Лицо под маской

      — Ужаль меня мантикора, если я когда-нибудь предполагал, что задам тебе этот вопрос, но… к тебе или ко мне?       За ажурной темной оградой Рейн нес свои беспокойные воды, и от холодного речного ветра плечи покрывались мурашками: Ами была так встревожена случившимся в соборе, что совсем забыла забрать свою куртку со скамьи. Хорошо хоть, что вспомнила про сумку, которая недолго исполняла роль метательного снаряда.       Они с Цоизитом бесцельно шли по набережной Конрада Аденауэра, порой вздрагивая от шума проносящихся по дороге автомобилей с их ревом моторов и громкими гудками. Фонари бросали под ноги желтые пятна света. Мирно шуршала листва деревьев, на другой стороне реки переливался и искрился вечерний город, и древний Кельн, казалось, уже забыл о странном происшествии в своем соборе.       А может и не заметил его вовсе?       Мимо в обычной субботней кутерьме проходили влюбленные парочки и шумные компании, раздавался громкий смех и нестройное пьяное пение. Глядя со стороны, все эти люди наверняка принимали Ами и ее спутника за неудачников, у которых прямо сейчас в разгаре крайне неловкое свидание.       — Так что? — ворчливо поторопил ее Цоизит.       — Может, лучше зайти в какое-нибудь кафе? Я бы не отказалась от чашки кофе.       Вести его в свою комнату в общежитии Ами совсем не хотела. Не только потому, что соседка, австралийка Салли, потом не отстанет от нее с шутливыми и пошлыми намеками. Просто пойти туда сейчас — значит, подвергнуть опасности и соседку, и других студентов. Женщина из собора ведь ясно дала понять, что прекрасно знает ее имя. Что помешает врагам разузнать, где живет Ами Мицуно? Не хватало еще, чтобы Салли ненароком пострадала из-за тайной жизни своей соседки. Так что, как бы сильно Ами ни хотелось спрятаться в любимом одеяле с кружкой горячего какао, домой она возвращаться не намеревалась.       Но и идти к бывшему генералу Темного Королевства — идея не очень хорошая.       — Ну да, — хмыкнул Цоизит. — Сядем тихонечко в уголочке какого-нибудь Старбакса, и я начну рассказывать тебе про демонов, секту темного Меркурия, светочи мудрости и прочую сейлор-лабуду. Да нас тут же и повяжут — или как безумцев, или как международных террористов. Выбирай, что душе угодно! А кофе я тебе и сам сварить могу, — ворчливо добавил он, — третий год уже подрабатываю у Мако баристой.       — Тогда к тебе, — сдалась Ами. — Подожди, ты сказал «секту темного Меркурия»?       — Все потом, — твердо заявил Цоизит и положил руку ей на плечо, подталкивая вперед. — Будет тебе и кофе, и увлекательные рассказы. Только потерпи, радость моя.       — Я — не твоя радость, — раздраженно и отрывисто сказала Ами, сбрасывая с себя его руку.       Цоизит так и не снял свои нелепые зеленые очки — почему-то она только сейчас это заметила. На улице темно хоть глаз выколи, а он в очках с цветными стеклами. Пижон.       — Разумеется, нет, — холодно согласился Цоизит. — Разумеется, не моя. Наверное, того счастливчика, что надел кольцо тебе на пальчик?       Ами тут же вспыхнула и попыталась спрятать руки в складках юбки, хотя и понимала, что это уже бесполезно. Она совсем забыла про кольцо, а он… ну конечно же, не мог не заметить! От его хитрого зеленого взгляда никогда и ничего не могло скрыться.       — Какое тебе дело?.. — буркнула Ами, пряча ладони под мышками.       Цоизит вскинул голову, так что длинные золотистые волосы блеснули медью в свете фонаря. Он больше не смотрел на Ами — только вперед, туда, где над рекой перекинулся мост.       И беззаботно улыбался.       — Праздное любопытство. Никак не могу понять, отчего ты не сообщила подругам о столь радостном событии?       — С чего ты взял, что я не сообщила?       — Я провожу с ними по десять часов в день, Мицуно. Они говорили о твоем выступлении на конференции, о твоей поездке в Гамбург, о том, что ты ассистировала на операции… и ни слова — о том, что ты выходишь замуж.       