Всё началось с банального...

*** ROV Стервятника Стать свидетелем разговора на повышенных тонах - неприятно. А если, к тому же, в этом разговоре речь идёт о моей собственной персоне - неприятней вдвойне. Я бы мог одарить разговаривающих мысленным презрением и уйти; это выше моего достоинства - подслушивать, но разговор гремит буквально на весь коридор, и главный монолог принадлежит Р Первому. Что ж, это уже интересно. Внутренний бес так и подначивает меня вмешаться. Иду у него на поводу и, докуривая сигарету, интересуюсь: - Не помешал? Уже сожалею о пропущенной весьма занятной беседе, о чём незамедлительно сообщаю после вступительного вопроса. Оба оборачиваются. Чёрный Ральф. И Лорд. Мгновение назад глаза этого злобного Эльфа метали громы и молнии, стараясь испепелить воспитателя на месте, но при встрече наших взглядов тотчас потеплели и засияли. Неужели мы так влияем на него? Приятно знать. Отмечаю себе как Р Первый резко отпускает плечо своего собеседника, и тот едва не падает с костылей. Вот это уже хуже. Разумеется, Ральф и не думает извиняться. Лорд задвинут далеко на периферию его внимания как нечто ненужное, отработанный материал. Сейчас для Р Первого существую я и только я . О Тени он даже не вспомнит. Что ж, послушаю тираду целиком и от первого лица. ... Ни одна черта не смягчится на его лице. Всё те же насупленные брови, стиснутые челюсти, желваки, играющие на скулах. _______________ "Цербер", - как назвал его Лорд на днях. Очень меткое определение. _______________ Парадоксально и прозаично: человек только что говорил обо мне за моей спиной, а стоило мне подойти и обналичить своё присутствие, как он тут же говорит: - Поехали. Выкладывай. Обо всём и по порядку. Меня настолько удивляет требование воспитателя, что даже делаю шаг назад. Во-первых, почему при свидетелях и в самый разгар дня? *замечаю по сторонам подоспевших к сенсации логов* Во-вторых, что хочет услышать Ральф? В-третьих, в данной ситуации вопросы и требования должен предъявлять я. Насколько мне известно, кроме как активизировавшейся бабки Крёстной, о кознях которой стало известно с подачи самого же Ральфа, никаких более знаковых событий в Доме не произошло. Куда Слепой упёк эту старую ведьму, я не имею ни малейшего представления. Я лишь заранее согласился с той участью, которую он ей уготовил как Хозяин Дома. Но об этом Р Первому знать не стоит. Что я там одобрил или не одобрил это, вообще-то, не его дело. Так какой же информации Р Первый от меня ждёт? Переглядываемся с Лордом. Как когда-то с Максом. Эта быстрая мысль настолько ошеломляет меня, что рефлекторно переглядываюсь с Лордом ещё раз. Тень за плечом одобрительно усмехается. Р Первый напоминает о себе выжидающим: - Ну? ... Спустя минуту выясняется, что воспитатель обеспокоен нашими участившимися ночными беседами. Поскольку Лорд - суицидник, а я так и вовсе неадекватная агрессивная личность, Р Первый всерьёз опасается двойного самоубийства накануне Выпуска. Ну и наконец, Ральф чисто по-человечески раздосадован фактом моего морального и физического отдаления от него. Не зайду к нему в кабинет на чашку кофе, не задержу разговором на пару-тройку фраз, не приглашу посетить Гнездовище... //Одной трагедии было достаточно, чтоб ты приручил меня Ральф. Накинул опутенки, надел клобучок, и вот уже стервятник сидит на руке в перчатке как большая ловчая птица. Не беспокойся, пернатый хищник, новоиспечённый хозяин позаботится о твоей безопасности, ты только приноси ему добычу покрупней... Но добыча мельчает. Клобучок мешает дышать, опутенки натёрли лапы. К сожалению, увлечённый охотой хозяин этих фактов даже не заметил и потому так искренне удивляется сейчас, почему же птица слетела с его руки? слетела... и не собирается возвращаться обратно.// Мне бы стоило проникнуться столь трогательной заботой со стороны Ральфа. О, безусловно, воспитатель всё делает из добрых побуждений; уж чего-чего, а чувства ответственности и порядка у него не отнять. Да и признание о сожалении относительно возникшего расстояния, опять же, приятно польстило самолюбию. Но будем реалистами: соблюдение дистанций тоже никто не отменял. Сейчас невольно опущусь до лексикона Белого Дракона, когда тот в ярости: становиться "жополизом" перед Р Первым я не собираюсь. Даже не смотря на всё то, что он для меня сделал. Любой героический поступок, любая благодарность, в конце концов, имеет свой срок актуальности. Да и не очень-то это тактично выяснять подробности моей личной жизни через третьих лиц. Остаётся только усмехнуться: "тактичность" и Р Первый просто несовместимы. Уверен, воспитатель даже не в курсе значения этого слова! Но почему он решил действовать именно через Лорда? Неужели понадеялся, что Лорд будет испытывать к нему хоть малую толику признательности за возвращение из Наружности и тоже согласится на игру "угадай, что я имею в виду, раз ты такой умный"? Боже... Как плохо Р Первый знает его... да и всех нас. Сейчас приду к совершенно абсурдной догадке, будто Ральф нас сравнил и посчитал одинаковыми. Другими словами, Ральф посчитал, будто Лорд будет вести себя точно также как я, и скорее всего очень удивился, когда в ответ на его требование "Поехали. Выкладывай. Обо всём и по порядку", Белый Дракон сделал вид, что не понимает, что он должен говорить. Разумеется, Р Первый очень разозлился, пустил в ход вес своего статуса и силу морального давления, а в ответ злобный Эльф нецензурно послал его. Собственно, я подоспел как раз к тому моменту, когда матерные слова уже прозвучали. Расклад ясен! * не дождавшись сенсаций разочарованные логи быстро исчезают из поля зрения * Р Первый таранит меня взглядом. Видимо подозревает, что я не всё ему сказал и, как обязанный, вот-вот начну реченькой изливаться насчёт того, как бедняжечке хреново на свете жить. ...