Лицо под маской

      Ами проснулась от того, что кто-то легонько стучал по кончику ее носа. Она поморщилась, попыталась смахнуть то, что ей мешало, а, когда ничего не вышло, приоткрыла глаза…       И увидела прямо перед собой, как на белоснежной гостиничной простыни змейкой свернулась тонкая рыжая прядка.       — Доброе утро, — улыбнулся Цоизит, чье лицо было непозволительно близко, хоть веснушки пересчитывай.       Вся сонливость тут же пропала. Ами отшатнулась, резко села на постели и осмотрелась по сторонам.       Холодный утренний свет робко пробивался сквозь плотно сведенные шторы. На столе над стаканчиками с кофе вился сизый дымок, пахло свежей выпечкой и горячим джемом. И еще, ненавязчиво, но отчетливо — гелем для душа с апельсиновым маслом: Ами пользовалась таким вчера, когда принимала душ. Точно так же пахла футболка, в которой она спала, и — наверняка — влажное полотенце, небрежно переброшенное через спинку стула. Это был запах Цоизита, и он пропитал всю комнату.       И всю Ами, до самых кончиков волос.       Она торопливо потерла глаза, в надежде на то, что все это просто сон. Но, конечно же, когда она отняла руки от лица, ничего не исчезло — ни полотенце, ни кофе, ни Цоизит.       Нахальный, абсолютно лишенный чувства неловкости Цоизит! В одних джинсах, с влажными распущенными волосами, капельки воды с которых лениво ползут по загорелой коже плеч и груди. Украшенные чернильными рисунками руки теперь ничего не скрывало, и, если бы Ами захотела, то могла бы разглядеть каждую линию его татуировок.       Вместо этого она поспешно отвернулась, прогоняя от себя представший перед ней образ.       Образ пропадать не собирался.       До чего дошла умница Мицуно! Во сне обнимается с незнакомцем в маске, утро начинает с полуголого бывшего противника.       — Сколько… — с губ сорвался только хриплый шепот, и Ами, прокашлявшись, повторила: — сколько времени?       — Половина восьмого, — жизнерадостно ответил Цоизит, распахивая шторы.       Теперь благодарное солнце щедро осветило золотом его волосы и кожу, и сердце у Ами забилось быстро-быстро, как было лишь однажды, когда она впервые лицом к лицу увидела «Рождение Венеры» Боттичелли.       — Не мог бы ты одеться? — сердито буркнула она.       Ее злило то, что она не могла понять, почему так бурно реагирует на Цоизита. То, что он проснулся раньше и даже успел душ принять, пока она спала. И то, что он с утра был весь такой свежий и румяный, как брат-близнец той самой Венеры, в то время как Ами, наверняка, выглядела бледной и заспанной, с кругами под глазами и всклокоченной шевелюрой.       Куда ни глянь, сплошная несправедливость!       — Не мог бы, — усмехнулся Цоизит, поворачиваясь, — если ты не заметила, моя футболка все еще на тебе.       Ами поторопилась вскочить с кровати и спрятаться в ванной, пока он не заметил, как щеки у нее залились краской.       Горячий душ взбодрил и даже поднял настроение, хотя апельсиновый запах нравился ей меньше, чем ванильный. Когда она вернулась в комнату, уже переодетая в свое платье, Цоизит по-турецки сидел на стуле, пластиковым ножом намазывая масло на булочку.       — Я не знал, какие ты предпочитаешь, — бросил он, не глядя на Ами, — купил с персиками и с яблоками.       — С персиками в самый раз. Вот твоя футболка.       — О, замечательно! — он тут же бросил нож на стол и обменял у Ами булочку с маслом на футболку.       Теперь, когда она не отвлекалась на его острые ключицы, можно было и поговорить.       — Какой у нас план? — деловито спросила Ами и опустилась прямо на пол.       Цоизит взял с кровати подушку и бросил ей, чтобы мягче было сидеть.       — Дай подумать, — протянул он, устраиваясь рядом. — Вариант просто сидеть и ждать нападения мы не рассматриваем, верно? Конечно, нет, — продолжил Цоизит, не дожидаясь ответа, — мы же храбрые воины справедливости. Тогда, может… ходить по улице, выкрикивая «эй, меркурианские сектанты, мы здесь»? Развесить по округе объявления «не видели ли вы этого монстра»? Я бы мог его нарисовать, такую морду не забудешь. Или будем ловить их на живца? Не уверен, что навыки времен Темного Королевства остались, но я мог бы попробовать сам достать твой Светоч… вот бы они взбесились!       Ами от неожиданности подавилась булочкой и теперь предпринимала нелепые и тщетные попытки запить ее горячим кофе.       — Хотя вероятность успеха нулевая… вот, возьми, — пробормотал он, протягивая ей вытащенную между делом из сумки бутылку воды. — Вот если бы у тебя был кто-то в окружении, на кого они могли бы напасть, чтобы заставить сработать твое геройское чутье…       Ами застыла, едва не пролив на себя воду.       И как она не додумалась сразу? Еще тогда, когда она вспоминала, что враги всегда выбирали жертву из окружения Усаги, или когда Цоизит ненароком обронил, что гении по Кельну не ходят с табличками… ей следовало сообразить, сложить два и два.       — В чем дело? — тут же стремительно посерьезнел Цоизит.       — Такой человек есть. Я действительно знаю того, кого можно назвать гением. Скорей, Цоизит, нужно добраться до него раньше, чем они! — встревожено вскрикнула Ами, поднимаясь. Она отряхнула юбку от крошек и отправилась за сумочкой, вчера небрежно брошенной прямо у входа.       — Хорошо, — услышала она за спиной. — И, хоть ты и не спрашивала, но — Широ.       — Чего? — недоуменно оглянулась Ами.       — Это мое имя. Широ. Или ты думала, что у меня в паспорте стоит название минерала?       — Честно говоря, — Ами медленно повернулась к нему, глядя прямо в отчего-то потемневшие зеленые глаза, — Я почти забыла, что это название минерала. Оно так долго было… просто твоим именем. Но это мне тоже нравится. Широ. Тебе подходит.       Она тут же отвернулась снова, сделав вид, что очень увлечена застегиванием сумки.

