Когда Локи встретил Дарси

Для лонгборнского семейства начались не самые радостные дни. Миссис Льюис изводила старших дочерей упрёками и сетованиями, и если в отношении себя Дарси готова была мужественно принять их, поскольку она сознательно отказала Иэну Коллинзу, то в отношении Джейн находила любые выпады в высшей степени несправедливыми. — Сдаётся мне, ваша матушка полагает, что Джейн должна была хоть приковать к себе этого господина Одинсона цепями, но не дать ему уехать, — сказал как-то мистер Льюис, и, хотя он не расставался с привычной иронией, тон его не был весёлым. Он поддержал Дарси в её решении не принимать предложение Коллинза, но, несомненно, огорчался, видя, что Джейн тоскует по Тору. — Он не давал мне никаких обещаний, и мы не вправе сердиться на него, — твёрдо сказала Джейн. — Я не хотела бы больше обсуждать этот предмет. Но оставаясь наедине с Дарси, она порой давала волю чувствам. Как бы ни старалась Джейн остаться хладнокровной, её глубоко ранил внезапный отъезд Тора. По прошествии нескольких недель от него пришло письмо, адресованное лично ей. «Драгоценнейшая мисс Льюис, леди Джейн, я не могу передать, как меня расстраивает необходимость покинуть Недерфилд и быть вдали от вас, — гласило оно. — Прошу извинить меня за это. Я не мастер долгих речей, и сколько ни бьюсь, не могу облечь свои мысли и чувства в слова». Джейн читала письмо сестре, и её щёки розовели с каждой новой строчкой. — Узнаю мистера Одинсона, — улыбнулась Дарси. — Он человек действия, и предпочёл бы лицезреть тебя, а не выражать свою нежную привязанность на бумаге. Что же он пишет дальше, есть ли надежда вскоре увидеть его снова? Джейн не сразу ответила, внимательно изучая письмо, и Дарси тактично молчала, не заставляя её озвучивать всё прочитанное. Однако вскоре лицо мисс Льюис подёрнулось тенью печали. — Нет, Дарси, они, по всей видимости, не вернутся. — Что же их удерживает? — Мистер Одинсон пишет, что их постоянное присутствие требуется в имении Пемберли. Оказывается, они с братом ещё давно приобрели его, и теперь там начаты реставрационные работы. Дарси наморщила лоб, силясь вспомнить, где она слышала это название. Ей точно доводилось встречать его прежде, но память отказывалась подсказать, где именно. Джейн нервно комкала край письма, погрузившись в раздумья. — Пемберли! — наконец осенило Дарси. — Не то ли это старинное пустующее поместье, которое пострадало от падения небесного тела? — Именно, — подтвердила сестра. — Все учёные тогда всполошились, во всех газетах об этом писали, а я ещё упрашивала маменьку отпустить меня туда. Никто так и не смог понять, какова природа упавшего небесного тела, поскольку никому не удалось даже приблизиться к нему. Тайна по сей день осталась неразгаданной… — Но разве иностранных путешественников допустили бы в такое здание? — в полном недоумении спросила Дарси. — Да ещё и позволив им начать реставрацию? Нет, здесь точно кроется нечто странное. Джейн встала и принялась в волнении ходить по комнате. — Я предчувствовала, что Тору известно что-то, что неизвестно пока более никому! Вероятно, некие обязательства не позволяют ему поведать об этом, но он вскользь намекал, что имеет доступ к знаниям иного порядка, и речь не только об устройстве вселенной. — Что ж, весьма любопытно, если это и в самом деле так, — сказала Дарси с долей сомнения в голосе. — Но берегись, Джейн, здесь и правда слишком много секретов и загадок. Она сама, хоть и обладала живым умом, всегда предпочитала твёрдо стоять на земле, не увлекаясь мечтами о невероятных открытиях. Услышав от Скурджа, какое высокое положение Тор занимал на родине, она допускала, что он действительно может иметь доступ к научным трудам, переворачивающим представление об устройстве вселенной, но Дарси всегда страшил размах подобных изысканий. Она была спокойна тогда, когда знала, что всё течёт по привычному ей руслу, и нередко называла себя приземлённым существом, неспособным смотреть на мир глазами новатора. — Тебе известно, что именно тайны привлекают меня сильнее всего прочего, — сказала Джейн. — Как мне горько, что я не могу отправиться в Пемберли из-за глупых предрассудков матери! Впрочем, даже если бы я могла, я этого не сделала бы из опасений показаться мистеру Одинсону навязчивой. Мне лучше забыть обо всём этом, Дарси. От её недавнего воодушевления не осталось и следа. Джейн поникла, ссутулилась и опустилась в кресло с тяжким вздохом. — Приободрись, — Дарси совсем по-детски присела рядом, на подлокотник кресла. — До Рождества осталось совсем недолго, и к нам приедет дядя Эрик. С ним ты точно сможешь обсудить все вопросы, что тебя терзают, и найдёшь в нём куда более мудрого советчика, нежели во мне. — Не принижай себя, — возразила Джейн. — Какие бы невзгоды ни тяготили меня, ты всегда рядом, и я очень счастлива этому. — О, если бы я ещё умела правильно использовать хотя бы пару научных терминов, цены бы мне не было! — рассмеялась Дарси. — Не старайся показаться глупее, чем ты есть, — Джейн погрозила ей пальцем. — Иначе я заставлю тебя разобрать «Теорию натуральной