Раскуриваю новую сигарету, давая понять, что разговор окончен. Воспитателю сигарет не предлагаю. Не заслужил. Тень снова усмехается. Провожаем разозлённого Ральфа в три пары глаз. Он проносится мимо нас с братом с такой скоростью, что едва не сбивает меня с ног. Видимо, считает меня предателем. Я - предатель? Разве? В третий раз переглядываемся с Лордом. Вот ему-то предложить сигарету, пожалуй, стоит... *** Иной раз кажется, будто б найти Старика - хранителя времени, дарителя волшебных билетов в обратный конец, гораздо легче, чем какого-либо конкретного человека в Доме. Обойти все этажи до болевого приступа в колене, до зудящих натёртых костылями подмышек, окинуть взглядом каждую аудиторию, пропустить пятый-шестой вопрос "А кого ты ищешь?", чтоб потом убедиться, что все усилия тщетны. Они не приглашают друг друга на свидания. Они ищут случайной встречи друг с другом, а после расходятся по своим комнатам ничего другу другу не обещая и не объясняя. Время от времени их выручает палатка Стервятника и заранее запланированные картёжные партии. Но ждать, когда разбредутся лишние свидетели и опасаться визита внезапных новых гостей - это утомительно. Каждый из них знает: есть Ночь и есть ожидание ближайших двадцати минут. Если за эти двадцать минут кто-то первый нашёл кого-то второго, значит им есть о чём поговорить и помолчать. Если же нет - то каждый отправляется по своим делам, меняя свои цели и мысли. ______________ ... Мерное постукивание трости делает походку характерной и узнаваемой. Лорд напряжённо вглядывается во тьму, в надежде увидеть встречный свет его фонарика... Лорд волнуется. От предвкушения встречи один на один в груди неистовым биением заходится сердце. Закрывает глаза, мысленно обращается ко всем сущностям Дома, потревоженным его присутствием и светом его фонарика: "Позвольте мне..." Носовым платком нервно вытирает вспотевшие ладони. Его щёки горят. Неходячие ноги будто бы ощущают дрожь в коленях. - А вот и мы! - игривым тоном сообщает Стервятник, очертания которого выплывают из тьмы. Не будь Лорд влюблён, он определённо сглотнул бы от жуткого внешнего вида Папы Птиц. Видимо, Вожаку Третьей очень понравился тот образ, в котором он расписывал Слепому обряд собственных похорон, и поэтому он решил не выходить из него. Оживший гротеск злодея из американских комиксов; жуткий злобный клоун, выскакивающий из шкафа с пронзительным скрипучим смехом, доводящий до нервного припадка маленьких мальчиков и девочек... Волосы стянуты в косичку. Глаза подведены до самых висков. Стылый чаячий взгляд, подсвеченный фонариком, и потусторонняя зубастая улыбка - напрочь лишают его лицо приятности и... человечности. Не дать - не взять Монстр Дома. За плечом двумя белёсыми точками зрачков вырисовывается Тень. За своими мыслями Лорд забывает поздороваться с братьями. Он не может наглядеться в эти широко распахнутые светящиеся глаза. Не может ни улыбнуться в ответ - ни расплакаться. "Перед кем ты разыгрываешь спектакль, Рекс? неужели ты не замечаешь сам, насколько ты фальшив, изображая весёлость и преподнятое настроение? радость от встречи приятна при первом контакте глаз, но держать улыбку на лице почти целую минуту - это уже ненормально!" *И это тот, в кого превратился маленький испуганный сиамец? Худощавый угловатый парнишка с огромными солнечными глазами стал могильной хищной птицей, в чьих когтях всё живое превращается в падаль.* ... Под взглядом Лорда потусторонняя улыбка исчезает. Звучит совершенно несвойственный Птице вопрос, который меньше всего Лорд ожидал услышать: - Ты жалеешь меня, да? Белый Дракон вздрагивает. Как ответить на этот вопрос, чтоб не обидеть горькой правдой? Птица задал вопрос в единственном числе, отмечает себе Лорд. Всё верно, он имеет в виду именно себя, а не почившего брата. - Уродливый неудачник потерял всё, что можно было потерять, - не дождавшись быстрого ответа продолжает Стервятник. - Он разменял свою жизнь на наркоту и алкоголь, при этом ещё смеет надеяться на возможность нового счастливого круга. Каков наглец, скажи! на что же он рассчитывает? *Тень опускает голову, пряча взгляд * Лорд напрягается, жадно внимая потоку чужих откровений. Совершенно не понятно с чего вдруг у Вожака начался этот приступ словесного недержания, но, как догадывается золотоволосый красавец Четвёртой, именно с этой целью - выдать наболевшее всё как на духу - Стервятник и пришёл. ____________ "Как ты глуп и слеп, влюблённый дракон, - мысленно обращается Лорд к самому себе. - Тебя подпустили ещё ближе, тебе открыли ещё одну грань доверия, а ты этого даже не заметил!..." - "Ты очень самокритичен, - качает головой Тень. - Не надо так. Мы нашли тебя, потому что нам самим это было необходимо, нам самим этого очень хотелось. Здесь