look what i found

Они делают это грязно, быстро и насухую в мужской раздевалке школьного спортивного зала. Чжинхван оттягивает свой черный галстук и динамично поднимается и опускается на чужом члене, облизывая пальцы и пытаясь смазать его хотя бы в ходе процесса, раз с самого начала он не успел от резко нахлынувшего возбуждения. У него растрепаны волосы, голос хрипит, глаза закрыты, а у Ханбина они же на лоб лезут — это тот самый сонбэ, который на уроках риторики называет его самым бездарным оратором одиннадцатой «Альфы» и оставляет после уроков начисто вымывать весь актовый зал? Ханбин понимает, что ответ «нет», когда Чжинхван целует его, но его решение тут же меняется на «да» после звонкой пощечины, что прилетает ему, видимо, за опрометчивое прикосновение к его обнаженной пояснице под определенно новой белой рубашкой. Щека тут же краснеет, Ханбин уже в натуральном ахуе — он вообще не понимает, что происходит, но член стоит колом и опускаться пока не планирует, а дыхание предательски сбивается, выдавая ханбиново возбуждение. — Почему вы меня ударили? — спрашивает Ханбин по привычке на «вы», широко раскрывая глаза и смотря на Чжинхвана, а тот только запрокидывает голову назад и стонет протяжно, заставляя мурашки пробежать по коже школьника под ним. У Ханбина уже пелена перед глазами, ему хреново и хорошо одновременно — Ким Чжинхван, Ким-сонбэним, сидит на его коленях, седлает его член и стонет так призывно, так глубоко, что Ханбину становится дурно. — Бля, извини, — говорит он, наконец совершая финальные движения и изливаясь себе в ладонь с тихим горловым стоном — скоро звонок с урока, а мужчина не хочет увольнения. Особенно после того, как Ханбин случайно раскрылся ему как тот самый тайный незнакомец с сайта знакомств. Он еще имел наглость выдавать чужие фото за свои, но Чжинхван думает, что в жизни реальная внешность и тело Ханбина гораздо лучше, чем на тех фото. — Извини, пожалуйста. Хани-сонбэ, как его называл Ханбин, встает с чужих колен, находит свои брюки и нижнее белье и надевает их, предварительно вытерев ладонь об салфетку, которую достал из кармана пиджака. Как только замочек на ширинке звучно вжикает, Чжинхван усмехается, смотря на ученика, который все еще в какой-то прострации, но выглядит безумно красиво, и подходит к нему. — Я тебе еще напишу, — мужчина целует его в губы протяжно и мокро, ероша влажные от воды и пота волосы на голове Ханбина. Отстраняясь, он подмечает несколько порезов от бритвы на чужой щеке и улыбается как-то слишком широко для человека, которого только что почти насухую отымели в задницу. Но эта улыбка кажется Ханбину чем-то великолепным и совершенно новым, потому что на уроках Чжинхван так никогда не улыбается. Последнему эти порезы кажутся какими-то детскими и очень милыми, и потому он целует и их, заставляя краску ударить в лицо парня, и тот сидит с открытым ртом, смотрит отстранившемуся Чжинхвану в глаза и молчит, будто ожидая чего-то еще. — Готовь домашнее задание. Мужчина подмигивает, застегивает последнюю пуговицу своей рубашки, поправляет галстук и выходит из раздевалки, оставляя Ханбина наедине с самим собой и образом развратного учителя в голове. Ну точно сюжет из низкобюджетного порно… Парень все еще с пеленой перед глазами, шатаясь, становится под душ и рукой помогает себе догнаться, а мысли все впервые забиты не увиденной вчера в порно большегрудой красоткой, а абсолютно по-мужски плоским Ким Чжинхваном и его тонкими горячими стонами.