***
Мягкое и тёплое освещение желтоватых ламп придавало квартире Киры уюта. Они сидели за столом и в спокойной, можно сказать, семейной обстановке пили вино. Андрей пропадал и не отвечал на звонки и это расстраивало Воропаеву. — Ты никогда не сможешь к этому привыкнуть. – констатировал Александр, поставив бокал на стол. — Знаю. – она отвернулась в сторону. – Но я готова идти на жертвы. Я просто хочу счастья... — Возможно, я не знаток отношений, – сказал тот в ответ. – но если в них нет доверия, они вызывают у меня лишь скепсис. — Я люблю Андрея. И хочу быть с ним. – отрезала Кира серьёзным тоном, и поэтому Воропаев понял, что давить на неё дальше бессмысленно. Впрочем, она расслабилась довольно скоро, и после недолгой паузы продолжила. – Ладно, мы сегодня собрались не чтобы мою личную жизнь обсуждать. — Я, в принципе, не против... – хмыкнул Александр, потому что максимально отдалённые от нынешнего положения его скромной персоны темы его вполне устраивали. — Если тебе некомфортно, можем не говорить об этом, но я бы хотела, чтобы ты удовлетворил моё любопытство. – сказала женщина, повернувшись и направив свой интерес вновь на бокал. — Ладно, сестричка. – вздохнул он. – Спрашивай. — Что у вас с Пушкарёвой? – самое ожидаемое, что она вообще могла спросить. — Мы ходим к психологу, чтобы получить справку о недействительности символов. – спокойно ответил тот. – После этого всё будет как прежде. — Бедная девушка, – вздохнула Кира, понимая ситуацию Кати. – Я так понимаю, вы не ладите? — А почему сразу не ладим? – искренне, но наигранно возмутился Воропаев. – Нормально мы ладим. Я когда-то давал повод подумать об обратном? — Сильно в этом сомневаюсь, – вздохнула она. – А что, правда непохоже на то, что она тебя ненавидит? — Ненавидит? С чего бы вдруг... – начал было Александр, но осёкся. — Ну, она расплакалась, когда узнала, что вы соулмейты, потом ты отказываешься от неё как судьбы, и ещё, она теряет любимую работу. Как же тут... – логически рассуждала Кира, но её перебили. — Что значит «теряет любимую работу»? – удивлённо переспросил Воропаев. — А ты не знаешь? – удивилась, в свою очередь, она. – Андрей на следующий же день решил её уволить, потому что тот факт, что она твой соулмейт, может заставить её быть шпионом, или ещё что-то в этом духе. В общем, она стала ненадежным работником. Александр поставил свой бокал на стол и задумался, отвернувшись к стенке. Он понятия не имел, что это может сложиться для неё таким образом. И ведь ни слова не сказала, и виду не подавала... Теперь понятно, почему она казалась ему такой подавленной. Он почувствовал в этот момент злость – на окружающий мир, Жданова, судьбу, на всех. И сочувствие, что не так уж часто у него возникало. А ещё, в какой-то степени уважение. Ведь чтобы взять себя в руки в такой ситуации, нужно обладать сильным духом. — Я его придушу... – местами копируя змею, выдал он в процессе мышления. — Значит, тебе не всё равно? – поймала его с поличным Кира. — Мне? – опомнился Воропаев и тут же начал искать оправдания. – Это же как-бы из-за меня... – а потом поймал ещё более хитрый и многозначительный взгляд сестры. – Не то, чтобы я чувствовал себя виноватым!.. — Я всё поняла. – хитро улыбнулась она. — Что ты поняла? Я просто не могу вынести несправедливости! Вот! – и это окончательное решение, однако, было оспорено смехом Киры. – И почему ты смеёшься? — Да так, просто. Ты же всегда у нас был знаменитый борец с несправедливостью. – сказав это, она засмеялась ещё больше. «И правда, глупо я как-то выкрутился. Разучился уже, что ли?» – подумал про себя Александр, но тоже засмеялся. Так у них и завязался разговор, и было так весело и легко, что время летело незаметно. Они так просто болтали несколько часов, немало укрепив свои родственные отношения и доверие друг к другу. Набрались позитивных эмоций, прежде чем вновь окунуться в этот жестокий и беспощадный мир. Позже, помрачнев, Воропаев снова вспомнил о Кате. Она не посчитала нужным сказать это ему? Или, может, мимолетное предположение Киры правдиво, и она тихо ненавидит его за всё, что произошло? Он был зол за это на весь окружающий мир и в какой-то степени испытывал вину. Уже не было особо смысла говорить себе не зацикливаться на этом. Да, ему безусловно наплевать на эту нелепую девчонку, но когда там уже это завтра, которое расставит все точки над "и"?***
