philosopher's stone

Прошло пять мучительных лун с больным королём, наполненных криками, угрозами и тяжёлым исцелением. Молодой король из-за упадка сил не мог долго находиться в сознании, но, когда это случалось, он пытался отречься от помощи знахарки и более того дотянуться до своей сабли. Когда всё холодное оружие предусмотрительно спрятали, он пытался использовать магию, но ослабленный организм просто не мог вынести этого, и поэтому лечение затянулось на целый оборот луны и солнца. Видимо Бакуго Катсуки был уверен, что ему уготовили долгую и мучительную смерть. Алистер в это время изучала ценные книги, добытые из королевской библиотеки. Время за чтением летело совсем незаметно, его границы были стёрты, будто пыль со стола. Она будто столкнулась с чем-то запретным, постыдным и никак не могла насытиться, труды предков привлекали собой мудростью и опытом. Она читала даже в ночь под слабеньким светом от парафиновой свечи. Обязанности знахарки были на время оставлены, преисполненная ярким и пламенным желанием увеличить свои навыки в медицине, она прерывалась только на еду и выполнение других хозяйских дел. Тем временем шла подготовка к фестивалю огней. Даже любопытные люди из деревни, теперича не пытались заглянуть в окна и выведать, по какой же причине единственная знахарка не покидает хижины, а активно прикладывали к подготовке фестиваля руку. Работа шла полным ходом. Несмотря на отдаленность деревушки от замка, жители готовы были не спать днями, трудиться и ещё раз трудиться. В конце концов труд должен окупиться. Алистер смотрела на счастливые лица детей, измученных мужчин и уставших женщин и понимала, что это именно то, чего так не хватало людям. Им необходимо отвлечься. Это были последствия войны — все измотаны и нужно небольшое торжество, чтобы отдохнуть и внушить людям веру на лучшее. Искусных дел мастера помогали расписывать летающие шары и различные атрибуты фестиваля. Резчики по дереву делали украшения с особой внимательностью. Те, кто играл на духовых инструментах постоянно репетировали, радуясь тому, что они будут играть у самого Короля в замке. Поэтому утро жителей деревни начиналось не с пения петухов, а игры мини-оркестра. Гибкие люди учили всякие трюки, чтобы развлечь остальных. Все были заняты делом, однако Алистер продумывалa план — как попасть в замок во время праздника, так чтобы не попасться другим. «Коли Принца попросить помочь? — она покраснела, почувствовав, как сердце затрепетало в груди. — Нет, я не распущенная девка, — и с большим усердием принялась оттирать грязное белье, буквально сдирая кожу на костяшках. — Не будет мне прощенья, коли обману его. Принц — человек умный — вмиг ложь мою обличит». — Женщина, — раздалось из другой горницы, девушка утёрла пот с чела и отложила таз с водой, наполненный бельем, и поспешила на зов, — принеси мне воды. Без слов она выполнила его просьбу и наблюдала, как он с трясущимися руками пытался удержать жбан. Капли воды и пота стекали по его шее, на которой уже не осталось следа от раны. Вспомнив это, девушка виновато поджала губы и поспешила стереть влагу ветошью. Шлепок по ладони выбил ткань из рук, жгучая боль заставила её поморщиться и прижать горящую руку к груди в обиде. — Я не разрешал тебе прикасаться ко мне, ведьма. — Д-да, простите, — она виновато опустила голову и закусила губу, поставив посуду на столик. — Когда я смогу нормально двигаться?! — Коли весь яд покинет ваше тело, ведь вы изъявили, что не желаете целебный отвар из моих рук принимать. Бакуго Катсуки зло нахмурил брови и откинулся на перинах, смотря в потолок: — Тебе не отравить меня, я прекрасно знаю ваши уловки. Думаешь, никогда не сталкивался с подмешанным ядом? Девушка неопределенно повела плечами, не имея мысли ответить на подобные подозрения. — И ещё… Меньше рот открывай в моем присутствии, — сверкнул алыми