Наперегонки

       Год пролетел как на парах. Миша стал более открытым, весёлым. Попробуй тут с Даней не стать весёлым. Класс этот был куда приветливее и дружнее того класса, что был у Миши в прошлой школе. Конечно, конфликты случались, но они быстро решались. Быстро и мирно. О драках не шло даже речи. Скандалы были громогласными, извинения после них такими же. В целом ребята не ругались, были дружными и послушными. Нет, нравился Мише, конечно, не весь класс. Некоторые выводили из себя, но Совергон быстро закрывал на это глаза, потому что в нужный момент рядом оказывался Кашин и говорил, что-то, от чего вся злость испарялась. Один из таких случаев произошёл во время сдачи учебников в мае.        Миша не помнил толком ничего из той истории, кроме того, что мимо него пролетели двое десятиклассников, задев плечом. Совергон выронил все учебники, листочки, всё начало разлетаться по коридору. Миша присел на корточки, быстрыми движениями сгрёб всё в кучу и, встав и выпрямив спину, начал тяжело дышать. Хотелось догнать и дать хорошеньких пиздюлей. Неожиданно ухо парня обдало жаром дыхания. — Не злись на них, разве на глупых злятся? Миша замер, глаза его расширились, а по телу побежала приятная и тёплая стайка мурашек. Сзади Миша почувствовал кого-то. Слегка повернув голову Миша увидел Кашина, который прижимался к нему плечом и снисходительно улыбался. Совергон заглянул в глаза Дани и утонул. Яркие, тёплые, они будто смеялись всё время, казалось будто за этим смехом Даня прячет, что-то страшное, что-то тяжёлое. Так бы Миша и тонул бы в Даниных глазах, еле дыша, если бы один из оскорбленных парней не остановился. — Кто там глупый? Кашин? Чё ты там сказал? — Крикнул Саша. Даня оторвался от Мишиных глаз, улыбка с его лица исчезла. — Долбоёбы вы, говорю. Смотрите, куда прёте. Ещё раз кого-нибудь с ног сшибёте — ёбла снесу и ноги по-выламываю в обратные стороны. — Правда? — подключился одноклассник Саши — Артём. — Нет, конечно, я шучу, — Даня вновь улыбнулся, но эта улыбка не была похожа на дружелюбную. Это вообще не было похоже на улыбку, скорее на оскал, на предупреждение. Как в дикой природе. Было ощущение, что Даня охраняет свою территорию и вот-вот зарычит и бросится на добычу. Кажется, это заметил не только Миша. — Да хуй по ним, Тём, пошли, — дёрнул друга Саня. — Го, — коротко выразился Артём и между парнями снова завязалась какая-то игра. Миша смотрел вслед удаляющимся парням и думал. Думал о Дане, о его «улыбке», о глазах. Неужели действительно в этом парне было что-то, чего боялись даже старшеклассники? Какие тайны скрывают глаза этого весёлого парня? Что прячется за этой улыбкой, за этой обложкой резкости, дерзости и веселья? Что Миша упустил за те четыре года, которые провёл в другой школе?.. — Мих, тебе помочь? А то всё из рук валится, — Даня толкнул Мишу в плечо. Совергон уставился на свои ботинки и кивнул, произнеся что-то похожее на «угу». Даня взял из рук Миши добрую часть учебников и пошёл по коридору к лестнице, ведущей на нижний этаж. Миша шёл за ним, всё так же глядя на ботинки, на пол, на плитку, даже на Данины кроссы, только бы не в его глаза. Миша боялся, что если это случится, он снова как идиот уставится на Даню и тот начнёт что-то подозревать.

