***
Сегодня был второй и последний день для ребят в Пусане, поэтому они решили провести его в парке развлечений с семьей Чонгука. Хорошенько позавтракав, парни вместе с родителями и Чонхеном, погрузились в машину и поехали в сторону парка аттракционов. У всех было приподнятое настроение, у старших, потому что они наконец выбрались куда-то с детьми, а у младших просто от предвкушения предстоящего веселья, поэтому в машине не стихал гул возбужденных голосов. Чонхен строил планы, куда они пойдут сначала, в комнату страха или на огромные карусели, Тэхен с ужасом вспоминал свои последние покатушки на американских горках, а Чонгук требовал купить ему сладкой ваты, как только они доберутся до места. И вот, спустя полчаса, господин Чон наконец припарковался около парка, и все высыпали из машины. Чонгук сразу же вцепился в руку Тэхена и приготовился держать курс к палатке со сладостями, а тот шутливо спросил его: — Не боишься растолстеть и не влезть в концертные костюмы? — Ты хочешь сказать, что я набрал вес? — с неподдельным беспокойством спросил Гук. — Да я просто пошутил, — успокоил его Тэ, — Ты отлично выглядишь. — Знаешь, хен, ведь все мои комплексы из-за тебя! — заявил парень, сдвинув брови. — Это еще почему? — Как это почему? Забыл, с чего я вообще начал качаться и сидеть на диетах? — От того, что я несколько лет назад что-то ляпнул про пресс охранника? Ну это же смешно, я и лица то его не помню. — Вот! — возмущенно констатировал Чон, — А пресс запомнил. — Ну я просто был впечатлен, а ты слишком серьезно воспринял. — Вот до чего ты меня довел своими впечатлениями, — сказал Чонгук, засовывая руку Тэхена себе под майку и проводя ей по четко выраженным мышцам, — Я теперь навеки обречен жить в спортзале, чтобы нравиться тебе. — Что за глупость, — ответил Тэхен, перемещая руки на лицо мальчишки, — Ты нравишься мне любым, и пухлощеким кроликом тоже. — Я не кролик, я человек, — строго сказал Гук, беря хена за руку. — Ага, заливай мне тут, — отозвался тот, еле успевая за макнэ, который уже поволок его за сладостями. И вот, Чонгук стоит и просто светится от счастья, держа в руках огромный шар из сладкой ваты и кусочками запихивая его себе в рот. Родители и Чонхен в это время изучали стенд с планом парка, а Тэхен наблюдал за Гуком, мило улыбаясь. Заметив на себе взгляд хена, парень улыбнулся в ответ и посадил его на ближайшую лавочку, а сам плюхнулся ему на колени. — Открой рот, хен, я тебя угощу. — Нет, Чонгуки, я боюсь поправиться, у нас же еще съемки в аквапарке впереди, — немного грустно ответил Тэ. — Ты по количеству хард стэнов можешь соперничать только с Чимином, так что ешь давай, уверен, они будут любить тебя и с весом в сто килограмм, потому что ты необыкновенный. — Они то может и будут, а ты потом будешь тыкать мне в живот и хихикать, — с ноткой обиды сказал Тэхен. — Прости, но в этом удовольствии я себе никогда не смогу отказать, — парировал Чонгук, все-таки запихивая парню в рот кусочек ваты, и чувствуя, как тот неспешно облизывает его палец, — Потому, что я на самом деле фанат твоего мягкого животика, — прошептал он Тэхену на ушко, с удовольствием отмечая, как тот заливается краской. Чонхен, тихо посмеивался, со стороны наблюдая за парнями, которые напоминали сладкую парочку, особенно когда вот так что-то выясняли. Он подошел к Чонгуку и попросил его телефон, сославшись на то, что у него почему-то не ловит сеть. Гук спокойно вытащил свой гаджет из заднего кармана, протянул брату и продолжил подкармливать Тэхена ватой, втайне наслаждаясь тем, как тот проводит своим теплым языком по всей длине его пальцев, слизывая остатки сахара. Тем временем Чонхен, воспользовавшись тем, что никто не обращал на него внимание, сделал несколько снимков ребят на чонгуков телефон и тут же выложил их в твиттер, снабдив надписью: Все работают, а мы отдыхаем… #vkook#kookv#taekook#onelove#foreverandever#taehyungmylove#vkookisreal Чонхен еще раз прочел получившийся пост и остался очень собой доволен. Фотографии вышли просто замечательные. Чонгук вальяжно расселся на коленях Тэхена, тесно прижимаясь к нему всем телом, одной рукой он поглаживал его волосы, а другая так удачно находилась в тэхеновом рту. При всем этом парни смотрели друг другу прямо в глаза и счастливо улыбались. Если бы Чонхен был девочкой фанаткой, то на все сто процентов был бы уверен, что они встречаются, но поскольку он ей не был, то просто не думал об этом вопросе, списывая все на семейственность их отношений. Не прошло и минуты, как телефон в руках Чонхена зазвонил и он спешно вернул его брату. Но даже с некоторого расстояния, он мог услышать, как Чимин верещал в трубку что-то про твиттер, и наслаждаться растерянными лицами парней. Потом Чонгук видимо понял в чем дело и заливисто рассмеялся, обещая, что на свадьбу Пак будет приглашен персонально.***