Катино резюме одиноко висело на десяти разных сайтах и лежало на почтах ещё у тридцати работодателей. А ответов всё не было и не было. Сама девушка с пустым взглядом время от времени обновляла страницы, чтобы посмотреть, нет ли новых сообщений или ответов. Спалось мало и плохо — но ей не привыкать к подобному. А подавленность тоже не в первый раз. И даже настолько разбитое состояние не в первый — наверное, во второй, но этот второй, конечно, куда мощнее, по самому же больному... Ей не хотелось с кем-либо говорить или что-либо делать — так и сидела. А мать заботливо приносила ей еду, чтобы доченька совсем не иссохлась. А она уже, только морально. Слезы высохли, остались непонимание, растерянность и равнодушие. Тихая комната, клацанье мышки, горящий экран. Будто всё мертво и есть только пустота. А радио раздражает и говорить не хочется, ничего и ни с кем. Отец утром пытался разузнать, почему это Катя на работу ещё не собирается. Выдумала про выходной, где-то на задворках сознания укорив себя за ложь. Так Валерий Пушкарёв и ушёл на свою работу. А Елена Пушкарёва, зная ситуацию, не донимала. И снова летели часы — то тянулись, то летели, а Катя просто залипала в экран, ни о чём не думая и клацая «обновить страницу» на автомате, потому что ей и не хотелось ни о чем думать. Но так вечно продолжаться не могло, и в какой-то момент она вспомнила, что сегодня снова будет встреча с психологом. Она тут же сказала себе: «мне всё равно, просто оставьте меня». Но на самом деле эту мысль прогнать не смогла, хоть вроде и хотела. Просто как-то само собой представилось, как вернувшийся с работы отец будет с фейерверком встречать и провожать Александра, создавая уйму комичных ситуаций. И ещё, как они опять пойдут к Марату Владимировичу и тот будет смотреть на них как шиппер-маньяк. Эти пришедшие и крутившиеся в голове навязчивые мысли о предстоящем мероприятии как-то оживляли. И просто как-то само собой Катя заплела косы и прилично оделась к назначенному времени, чем, к слову, сильно порадовала свою мать. Это как-то неосознанно получилось, это тщательное приготовление, а смотрела ненароком в зеркало, поправляя косы, вообще случайно. Что же за неделя-то такая... Но нет, вправду же, мысли-то оживляли. Не настолько, чтобы захотелось прямо сейчас улыбаться, но по крайней мере шевелили как-то. Александр, как всегда, не опаздывал. Он вообще любил всем говорить о пунктуальности. Катя не разделяла такого убеждения и ни в коем случае не осуждала тех людей, которые опаздывают. Пришли на встречу с ней — уже замечательно. Но нельзя отрицать, что ей было приятно, что явились вовремя. Это удобно и соответствует ожиданиям. — Что же ты не сказала, что опять будешь дома? – с порога спросил (слегка ехидно, конечно же) вышедшую навстречу девушку Воропаев и она мысленно хлопнула себя по лбу. Неудобно получилось, конечно. — Извините... забыла сказать, что у меня сегодня выходной. – отвернувшись и пряча лицо, она делала вид, что ищет среди висевших вещей своё пальто и никак не может найти. «Выходной, конечно. Выходной за свой счёт, примерно навсегда. Из вас плохой лжец, Катерина.» — несколько раздраженно подумал про себя Александр, но вслух ничего не сказал, лишь недовольно причмокнул, дав понять, что вопрос закрыт. Конечно же, наивная душа подвоха не заметила, и ей в принципе было не до этого. Ей уже было вполне себе неплохо – разговоры, которые как бы по вынуждению, но сейчас ей так нужны, нежеланная компания, в которой бы хотелось ещё задержаться, и вот уже становится не так безразлично и серо. Прямо таки отдушина этого дня, проведенного в апатичном состоянии. В любом дне есть самая приятная часть, которой ты больше всего ждёшь – будь то обеденный перерыв, или окончание работы: что угодно. Но никогда бы Катя не подумала, что с этим коим-либо образом будет связан Воропаев.***