большее значение имеет тот факт, чтоб опрокинуть наконец переполненную чашу боли и отчаяния. Вылить накопившееся из себя, из души во внешний мир. Рекс так давно искал такого человека, который выслушает и поймёт... Он уже дважды ошибся. Ты - третий" - "Дважды? - Лорд удивлённо смотрит на Макса. - И кто эти предыдущие кандидаты?" - "Догадайся сам, - иронизирует Тень. - Один из них - оставил здоровенный синяк у тебя на плече, требуя подробного отчёта о сюжете и теме твоих встреч с нами, птицами" - "А второй - это Сфинкс..." ______________ - У Слепого есть Дом, его Вселенная, его океан, в котором он как рыба в воде - волен плыть куда угодно и свершать, что ему угодно. У Сфинкса в призрачных руках лежит огромная сила воли и жажда жить. Его сердце согревает взаимное горячее чувство к любимой девушке. Совсем как у тебя, Лорд. Шакал - сам по себе хозяин домовских судеб... Лишь у меня ничего нет. Ничего и никого, кроме дюжины посредственных недалёких птичек, которым никогда не взлететь до уровня моей стремянки, с которыми и поговорить-то не о чем, - Стервятник невесело усмехается. С высоты своего роста тяжело опускается на пол, садясь рядом с Лордом. Утраченная чистота одежды его не волнует. - Не думай, Лорд, будто я только и озабочен, что прогулкой для Луиса, буйством цветущей флоры в Гнездовище и рецептом очередной усовершенствованной "Лунной Дороги", - монолог откровения ещё не окончен. - Я мог бы не предаваться изобретению новых наркотиков и не испытывать их действие на себе, если бы мне было с кем скоротать время, просто поговорить об искусстве, музыке, человеческой душе... Тень всегда молчит и прячет взгляд от меня. С одной стороны я судорожно цепляюсь за его присутствие рядом, за эту надуманную иллюзию, будто нас по-прежнему двое, а с другой... я чётко осознаю, что мне никогда не обнять его, не почувствовать тепла его рук и биения его сердца. *в воздухе зависает долгая минута молчания* //"Будь на моём месте Сфинкс, он бы тотчас захотел бы уйти под дождь, или, хотя бы, под душ, чтобы смыть с себя чужую боль, - догадывается Лорд, вспоминая ту сцену у них в комнате, свидетелем которой он стал и с которой началось его сближение с Птицей. - В тот момент он отошёл к окну и старательно прятал взгляд, чтоб смягчить удар своего отказа. Но я - не безрукий лысый кот. Я - белая рептилия и должен придумать как изменить ситуацию. Должен!"// _____________ Стервятник сидит рядом, и Лорд любуется его горбоносым профилем. Убранные со лба волосы и удлинённые стрелки у глаз придают Вожаку Третьей реальное сходство с огромной хищной птицей. До дрожи в руках хочется сорвать с него его резинку для волос и распустить эту туго затянутую косичку, заставить его выйти из образа ожившего гротеска. ... Лорд перебрасывает себя вперёд и разворачивается лицом к Птице таким образом, что оказывается напротив него. - Иди ко мне, - говорит он совершенно буднично и бесцветно. И, как только собеседник дарит ему взгляд, Лорд мягко наклоняет к себе его голову и по-отечески целует в макушку. После упирается лбом в птичий лоб и зажмуривается. Пусть его действие скажет Стервятнику больше, чем тысяча слов сочувствия, больше, чем сотня доводов и обещаний, почему он остаётся рядом, почему так дорожит его откровениями. *Тень отстранённо наблюдает за Лордом и братом, подумывая и вовсе исчезнуть, чтобы не мешаться* ________________ Проходит некоторое время, как догадывается Лорд. А они всё сидят - вот так, друг напротив друга, бодаясь лбами. Их можно было бы сравнить с двумя игривыми телятами, но в их позе нет ни намёка на игривость. Лишь тихое всхлипывание заставляет Лорда широко распахнуть глаза и отстраниться от чужого лба. Сердце в груди вновь заходится паническим ритмом, через раз пропуская удары. Он не может передать словами и жестами то, насколько он удивлён и испуган представившемуся ему зрелищу: Большая Птица сидит перед ним и плачет. Тихонько, будто бы тайком, будто бы зная, что "мальчикам плакать нельзя, это не по-мужски", но не в силах совладать с порывами. Его веки опухли и покраснели, на щеках образовались дорожки слёз, чёрные от потёкшей краски... Когтистая рука с силой зажимает рот, удерживая рвущееся рыдание. // "Как я должен реагировать на это? какие слова поддержки должен сейчас сказать? - лихорадочно соображает Лорд, боясь отвести глаза. - Он наконец перестал изображать передо мной свой жуткий готический маскарад и заплакал... Заплакал, как мог бы заплакать тогда, у нас в комнате, после слов "Тот ли из нас умер...?" Вот они, слёзы боли и отчаяния, без намёка на радость, без намёка на надежду, без намёка на смысл к дальнейшему существованию."// *Тень выжидающе смотрит на него, задаваясь немым вопросом: "Что же ты?"