***
Большую перемену они также решают провести вместе, в небольшом кафе рядом с университетом. К ним присоединяется Сокджин, одногруппник Намджуна и хороший знакомый Хосока, а Чимин на время куда-то испаряется, но обещает подойти к остальным чуть позже. Дождь за окном, горячий кофе, уютные разговоры. Юнги кажется, что ничто не сможет нарушить эту атмосферу. Но… В следующую секунду он забирает свои предположения назад, когда видит, КТО входит в кафе. В этот храм спокойствия и уюта. Первым к их столику подходит Тэхён и со всеми здоровается. — Надеюсь, вы не против, если мы к вам присоединимся? — говорит он, присаживаясь. — Чимин та-а-ак настаивал, не отказывать же. Рядом с ним садится Пак и, видя взгляд Мина, поспешно извиняется: — Прости, хён, я не смог их остановить. Наконец, к столику подходят Чонгук и Югём. Последний занимает место между Намджуном и Сокджином, а Чонгук садится рядом с Чимином и прямо напротив Юнги. Просто прекрасно. — Рассказывайте, как жизнь? — Тэхён вроде не такой отбитый, отмечает про себя Мин. Неужели. Неужели в окружении этого самодовольного и напыщенного Чонгука есть нормальные люди? Несмотря на то, что раньше они никогда вот так вместе не сидели, разговор складывается легко. Ребята говорят о последних новостях универа, о планах на день, знакомятся ближе и в целом хорошо проводят время. Шестеро из них точно. А Чонгук и Юнги так и не попытались вникнуть ни в одну ветвь разговора. Чонгук слишком занят разглядыванием старшего — Мин Юнги просто совершенство, как он раньше его не замечал? А это совершенство, тем временем, горит, температурит и плавится под таким заинтересованным взглядом. Просто невозможно ни на чём сконцентрироваться. — Ты чего такой тихий? — негромко спрашивает Чон, чтобы слышал только Мин. Догадайся. Как же тут будешь активным и разговорчивым, когда прямо перед тобой сидит твой краш и поедает тебя глазами? Помимо простого волнения, теперь к Юнги подкатывает ещё и злость. Младший ведь совершенно точно знает, как действует на Мина. Этот мелкий специально издевается, раздевая его глазами и заставляя смущаться. Не выйдет. Пора бы уже вспомнить, кто из них тут хён. Юнги решительно открывает рот и, встречаясь с младшим глазами, тут же его закрывает. Блестяще, Юнги. Блестящее фиаско. Ни один твой бой ещё не заканчивался так быстро. Чонгук тихо с него посмеивается. Какой Юнги всё-таки милый. Поняв, что на этот вопрос старший отвечать не собирается, Чонгук пробует ещё раз. Последовав примеру остальных и изучая меню, спрашивает: — Что ты порекомендуешь? — Тут отличная вода, — сухо отвечает Юнги, и даже мускул на его лице не дрогает. Чон снова смеётся и качает головой. Остальные не обращают на этих двоих внимания, потому что они не участвуют в разговорах и пребывают в своём каком-то мирке. — Почему ты не захотел встретиться? — Я сегодня занят. — Серьёзно? Чем? Только не говори, что учёбой. — Нет, планами, как избавиться от тебя. — Ой, да перестань, — игриво тянет Чонгук и подмигивает старшему, отчего тот удивлённо распахивает глаза и покрывается милым румянцем. Еду таки приносят, чему Шуга несказанно рад. Он с облегчением выдыхает, начинает потихоньку включаться в разговор, пытается расслабиться. Но оказывается, что расслабленно есть вместе с Чонгуком просто невозможно. Во-первых, он очень близко. Конечно, не так близко, как Тэхён и Чимин, которые чуть ли не с одной тарелочки едят, но всё же. Во-вторых, он слишком горяч. Чон даже когда ничего не делает, сексуальный, а тут, сидит с закатанными рукавами и чуть ли не облизывается, смотря на Мина. Юнги под таким взглядом теряется, ему кусок в горло не лезет, мысли путаются, и в итоге кусок пиццы летит из его подрагивающих рук прямо на новое светло-голубое худи. М-да. — Аккуратнее, маленький, — ухмыляется Чон и снова подмигивает ему. — Какой я тебе «маленький» нахуй?! — шипит Юнги, но щёки его предательски горят. Теперь на них оборачивается вся эта дружная компашка. — Вы в порядке? — изгибая бровь, спрашивает Хосок. — Шуга, ты чего такой злой? — Кхм, кхм, — Мин откашливается и, не желая объяснять своё поведение, встаёт из-за стола. — Да, вполне. Мне нужно в уборную. Я немного заляпал своё это… Ребята в недоумении провожают его глазами, а потом переводят взгляд на Чона, требуя объяснений. — Гук, а ты… — Я, пожалуй, помогу ему, — Чон тоже встаёт, не давая договорить Намджуну, который с подозрением поглядывал на него всё это время.***