***

      Чтобы добраться до жилых кварталов рядом с Кельнским университетом, им пришлось проехаться на трамвае и около получаса идти пешком. В трамвае Цоизит начал клевать носом, и Ами поняла, что ранние подъемы для него в новинку, а его прежний бодрый вид — скорее всего, просто необычная реакция организма на нестандартную ситуацию. Хорошее настроение у него поутихло, холодный утренний воздух явно раздражал, и поэтому он ворчал словно старик на все, что его окружало, включая Ами.       В попытке развеселить, она провела его вокруг главного кампуса, показала окна нескольких аудиторий, в которых ей приходилось слушать лекции, рассказала о закрытии университета в восемнадцатом веке и о том, как Фердинанд Вальраф спасал произведения искусства от французов.       — Если хочешь, можем потом посмотреть на его коллекцию, она хранится здесь, в музее. Я-то там уже трижды была, но это ничего, могу еще раз сходить.       — Я хочу кофе, — буркнул Цоизит, глазами выискивая, где можно было бы найти предел его мечтаний. — Мы скоро доберемся до места?       — Еще минут пятнадцать.       Он застонал так жалобно, что Ами, не выдержав, схватила его за руку и потащила к пекарне неподалеку, где ей самой приходилось несколько раз завтракать перед занятиями.       — Можно нам два черных кофе, пожалуйста, — улыбнулась она приветливому баристе и вдруг почувствовала, как Цоизит бесцеремонно положил подбородок на ее плечо.       — А это что — свежие булочки?       Серьезно? Они же завтракали недавно!       Ами смиренно вздохнула.       — И одну булочку.       Вдруг еда ненадолго усмирит в Цоизите этот поток недовольства?       Ее надежды оправдались сполна. Возможно, хозяева пекарни добавляют в тесто зелье хорошего настроения. А может, любая вкусная еда в сочетании с ароматом свежесваренного кофе может превратить сонного ворчуна в довольного жизнью шутника. Ами не знала точного ответа на эту загадку, но Цоизит после булочки и кофе определенно нравился ей гораздо больше, чем тот, что был до.       — Вот мы и пришли, — вытирая выступившие на глазах слезы, сказала она.       Уже пять минут Ами наблюдала за сценкой «Кунцит снова обнаружил, что Нефрит потратил общие деньги на новый костюм, такой же синий, как и остальные пятнадцать» в великолепном исполнении Цоизита.       Она и не помнила, когда в последний раз смеялась так громко.       Нужный им дом спрятался за университетской территорией, на одной из коротеньких улочек, где асфальт на дорогах незаметно переходил в старую брусчатку. Ами была здесь всего раз, но не сомневалась, что сумеет опознать его.       Дом был похож на рисунок. Чуть более узкий и вытянутый вверх, чем все его соседи, он был выкрашен белой краской и оплетен девичьим виноградом, а сбоку виднелось даже некое подобие башенки. Ами больше всего нравилась в этом домике крыша: черепица была необычного, ярко-фиолетового цвета, который наверняка очень выгодно смотрелся осенью в сочетании с ягодами и листьями винограда.       Ами легко толкнула белую кованую калитку и зашла в маленький дворик. А Цоизит, которого наверняка все это время терзало любопытство, хоть он и не подавал вида, вдруг затих и послушно последовал за ней.       Когда на их требовательный стук открылась входная дверь, Ами растерялась.Она даже подумала: а не ошиблась ли часом? Может, на улице не один, а два дома, словно сошедших со страниц детской книги?       Судя по обескураженному взгляду Цоизита, он тоже не ожидал такой встречи.       Женщина, стоящая перед ними, была закутана в десятки слоев тонкого шелка, как в пеленки. Длинное платье из ярких лоскутков, подпоясанное алым бархатным кушаком, накинутый на плечи цветастый шарф, лицо под полупрозрачной вуалью. Каждое ее движение сопровождал медный перезвон из-за многочисленных монеток, подвешенных в самых разнообразных частях костюма, и браслетов на запястьях. В довершении всего, она держала в руках стеклянный шар.       Окинув серыми глазами незваных гостей, женщина подняла шар над головой и торжественно, нараспев произнесла:       — Добро пожаловать в дом Судьбы, путники! Если желаете, я, мадам Полина, расскажу вам, что было и что будет, что сулят вам новые встречи и дальние дороги!       Цоизит от неожиданности что-то неразборчиво крякнул, Ами нервно захихикала, а женщина, оценив произведенное впечатление, вдруг лукаво сверкнула густо подведенными серыми глазами.       — Ну что, похоже на ярмарочных гадалок? Доброе утро, Эми. Простите мне это маленькое представление, я просто не смогла удержаться. Завтра Розенмонтаг, так что я просто примеряю свой костюм — не подумайте, что я какая-то сумасшедшая.       — Лаура? — прищурилась Ами, стараясь разглядеть под шелком знакомые черты лица.       Девушка кивнула.       — Одну секундочку, — она резко наклонила голову вниз и принялась выпутываться из шалей и вуали на лице. — Вот, теперь можно нормально разговаривать. А то от этих тряпок несет нафталином и пылью — каждый раз, когда вдыхаешь, кажется, будто моль проглотила! Доброе утро, меня зовут Лаура Беккер, — она протянула узкую бледную ладонь в тяжелых кольцах Цоизиту.       — Аоки Широ, приятно познакомиться, — Цоизит учтиво улыбнулся, но конец фразы у него немного смазался из-за того, что Лаура вдруг дернула его руку на себя и принялась поворачивать из стороны в сторону.       — Невероятно! — восхищенно выдохнула она, — Какая тонкая работа! Какой необычный стиль! Это что — кицунэ? Потрясающе… У меня самой есть татуировки, я знаю, о чем говорю.       Она продолжала бормотать что-то, разглядывая руки совершенно оторопевшего от такой наглости Цоизита. Ами улыбнулась. Она достаточно хорошо знала Лауру, поэтому ее восторженность по разным поводам и рассеянное внимание не были для Ами в новинку. Но она все же решила вмешаться — ей уже довелось однажды убедиться, что о рисунках на коже фрау Беккер может говорить бесконечно.       — Лаура, а где профессор Беккер? — мягко произнесла Ами, осторожно забирая у девушки руку Цоизита.       Та бросила на нее короткий взгляд из-под светлой челки и выпрямилась.       — Сегодня же воскресенье.       Ами кивнула, показывая, что этот ответ для нее все проясняет.       Лаура тем временем продолжила, украдкой кидая заинтересованные взгляды на руки Цоизита:       — Он рассчитывает поймать карпа.       — Они же не водятся в Рейне? — удивилась Ами.       Лаура Беккер только пожала плечами.       — Когда его это останавливало?