* * *

       Парень резво щёлкал мышкой по иконкам на экране. Цокала клавиатура. Миша зависал в вк. На эти летние каникулы он собирался поехать к бабушке в деревню. «Можно и к маме заехать на пару дней» — строил Миша планы в голове. Неожиданно всплыло окно какой-то беседы. Миша открыл диалог. Серая надпись гласила: «Артём Карасинков пригласил Михаила Совергона». Касательно фамилии-Миша давным давно придумал себе новую. Для всех он был «Миша Совергон», так ему больше нравилось, так ему больше шло. Артём Карасинков: И так, мои дорогие, предлагаю всем классом погулять. Мы уже девятый класс как бы. Вот одиннадцатый и десятый гуляют, а мы чё? Как ебланы? В общем места сбора центральная трибуна на стадионе, в 19:00 (максимум 19:30) все приходите Данил Кашин: Поняли ебланы? Все на трибуну, кто не придёт-тому пизда. (шучу (нет (да (нет))) Миша улыбнулся. Значит Даня тоже пойдёт. Парень кинул взгляд на время. Часы показывали 15:30. Отлично. У него ещё есть время.        Душ Миша принял буквально за тридцать минут, после парень перекусил, привёл свою голову в порядок. Нацепил свои узкие чёрные джинсы, за которые ему бы дали пиздюлей в прошлой школе, и синее худи. Под худи его грела футболочка светло-голубого цвета без каких-либо логотипов. Парень был полностью готов к половине шестого. Остальное же время тянулось ужасно медленно. Миша ходил из угла в угол. Частенько поглядывал в окно и то и дело поправлялся. Как девчонка, честное слово. Наконец, измучившись ожиданием, Совергон взял со стола наушники, телефон и решил выйти немного раньше. Подумаешь, до семи ещё всего-то на всего тридцать минут. Хуйня-война. Миша заткнул уши, в которые сразу же начала поступать музыка. Парень вышел на веранду, махнул отцу, что он уходит гулять и, зашнуровав наскоро кроссы, выбежал за ограду. Странно, но факт: под музыку Миша быстро дошёл до магазина, купил попить, жвачку и сразу же направился на стадион. Время пролетело пулей. Когда в ушах наушники, а в наушниках рубит твоя музыка-времени не хватает ни на что. Вот и сейчас Миша немного припозднился. Пришёл к месту встречи в 19:10.        На трибуне была большая часть их класса. За отсутствием пары человек. Парни сидел чуть поодаль от девчонок и что-то шумно обсуждали. Как только Миша появился все девчонки запищали и по очереди кинулись спускаться с трибуны, чтобы обнять парня. Можно ли сказать, что Миша обзавёлся поклонницами? Можно. Многие девчонки неровно к нему дышали ещё в детстве, а сейчас и вообще сходили с ума по нему, но почему-то все молчали. Когда же все девчонки по очереди оказались в объятьях Совергона, Кашин развернул спектакль. Даня отвлёкся от беседы и запищал, пародируя девчонок. Руки его якобы порхали и он мелкими шажками дошёл до края трибуны, после плавно спустился с неё и «подлетел» к Мише, и загребая его в охапку. — Мишаааа! Мишееенька!!! — пищал Даня, пародирую девчонок, — дай чмооокну! — Даня наклонил Мишу и Совергону пришлось довериться Кашину и наклониться на руку парня, доверяя ему свои косточки. Даня отвернулся от всех и наклонился к Мише, якобы целую его. — Чмок, чмок, чмок. — Позже Даня выпустил Совергона из своей хватки и засмеялся. Парни поддержали его смех, а вот девчонкам, кажется, было не до смеха, как и самому Мише. Сердце уходило в пятки и быстро-быстро билось. Даня был так близко. Даня держал его в своих объятиях! Как бы хотелось, чтобы это было не шуткой, чтобы Даня действительно был так рад Мише! Совергон крутнул головой, отгоняя глупые мысли и принялся здороваться с парнями. После нескольких минут веселья, класс разделился на два лагеря. Девчонки и мальчишки. Все девочки начали подходить к Мише и умолять его уйти с ними. В толпу ворвался Даня и, обняв Мишу за плечо, проговорил: — Этот паренёк уже занят, пошли Мих, — Миша развернулся к девчонкам спиной. Совергон прильнул к Дане, кладя руку ему на пояс. Даня пощурился. Толи от солнца, то ли от удовольствия. Он сделал свой выбор. И Миша знал, что не просто выбор с кем пойти гулять. Это выбор жизни. Он выбрал его. Выбрал Даню. Выбрал пусть даже и безответную симпатию, но к нему. Девчонки оставались всё дальше, а Миша открывал себе проход в тяжелое будущее. Он уходил с парнями. Он уходил с Даней, которого он выбрал, вместо любой девчонки класса. Он признался сам себе. Он не натурал. Нет. Нет. Нет.