике, швырнула его на кресло, снова подбежала к двери и вдруг как ошпаренная отпрыгнула от нее, когда в нее трижды постучали… Девушка резко инстинктивно до боли прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и не выдать себя. Стук повторился. — Таня… Прости, что поздно. Пауза. Девушка оцепенела. — Танюш… Давай поговорим! Открой, прошу. Девушка приоткрыла дверь и бросила Кипелову в лицо жесткие слова: — Чего тебе надо?! — нужно было играть обиженку. — Тань… Открой, прошу! — Кипелов попытался протиснуться в номер. — Ну так нельзя… С минуту Таня смотрела на него испытующим взглядом. Мужчина умоляюще смотрел на нее. Сердце девушки екнуло. Как же сложно устраивать перед ним спектакль, когда он так смотрит! Растаять в лужицу и отдаться — так сильно этого хочется в такие моменты. Но нет уж, дудки! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! Чуть подождав, она все же отпустила дверь и отошла в глубь номера. Кипелов аккуратно проследовал за ней. Ситуация получалась какая-то нелепая. Девушка стоит перед ним спиной, молчит, и черт его знает, что вообще говорить. Нужно было как-то объясниться и извиниться, но слова как на зло свернулись в комок и застряли в горле. Все потому, что у Валерия не было никакого логичного объяснения собственного поведения. Что на него нашло, он и сам не знал… — Я… я не думал, что ты на меня обидишься, думал, будет необычно и… — мужчина понял, какую дурь только что сказал, почему-то нежно положил руки девушке на плечи, хотел было договорить, но его слова были прерваны (быть может, и к счастью) внезапной пощечиной. Таня так быстро развернулась, что он даже не успел сориентироваться. — Кипелов, ты в своем уме?! Какое, к черту, «необычно»??? Мы же договорились, что будем вести себя так, словно совсем не знакомы! И вообще, с чего ты взял, что можешь раздевать меня прилюдно? У тебя с головой все в порядке?! — Таня кричала на него, забыв о том, что их могут слышать, и дав волю чувствам. В конце концов, пусть она уже и простила ему его маленькую каверзу, но дать обратную реакцию все же необходимо. Чтобы не думал, что можно продолжать в том же духе и дальше без зазрения совести. Кипелов совершенно обалдел от такого шквала эмоций и страстей. Он вдруг поймал себя на мысли, что девушка, явно желающая начать сейчас молотить кулачками ему в грудь, безумно его возбуждает. Чистый огонь, амазонка! — А если бы кто-то увидел?! Таня не унималась. Она вскинула руки вверх, бросилась было на него, но в этот момент с ее тела соскользнуло банное полотенце. Опять эта горячая волна обдала жаром лицо Кипелова, в висках запульсировала кровь, а в шортах становилось чертовски тесно. Мужчина чувствовал, как быстро теряет рассудок. Он не понимал, что делает, когда судорожно схватил Таню за плечи, резко до боли стиснул в объятиях и заглушил ее вскрик глубоким поцелуем. Он целовал ее так жадно, что она то и дело вертела головой, пытаясь вырвать и сделать вдох. Она почти задыхалась — от легкой асфиксии, от столь неожиданного порыва мужчины и от сжавшейся в животе и резко взорвавшейся фейерверком собственной внезапной похоти. Она давно смирилась с тем, что не может ему сопротивляться. Ее тело одержимо им. Им одним. На него оно реагировало моментально острым непреодолимым желанием. Сегодня она знала, на что идет, жаждала этого, но не думала, насколько молниеносно все произойдет. Это было похоже на стартовый выстрел для марафонцев. Щелчок, залп, и вот они двое уже сплетаются телами, непреодолимой силой тянущиеся друг к другу и неразделимые…Не хочу ничего себе запрещать… Пусть будет так, как есть, так, как хочется до умопомрачения. Я брошусь в этот омут с головой без оглядки, а что будет дальше, похуй! Когда так страшно тянет к нему, может ли это быть чем-то плохим и неправильным? Ради этого готова шагнуть в пламя ада. Жарко!!! Господи, как же жарко!