* ______________ Должно быть, со стороны это выглядит как трогательное братство логов, успевает заметить себе Лорд. Птица продолжает плакать, а он, Белый Дракон, занят тем, что расплетает ему волосы. Обыкновенная чёрная резинка затянута на столько оборотов, что не вдруг-то снимешь! -Твою мать!... - тихонько бормочет Лорд, даже ухитрившись привстать на коленях от сосредоточенного действия; он снимет эту резинку, он заставит выйти из образа! Их тела слишком близко. Его живот находится практически на одном уровне с глазами и носом Птицы. Может быть, сиди Стервятник у нему спиной, он бы освободил ему волосы из уродливой причёски куда быстрее, но Лорд весь подался первому порыву и не обратил внимания на то, насколько неудобно расплетать волосы со стороны лица... _________ ... И в миг когда упрямая резинка наконец поддалась, заботливый красавчик неожиданно для себя ощущает прикосновение тёплых ладоней к своей талии. Тихонько пошмыгивая носом и успокаиваясь, Птица сосредоточенно вытаскивает ему рубаху из его брюк и начинает расстёгивать пуговицы, первой освобождая из петли самую нижнюю. - Что ты делаешь? - Лорд удивляется настолько, что после первого вопроса на некоторое время теряет дар речи, просто бессмысленно наблюдая за действиями когтистых пальцев. - Беру своё, - отзывается Стервятник. - Я - псих. Мне можно. Раздеваемый глубоко вздыхает и робко оборачивается на Тень, будто спрашивая - "Это правильно?" Макс усмехается. Рекс сейчас как никогда похож на маленького мальчика, с логикой поведения: "Ах, ты меня обидел? - тогда я все твои конфеты съем!" Правда, в данной конкретной ситуации, речь идёт о более взрослых вещах. ____________ "Не отвлекайся на меня, - мысленно транслирует Тень Лорду в сознание. - Братец нуждается в тебе. Не буду мешать" "Макс...", - чувство нелепой благодарности переполняет Лорда, и в следующий миг он сам же издаёт тихий довольный стон от жадного поцелуя в область солнечного сплетения... _____________ Он целует его в солнечное сплетение, вытирает о его кожу мокрые от слёз ресницы, тихонько тычется носом, вдыхает его улавливает единый ритм дыхания. И эта игра ощущений дарит Лорду острое желание - обладать. Он не может дождаться, когда Птица освободит его от брюк и нижнего белья. Больше всего сейчас Стервятник напоминает раненного крокодила, возомнившего себя котом, и этот котокрокодил просит внимания и ласки. - Как холодно, - произносит он едва слышно, прижимаясь к животу Лорда щекой. От вибраций его голоса по коже проходит лёгкий озноб. - Согрей нас... Ладони забираются ему в волосы, окончательно разбирая косичку на свободные пряди. Птица инстинктивно поднимает лицо вверх. Жуткий, заплаканный, с потёкшим макияжем, с прозрачными сверхъестественными глазами, в которых отражается Лорд и свет фонарей. Неходячий просто не может оторвать взгляда от этих зрачков и, спустя два-три мгновения, признаётся: - Господи, какой же ты красивый... Большая Птица не успевает удивиться этому весьма неожиданному признанию; Лорд коршуном падает с высоты своей героической стойки на коленях, закрывая открывшийся было рот нежным и, одновременно требовательным поцелуем. И нет ничего чудеснее на свете, чем поцелуи от Папы Птиц в ответ. Они ломают устои и стереотипы. То, чем они занимаются, выходит за рамки дозволенного. Но это приносит удовольствие двоим, это обладает настолько живительной силой, что легче списать их гомосплетение в лукавое "если очень хочется - можно иногда". Сейчас это "иногда" наступило. Стервятник обнимает его как самого близкого человека. Мягко укладывает любовника прямо на пол, и освобождает себя и его от лишних мешающихся одежд. Окольцованная рука гладит рельеф мускулов, осторожно спускаясь с груди на живот и ниже... Внимательный взгляд в глаза будто спрашивает разрешения на продолжение задуманного Птицей, и Лорд даёт согласие новым поцелуем, сопровождающимся мягким массированием кожи на затылке целуемого... Котокрокодил начинает мурлыкать. Лорд - слегка постанывать от ощущения острых ногтей, плавно скользящих вверх-вниз по напряжённой мошонке. Стервятник массирует её, согревает её в своих пальцах, спускается ниже, внимая пульсации у тёплых мышц сфинктера партнёра. Избрав момент, Лорд начинает слюнявить пальцы, чтобы добавить самому себе смазки, но немедленно прекращает это делать под укоризненным взглядом Птицы. ________________ "Я сейчас немножечко умру", - проносится в голове Лорда, уставившегося в одну точку на потолке и стоически переносящего всё то, что с ним делает его котокрокодил. "Нет, - поправляется он тут же, рефлекторно вздрагивая от очередного горячего прикосновения, - я верну себе ходьбу... сию же секунду...". Белый Дракон изнывает от желания и ожидания, ему очень хочется заняться самоудовлетворением, но и от птичьих ласк он не в силах отказаться... Внутренняя сторона бедра, пах, промежность... Его дыхание... ТАМ... Мягкие губы и глубокие поцелуи где-то внутри, на которые не каждый может получить разрешение, заставляют Лорда извиваться тем самым белым драконом, превратиться в одно острое жгучее желание. Не хватает сил сдерживать в себе стоны своего наслаждения. Любые попытки заняться мастурбацией пресекаются на корню. ... Срывающееся дыхание, и крепко зажатый руке член, твёрдый как дубинка полицейского и дерзко торчащий вверх, служат молчаливым доказательством того, что Лорд сейчас кончит не дожидаясь эпичного соединения. - Согрей нас, - едва слышно доносится до сознания первого красавца, сосредоточенного на ласках напряжённой головки. "Подготовился, извращенец... Распробовал..." "Согрей нас..." От внезапного ощущения себя глубоко внутри партнёра у Лорда ещё больше захватывает дух. Стервятник вспорхнул ему на бёдра легко, как на насест, и, подхватив добычу, полетел в облака, рассекая воздух широким размахом крыльев... Тёплый, влажный и