Ами нервно сглотнула, не зная, что ответить, и отвела глаза. По поверхности реки скользили желтые блики от фонарей, в небе, порой выглядывая из-за рваных облаков, сиял белый, ясный серп луны.       Луна всегда напоминала об Усаги. О мягкой, доброй, бесконечно понимающей Усаги…        Очередной порыв холодного ветра прошелся по плечам и открытым рукам и заставил мелко задрожать.       — Я просто… — Ами заговорила, хотя еще не решила, что скажет дальше.       Но Цоизит ее перебил.       — Признавайся, Мицуно, что с твоим женихом не так? — его голос сочился ехидным весельем. — Он уродец? Карлик? Полный идиот? Или… о, нет, не говори — он немец, да? Это даже хуже!       — Он… старше, — произнесла Ами, обращаясь к реке. — Намного. И кроме того…       — Ох… он один из твоих профессоров, да?       Ами облегченно выдохнула и кивнула.       — Мне просто нужно время, чтобы решиться рассказать об этом девочкам.       — Ну… мои поздравления, Мицуно. Надеюсь, ты будешь счастлива.       — Буду, — без единого сомнения в голосе сказала она и наконец повернулась, чтобы смело встретить его взгляд. — Конечно же, я буду. Только можешь пока не говорить никому? Даже Мамору?       — Хорошо, — на миг замешкавшись, Цоизит кивнул.       Ами смущенно улыбнулась.       Не успели они пройти и десяти шагов, как она почувствовала, что на плечи опустилось что-то большое и теплое, пахнущее цитрусами и сандалом. С удивлением Ами посмотрела на пиджак Цоизита, который теперь надежно защищал озябшие плечи от ветра, а потом — на него самого.       Он нервно повел плечами, сунул руки в карманы драных джинсов и сказал только:       — У тебя спина ледяная, как молчание Кунцита, когда он мной недоволен.       Цоизит остановился в небольшом хостеле в районе Риль. Это было одно из тех дешевых, но уютных мест, в котором всегда полно туристов и офисных служащих, приезжающих в город в командировки. Номер, который он выбрал, был двухместным, с одной огромной кроватью, что позволяло ему избежать наличия соседей. Полностью выполненная в двух основных цветах — белом и сером, комната была обставлена довольно просто: кровать, небольшой шкаф у входной двери и рабочий стол со складным стулом. Единственным ярким пятном, не считая, конечно, самого жильца, были лишь насыщенно-красные плотные шторы на окне.       На стуле так и лежала сумка с вещами — Цоизит даже не разобрал ее прежде, чем отправился на поиски.       — Откуда ты знал, где меня найти? — выпалила Ами, едва только Цоизит закрыл за ними дверь.       Она никому не говорила, что будет в соборе — да никто и не спрашивал. Днем, сразу после сдачи зачета, она ушла из университета и просто гуляла по улицам до тех пор, пока ноги сами не вывели ее к соборной площади.       Цоизит посмотрел на нее и улыбнулся.       — Это же очевидно, нет? Я, как только вышел из вокзала и увидел его, тут же все и понял. Он выглядит почти как Маринер, только меньше и выстроен из темного камня…       Он как раз поставил на стол два картонных стаканчика с кофе — их он, вопреки собственному предложению, просто принес из расположенного на первом этаже кафе. Потом небрежно скинул со стула сумку и уселся на него задом наперед, сложив руки на спинке.       Теперь, без пиджака, который по-прежнему был накинут на плечи Ами, и очков, он казался почти нормальным. Обычный студент — рыжий, длинноносый, с россыпью веснушек на бледных щеках… Ами раньше не обращала на это внимания, но теперь подумала, что он был гораздо красивее, будучи генералом Темного королевства. Тогда его красота была порочной — как у вампиров из голливудского кино: жемчужная кожа, хищный разрез ярких глаз под темными ресницами и капризный изгиб алых губ.       А каким Цоизит был давным-давно, она не знала.       — Маринер? — рассеяно повторила Ами.       Цоизит удивленно прищурил глаза и произнес, взвешивая каждое слово:       — Ты совсем не помнишь? Я думал, память о Серебряном Тысячелетии вернулась к вам, когда принцесса пробудилась.       