В груди не хватает места для воздуха, сердце с размаха бьется изнутри о ребра — ему все равно, ему на волю хочется… Тесно, горячо, душно, там мучительно тянет внизу живота, что хочется орать во весь голос. Сладкая мука, жестокий спазм и напряжение всего тела, жаждущего слияния… Кипелов обхватил шею девушки с обеих сторон так крепко и жестко, что Таня успела испугаться и глухо вскрикнуть в поцелуе… Но почему-то мужчина был при этом, насколько это возможно, осторожен. Он сдавливал нежную кожу и жилки на шее у нижней челюсти и у самого основания затылка на пределе, после которого страсть обычно обращается в жестокость. Крепко, сильно, на грани… Он тащит ее куда-то вперед, настойчиво, чуть грубовато, уверенно… Все дальше, вглубь номера. Зрачки на пределе расширены, полубезумный взгляд наркомана… Лицо Валерия горит огнем, сердце срывается с ритма, но ему плевать. Член стоит так, что невозможно терпеть и нестерпимо хочется движения. Движения внутри, как можно глубже, быстрее. Но еще сильнее хочется обладать — нежно на границе дозволенного. Так, чтобы она чувствовала силу и нежность одновременно, но не смела противиться. Таня неожиданно врезалась в подоконник, ощутила, как сильно Кипелов прижал ее своим телом и с силой запустил пальцы в волосы, все так же крепко сжимая шею под самой челюстью и жадно кусая губы до боли… Девушка порывисто протиснулась руками под его шорты, стащила их вниз и вцепилась ногтями в кожу. Кипелов взвыл раненым зверем, разорвал поцелуй и запрокинул голову наверх. Тело все мокрое, на лице испарина. Спустя пару мгновений он подхватил девушку за бедра и посадил на подоконник. Легкий тремор рук мужчину совершенно не заботил. Есть цель, препятствий нет. Все остальное не имеет значения. Он нагло, пошло разгуливал руками по всему Таниному телу, жестко стискивая грудь, бедра, талию — хаотично, быстро, словно голодный хищник смакуя жертву… Таня стонала от грубоватых ласк любовника — это было одновременно и ощутимо больно, и так невозможно сильно возбуждало. Сейчас ощущать себя жертвой в любимых обожаемых руках было безумно приятно. Девушка слабо вырывалась, пытаясь уйти от поцелуя и легко отталкивая руки Валерия, толкаясь ему в грудь и не давая раздвинуть себе ноги. Сладкая эротичная борьба заводила обоих. Пытаясь добраться до заветного рая и слиться с желанным телом, Кипелов вдруг с силой вцепился с тело Тани и развернул его лицом к окну. Остановка. Девушка коротко вскрикнула и замерла от неожиданности. Валерий остановился, восхитившись прекрасному изгибу поясницы прямо перед собой. Пару секунд спустя он скользнул рукой по промежности девушки, успев удивиться тому, насколько влажной она была. Очередная волна жара подкатила к голове и лицу. Дыхание перехватило, голова закружилась и окончательно перестала соображать. Одно мгновение, короткий миг, и тело девушки охватил горячий поток медовой сладости с миллионом мелких мурашек, мгновенно пробежавших от крестца до самой макушки. Кипелов так глубоко, внутри. Горячий член стремительными резкими движениями врывается в тело, оставляя каждый раз за собой невероятно блаженное тянущее ощущение и желание нового рывка еще глубже, чем прежде, до самого предела, до упора. Голова на максимум задрана назад. Любая попытка опустить ее разбивается о боль натянутых волос. Шершавая большая ладонь жадно тискает живот. Размашистые резкие волнообразны толчки с большой амплитудой. Дышать тяжело, шея устала, но хочется еще и еще, как можно дольше, бесконечно… Это могло быть насилием, если бы Валерий не был таким внимательным, а девушка не отдавалась как размяченное теплое масло — податливая, послушная и на все согласная. Нет, это было не насилие, а похоть. Животное первобытное чувство. Кипелов не понимал, что происходит, едва сдерживая себя. Лишь нежность к девушке давала ему силы контролировать свои действия и не причинить ей слишком сильную боль. Но так страшно хотелось трахать ее и трахать, вбиваться и вбиваться со всей силы. Член словно окаменел, чувствительность стала меньше, он словно немного онемел, но тем сильнее хотелось интенсивно размашисто двигаться. Какой-то внутренний нестерпимый зуд и бешеное желание разрядки гнали его тело вперед в объятия страсти. Где-то на границе сознания мужчина понимал, что никогда в жизни не испытывал таких странных ощущений. Тело было на пределе физических возможностей, покрыто потом, горячее, перенапряженное, но он этого почти не осознавал. В голове пульсировала похоть, в животе горело пламя… Сквозь шум в ушах Валерий услышал, как кричит и стонет Таня, обмякая в его руках и опадая на подоконник. Но нет, еще не все. Ему хотелось еще больше движения, еще больше владеть ею и врываться в ее тело. Все продолжалось еще несколько минут. Несколько минут секса с пневмоотбойником. Кипелов взвыл, испытав что-то наподобие ядерного взрыва одновременно в паху и в голове. В глазах все поплыло, погрузившись в белый туман с мелкими искрами мушек. Кипелов почувствовал, как теряет сознание. Легкое головокружение… Успел выставить руки и опереться на подоконник. Чуть не свалился всем тело на девушку, распластавшуюся грудью на подоконнике лицом на оконном стекле. Она была в экстазе, на этот раз взорвавшем ее сознание одновременно с любовником. Кипелов кое-как пришел в себя, тщетно пытаясь отдышаться. Он слышит, как мурлыкает под ним его девочка. Ужасно хотелось быть в ней как можно дольше, пока совсем не расслабится член. Но еще сильнее хотелось лечь. Ему было немного не по себе. Ноги мелко дрожали, сердце не унималось, в голове была странная легкость и пустота… Валерий поцеловал девушку между лопаток, провел рукой по позвоночницу вниз, а потом вышел из нее. Она так и не поднялась, продолжая обниматься с подоконником и прижиматься щекой к стеклу. «Пойдем в кровать?» — мужчина позвал девушку с собой, попытался приподнять ее, но голова в очередной раз закружилась. Девушка не желала шевелиться. Кипелов на ощупь сквозь мутную пелену перед глазами добрался до постели и рухнул в ее лоно… Сон моментально обнял все его существо.