узкий. Охвативший плотным кольцом. Уязвимый и безумно желанный... Белый Дракон наслаждается ощущением проникновения, но быстро переключается на свершение первых вступительных толчков внутри. С Ним... как единое существо... Полёт набирает скорость. Ограничения исчезают. Удивительно быстро подбирается общий ритм. ... И единственное, что успевает сделать Лорд в благодарность за инициативу Птицы, это забрать в кольцо пальцев его напряжённый член, трущийся основанием ему о живот, и начать ласкать его также ритмично, как двигается сам любовник в их общем гомосоединении. Чуть позже, его же пальцы принимают ответный выплеск птичьего семени с наступлением обоюдного одновременного оргазма. _____________________ "Он готовился," - утвердительно отмечает себе Лорд и чувствует, как его душу переполняет радость. Рухнувший ему на грудь, Птица позволил обнять себя, и впервые он показался золотоволосому красавцу настолько хрупким и уязвимым, что желание защитить, спрятать в своих руках стало практически инстинктивным. ...К его больному колену приложена какая-то примочка с неведомой вонючей мазью, призванной смягчать боль при ушибах и растяжениях. Сверху примочки тщательно намотан бинт. Отмечая этот факт, Лорду становится совестно. Не возникает сомнений, что на этот раз Стервятник пытался подстраховаться на случай того, если больной ноге опять придётся принять на себя резкий удар. От его тела вкусно пахнет дорогим гелем для душа, глинтвейном и спермой. Стервятник по-своему выразил благодарность за поддержку в эти трудные для него дни. Судя по жадности и нетерпению в его отдаче, потребность в любви и ласке стала для Вожака единственной ниточкой, удерживающей его здесь... всё ещё заставляющей жить... Потеряй он эту нить - Птица тотчас сорвётся в Бездну, и его от этого окончательного фатального падения уже ничто не спасёт. Ничто и никто. ____________ - "Не помешал? - словами брата осведомляется Тень, выплывая из тьмы на свет фонарика. - Если б я умел краснеть - то покраснел бы всей головой, глядя на то, чем вы тут занимаетесь!" * в белёсых зрачках искрятся радость и смех* - "Меня вновь лишили невинности, - виновато бормочет Лорд, догадываясь, что Макс не гуру в теме интимной близости. - И у меня сейчас от улыбки треснет щека, настолько я счастлив, что меня так... - Лорд подбирает нужное сравнение, - знойно облапали!" *Тень смеётся* - "Это весьма эгоистично, преследовать в предложенном раскладе лишь собственную цель, - философски начинает Призрак. - Тем более у нас, у мёртвых, слишком мало возможностей перед вами, живыми. Но, вместе с тем, это правда: пусть лучше Рекс отдаёт себя совокуплению с тобой, поверив в твои чувства к нему, чем травит себя очередной наркотической дрянью". - "А он разве любит меня?" - Лорд начинает отчаянно краснеть, осознавая как важно ему получить ответ на этот вопрос... Как важно получить ему... хоть малую толику надежды. - "Люди любят, когда их любят", - пространственно отзывается Тень и прячется за плечом телесного брата, давая понять, что больше о чувствах и о секретах Стервятника говорить не намерен. Лорд не обижается. Воодушевление и чувство глубокой радости переполняют его. *** ROV Лорда Возвращаюсь к себе в Четвёртую пьяный от счастья. Фонарик прицеплен к костылю и угрожающе болтается из стороны в сторону, но разобрать с его помощью дорогу во тьме более менее можно. Резво прыгаю на костылях. Даже подмышки не болят. Да что уж там! скажем прямо - я лечу! как Белый Дракон где-то на потолке, за рисунок которого я Табаки до сих пор очень признателен. Действительно приятно знать, что моего возвращения в Дом - ждали. Но речь не об этом сейчас. На губах печатью вечности застыл его поцелуй; красноречивее всех этих банальных "до завтра", "увидимся", "счастливо" и других фраз, которые говорят друг другу любовники, прощаясь до затрашнего дня. Я довёл их до Третьей, поймал усмешку "Извини, не приглашу войти. Птички и так волнуются, а с твоим появлением - бессонница Гнездовищу обеспечена"... а после, в последнюю возникшую паузу, Он одарил меня своей милостью, поцеловав с таким отчаянием и напором, будто от всей души благодарил за то, что позволил ему выговориться, побыть собой. Пока я жадно ловил воздух, пытаясь прийти в себя, Тень улыбнулся твёрдой стопроцентной поддержкой. Кто же Стервятник на самом деле? Обозлившийся на весь мир аскет? божий слуга, с ключом на шее, вместо креста? старый дед, скрывающий за сарказмом и иронией извращённые похотливые мыслишки? или маленький испуганный мальчик, которому слишком рано пришлось повзрослеть и столкнуться с несправедливостью мира сего? Передо мной все его ипостаси меняются с такой скоростью, что я не могу отследить их и дать самому себе определенный конкретный ответ. Честно говоря, теперь мне это не так уж и важно. А важно то, что... Он заплакал передо мной. Я смог стать ему близким человеком. Достучался. ... В родной Четвёртой, среди подушек и одеял меня ждёт Рыжая. Переключив на неё свои мысли ощущаю, как душа переполняется ещё большим восторгом. Конечно Рыжей странно понимать, что я параллельно могу быть увлечён парнем... Но моя черноглазая фурия абсолютный человек Дома; его законы и требования для неё - святы. Поэтому, раз Дом распорядился переклинить мне мозги, то она сама готова проводить