глазами мужчина, — твой голос раздражает, а холопский гонор заставляет уши кровоточить! Девушка кивнула и поспешила удалиться. Она уже давно перестала обращать внимания на его ворчания. Не хочет? Она не заставляет. Но только так его ранее голод одолеет или тяжёлые последствия ранения. «Даже самые капризные детишки себя так не ведут», — с усталостью она подогнула ноги под себя и вернулась к стирке белья. Прошла луна. Всё текло в своем медленном темпе, ничего не менялось. Всё те же приготовления к празднику, всё та же музыка шутов за окном, тот же больной Король Северных земель. Сейчас знахарку пригласили в замок, как ей объяснили, аудиенция у Короля. Она бы сказала, что совсем не волнуется, но когда её руки впервые взяли пергамент с Королевской печатью, то она рухнула на колени. И только спустя время она нашла в себе силы прочитать написанное. Девушка проходила мимо небольшой обветшалой лавки старика на перекрестке улиц. Оттуда постоянно раздавалось зловония крови и сгнившей плоти, а сам старик выглядел как монстр из детских страшилок: бледный цвет лица с серым оттенком, почти белые от слепоты глаза на выкате, кожа лица, которая свисала вниз и крючковатый нос. Алистер не знала имя этого старика, так как всегда старалась смотреть мимо него. Он неприятен. Как и род его деятельности. Сейчас рядом с лавкой стояла женщина с платком на голове и прижимала носовой белоснежный платочек к носу, пытаясь ослабить запах трупов. Она спорила со стариком, но тот противным скрипящим голосом отвергал все аргументы. Знахарка остановилась неподалеку, испытывая любопытство. — Да как стыд не берет тебя, окаянный?! Украшение это принадлежит ныне моему покойному мужу. — Достопочтенная, семь золотых и я верну украшение вам, — старик мерзко хихикал и потирал ладони. — Ты… падальщик! Хоть капля сострадания в тебе осталась?! — голос женщины задрожал. — Ты зарабатываешь таким путем! — Достопочтенная, каждый монетку в карман ложит как может. Время такое, значитца вы будете брать? И словно издеваясь, старик потряс украшением перед лицом женщины. — Да я такие деньги в жизни не держала! Откуда у меня целых семь золотых?! — на уставших глазах женщины начали наворачиваться слезы. — Прошу, отдайте. Это единственная память о нем, мне даже хоронить нечего. Алистер покосилась на старика, тот заметил её и принялся приплясывать, говоря о новом клиенте, совершенно забыв про женщину. — Пожалуйста, отдайте этой бедной женщине украшение, — попыталась воздействовать на него девушка. — Семь золотых! — Но… — Превеликий я ещё простил ей пару золотых во вред себе! Найдется на это украшение клиент и побогаче, с самого Западного фронта, как никак! — старик криво усмехнулся, наблюдая весь спектр эмоций на юном лице и тихий плач женщины. А потом его словно осенило и он принялся искать что-то под прилавком. И вытащил небольшой медальон с гравировкой старых орнаментов. — То-то я вижу лицо знакомое, достопочтенная, это дал мне ваш отец. Девушка склонилась к медальону, желая получше рассмотреть его, но украшение скрылось в худой и сухой руке старика. «Пропади ты пропадом, мерзкий старикашка!» — Теперича, я даю его вам, задаром! Место только занимает. Геккель взяла медальон и присмотрелась получше. Слишком глубокие узоры для красоты. Она прикусила палец до крови и поморщилась от боли, капля алой жидкости упала на медальон. Ничего не происходило. Но после из резьбы вспыхнуло голубое свечение, что устремилось вверх. Старик прошипел и закрыл глаза, женщина отошла, а Алистер с открытым ртом наблюдала за украшением. Секунда. И раздался взрыв, который почти снёс лавку, и старика. Девушка вытянула руки вперёд лодочкой, ловя медальон, который буквально парил. — Ведьма! Стража, здесь ведьма! — заверещал старик, плюя слюной во все стороны. — Ленивые псы, здесь ведьма! Девушка и женщина вздрогнули и поспешили