— Я хотела предупредить, но, честно говоря, вылетело из головы. – оправдывалась Катя уже сидя в машине. – Но мне в принципе будет удобнее, если вы будете забирать меня из дому. «Значит, всё-таки "выкает" она специально. — думал про себя Воропаев. — Может, действительно злится?» Но с другой стороны, сам понимал, что вчера она не выглядела такой уж обиженной конкретно на него. Что-то тут не так. На самом деле, быть заинтересованным в этом уже кажется чем-то не тем, но этот факт как-то упорно игнорировался. — Мы договорились перейти на "ты". – напомнил Александр, не глядя на Катерину и сосредоточившись на дороге. Пушкарёва, в свою очередь, удивлённо повернулась к нему. Она почти непроизвольно, на автомате, пыталась увеличить дистанцию между ними, но кажется, ей воспрепятствовали. Почему? Она искренне не понимала, чем может быть интересна и зачем может понадобиться. «Он ищет какой-то выгоды? Может, просто хочет находиться в нормальных отношениях, пока мы не избавимся от этих псевдоуз. А потом и избавится.» — так думала она. Но ничего не могла с собой поделать, потому что даже понимая, что её используют ради выгоды, не могла отказать себе в том, чтобы помогать кому-либо. Ей нравилось чувствовать себя полезной, просто обыкновенно чувствовать себя полезной, а то, что при этом с ней хорошо обращаются, только добавляло мотивации. — Как ска... жешь. – неуверенно и несколько скованно сказала она, словив одобрительную улыбку Александра, который не отвлекался от дороги. Катя подумала, что он какой-то странный. Будто его подменили с тех пор, как он приходил в Зималетто и строил козни. Или он просто надевает маску, чтобы всем окружающим казаться колючим, грубым и неприступным. А сам, как-то непроизвольно улыбнувшись, начинает непринужденно болтать об отражении современных тенденций развития личности в чудесатом современном искусстве. И девушка с радостью подхватывает эту беседу, не только узнавая что-то новое, но и удивляя собеседника своей эрудированностью. Где-то во мнениях сошлись, где-то — нет, но всплыл тот факт, что Воропаеву нравится графика и это, казалось, весьма подходит его образу. Пушкарёву же привлекают яркие, словно бабочки, рывки, лоскутки, беспорядочно разбросанные по картине и выражающие общее состояние человеческой души. Так они и ехали, радостно болтая, и зашли, непринужденные и расслабленные, так, что секретарша их и не узнала сразу, и только когда Воропаев на неё недовольно зыркнул, наконец узнала и пригласила внутрь. Марат Владимирович уже сидел там, листая свой блокнот, и посмотрел на гостей с вежливой улыбкой, после чего пригласил сесть. Пока они садились, психолог смотрел так пристально, словно дырку прожечь собирается, и в конце-концов довольно улыбнулся, будто ему попалась недостающая для коллекции игрушка в Киндере. Что ж, у каждого свои радости. — Как приятно, когда посетители приходят вовремя. – как бы ненароком бросил психолог, внимательно наблюдая за своими подопечными. — Я никогда... – вдруг начали Александр и Катя говорить, слегка вразнобой, но почти хором. После очевидности факта, фразу никто продолжать не стал, вместо этого Катя неловко засмеялась, а Воропаев, ещё раз переглянувшись с ней, ответил за них обоих. – Мы оба никогда не опаздываем. Марат Владимирович выглядел настолько победоносно, словно ожидая водружения оливкового венка на свою голову. Такая радость со стороны психолога, в свою очередь, смутила клиентов – неужто он сейчас затянет байку, мол, «ну вот видите, как вы поладили, символы никогда не врут!» Но это конечно же было бы глупо и непрофессионально с его стороны. — Продолжим то, на чем остановились в прошлый раз. – заключил он. И снова последовала вереница казавшихся посещающим совершенно бессмысленными заданий и тестов. Однако теперь, после того, как на личном сеансе психолог продемонстрировал каждому свою компетентность и соответственно пользу этих занятий для дальнейшего анализа, возмущений и отказов было куда меньше, и оба относительно послушно всё выполняли. На самом деле, заполнять эту отдушину дня негативом сейчас ни у кого желания не было. А абсурдные задания дошли до того, что Марат Владимирович рассыпал перед ними пазл и предложил вместе его собирать. Ожидалась драка от этого или нет, но это было довольно веселое времяпровождение. Катя даже немного испугалась, что своей реакцией завалит всю программу и справок им никто не выдаст, но им ничего не говорили в этот раз, а в конце сеанса последовало следующее заявление: — Думаю, ещё два-три сеанса, и вы сможете, ко всеобщей