Shine forever

Юнги просыпался медленно, будто прорываясь через толщу воды. Поначалу он даже не понял, где находится, пока не увидел темную макушку Хосока, который мирно спал, облокотившись на край диванной подушки. Его лицо лицо было повернуто к Шуге, словно даже во сне он продолжал следить за больным соседом. Мин смутно представлял себе прошлую ночь, очевидно, он был в бреду из-за высокой температуры. Но отчетливо помнил прохладные руки на своем лице и волосах, встревоженное лицо Хосока и то, как он поил Шугу лекарствами, что-то тихо напевая. Кажется, Юнги просил спеть ему еще... Блять, да ты в полном дерьме, Мин Шуга! Горло саднило, дико хотелось пить, но Мин лежал, боясь пошевелиться, и как последний идиот разглядывал своего соседа. Красивое, чуть вытянутое лицо с идеальной линией носа и челюсти, пухлые губы чуть сжаты, брови нахмурены. Юнги до боли в пальцах хотелось дотронуться до этого прекрасного видения, ощутить тепло мягкой смуглой кожи, пробежаться пальцами по тонким рукам и пальцам, что сжимали...книгу? Пытаясь разглядеть название, Шуга неосторожно облокотился на диван, и тот издал резкий пружинный звук, который и разбудил Хосока. Резко встрепенувшись, Чон первым делом нашел взглядом Мина. — Юнги! — и без того хриплый голос звучал низко, отчего старший прикрыл глаза. — То есть, хён! Ты проснулся! Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо, хочется пить? Ты наверняка голоден! Тебе надо выпить лекарство... Вопросы и рекомендации сыпались, как из рога изобилия, но Шуга слушал в пол уха, наблюдая за суетившимся Чоном. Книга была позабыта и благополучно опрокинута на пол, где её и нашел Юнги. – 'Маленький принц'? – Мин удивленно воззрился на обложку. Хосок на мгновение прекратил мельтешение, уставившись на книгу в руках старшего с абсолютно комичным выражением лица. Спустя пару секунд на его губах расцвела смущенная улыбка. – Ну, у тебя была высокая температура, и ты...эм, ты сказал, что тебе нравится мой голос, и я пел тебе. А потом я решил, что будет здорово, если я почитаю тебе мою любимую книжку детства. Мама всегда читала мне ее, когда я болел, и мне всегда становилось лучше, клянусь. Я только начал, и ты довольно быстро уснул. Потом ты несколько раз просыпался, а я давал тебе лекарства и читал понемногу. — Спасибо тебе, Хосок-а, — взгляд у Юнги был серьезен, с ноткой непонятного чувства. — Из-за меня ты не спал... Чон лишь отмахнулся и снова присел около дивана. — Нет-нет, все в порядке! Главное, что тебе стало лучше. А мне было совсем не сложно присмотреть за хёном, — хитро подмигнул Хоби и уже более деловито поинтересовался. — Так как ты себя чувствуешь? Хочешь есть? Шуга хотел-было ответить утвердительно, но его отвлек вибрирующий звук телефона. Хосок тут же принес ему его, и Юнги, увидев надпись 'Неизвестный номер' на дисплее, заметно помрачнел и нервно потер бровь. — Звонили раз 20 за ночь, я был вынужден выключить звук, прости, — Хоби недовольно воззрился на вибрирующее в руках старшего устройство, а потом, не давая себе времени передумать, выпалил. — У тебя кто-то есть? Мин скривился. — Нет, это всё Виен. Она...немного сумасшедшая. Чон старался ничем не выдать свое облегчение. Какое ему вообще дело? Ты жалок! Хоби знал, что совершенно не умеет скрывать свои чувства, поэтому поспешил укрыться от проницательного взгляда Шуги на кухне. — Как насчет еды? — Сомневаюсь, что у меня она есть... — Мин зашелся приглушенным кашлем. — Я знаю, не напрягай голосовые связки, Юнги-хён. Именно поэтому твой предусмотрительный донсен принес готовый рамен. Юнги довольно застонал. — Боже, ты ангел. — Мне нужно записать твои слова, ведь завтра ты уже не будешь таким лапочкой, — Чон рассмеялся и сделал вид, будто снимает соседа на телефон. Тот быстренько скрылся за диванной спинкой. — Выпей таблетку, хён, иначе ангел перестанет быть ангелом и передумает кормить тебя. *** С того дня прошло три недели, и Хосок пребывал в смятении. Они довольно крепко сдружились с Юнги, и парень был рад такому стечению обстоятельств. Но порой мешали чувства. Хосок понимал, что окончательно и бесповоротно втрескался в Мин Юнги. В красивого, ворчливого, милого, молчаливого, смешного, хмурого, трогательного, язвительного и абсолютно не поддающегося логике. Много сил уходило на то, чтобы вести себя непринужденно в его компании, но Чон быстро приспособился. Он не знал, как воспримет все это Шуга, поэтому просто решил, что лучше уж будет ему другом, нежели вообще никем. Не было ни дня, чтобы один из них не пришел к другому с какой-то просьбой или идеей. Хоби даже перестал запирать дверь, обеспечив тем самым Мину беспрепятственный доступ в его квартиру. Юнги поначалу ворчал что-то об отсутствии чувства сохранения, но потом тоже перестал запирать свою дверь, объяснив это тем,что ему лень постоянно отрываться от дел. Сегодняшний день не стал исключением. Хосок был наглым образом разбужен трелью звонка и настойчивым стуком. Ероша и без того торчащие со сна волосы, он прошаркал в прихожую