скрыться, но старик схватил их за руки, сжимая их кости практически до хруста. В это время прибежала городская стража. — Чего с утра орёшь, старик? Сказали же, чтоб шел отсюдова! — Ведьма! — гнул свое старик, толкнув Алистер вперёд, там пролетев расстояние, упала прямо в руки стражнику. — А эта, — толкнул женщину, — воровка! Отрубить ей пальцы! — он размахивал свободной рукой в воздухе, на которой можно было заметить отсутствие мизинца и безымянного пальца, что указывало на наказание за кражу. Стражник пытливо посмотрел в лазурные глаза Алистер, та задрожала и поджала губу. Второй вырвал хрупкий локоть женщины из цепкой хватки старика, сказав, что это не повод так относиться к женщине. — Да ты никак белены объелся, старый чёрт? — сказал стражник и отпустил Геккель, придерживая её за плечи. — Или с утра уже выпил рюмку? Какая из неё ведьма? — Ты ведьм-то видел, хрен старый? — поддержал второй. — Это уродливые, толстые старухи, которые живут в Спутанном лесу. Сюда бы ведьма не пробралась. — Да, наш Великий Король изгнал последнюю с Топей пару лет назад. Визгу-то было, до сих пор пустырь голый. — Околдовала! Околдовала! — костлявая рука поднялась в воздух, указательный палец направили на девушку, которая замерла от страха. — Околдуешь всех! Много из-за тебя умрет. Ведьма! — буквально прохрипел он. — Так, хорошо, пойдем, старик, — его схватили за руки и уволокли подальше. Девушка так и осталась стоять посреди улицы, прижимая ладонь к груди. Женщина, истошно закашляв в платок, медленно побрела в сторону ветхой домушки. Стража пропустила гостью, стоило той показать печать и приказ. Проходя сквозь сад, её за руку схватили и втянули за дерево, скрывая в тени могучих ветвей. Геккель и крикнуть не успела, как маленькая ладошка в белоснежной перчатке закрыла ей рот. На неё со строгостью уставились серые глаза Принцессы, девушка сглотнула. — Моя Принцесса, что случилось? — робко спросила знахарка, когда дворянка убрала ручку от неё. — Я рада, что смогла поймать тебя раньше, чем ты пошла к моему отцу! — её руки взяли руки визави, обнимая. — Алистер, Отец хочет отправить тебя на фронт! — Что?.. — Вчера за ужином он сказал, что негоже такому опытному целителю отсиживаться в безопасности. Перевозка солдат требует времени и ресурсов, а там ты сможешь оказывать помощь моментально, — под конец Принцесса перешла чуть ли не визг. Дрожащие пальцы сжимали руки Алистер чуть ли не до боли. — Шото, мой брат, сейчас пытается образумить его уже который час! Но Отец и слушать не желает… — Но как я… Девушка опустила голову, понимая, что возможно с этого решения вся её жизнь покатиться по наклонной. Она может не вернуться. Всё вмиг показалось таким незначительным, опустевшим и ненужным. Те свитки, которые ожидали её трогательного взгляда, те травы, которые дожидались своего часа. Всё вмиг потеряло смысл. В памяти всплыли образы друзей, товарищей и коллег. Каждое лицо покрывалось черными затягивающимися в себя дырами. Это конец. Она буквально слышали грохот выстрелов пушек, рев драконов, звук разрыва ядра, крики солдат, вопли раненых, лязг саблей. Те битвы, которые она представляла себе, потеряли былую красоту, больше не привлекала её песнь железа, теперь она казалось самой страшной в мире. Часто задышала девушка, сердце грозило выпрыгнуть из груди, пробивая ребра. Она опустилась на колени, упираясь руками в траву, смотря на неё как на самую драгоценную вещь в мире, как на самый драгоценный камень. Припав к земле Алистер завыла, дрожа как дитя. Принцесса присела рядом, обнимая её за плечи. — Беги, Алистер, беги далеко. Я и мой брат поможем тебе. В ночь праздника. Это твой единственный шанс на спасение. — Дезертирство карается смертной казнью… — Он хочет отправить тебя на Западный фронт. Оттуда практически не возвращаются. Где-то вдалеке раздался монотонный стук дятла.