Ами робко присела на краешек кровати, сложила руки на коленях и нервно пожала плечами.       — Мне иногда кажется, что я вспоминаю, но все это так неуловимо и туманно… никак не могу понять: действительно ли это воспоминания, или просто слишком красочные сны?       — Что ж, это многое объясняет… — задумчиво протянул Цоизит, а потом встряхнулся, будто сбрасывая с себя наваждение. — Маринер — это твой замок на Меркурии.       — Мой замок на Меркурии, — со слабой улыбкой повторила Ами.       Понятно, почему память о Серебряном Тысячелетии для нее так нереальна: как можно поверить в то, что когда-то у тебя был собственный замок на другой планете! Ами Мицуно — гений, студентка медицинского факультета, художник-любитель… и принцесса давно погибшего королевства.       Абсурд!       Цоизит как будто не заметил, как смутил ее своими словами.       — В готической архитектуре многое прослеживается от меркурианской, — продолжил он как ни в чем ни бывало, — эти высокие острые башни, ребристые балки, чрезмерная детализация резного фасада, огромное количество окон — хотя в этом, кажется, больше влияния Венеры. Не удивлюсь, если тому монаху, который первый выдумал эти диковинки, приснился вовсе не Новый Иерусалим, как он полагал, а вполне себе Древний Меркурий. Цоизит прервался для того, чтобы сделать глоток кофе.       — Я-то думал, что ты сознательно выбрала Кельнский собор за его схожесть с Маринером, но, видимо, твоя уснувшая память о прошлой жизни толкает тебя к нему.       — То есть, — насмешливо вскинула брови Ами, — мы не рассматриваем тот вариант, что мне просто нравится декоративность готической архитектуры, и я прихожу в собор за вдохновением?       — Когда дело касается сейлор воинов, ничего не бывает «просто».       — Что возвращает нас к вопросам о происходящем, — Ами потянулась к стаканчику с кофе, который ей, разумеется, никто не предложил подать. — Итак — секта Темного Меркурия?       — Ну, ты же знаешь, как эти злодеи любят громкие названия, — Цоизит закатил глаза и махнул в воздухе рукой. — Апостолы Смерти, Теневая Галактика…       — Темное Королевство, — услужливо подсказала Ами.       Зеленые глаза на миг сердито вспыхнули, но быстро вернули себе привычное равнодушие:       — Туше.       Она улыбнулась и кивнула — мол, не стоит благодарности, продолжай.       — Так вот, — Цоизит неохотно подчинился, — эти появились около недели назад. Компания безумных ученых, которые задумали создать свой собственный артефакт, по мощности равный Серебряному кристаллу. Но, сама понимаешь, если бы это было так просто, серебряные кристаллы уже штамповали бы на подпольных китайских фабриках. Для создания кристалла, равного по силе тому, что хранит сейлор Мун, секте нужны светочи мудрости — артефакты поменьше, хранящиеся в чертогах разума самых гениальных людей Земли. Самое забавное, — тут он рассмеялся и даже подался вперед, — как ты думаешь, откуда нам все это известно?       Ами растерянно помотала головой.       — Они сами рассказали! — торжественно выпалил Цоизит, хлопнув по колену ладонью. — Пафосно, с расстановкой, как будто рекламировали какой-нибудь новейший чудо-товар!       Он явно ждал, что Ами это развеселит, но ей было не до смеха.       — Как вы про них узнали?       Когда Ами еще жила в Токио, во время первой серии нападений, обычно жертвы были так или иначе связаны с сейлор Мун и ее подругами. Очевидно, аура Усаги просто притягивала к себе людей с бесценными добродетелями, вроде чистого сердца или прекрасной мечты. А те, в свою очередь, притягивали к себе неприятности. Но, насколько Ами было известно, единственный гений в компании Усаги — это она сама.       А мысль о том, что за время ее отсутствия мог появиться кто-то другой, отдавала в сердце болезненным уколом ревности.       — Они напали на Жадеита, — ответил Цозит. — Не та девица, что была в соборе — другая, послабее. Сама понимаешь, его светоч мудрости оказался последним, что она видела в жизни.       Жадеит. Конечно. И как она могла забыть про личного гения будущего нео-короля?       — С ним все в порядке? — поинтересовалась Ами скорее из вежливости, чем от искреннего беспокойства.       Цоизит многозначительно рассмеялся.       — Даже больше, чем в порядке. Ты бы видела, как переполошилась тогда Рей! Мне и самому огненная стихия близка, но такого пламени я никогда не видел — она от ярости чуть все в радиусе километра не спалила! С тех пор, стоит ей только в компании начать рассказывать про то, что ее раздражает Жадеит и она бы его сослала на какой-нибудь необитаемый остров, как Минако тут же издает громкий неприличный звук! Впрочем, — поспешно добавил он, не встретив во взгляде Ами понимания, — ты вряд ли это оценишь.       — Да уж, — едко процедила она. — Точно не сейчас, когда знаю, что должна стать следующей их жертвой!       — Не переживай, — понизив голос, произнес Цоизит, — если понадобится, я могу устроить пожар не хуже Рей.       Ами даже толком не поняла, почему от этих слов ее бросило в краску.       Она закашлялась, прикрыла пылающее лицо стаканчиком с остывшим кофе и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться.       Было что-то странное в том, как он иногда с ней разговаривал. Что это — тон голоса, ниже и проникновеннее, чем обычно? Взгляд из-под длинных ресниц, непривычно теплый? Мягкая улыбка?       Когда она осмелилась вновь взглянуть на Цоизита, тот равнодушно изучал что-то на экране своего смартфона и широко зевал.       Ами разочарованно поджала губы. Скорее всего, ей просто показалось. Представить, что Цоизит мог заигрывать с ней… просто нелепо.       — И что нам теперь делать? — тихо спросила она.       — Спать, — Цоизит прикрыл глаза и мотнул головой, рассыпав длинные вьющиеся волосы по плечам. — Крепко и, как минимум, часов восемь. Кажется, я не спал уже двое суток: ожидание в аэропорту, смена часовых поясов…       — Как — спать? — перебила его Ами. — А что, если враги нападут на кого-то еще?       — Во-первых, — терпеливо пояснил Цоизит, откладывая мобильный в сторону, — их главная цель — ты, и они уже знают, что ты в городе. Торопиться незачем. А во-вторых, на кого тут нападать? Сомневаюсь, что в Кельне гении толпами разгуливают по улицам, увешанные табличками для опознавания. Так что мы вполне можем выкроить себе несколько часов здорового сна. Ты же будущий врач, Мицуно, должна знать, как важно высыпаться!       — И где ты предлагаешь нам спать?       Цоизит развел руки в сторону кровати, на которой сидела Ами.       — Вдвоем? — воскликнула она.       Находиться с ним в одной постели? Пусть даже и не прикасаясь друг к другу? Немыслимо!       Ами задохнулась от возмущения, стыда и еще чего-то, что пока не могла в полной мере осознать.       А Цоизит вовсе не собирался следовать рыцарскому кодексу: он недовольно фыркнул, поднимаясь, и принялся, наконец, разбирать сумку. Достал оттуда две небольшие стопки с одеждой, быстро перебрал их и вытащил широкую черную футболку:       — Вот, пойдет? — спросил он, протягивая ее Ами. — Учитывая, какая ты маленькая, она, возможно, даже прикроет тебе коленки.       — Я с тобой в одну постель не лягу! — возмутилась Ами, показательно отворачиваясь от протянутой к ней руки.       — Ну, тогда ты ляжешь на полу, — злобно передразнил ее Цоизит, — я что, похож на благородного джентльмена? Впрочем, если мое общество тебе так противно, можешь отправиться домой.       Ами вздрогнула. Одна только мысль о том, что придется возвращаться совсем одной, в городе, где враг знает, кто она такая, в то время, как самой Ами о нем ничего не известно…       Да, пришлось признать: Цоизит был не лучшим вариантом.       Он был единственным.       Не меняя недовольного выражения лица, Ами рванула на себя футболку и гордо удалилась в ванную, чтобы переодеться.