Приют имени «Святого Рафаила»

      После того случая в кабинете директора Саша прекратил терроризировать приют. Нет, не прекратились его мелкие пакости с кражей каких-то вещей, пришивания вещей соседей к кровати, шкурки от бананов на полу, но он перестал пакостить в глобальном смысле. Такие мелкие вещи ему прощали, потому что не могли доказать вины Петрова. Первые несколько дней его не трогали, а потом, когда в школе разбили окно, разбросав мусор по холлу, вину списали на Сашу. Его начали гнобить. Раньше он не обращал на это внимание, ведь был виноват, ему даже нравилось то, что его ставили «в пример» плохишей, сейчас же ему становилось от этого дурно. Он запирался в комнате, у него забирали личные вещи, соседи по комнате шутили над ним, а Петров не мог ответить тем же, ведь все только этого и ждут.       Он хотел обратиться за помощью к директору, который частенько раздавал советы и поддерживал учеников этого приюта, но как к нему идти, если Саша ненавидит директора настолько же, насколько и воспитателей? Была одна женщина, которая могла его понять, но Петров глупо пошутил над ней, после этого эта воспитательница не жалует его, частенько обходит стороной. Какая досада.       На следующий день парень ходил в раздумьях, ему хотелось сбежать отсюда. Он давно вынашивал эту идею, но не было смысла ее реализовывать, наоборот хотелось остаться здесь, где его друзья (уже бывшие) и любимые воспитатели (аналогичная ситуация). Последний год он хотел вытерпеть, думая, что все будет хорошо, а тут такая подлянка перед Новым Годом. Надо… надо пойти извиниться перед директором, или наоборот отчитать его перед уходом? Все глупо.       К вечеру, собрав вещи в портфель, Петров выдвинулся в сторону выхода. У него были деньги, не очень много, но должно было хватить на какое-то время.       Саша подошёл к кабинету директора, дверь была приоткрыта, там была воспитательница и, собственно, директор. Они говорили… неужели о нем? — Он ужасный воспитанник, Света, я не знаю, что с ним станется. Почти совершеннолетний, а ведёт себя как умалишенный, — тихо на эмоциях причитал Олег, рассказывая воспитательнице, которой очень нравился Сашенька, как воспитанник. Именно ее он сильно обидел в прошлом году из-за чего потерял ее хорошее отношение. — Олег Евгеньевич, вы просто должны помочь мальчику, или подождать, пока он покинет стены этого приюта. Кто его возьмёт сейчас? Если только на улицу выкинуть, — расстроенно проговорила воспитательница, склонив голову, чего Саша не увидел. У него больно кольнуло в сердце, неужели он настолько увлёкся своими приколами, когда пытался привлечь к себе внимание, что его можно выкинуть только на улицу? Он ведь живой человек, он тоже чувствует… Парень прислонился к стене и запрокинул голову наверх, чтобы не заплакать.       Последний раз он плакал пять лет назад, когда от него отказались опекуны, тогда он тоже чувствовал себя ненужной вещью, сейчас это все повторялась, но отказывались от него те люди, с которыми он прожил бок о бок всю жизнь. — Только на улице ему и место, если не здесь! — вскричал Меньшиков, по звуку Саша понял, что в этот момент директор скинул документы со стола.       Не в силах терпеть это, он ушёл. Ему нечего здесь ловить, никто его не остановит, просто не за чем. И Саша сам виноват. — А я — гордый дурак, так и не смог перед ним извиниться, когда ударил его, — со вздохом произнёс Меньшиков, уже успокоившись, но Петров этого уже не услышал, будучи идущим по улицам Санкт-Петербурга, — надо будет с ним поговорить, помочь, а то только и можем, что критиковать бедного парня, ему помощь нужна.       Петров взял в круглосуточном магазине немного еды и воды, сидел на трассе, пережевывая булочку с маком — его любимое лакомство.       Он не особо думал о вкусе сдобы, ему было холодно, ветер усиливался, а в магазине долго не простоишь, станут подозрительно смотреть, может, если не в духе (в 2 часа ночи), выгонят.       