философии»* по каждому абзацу, чтобы доказать, как блестяще работает твой ум. — Ты страшная женщина, сестра, — воскликнула Дарси в притворном ужасе. — Смилостивись, я готова признать себя первым гением Англии, лишь бы избежать означенной тобой кары. И тогда Джейн улыбнулась, тем самым признавая, что Дарси, пусть и не могла излечить причину её тоски, всегда находила возможность внушить ей некоторую бодрость духа. Между тем, мистер Эрик Селвиг, брат миссис Льюис, вдовец и торговец, проживающий в Чипсайде, и в самом деле вскоре явился в Лонгборн, поскольку традиционно встречал Рождество в кругу семьи. Это был приятнейший джентльмен, иногда немного суетливый и порывистый, но с золотым сердцем. Его страстью, как и у Джейн, была наука, а потому он больше всех любил именно старшую племянницу и в течение своих визитов всегда проводил с ней много времени. Мистер Селвиг говаривал, что если бы ему в молодости хватило усидчивости и упрямства, то он не поддался бы уговорам родителей и избрал бы стезю учёного, а теперь же он всячески поддерживал устремления Джейн. В нём она обрела верного друга и сообщника в спорах, когда миссис Льюис принималась жаловаться на то, что старшая дочь никак не возьмётся за ум. — Разве желание познать законы вселенной не есть желание взяться за ум? — спрашивал он, и миссис Льюис только охала и недовольно махала руками. Нынешний его приезд улучшил душевное состояние Джейн, хотя поведать ему о своих сердечных переживаниях она не решилась. Что до Дарси, то некоторые перемены в её жизни от внимания мистера Селвига не укрылись. Причина, по которой он решился завести с Дарси разговор весьма деликатного свойства, крылась в поведении мистера Скурджа. Посещая с семьёй Льюисов приёмы, мистер Селвиг, среди прочих гостей, познакомился и со Скурджем. Поначалу тот показался ему человеком обходительным и благонравным, а потому расположение, выказываемое Скурджем Дарси, не вызвало в нём тревогу. Однако мистер Селвиг обладал талантом неплохо разбираться в людях, и вскоре его мнение об этом джентльмене претерпело изменения. — Скажи, Дарси, нравится ли тебе мистер Скурдж? — он всегда отличался прямотой и не стал ходить вокруг да около, упражняясь в завуалированных намёках. Дарси, не ожидавшая подобного поворота, ответила дядюшке с немалым удивлением: — Отчего, смею спросить, вы вдруг надумали задать такой вопрос? Она могла лишь порадоваться, что мистер Селвиг подгадал момент, когда никого из семьи больше не было с ними рядом. — Видишь ли, этот джентльмен с завидной настойчивостью вьётся вокруг тебя, — мистер Селвиг продолжил говорить без обиняков. — И я хотел бы узнать, в опасности ли ты, душа моя. — Он не ухаживает за мной, дядя, — отвечала Дарси, залившись краской. — Просто он любезен и общителен. — Тем не менее, его любезность и общительность отчего-то направлены именно на тебя. — Пусть даже и так, разве это может послужить основой для далеко идущих выводов? Какая мне может грозить опасность, если я оказалась достойна внимания человека, приятного во всех отношениях? — В том-то и дело, Дарси. Я не уверен, что мистер Скурдж так уж хорош, каким тебе видится. Она склонила голову, смотря на мистера Селвига с шутливым неудовольствием. — И чем же он провинился, дядюшка? — Он не сделал ничего дурного, но в его поведении есть что-то, что меня настораживает. Его слова отдают фальшью, и, стараясь держаться непринуждённо со всеми, он притом нередко, будто случайно, отпускает нелестные намёки в адрес ваших общих знакомых, арендовавших Недерфилд. — Может статься, у него есть на это некоторые основания, — чуть холоднее, чем ей хотелось бы, сказала Дарси. Мистер Селвиг умолк, озадаченно глядя на неё. Он уже пожалел о том, что решил высказать своё суждение, вмешиваясь в дела Дарси без дозволения. Очевидно, она была осведомлена о взаимоотношениях Скурджа и Одинсонов куда лучше, и любые его предостережения не имели смысла. — Что ж, прости, что доставил тебе не самые приятные минуты, затронув эту тему. — Напротив, я благодарна за заботу, — ответила она, не желая, чтобы между ними остались недомолвки. — Вы можете не волноваться: я не влюблена в мистера Скурджа, хотя и не разделяю вашего мнения о нём. — Это хорошо, — заявил мистер Селвиг, вызвав её улыбку. — А теперь я скажу то, что тебя точно порадует. Этим летом я задумал небольшое путешествие: ещё не знаю, куда следует направиться, но помыслы мои всё чаще обращаются в сторону Озёрного края. Прав ли я, предполагая, что вы с Джейн были бы не прочь ко мне присоединиться? Дарси захлопала в ладоши, и впрямь донельзя обрадовавшись. Им с Джейн не так уж часто выпадал шанс куда-то выехать, а в компании дядюшки поездка обещала стать поистине замечательной. Приглашение воодушевило Дарси, и она от души поблагодарила мистера Селвига, в воображении уже плутая по скалистым тропинкам и представляя, какое удовольствие и ей, и Джейн принесёт такое путешествие. Однако до лета ещё оставалось немало времени, а потому более ранней поездкой, выпавшей на долю Дарси, стал визит в Хансфорд — по приглашению новоявленных супругов Коллинз.