меня в объятия новоиспечённого любовника. И для неё подобное - нормально. Я безмерно ей за это благодарен. Слишком приблизился к огню, о да... Уже сошёл с ума от ожогов. ... В свете фонарика мелькает нечто зелёное. Мне показалось? очки Рыжего? ну точно, он самый. Вот уж кого меньше всего ожидал встретить на своём пути! Вожак Второй. Будем называть вещи своими именами и говорить начистоту: не очень-то мы любим друг друга. Это внегласная обязанность блюсти иерархию и ни на минуту не забывать, что пред тобой Вожак - с самого начала раздражала меня. С какой радости я должен изображать радость встречи, в то время как он не смотрит мне в глаза и прячет взгляд за этими идиотскими очками? С какой радости я должен уделять ему внимание стандартными фразами дежурного разговора, когда мне и поговорить-то с ним не о чем, кроме острой просьбы: "Рыжий, оденься по-человечески, очень тебя прошу!"? С какой радости он тоже шляется по ночам около Третьей и Четвёртой? что пытается унюхать и разузнать? Вот ни дать - ни взять - та ещё крыса! И эта дебильная роза у него на щеке... Неужели он думает, что это красиво? Сейчас, когда я ему почти родственник, почти свояк, отношения только ухудшились. Он точно также не доверяет мне как и я ему, и отчасти мне понятен его страх: он боится за Рыжую. Они слишком привязаны друг к другу как брат и сестра. Главный Крыс как умеет пытается уберечь её от проблем и перепетий в её жизни, пытается отвести от неё людей, которые могут сделать ей больно. С одной стороны это может показаться трогательной братской заботой, но с другой стороны - что более очевидно! - он проживает за неё её жизнь. Почему Рыжий не вызовет меня на откровенный разговор? почему не выскажет мне в лицо все свои страхи и притензии? чего же он боится? он же вожак! ... На данный момент на нём мухоморовый пиджак - красный в белую горох, надетый как всегда на голое тело, чёрный галстук-бабочка и горчичного цвета панталоны на подтяжках. Увидев меня, его лицо из-под лягушачьих очков растягивается улыбкой во все 32 зуба. Не успеваю с ним поздороваться. - Какая встреча! - уже голосит он во весь коридор. - Bonne nuit, mon dieu!** И я просто не успеваю подосадовать на этот резкий вопль, потому что дальше следует нечто такое, чего я меньше всего мог от него ожидать. Сразу после пафосного приветствия на французском, Вожак Второй снимает передо мной свою шляпу-котелок и лихо отвешивает мне поклон в пол... И пока я, ошеломлённый, пытаюсь осознать, что бы всё это могло значить, в свете фонарика, вдоль стены во тьму утаскивается длинный лысый крысиный хвост. ... Надеюсь, у него не заболела его многострадальная спина. Ему так резко и так низко наклоняться, вообще-то нельзя. *** ROV Стервятника Как и следовало ожидать, в Гнездовище царит бессонница в связи с напряжённым ожиданием загулявшегося Вожака. Не успеваю порадоваться за поддержку и преданность стаи, потому что в следующий миг узнаю истинную причину происходящего. Сонные, уставшие птички расселись по веточкам и отчаянно зевают в попытках побороть сон и обступающие их обьятия Морфея. Заняться приготовлением к отходу в царство ночных видений им мешает присутствие воспитателя. Боятся его. Терпят. Сам Р Первый восседает на стуле прямо напротив двери и делает вид, будто не замечает как задерживает всю стаю, картинно игнорирует практически кричащие мысли каждого моего подопечного: "Да уйди же ты наконец! дай поспать!" Ухмыляется. По-хозяйски оглядывается вокруг. Его ноги сложены американской четвёркой. На столе перед ним - пепельница полная окурков. В комнате прокурено настолько, что на какое-то мгновение мне становится нечем дышать; возникает острое желание открыть окно и проветрить помещение. С моим появлением Гнездовище наполняется оживлённым гулом: Папа вернулся, значит теперь птенцам можно будет лечь спать. Ни один листик, ни одна травинка или цветочек родных джунглей не скроет от меня уставшие воспалённые глаза, обращённые ко мне с немой надеждой и ожиданием. Бедные мои птички... да если б я знал! - Явился в коем-то веке; сколько лет- сколько зим! - резкий раздражённый голос воспитателя отвлекает меня от мыслей о детках. - Долго же тебя пришлось ждать. Мог бы хоть раз подумать не только о себе, но и о своей стае; мы уже не чаяли тебя увидеть! Напряжение, слегка разрядившееся в связи с моим появлением в Гнезде, тотчас начинает обратно наращивать обороты. С каких это пор Чёрный Ральф причисляет себя к моей стае? - не понятно, но я не комментирую это вслух. Его голос буквально звенит от гнева. Птенцы опасаются его. Слон, которого тоже заставляют бодрствовать во время визита воспитателя, не взирая на то, что ему полагается видеть уже тридесятый сон, начинает предупреждающе хныкать. Ситуация чревата его истерикой... Быстро нахожу малыша взглядом среди буйной растительности и облегчённо вздыхаю: ребёнок надёжно спрятан в крепких объятиях нашего главного птицелога. Не такой уж Конь и сорняк, успеваю подумать я, сообразил дать ему петушка на палочке, в колени поставил горшочек с Луисом, как напоминание "Папа всегда с тобой". В определённый момент преисполняюсь гордости за находчивость и догадливость своих деток. - Поговорим? - напоминает о себе Ральф, не меняя позы " четвёрки" и даже не вставая со стула. Остаётся