радости, навек распрощаться друг с другом! Вы показываете хорошие результаты, чтобы покончить с этим довольно скоро. Сказать, что Катя удивилась – ничего не сказать. То есть, с точки зрения психолога, они настолько не подходят друг другу, что это так быстро заметно? Ну, само собой профессионалу виднее, но так быстро проанализировать отношения людей... Ей, вот, наоборот, с каждым днём все больше казалось, что у них с Александром много общего и они все лучше ладят. Не то, чтобы она не хотела получить эту справку как можно скорее, но разве всё действительно так плохо? Девушка так задумалась, что очнулась от мыслей, когда уже села в машину и они тронулись с места. Неуверенно повернувшись к Воропаеву, Катя прищурилась. Он выглядел сосредоточенным на дороге и абсолютно спокойным. Возможно, думал о чём-то своём – может, о работе, а может, о семье... Может, о сложившейся ситуации, может, как открутить головы журналистам, или даже самой Кате... — Катерина Валерьевна, – она чуть не подскочила, когда с ней заговорили. – Я не картина, чтобы так пристально меня разглядывать. — Я д-думала вы... ты... не заметишь-те! – растерянно и испуганно пролепетала Катя, только потом осознав, что сказала, и хлопнув себя по лбу. — У меня даже на затылке глаза, которые превращают людей в камень. – хмыкнул Александр. – В твоём случае – трясущийся камень. Катя нахмурилась, ведь в её сторону опять полетели «иглы». — Ничего подобного, просто ты меня застал врасплох. – отмахнулась она. — Кстати об этом, могу повторить. – как ему показалось, это была подходящая ситуация и подходящий момент. – Почему ты не рассказала, что тебя уволили? – Катя застыла в оцепенении и даже побледнела, на какое-то время потеряв дар речи. – Что, думала, я не узнаю? — В первую очередь, почему я должна была рассказать? – серьезно посмотрела она. «Действительно.» — вдруг подумал Воропаев. Зачем ей об этом рассказывать едва знакомому человеку... Хотя, стоп, почему вдруг едва знакомому? Уже сложно было заявлять о том, что они плохо друг друга знают. Ведь у них сложились ожидания относительно друг друга, причём, весьма оптимистичные. — Просто мне показалось, – начал Александр, а Катя заинтересованно и удивленно повернулась к нему и он запнулся. Впрочем, объяснять дальше не пришлось. — Я поняла. Ты прав. Я тоже так думаю... – она отвернулась. – Ну и что бы ты сделал, если бы узнал? — Это же только из-за символов, верно? Да я бы свернул этому придурку Жданову шею! – видимо, уже представив это себе в красках, он хорошенько вцепился в руль, который хоть и отличался от шеи упомянутого Андрея ощутимо, но свою роль выполнял достаточно хорошо. — Вот поэтому и не сказала. – Пушкарёва повернулась и даже сначала удивилась тому, с каким энтузиазмом Воропаев "душит" руль, а потом — засмеялась. – Ты всегда такой кровожадный? — Только по отношению к Жданову. Всем-то кругом он жизнь портит. – фыркнул Александр, расслабившись. — Неправда. – тут же грудью встала на его защиту Катя. – Если бы не он, я бы не получила эту работу. А может быть, вообще никакую бы не получила. — Почему же? Тебя все нахваливают, любая работа — твоя. – пожал плечами он. — Меня не берут практически никуда из-за внешности. – ответила девушка и снова отвернулась. — Тоже мне, трагедия. Внешность всегда можно изменить, да и недолговечная это штука. А вот, если мозгов нет — это беда. Да и не такая уж ты некрасивая. Меня лично раньше намного больше раздражало то, что ты неуклюжая, если тебя это успокоит. – невозмутимо произнёс Воропаев. — Серьезно? – удивилась Катя и перевела взгляд на тёмную дорогу, по которой они ехали. — Я даже не думала, что... Внезапно, она заметила как с перекрестка, на огромной скорости, перерезая им дорогу, мчит грузовик. Явно не следуя правилам дорожного движения, насколько могла понимать девушка. Всё это произошло так быстро, а расстояние между ними сокращалось еще быстрее. — Осторожно! – только и успела выкрикнуть она и в панике зажмурилась. Александр резко развернул руль, насколько это было возможно, и пытался затормозить, но из такой ситуации было выкрутиться практически невозможно, потому они, едва избежав столкновения с грузовиком, врезались в столб на обочине. Тут же вылетела подушка безопасности и ударом вывела итак испуганную до полусмерти Пушкарёву. Она потеряла сознание.***