Время в парке летело неимоверно быстро. Ребята с Чонхеном и родителями успели уже и пострелять в тире, и покататься на самых различных качелях-каруселях, сходить в комнату страха и поплавать на паромчике по искусственной реке… Но вот, когда пришло время выбирать последний аттракцион, родители предложили прокатиться на колесе обозрения, однако Чонгук, памятуя о том, что Тэхен боится большой высоты, был категорически против. Но Тэ, не желая потакать своим страхам, все-таки согласился и даже первым зашагал к огромному колесу. Когда очередь наконец дошла до ребят с родителями, на город уже начали опускаться сумерки, но никто не расстроился, наоборот, посмотреть на ночные огни Пусана с высоты даже интереснее. Все расположились в застекленном вагончике и затаили дыхание, ожидая, когда колесо начнет крутиться. И вот, кабинка стала медленно подниматься, иногда резко дергаясь и скрипя плохо смазанными болтами, а Тэхен, который явно переоценил свою храбрость, начал медленно бледнеть и замечать, что его сердце стучит все быстрее и быстрее. Парень постарался выдохнуть и абстрагироваться от уменьшающихся домиков внизу, но это не особо помогало, наоборот, его начало еще и мутить. В отчаянной попытке сохранить внутреннее равновесие, Тэ схватил за руку сидящего рядом Гука, и тот, сразу поняв в чем дело, не на шутку встревожился. — Хен, тебе плохо? — спросил он. — Просто подержи меня за руку, — прошептал Тэхен, стараясь дышать как можно глубже. И вроде, ощущая поддержку Чонгука, Тэ начал понемногу приходить в норму, но случилось совершенно непредвиденное — колесо резко остановилось, заставив все кабинки закачаться по инерции, и еще сильнее заскрипеть из-за несмазанных конструкций. И вот тут Тэхену стало по настоящему страшно. Он что есть силы сжал горячие чонгуковы пальцы и стал чувствовать, что вот вот потеряет сознание. Но Гук не дал ему этого сделать, потому как быстро среагировал и похлопал его по щекам, а потом заставил выпить прохладной воды. — Хен, я рядом, слышишь? — как сквозь вату доносилось до Тэхена. — Что с ним такое? — распереживалась мама Чон. — Пожалуйста, не акцентируйте на нем внимание, — взмолился Чонгук, — Ему нужно отвлечься, я все устрою. Взрослые понимающе закивали и сразу замолчали, продолжая однако с нескрываемым беспокойством наблюдать за парнями. А Чонгук тем временем повернул тэхеново лицо на себя, взял его за щеки и настойчиво сказал: — Хен, смотри на меня, хорошо? — Я всегда смотрю только на тебя, Чонгуки, — ответил тот, судорожно вцепившись в запястья парня и невольно причиняя ему боль. — Умница, хен, это просто технические неполадки, мы сейчас тронемся и быстренько съедем вниз, а ты всю дорогу будешь смотреть на меня, ладно? — Ладно, — уже более уверенно ответил Тэ. Чонгук прислонился своим лбом ко лбу Тэхена и прикрыл глаза, предлагая ему сделать то же самое. Он не прекращая нашептывал парню в губы какие-то милые глупости, стараясь во что бы то ни стало отогнать его страхи. В таком положении они просидели еще пять минут, ожидая, что аттракцион снова начнет крутиться. И когда колесо наконец тронулось, Тэхен послушно смотрел в большие и глубокие глаза Чонгука, и он мог поклясться, что за эти минуты прочел в них столько невысказанной любви и нежности, что хватило бы еще на год вперед. Все слезли с проклятого колеса, и Чонгуку срочно понадобилось в туалет, он оставил уже более или менее спокойного Тэхена пить с родителями чай из термоса, а сам побежал к уборным. Чонхен пошел за ним следом. Гук буквально забежал в дверь с изображением мальчика и, рывком включив ледяную воду, несколько раз плеснул себе в лицо. Он оперся руками о края раковины и загнанно дышал, пытаясь угомонить свое бешено колотящееся сердце, а вода так и текла мощным потоком из крана. За ним тихо вошел старший брат, так же тихо подошел сзади и выключил воду. Чонгук поднял глаза на зеркало перед собой и увидел какое-то слишком