совершенно непонятным вопрос, почему Р Первый выбрал для разговора столь поздний час и аудиторию, полную свидетелей, вместо того, чтоб отложить запланированные разборки на завтрашний день и в его личном кабинете один на один. Но, в любом случае, это не даёт ему ни малейшего права лишать моих птенцов законного отдыха и сна. Поэтому лишь скользнув по воспитателю взглядом, тут же начинаю распоряжаться. - Всем отбой! - командую я, хлопая в ладоши. - Ходячие помогают неходячим. Неразумные укладываются спать в первую очередь. Живо! Детки, казалось, будто бы только и ждали, что этого бойкого распоряжения. Их оживление и суета мгновенно превращаются в кипучую деятельность вокруг... Спустя каких-то 10 минут, птички уже разлетелись по своим тёплым гнёздышкам, а кое-кто даже успел захрапеть. Тяжёлый свинцовый взгляд Р Первого заставляет меня обернуться. Воспитатель подтаскивает к себе ещё один стул и кивком головы приказывает мне занять приготовленное место. // Не позволяет мне взлететь к себе на насест, боится утратить главенствующую позицию // Пальцы судорожно сжимают рукоять трости. Не делаю ни одного лишнего движения. - СЯДЬ! - оглушительно гавкает Ральф, на мгновение забываясь к кому он обращается и с кем имеет честь разговаривать. Его злость и ярость заполняют меня всего, выветривая из души тепло и облегчение от общения с Лордом. ... Тень не по доброму ухмыляется за плечом, и разглядывает воспитателя с таким истовым презрением, что мне самому становится немного жутко. - Ты слышал, что я тебе сказал? Ты вообще , вменяемый?! - продолжает грохотать воспитатель, мало заботясь о том, что детки вообще-то легли спать. - Я вас слышу, - говорю тихо, от всей души надеясь, что Р Первого осенит последовать моему примеру и снизить громкость голоса. Смело смотрю воспитателю в глаза и выплёвываю каждое слово. - Но не в вашей компетенции отдавать мне приказы у меня в Гнездовище. - Что-о-о? - лицо воспитателя аж вытягивается от моей неслыханной дерзости. Он молниеносно вскакивает со стула и уже через секунду затягивает мне цепочку с ключами вокруг моего горла. /"Как за ошейник схватил!"/ - отмечаю себе с досадой, судорожно улавливая дыхание, которого вдруг резко стало не хватать. *Тень заходится в немом крике* - Да как ты смеешь так со мной разговаривать, щенок?! - Ральф брызжет слюной мне в лицо, не обращая внимания, что всё крепче затягивает петлю цепочки вокруг моего горла. - Я - ТВОЙ ВОСПИТАТЕЛЬ! И ТЫ ОБЯЗАН МНЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ, ЯСНО?! "А вот это вы зря...", - прохрипел бы я, будь у меня возможность разговаривать. Но стая отреагировала за меня, и уже в следующее мгновение Гнездовище наполнил оглушительный рёв Слона, захлёбывающегося в истеричных рыданиях: - Не обижайте Папу! он - хороший! не обижайте Папу! А-а-а-а-а-а!!!! *Сердце сжимается от умиления и признательности* На какое-то время Ральф ослабевает захват рук, позволяя перехватить мне глоток воздуха, и болезненно морщится. Стараясь перекричать оглушительные вопли малыша кричит мне в лицо: - НЕМЕДЛЕННО ЗАТКНИ ЭТОГО ПРИДУРКА! И указывает мне пальцем в сторону Слона. Как пощёчину влепил! Называть неразумных "придурками" - это последнее дело для воспитателя. Строгий запрет на оскорбления личности в Третьей ввёл ещё Тень, и с тех пор этот запрет ещё ни разу не нарушался. Волна негодования и праведной ярости захлёстывает меня, как и всю вновь разбуженную стаю в целом. - Руки, Р Первый, - напоминаю воспитателю, взглядом указывая на его кулак, всё ещё сжимающий мне мою цепочку у горла, и резко отшатываюсь назад, когда меня с силой отталкивают от себя, отпуская из захвата. *Прокашливаюсь*. Слон заходится рёвом. Р Первый даже не думает уходить. Почему ему так по кайфу всё происходящее вокруг я - честно! - не знаю. И также честно я не знаю, в чём я перед ним виноват; ради чего он припёрся в Третью, просидел в ней добрые 2,5 часа в ожидании меня, и теперь целенаправленно мешает моим птичкам спать? "Какая любовь, какая забота!" - вертится на языке, но я вовремя проглатываю эту едкую фразочку. ... Под действием моих слов, внушающих малышу, что всё хорошо, что Папа рядом и ему ничего не грозит, что можно наконец-то поспать, чтоб завтра утром встретить новый день, дитятко быстро успокаивается. Слоник устал и хочет спать. Его не приходится долго убаюкивать и уговаривать закрыть глазки. //Чувствую себя распоследним негодяем, на самом деле. Вместо того, чтобы грозно встать на защиту своих деток, спрятать их под крыльями перед лицом исходящей опасности, я сам же бросил их на растерзание этому Церберу. Я отдал себя откровениям и прелюбодеянию, ни разу не озаботившись о собственной стае... Что же это? у старого деда начинается запланированный маразм?// Минут через 15 - 20 в Гнездовище вновь устанавливается сонная тишина, мирный храп и посапывание. Почти забываю о присутствии Чёрного Ральфа, поэтому вздрагиваю от резкой реплики. Воспитатель даже не думает говорить шёпотом! - Ты совсем охренел? Сразу переходит к делу, выливая на меня поток обвинений. - Ты где-то шляешься по ночам, пьёшь, куришь, барыжишь наркотой, в то время как я жопу рву за тебя перед Акулой! за тебя! за твоё право остаться в Доме! *Это прямо-таки трогательно!