— Катерина?.. Катя, очнитесь! – довольно скоро услышала она знакомый голос и, поморщившись от немного рассеянного ощущения в голове, приоткрыла глаза. Ей даже сначала померещился Жданов. Отключилась она, судя по всему, совсем ненадолго. Вначале всё, что она увидела, это темноту. Постепенно она начала рассеиваться и мир заиграл пятнами, а остановилось всё на весьма размытом изображении. — Я... я потеряла зрение! – запаниковала от этого ещё больше девушка. — Черт, как ты меня напугала. – кажется, даже отсюда Пушкарёва услышала, как Александр скрипит зубами. – Нет, Катенька, ты потеряла очки. И, кажется, они не подлежат восстановлению. — Дай... те мне их!.. Пожалуйста! – весьма нервно попросила она и услышала вздох, а затем копошение. — Что нашёл. – через секунду протянул ей найденное Воропаев. – Хорошо, что всё обошлось сломанными очками и вмятиной. А грузовик скрылся как ни в чем не бывало. Сомневаюсь, что где-то здесь стоят камеры наблюдения... – кажется, он уже просто рассуждал вслух. Катя неуверенно, в том числе потому, что весьма приблизительно видела, приняла их и поднесла ближе к носу, чтобы рассмотреть. В общем, теперь это были не очки, а монокль. Старенькие многострадальные очки разлетелись практически напополам, и большую их половину она и держала в руках. Но стекло тоже не осталось нетронутым и слегка потрескалось. Совсем не критично, но при всём желании соединить две половины, сделать это было трудно и носить их уже не представлялось возможным. — Это были единственные нормальные очки. – вздохнула девушка, понимая, что сейчас это не самое большое горе, но весьма удачно на это отвлекаясь. «Какие же остальные, если эти — единственные нормальные?» – подумал про себя Александр, опасаясь даже представить себе это. На самом деле, без этих иллюминаторов на пол лица, Кате было лучше, хоть она и неловко щурилась и осматривалась. У него даже появилась идея. — А... Всё будет в порядке? – взволнованно спросила она, кивнув в сторону злополучного фонарного столба. — Да. Всего лишь вмятина. Правоохранительные органы уже в пути, а у меня страховка. – объяснил Воропаев, чем сильно её успокоил. В этой ситуации вообще никого нельзя было винить, просто неудачное стечение обстоятельств. — Я, тогда, наверное... пойду? До дома всего пара кварталов осталось. – неуверенно спросила Катя, чем сильно удивила собеседника. Она собралась по темноте, полузрячая, в одиночку пробираться к дому? С дубу, что ли, рухнула? — Собрались скрыться с места происшествия? – грозно спросил Александр, с упоением наблюдая, как сжимается девушка, воспринявшая это всерьёз. – Ни на шаг я вас не отпущу, пока не приедет милиция и всё не зафиксирует. И передам вашему отцу только из рук в руки. Серьёзный тон сработал, и попытки сбежать прекратились. Пушкарёва весьма пассивно осматривала свои разбитые очки, то ли пытаясь в который уже раз убедиться в их абсолютной непригодности к дальнейшему использованию, то ли надеясь, что магическим пристальным взглядом вернет их в прежнее состояние. «Это же либо старые носить, либо новые покупать. А работы у меня нет, зато есть кредит на машину...» – рассуждала она. Александр тем временем разговаривал с кем-то по телефону у машины. Так и пролетело то недолгое время. По всем пунктам ситуация была однозначная, поэтому милиция во всем разобралась быстро и, судя по выражению лица Воропаева, в минус он в итоге не уйдет. Самой Кате тоже задали несколько вопросов и она рассказала всё, что смогла. Зачем-то, её тоже попросили подышать в трубку. — Теперь я могу идти? – неуверенно спросила девушка после, потихоньку начиная шагать по направлению к своему дому. — Ты чем меня слушала? Не можешь. – вздохнул Александр, запирая машину. – Тебе в другую сторону идти. — Что? – Пушкарёва засуетилась и ещё раз осмотрелась кругом, более пристально прищурившись. Действительно. Кажется, когда машину перепарковывали, она немного потеряла ориентацию в пространстве. — Идём. – махнул ей рукой он и дождался, когда они поравняются. Кате и вправду было бы сложно самой дойти в таком не совсем зрячем положении. Но ей было удивительно, ведь раньше о подобном никто не беспокоился, будь она хоть с сотней тяжелых папок на