и отпер дверь. В квартиру тут же прошествовал Юнги, отвратительно бодрый для такой рани ( 8:37, как показывали часы на стене в гостиной), на ходу вручая соседу стаканчик с кофе. — Хён, ты здоров? Обычно я бужу тебя, — пробурчал Чон, принюхиваясь к любимому карамельному аромату. Ладно, возможно, все не так уж и плохо. Мин усмехнулся и оглядел сонного соседа с головы до ног. — Опять поздно лег? — Эта новая книга-просто нечто! Тебе тоже нужно ее прочесть, — Хосок хлебнул кофе и одобрительно замычал. — Как вкусно! Только из-за моего любимого кофе я не выставил тебя вон в такую рань, хён. Юнги рассмеялся и по-хозяйски стал рыться в холодильнике. — Мне не спалось, и я записал новый трек. Включу его в завтрашний сет, ты тоже сможешь послушать. Готов к новой работе? Хоби оторвался от кофе и вгляделся в унылый пейзаж за окном. В клубе, где выступал Юнги, требовался официант, и Шуга предложил Чону пройти собеседование. После переезда в новый город, Хосоку действительно нужна была работа, он не мог жить на свои сбережения вечно. Парень очень волновался, но интервью с директором прошло успешно, и его приняли. Очень кстати пришелся его опыт работы официанта и бармена во времена студенчества в родном Кванджу. — Даже не знаю, — Хосок передернул плечами и допил остатки уже остывающего кофе. — Я просто надеюсь,что не облажаюсь в первый же день. Шуга, орудующий у плиты, бросил быстрый взгляд на друга. — Перестань, Хоби, что за нытьё? У тебя есть опыт работы и ты ответственный, справишься! — Может ты и прав... Что готовишь? — Чон подкрался к Юнги со спины, но успел увидеть лишь сковороду, где что-то весело шкварчало. Сосед безжалостно развернул его в сторону ванной. — Завтрак от шефа, иди в душ! — Можешь приходить и готовить каждый день, повар Мин, я не против такого сервиса. Шуга лишь красноречиво показал средний палец под аккомпанемент смеха соседа. Чуть позже, уплетая невероятно вкусную яичницу с овощами, Хосок решился. — Хочу услышать твой новый трек! Можно, хён? — Ты услышишь его в клубе, не такое уж и большое дело. — Но я буду занят работой и не смогу сосредоточиться, — Чон состроил умильную мордашку. — Что ты хочешь за это? Хочешь эгьё от Хоби? Никто не в силах устоять против моих эгьё! Глядя на друга, изображающего невообразимые виды сердечек руками, Юнги покачал головой, силясь удержать на лице маску суровости. Правда была в том, что он не мог устоять против всего, что делал Чон Хосок. Эта война была давным давно проиграна. — Боже, я дам послушать свой трек, лишь бы ты прекратил эти ужасные кривляния. Посуду убираешь ты! — Шуга быстренько вскочил со стула и припустил в сторону входной двери. Хосок закатил глаза , удивляясь миновой гиперактивности, и принялся убирать со стола. Закинув всё в посудомойку, он направился в квартиру напротив. Сосед ждал его в своей комнате, сидя за синтезатором и задумчиво перебирая какие-то записи. — Я готов! — Хоби с разгону плюхнулся на огромную кровать. Юнги на это лишь фыркнул, откладывая в сторону помятые листы. Включив, наконец, синтезатор, он медленно пошевелил пальцами в воздухе. Опустил руки. Снова поднял их над клавишами и опустил. — Хён, если бы я не знал тебя, то вполне мог подумать, что ты стесняешься. — Я просто...Честно говоря, это немного необычно. Я ни для кого не играл раньше. Хосок затаил дыхание. — Даже для бывшей девушки? — Тем более для неё. Виен мало интересовало моё творчество, — Шуга натянуто хмыкнул и осторожно взял первый аккорд. — Студийный вариант будет звучать немного иначе, но мне ближе этот. Хоби не успел ничего ответить, потому что Юнги начал играть. Мелодия, выходившая из под его длинных пальцев, была нежной и пронзительной, ранящей и исцеляющей, убаюкивающей и энергичной. В ней было столько всего, целый каскад эмоций и чувств, совсем как в её авторе. И сам Мин был прекрасен во время игры: ловкие пальцы порхают по клавишам, лицо расслаблено, глаза закрыты, а тело отдано во власть музыки. Луч холодного ноябрьского солнца скользил по тёмным волосам и бледной щеке, и Хосок залюбовался этим зрелищем, отчаянно желая быть этим лучом. Прикоснуться, прижать к себе, вдохнуть этот минов запах моря и мяты. Внезапно Чон понял, что однажды у Юнги снова будут отношения. Возможно даже, что он встретит свою истинную любовь, они поженятся. А он так и останется сторонним наблюдателем, другом, мечтающим о большем. Эта мысль ударила так больно, что Хосоку не сразу удалось вернуться в реальность. Его друг уже перестал играть и смотрел на него выжидательно и немного смущенно. — Это было великолепно, Шуга-хён, — Хоби подошел к Юнги, взял его за руки и мягко продолжил. — Никогда не сомневайся в своём таланте. Ты правда...замечательный. Чон медленно отпустил бледные руки и направился к выходу из комнаты. — Хосок-а... — начал Мин неуверенно, но Хоби не дал ему закончить. — Мне нужно подготовиться к работе. Созвонимся? — и не дождавшись ответа, пулей вылетел за пределы соседской квартиры. Впервые за эти недели, ему не хотелось видеть Юнги.