look what i found

Ханбин не отрываясь смотрит на Чжинхвана, который вещает о чем-то на сцене актового зала, что был одним из мест занятий риторикой, и краем уха слышит, что одноклассницы в паре что-то шумно обсуждают. Новые туфли Чжиюн и то, что она в них выглядит как кобыла, глаза Ухена и то, что в них можно утонуть… Сам же он не может оторвать своих глаз от учителя, чьи жесты чертовски сексуальны; Ханбин ловит каждый его взгляд и облизывает губы, чем заставляет Чжинхвана улыбаться и склонять голову, чтобы никто не увидел его смущенной улыбки. В глазах учеников он был суровым и скрытным, любил потешаться над ними и издеваться, но Ханбин знал, как красиво он умеет улыбаться. Но всему приходит конец, как пришел конец и терпению Хани-сонбэ. Ханбин на подсознательном уровне догадывался, что мужчина видел двух болтающих девушек, а также был уверен, что не прогадал. Чжинхван становится в центр своей сцены (Ханбин заранее «подарил» в своей голове школьную сцену Чжинхвану, потому что он в самом деле был мастером слова), затихает и ждет, пока девушки обратят на него внимание, потому что просто так Чжинхван никогда не замолкает. Руки он складывает на груди и неотрывно смотрит на ничего не замечающих вокруг себя девушек, и смотрит до тех пор, пока Чживон, друг Ханбина, не тычет одной из них пальцем в бок. — Им пиздец, — одними губами проговаривает Чживон Ханбину, внимательно наблюдая за тем, что происходит. — Чжинни, ты должна понимать, что то, что ты моя тезка, не дает тебе права так фривольно вести себя на моих занятиях, — «режим «пиздец эпических масштабов» объявляю включенным». — Ну-ка, бери свою подружку и выходи сюда. Суджин, не бойся. Выходите. Чжинхван чуть отступает, освобождая место для девушек, и летящим жестом рук приглашает их выйти на сцену. Ханбин смотрит в глаза мужчине, но тот уже не отвлекается и не предпринимает никаких попыток улыбнуться. Внешне он спокоен, но под кожей на лице ходуном ходят желваки и на виске вздулась маленькая венка. Он сосредоточен и зол. А у Чжинни сейчас сердце остановится. — Сонбэним, простите… — Я СКАЗАЛ ТЕБЕ ВЫЙТИ СЮДА! — кричит он, и у всех сидящих спирает дыхание. На секунду кажется, что все вообще перестают дышать, а некоторые от неожиданности даже подпрыгивают на месте. Чжинни встает со стула, оправляет на бедрах юбку и тянет за собой Суджин. Та сначала упирается, но после покорно выходит вместе с подругой. Они похожи на двух птичек, которых коварный кот заманивает в свою ловушку. Чжинхван, тот самый кот, только пристально смотрит за тем, как они медленно идут к нему. — Быстрее, — с нажимом говорит он, и девушки семенят скорее, чтобы еще больше не разозлить мужчину. Когда они оказываются на сцене и становятся рядом друг с другом, Чжинхван обходит их по кругу и становится рядом с Чжинни. Он ниже ее, и Чживон обязательно бы прыснул со смеху в кулак, если бы Хани-сонбэ так пристально не осматривал всех сидящих в зале. Все молчат; кажется, Ханбин слышит, как стучит сердце Чживона рядом. Стучит так, будто сейчас проломит ребра. — Итак, — медленно говорит мужчина, переводя взгляд на Чжинни, и Чживон выдыхает, а Ханбин только локтем толкает его в бок, чтобы он завалился наконец, — теперь повторите то, о чем я говорил эти полчаса. Девушка молчит. Кажется, если Чжинхван еще раз так посмотрит на нее, она потеряет сознание. Но нет. Он смотрит, а она держится на ногах. Пока. — Ну давай же. Или, о боже, ты ничего не слушала? — в его голосе — еле слышная издевка, а когда он подходит чересчур близко, он тихо, спокойно, но тем не менее звучно добавляет: — Я не люблю, когда меня не слушают. Я что, рассказываю это все стенам этого актового зала? Ты знаешь, Чжинни, эти стены слышали это все столько раз, сколько ты за всю свою недолгую жизнь рта не раскрывала. Очень много раз. Очень. На этом моменте он подходит к стене и пальцем стучит по ней. — Кажется, если спросить, о чем я говорил эти полчаса, они даже смогут ответить. В отличие от вас, — мужчина стоит так еще с минуту, а потом резко начинает кричать куда-то вверх, будто взывая к древним стенам этой школы: — СТЕНЫ, СТЕНЫ, ПОДСКАЖИТЕ! МОЛЮ, ВСПОМНИТЕ, О ЧЕМ Я ГОВОРИЛ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ! Учитель снова замолкает. В актовом зале тишина. После таких выпадов все даже взглянуть боятся на этого маленького, но резко ставшего огромным и влиятельным в сознаниях учащихся человека. Он держит их в страхе. Но не переступает черту. Ханбин думает, что так все быстрее научатся молчать и не перебивать, и в следующий момент в его голове проскальзывает мысль, что учителем ему становиться не стоит. — Не отвечают, представляете? У них нет ртов, чтобы ответить. Вы же используете их не в том направлении. Чжинхван медленно проходит к столу, садится за него и смотрит на девушек своим пробивным взглядом. Абсолютно не отрываясь. Ханбину интересно наблюдать за всеми его передвижениями, жестами и манипуляциями, но теперь мужчина будто застыл. — Вспоминайте, пожалуйста. Я подожду. Немного погодя он добавляет: — Иначе из этой школы вы вылетите незамедлительно. Уж я об этом позабочусь. Чжинхван теперь абсолютно спокоен, но Ханбин понимает, что в любой момент он может взорваться, как бомба со случайно выставленным на таймере временем. Девушки молчат, и только Суджин предпринимает попытки сказать хоть что-то, чтобы их скорее отпустили с этой кошмарной экзекуции. Такое на уроках риторики хотя бы раз должен был пережить каждый. Ханбин тоже пережил, а потому всегда внимательно слушал Чжинхвана. И не только поэтому, конечно же, а еще и после того, что произошло в раздевалке несколько недель назад. — Вы говорили о том, что мы должны… — тихо начинает Суджин, но тут же слышится громкий хлопок ладони по столу, которым учитель тут же затыкает ученицу. Она аж вздрагивает на месте и хватается за сердце — чисто рефлекторный жест. — Я не говорил, что вы должны, — он нервничает, это слышно по его дрожащему голосу, готовому сорваться в любой момент. Чуть успокоившись, он снова переводит взгляд на девушек и откидывается на спинку стула, укладывая правую ногу на левую. — Ничего, вспоминайте. До завтра еще много времени. Слышится звонок с урока, и Чжинхван жестом показывает, что все свободны, не отводя взгляда от Суджин и Чжинни, что без слов говорит о том, что они еще надолго здесь задержатся.