горбу, хоть на десяти парах неудобных шпилек, на которых не умеет ходить. Все просто как-то не обращали на это внимания и она уже привыкла. Что правда, устные направления Александра никак не спасали её от постоянных спотыканий (ох уж эти российские дороги) и когда она в третий раз чуть не упала, чем немало замедлила итак черепашье движение, Воропаев уже не выдержал. — Несчастье в коробке. – недовольно фыркнул он и подошел ближе. – Хватайся за руку. – Ожидаемо, девушка просто замерла и посмотрела на него глазами размером с блюдца. Вздох. – Смелее, мое терпение не резиновое. После этих слов она неуверенно вцепилась в предложенную руку мертвой хваткой. Понимая, что теперь при всём желании не отцепит от себя справедливо боящуюся навернуться девушку, Александр еще раз вздохнул и они уже вместе продолжили путь. Спотыкаться, конечно, Катя не перестала, но теперь у неё появилась уверенность в завтрашнем дне — а именно, что встретит его без шишки на лбу. Дело пошло значительно быстрее, когда начали активнее переставлять ноги, что закономерно. Девушка понимала, что ей бы пришлось очень постараться, чтобы споткнуться и повалить их обоих на землю, поэтому ей было спокойнее. И вообще, она поймала себя на мысли, что ей не так уж и неприятно, что её ведут, как слепого котенка. В свете последних событий, у неё не было причин не доверять спутнику, да и было банально немножко теплее — погода же сейчас не самая нежная. Так и шли. — Никакой аварии не было, я споткнулась, упала и разбила очки, – сказала она, заметив, что они подходят к дому. Воропаев на это понимающе кивнул — "ясное дело, не хочет лишний раз беспокоить родителей". На лестнице снова несколько раз возникли трудности со спотыканием. Но вскоре они дошли до дверей квартиры и Александр облегченно выдохнул. Миссия выполнена. Он попытался стряхнуть с себя Катю, но заметил, что она упорно не отпускает его руку и тактично намекнул ей об этом прямым текстом. Девушка только тогда это заметила и, смутившись, тут же отпустила его, отскочив на метр в придачу. Видимо, слишком задумалась о чём-то своём. — Возвращаю ваше сокровище. – шутливо произнёс он, когда дверь открыли. – Мне пора, до встречи! Не дожидаясь ответа, он слетел по лестнице. В этот раз он весьма ловко и бесцеремонно выкрутился от бесед, не прикопаешься — но Катя этому и рада была. Елена Пушкарёва тут же взяла дочь под своё крыло и внимательно подметила всё, что хотели бы скрыть. — Что с твоими очками? – удивленно спросила женщина. — Я просто споткнулась и они разбились. Не волнуйся, я старые буду носить пока что. – быстро объяснилась Катя. Ей не терпелось проверить свою почту, вдруг за это время кто-то таки решился её нанять. — Ладно, – удовлетворенно ответила уже не обеспокоенная мать. – Тут по тебе телефон весь вечер разрывается. И дня без тебя на твоей работе прожить не могут! — Что? – переспросила девушка, смутно припоминая, что вот о своём увольнении она матери не рассказывала. Но тут, телефон зазвонил. — Ну вот, кажется, опять. – вздохнула Елена Пушкарёва. – Ответь им, неприлично как-то. Конечно же, Катя себе не представляла, кто ей может звонить, тем более, в такое время суток. Возможно, это по поводу новой работы? Хотя, кто бы стал настолько настойчиво... Преисполненная энтузиазмом и надеждой, она подскочила к телефону, немедля спрашивая, кто, зачем и почему ей звонит. — Катя! Катюха, это ты! Наконец-то я до тебя дозвонилась! – тут же услышала она... голос Марии. Это была определённо она, что было заметно по её характерной манере речи и нетерпеливости заядлой сплетницы. – Где ты ходишь, я уже сколько тебе звоню... Тут такое произошло, ты сейчас упадешь! — Маша? – наконец смогла выдавить из себя девушка хоть какую-то реакцию на поток речи подруги. Вот, кого, кого, а её она услышать точно не ожидала. — Короче, без тебя тут работа легла, Жданов тут ходил злой как чёрт, грозился всех уволить, особенно Ветрова. – начала та восторженно рассказывать. – В общем, тебя явно не хватало, и тут к Жданову влетает Кира, они с ней в офисе кричат, потом он выходит такой злой и сказал мне тебе позвонить и просить вернуться к нам работать! Ты понимаешь, он поругался с Кирой, чтобы тебя обратно взять! Мария оказалась права — Катя действительно упала.