понимающее лицо Чонхена. — Испугался? — лишь тихо спросил тот. Гук сдержанно кивнул, отчаянно борясь с наворачивающимися на глаза слезами. Он сполз по стенке, сев прямо на ледяной кафель и уткнулся лицом в колени, ощущая, как предательская влага все же течет теплыми ручейками из глаз. Брат присел напротив него и, крепко обняв, стал гладить по темным волосам. — Поплачь, поплачь, родной, не стыдись, — шептал он, и Чонгук рыдал уже в голос, окончательно отбросив стеснение. — Хен, мне было так страшно за него…а если бы он там отключился…или заболел после этого…я бы себе никогда не простил, — подвывал Гук, пытаясь унять дрожь в руках. — Тише, Чонгуки, все же обошлось, с Тэхеном все хорошо, потому что ты был рядом и помог ему — успокаивал Чонхен. — У меня сердце в пятки ушло, когда я увидел, как он отъезжает, хен…я дышать не мог… — Я знаю братишка, знаю, — все тем же умиротворяющим тембром отвечал старший. Чонгук просидел так еще минут десять, потихоньку успокаиваясь и приобретая нормальный цвет лица. В конце концов он поднялся, еще раз умылся и обтерся бумажными салфетками. Остальные ждали их уже слишком долго, поэтому парнишка заторопился на выход. Но Чонхен остановил его у двери и сказал: — Лишь один вопрос, Чонгуки, но ты можешь не отвечать, если не хочешь. — Задавай. — Ты любишь Тэхена? — Конечно я люблю его, — без колебаний ответил он. — Я не о той любви, Чонгук, — тихо проговорил брат. — А… — лишь выдавил из себя Гук и замер на несколько секунд, — Можно я не буду отвечать? — Конечно, — мягко ответил Чонхен, потрепав мальчишку по щеке, — Пойдем, нас уже заждались.***
Был уже поздний вечер, когда ребята собрались обратно в Сеул, два дня прекрасного отпуска закончились, и пришло время возвращаться к активной работе. Вещи уже лежали в багажнике, а парни стояли на лужайке перед домом и прощались с родителями. Тэхену искренне не хотелось уезжать, но долг звал его в столицу, поэтому он по очереди крепко обнял членов семьи Чонгука и со вздохом сел в машину. Гук, распрощавшись со всеми и клятвенно пообещав почаще звонить, тоже сел за руль и пристегнулся. Они медленно тронулись, все еще посылая воздушные поцелуи и сердечки родным, а потом выехали на трассу и потихоньку набрали скорость. Однако, Чонгук еще в парке заметил, что у Тэ плохое настроение, поэтому сейчас, когда они остались наедине, решил допытаться в чем причина. — Хен, что не так? — прямо спросил он. — Ты плакал, — еще более прямо ответил тот. — Да нет, тебе показалось… — начал оправдываться парнишка. — Еще и врешь, — констатировал Тэхен. Чонгук замолчал и крепко сжал руль. Он был совершенно не готов говорить о причине своих слез, да и слова Чонхена продолжали эхом отдаваться в его голове, заставляя хорошенько задуматься о их смысле и своих настоящих чувствах. Следующий час прошел в молчании. Тэ сидел надувшись и изредка косясь на Чонгука, а тот так глубоко ушел в свои мысли, что неотрывно смотрел на дорогу, отвлекшись только тогда, когда пришлось остановиться на заправке. Он вышел оплатить бензин и с наслаждением вдохнул прохладный воздух, а когда бак был уже полон, вернулся назад и поймал на себе очень строгий взгляд Тэхена. — Что опять не так, хен? — Ты не должен плакать из-за меня, — серьезно сказал он. Чонгук хотел было возразить или отшутиться, но понял, что это не имеет никакого смысла, ведь хен читал его как открытую книгу. Он не мог что-то ответить сейчас, поэтому завел машину и резко стартанул в сторону столицы. Когда ребята были уже в Сеуле, Чонгук решил заехать на мойку, чтобы вернуть машину Сокджину в том виде, в котором он ее и брал. Он встал на ручник в специальной секции, и огромные мыльные щетки заволокли автомобиль пеной, скрывая парней от внешнего мира. В этот момент, Гук, поддавшись какому-то сиюминутному порыву, повернул лицо Тэхена на себя и жадно впился ему в губы. На удивление, тот совсем не стал отпираться, а ответил на поцелуй с не меньшей страстью, отчаянно терзая чонгуковы губы и оттягивая его волосы, а другой рукой чуть сдавливая шею. Парни целовались будто целую вечность, тихо постанывая и сплетая пальцы, но когда пена снаружи опала, им пришлось нехотя отстраниться друг от друга. — Я люблю тебя, — лишь напоследок шепнул Чонгук, глядя Тэхену в глаза. — Тогда не смей плакать больше, — ответил ему Тэ, не подозревая сколько слез еще прольет несчастный макнэ из-за него.