* Улыбаюсь одними дёснами. О да, у меня припасён ответ на эту любимую фразочку воспитателя: - Допустим, свою /жопу/, как вы только что соизволили выразиться, вы никогда не рвали, Р Первый. Ни перед кем. Вы всегда предпочитали доминирующую позицию. Не так ли? Как и следовало ожидать, Р Первый меняется в лице. - Что ты хочешь этим сказать? // Он до сих пор не побил меня только потому, что мы находимся в Третьей. Разговор в личном кабинете закончился бы стопроцентным актом насилия. Если трезво оценивать ситуацию, так я ж ещё и благодарить должен Ральфа за чудеса выдержки и терпения! ... Какой же он , всё-таки, заботливый и обстоятельный человек. Неужели я разучился ценить это?// ... - Что у тебя с лицом? - не дождавшись моего ответа Ральф меняет тему. Как я понял, воспитатель пытается включить режим доверия и дружелюбия, но я слишком разгневан его бесцеремонностью и наглостью, поэтому не собираюсь нарушать установленные границы. - Поговорим об этом завтра, - отсекаю я. - Вы очень устали, Р Первый, идите к себе. Примите горячий душ, выпейте чашечку кофе, лучше с коньяком, и лягте спать. Утро вечера мудреннее. // Чёрному Ральфу приспичило именно сегодня и именно сейчас выяснить куда же делась Крёстная. Он знает, что я как-то к этому причастен. Избив Слепого где-то за пределами Дома, где-то в Наружности, воспитатель так, толком, ничего и не узнал. Теперь же он принялся за меня. О да, с каким бы удовольствием он размазал бы меня по стенке, выколачивая всю дурь, накопленную за эти два года!... Бил и трахал... бил и трахал... чтоб размалёванный знал своё место, чтоб рыдал бы в голос, признавая себя слабаком, как в ту самую Ночь... Слабыми легче управлять. // Стервятник слетел с руки. И тогда птичий хозяин решил вернуть его к себе на перчатку проверенным способом насилия и принуждения. - Ты обкуренный, обдолбанный торчок, Рекс..., - после затянувшейся паузы говорит мне Р Первый, внезапно осознав, что не получит то, ради чего он так долго меня дожидался. Мне становится мерзко. Уловив этот момент воспитатель усмехается, а после выплёвывает вопрос, от которого я просто теряю дар речи: - Вы хотя бы предохраняетесь? Выпрямляюсь как струна и заливаюсь краской. Я ошарашен настолько, что не в силах прореагировать как-нибудь адекватно. Пользуясь моим замешательством, Р Первый решительно подходит ко мне вплотную. В какой-то момент в мозгах проносится светлая и радостная мысль, будто б он хочет по-отечески обнять меня и даже поддерживающе хлопнуть по плечу, но я, в который раз, ошибаюсь. - Вам это пригодится, - шипит воспитатель мне в лицо, запихивая в передний карман моих джинс не распакованную пачку презервативов. Стою неподвижно как статуя, не в состоянии даже обернуться на Тень, в поисках поддержки. Сжимаю рукоять трости до побелевших костяшек пальцев. Трение пальцев воспитателя и пачки контрацептивов о мой пах, пусть даже через ткань кармана и нижнего белья, могло бы вызывать у меня жизнерадостную эрекцию, чтобы мгновение спустя, распознав мой стояк, Р Первый чувствительно схватил бы меня за яйца и прорычал бы над ухом: - "Что, птичка, разонравились мои грубые энергичные ласки?" - "Да. Разонравились. Более того, я никогда не был от них в восторге" Но эрекции не происходит. Цепко хватаю Р Первого за трёхпалую длань, не особо заботясь, что когтями в кровь царапаю ему кожу, и, преодолевая его силу, вытаскиваю его руку из своих штанов. Наш поединок взглядов ни на миг не прерывается. Благодаря Лорду теперь я понял, как по-разному можно смотреть друг другу в глаза и понимать, что одного начинаешь любить, а второго презирать. ... Ни капли тепла в глазах воспитателя. Ни капли сочувствия. "Какой же ты урод," - открытым текстом читаю его мысли и, оскорбившись, выдаю следующее: - Ваше время пребывания в Гнездовище истекло. Убедительно прошу вас покинуть помещение. Спокойной ночи, Р Первый. На этот раз Р Первый не взрывается гулким рассерженным лаем, но его ноздри нервно раздуваются, а на скулах играют желваки, что явно свидетельствуют о том, что он ещё не сдался и вот -вот нанесёт удар. Продолжая впиваться взглядом мне в глаза, будто прощупывая душу на наличие самого уязвимого места, Ральф выдаёт партию своей лебединой песни несколькими сокрушительными предложениями: - Смирись с поражением, Стервятник. Ты никогда не вернёшь себе брата, потому что он мёртв. МЁРТВ! и никогда не воскреснет! Дверь комнаты захлопывается за ним с такой силой, что с полки на пол падает горшок диффенбахии и вдребезги разлетается на мелкие черепки. Вот такими же черепками навсегда разбилось наше с Р Первым доверие друг к другу. ... Я нашёл в себе силы не заплакать. Дважды за ночь это уже слишком. Лорд утверждает, будто б мы являемся парадоксальными отражениями друг друга. Начинаю убеждаться в этом. Один и тот же человек дважды за день умудрился оставить болевые кровавые отметины: первому из нас - на плече, вытряхивая из него откровения, второму - на душе... Он же "обдолбанный торчок", потерпит... Ночь за окном слишком темна. Мне как никогда остро хочется принять одну из своих настоек и улететь в другой мир... навсегда... Но взгляд улавливает разбившийся горшок и умирающее на полу растение, это несколько отрезвляет меня. И вот я уже спешу за веником и совком, убрать последствия неприятного разговора. ** (фр.). "Доброй ночи, мой бог!"