— Чёртов Чон Чонгук… — Юнги не столько оттирает пятно, сколько пытается угомонить своё бешено бьющееся сердце. Почему оно так сладко ноет? Ему же не нравится вся эта ситуация, так почему в отражении он видит покрасневшие щёки и сияющие глаза? Это сумасшествие. Он этого всего не планировал. Мин, когда мечтал о Чонгуке, и знать не знал, что общество младшего будет на него так влиять. Это слишком нервозатратно. Надо просто успокоиться, вдохнуть поглубже и вернуться к ребятам, — размышляет Мин, собираясь покинуть уборную. Но как только он открывает дверь, чтобы выйти, входит Чон Чонгук. Господь Всемогущий. Вдохнуть поглубже, — напоминает себе Мин и упрямо шагает к двери. Преграда в лице Чонгука его не остановит. А, нет. Остановит. В тот момент, когда он тянется к ручке двери, его опережают, защёлкивая замок, а самого Юнги неожиданно разворачивают. Они вновь оказываются наедине. Лицом к лицу. Офигевший Шуга начинает слегка паниковать, но прежде, чем он успевает что-либо сделать, младший толкает его к стене и отрезает все пути отступления, выставив руки по бокам от старшего. Чонгук его не трогает, не касается, но стоит так близко, что у Мина ноги подкашиваются и ладони потеют. — Не сбежишь. Не на этот раз. — Айщ, чего ты ко мне прицепился? Тебе своих поклонников мало? — возмущается Шуга, толкая и младшего в грудь, но тот как скала. Ну они же не ты, — думает Чонгук, с восхищением разглядывая этот маленький агрессивный комочек милоты перед собой. — Как грубо… — наигранно обижается Чон. — Ну и похуй! Не нравится — так отпусти меня, — злится Мин, не переставая толкать его в грудь, в плечи, чтобы хоть как-то подвинуть эту гору мышц. — Подвинься! — Тск, тск, какой грязный язычок. Тебя бы поучить манерам, Шуга. — И кто учить будет? Ты? — Да, если хочешь, с удовольствием займусь твоим воспитанием, — Чонгук щёлкает эту сердитую моську по носу и усмехается, когда тот начинает рычать. — Скажи, ты всегда так мило краснеешь? — Я убью тебя, — Юнги действительно ударяет его пару раз и даже умудряется сорваться с места, но его толкают обратно, перехватывают запястья и прижимают к стене. — Ты заебал, отпусти меня! — Не-а. Не так быстро. Я ещё не выполнил твою просьбу. — О чём ты? — Ну про тот раз, когда мы встретились в столовой. Что ты там говорил? — наигранно делает вид, что думает, Чонгук. — Кажется, ты просил, чтобы я тебя... — Да бля, это не тебе было адресовано! — кричит Юнги, снова краснея. — Нехуй подслушивать чужие разговоры. Знаешь, что я тебе скажу?.. Чонгук морщится, слыша столько ругательств из этого милого ротика. А Юнги не затыкается, высказывает ему всё, что думает, всё толкает и толкает свою гневную тираду. Не в силах больше слушать этот бомбёж, Чонгук решает его заткнуть. Приятным, очень действенным способом. Он подаётся вперёд, накрывая чужие губы своими и все возмущения вмиг прекращаются. Теперь Юнги начинает по-настоящему вырываться, биться в его руках. Чонгук на это не ведётся, играюче подавляя его сопротивление и с наслаждением смакуя сладкий вкус губ. Переминает, поочерёдно посасывает, сходит с ума от сладости. Так бы и сожрал. Всего. Целовать Шугу так приятно, это ни с чем другим не сравнить. Юнги от его настойчивости тает и оставляет попытки вырваться — против младшего это всё равно бесполезно. Позволяет насиловать свои губы и ловит от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Целуется Чонгук просто божественно. И заткнитесь все, кто его сейчас осуждает. — Успокоился? — шепчет Чон, нехотя отстранившись и проверяя состояние старшего. Тот больше не вырывается, а добровольно нежится в его объятьях. Чонгук его ещё раз напоследок чмокает и уточняет, — всё нормально? Юнги растерянно кивает и Чонгук, наконец, отпускает его запястья, берёт за ладонь и ведёт в сторону двери. — Пора возвращаться к ребятам. Юнги не успевает ничего сказать, потому что в уборную врывается Намджун. И слава богу, они закончили, слава богу, отлипли друг от друга, потому что зайди Намджун чуть раньше… Впрочем, тот не тупой, а очень и очень сообразительный. Видя, каким покрасневшим вышел отсюда Юнги и заметив немного сбитое дыхание Чонгука, Ким мгновенно мрачнеет. — Теперь скажи честно. Что ты здесь делаешь? — спрашивает он прямо. — Вы ведь никогда раньше не общались. А Чонгук... не понимает, что он здесь делает. Не понимает, почему, вместо того, чтобы быть сейчас с людьми, открыто ему себя предлагающими, он находится здесь. Не знает, зачем отказался от секса с горячей девушкой и пришёл сюда, прекрасно осознавая, что ему здесь точно ничего не перепадёт. Чонгук знает только то, что ему нравится находиться рядом с Юнги. Рядом с ним он чувствует себя живым. — Просто, — продолжает Намджун, отрывая Чона от его мыслей, — мой тебе совет: не надо. Не лезь к нему. — Ты мне указывать будешь? — изгибает бровь младший. — А зачем тебе это? Зачем, если ты к нему ничего не чувствуешь? — Намджун очень хочет услышать, что так и есть, Чон ничего к Юнги не чувствует, но этого не происходит. Потому что реакция Чонгука на его слова говорит об обратном. — Бля, ты серьёзно?!