***

      Когда они уже готовились уйти, и Ами потянулась, чтобы открыть калитку, их окликнул звонкий голос Лауры.       Ами обернулась, сопровождаемая жалобным стоном Цоизита. Фрау Беккер, очевидно, несколько его пугала.       — Я, конечно, ненастоящая гадалка, но промолчать не могу. Вы так чудно смотритесь вместе, мне кажется, что вы просто созданы друг для друга. И еще эта рыбка…       Мысли в голове у Ами Мицуно вдруг сорвались в галоп и остановить их было уже невозможно.       С чего Лаура взяла, что они пара? Может, Ами сама не заметила, как проявляла к Цоизиту какие-то знаки внимания? Улыбалась, когда он говорил, смотрела на него слишком часто?       Может, неосознанно поправила ему прядь волос, которая еще ночью не давала ей покоя?       Да и что значит — чудно смотритесь вместе? С каких это пор чистенькие и опрятные студентки-заучки чудно смотрятся рядом с длинноволосыми татуированными парнями в кожаных браслетах и драных джинсах? Ами что-то пропустила, и успел выйти новый фильм, восхваляющий именно такую пару?       Ей вдруг стало очень холодно, хотя Цоизит с утра все-таки уговорил ее вновь надеть свой пиджак, и тот продолжал спасать от холодного мартовского ветра.       Ами недоуменно посмотрела на собственную руку, в которой, казалось, чего-то не хватало.       И только теперь вспомнила, что до этого держалась за ладонь Цоизита.