На горизонте появились два человека в форме, они о чем-то шептались, посматривая на Петрова, он заметил их поздно, поэтому не успел убежать, оставаясь сидеть на месте. — Доброй ночи, молодой человек, можете документы показать? — один из мужчин подошёл к парню, Петров не растерялся, залез в портфель и достал свой паспорт, — так… хорошо… Александр Андреевич, чего же это вы так поздно и не дома? Куда родители смотрят? — Я из приюта, — признался мальчик и выхватил из рук полицейского свой паспорт, решив убежать. Не удалось. Его поймали через метров триста, повалив на пол. Парень разбил себе колени, щеку и сбил ладони.       Через час они были в приюте, Меньшикову очень сильно влетело за то, что воспитанник его приюта шляется ночью непонятно где. Обусловились предупреждением за небольшую взятку, в следующий раз пообещали лишении лицензии или штраф в размере половины миллиона рублей.       Олег, когда ушла полиция, пригласил Сашу к себе в кабинет. Парня трясло. Он ожидал от директора жестокого избиения, исключения, а точнее того, что его выкинут на улицу, поэтому припрятал в портфеле вкусняшки. Это последние в его жизни. — Саш, ты прости меня, — после нескольких минут молчания и рассматривания кого-то из окна, произнёс Меньшиков, взглянув на Петрова. — А за что мне Вас прощать… ? — позабыв про пощёчину, ошеломлённо спросил парень, боясь взглянуть на директора. Нога неприятно ныла от боли, на щеке запеклась кровь. Сегодня его явно сильнее припечатали, чем тогда директор… — За мою пощечину, — со вздохом ответил Олег и достал из нижнего ящика своего стола какую-то ватку и зеленку. Это всё, что у него было из того, что может помочь Саше, — я ведь знаю, если бы не тот случай, ты бы не сбегал, — Меньшиков испачкал свои пальцы в зеленке, тихо выругавшись, вызвав на лице Саши улыбку и тихое хихиканье. — Я тоже очень виноват. Простите меня, Олег… — Петров стиснул зубы, коленку сильно щипало. Меньшиков заметил, что парню больно, поэтому немного подул на его коленку, — Олег Евгеньевич, — поправил себя Саша и выставил ладонь. — Вот и хорошо, я рад, что ты больше на меня не обижаешься. — И я рад, что Вы больше на меня не обижаетесь.       Олег повёл рукой к его щеке и слегка прикоснулся к ней ваткой, Меньшикову было неудобно, он был неаккуратен, парень невольно сморщился, что не укрылось от глаз директора. — Встань, пожалуйста, я аккуратней попробую, а то у меня уже спина затекла, — Меньшиков слегка улыбнулся, разгибаясь. Теперь он сидел в кресле, а Саша стоял перед ним, ему стоило слегка наклониться, чтобы Олег мог спокойно домазать его щеку зелёнкой. Легкие движения ваткой затягиваются на долго, Саше кажется это подозрительным. — Вы рисуете на моей щеке? — предположил Петров, слегка коснувшись руки директора, чтобы он остановился. — Ага, очень красивый цветочек получается, — Меньшиков рассмеялся и убрал ватку, достал телефон и показал парню импровизированный кривой цветок на его щеке. — Ну спасибо, Олег Евгеньевич, — Саша сам невольно стал смеяться, смотря на себя в дисплей телефона директора. — Просто Олег, Саша, ты всё равно скоро выпускаешься, а у меня на тебя огромные планы. Куда же тебе ещё идти-то, после восемнадцати… — Хорошо… тогда… я Саша, но Вы меня и так называли. В смысле, ты, — Петров снова рассмеялся, — а что за планы?       Олег исподлобья взглянул на парня, в эти его маленькие лисьи глазки и потянул парня на себя. Глазами он очертил дорожку до губ Саши, обхватил парня за талию и прижал к себе. Петров, со стоном, упал на колени Олега, сильно сжав его плечи. Мужчина скользнул рукой к щеке Петрова, которую совсем, казалось бы, недавно, ударил, а потом провёл короткую дорожку из поцелуев от его щеки к губам. Меньшиков впился в его губы, не дав парню даже вдохнуть воздуха. — Олег Евгеньевич, я… — Петров отстранился от директора и взглянул в его глаза. Может, стоит позабыть сейчас о всех нормах и страхах, доверившись этому человеку?       Саша медленно приблизился к губам Олега и нежно поцеловал его, как умел, поэтому Олегу пришлось перехватить инициативу на себя, превращая это в настоящий поцелуй. Теперь у Петрова есть тот человек, который его никогда не бросит. Ему хотелось раствориться в этом человеке, навсегда…       Саша отстранился от губ Олега и, чтобы тот не оттолкнул его от себя, крепко прижался к нему, уткнувшись носом в шею. Олег и не хотел отпускать парня, он уже сделал свой выбор.