Когда Локи встретил Дарси

Как только Локи разузнал, какие места Дарси облюбовала для прогулок, он принялся с завидным упорством попадаться ей на глаза. Она не ведала, чем прогневила небо и как отделаться от назойливого внимания этого высокомерного господина. Мистер Лафейсон считал необходимым всякий раз завязывать с нею беседы, и, будучи от природы разговорчивой, Дарси всякий раз попадалась в ловушку, вступая с ним в споры. Она и сама не заметила, как увлекали её эти изящные пикировки, где каждый упражнялся в острословии и вместе с тем невольно затрагивал множество любопытных тем. Так, они уже успели обменяться мнениями об экономической политике Великобритании, о положении женщины в обществе, обсудить книжные новинки, прогремевшие в литературных салонах, и даже модный нынче крой мужских костюмов. Дурное отношение к Локи позволяло Дарси не заботиться о том, какое впечатление она производит, а к этому прилагалось приятное дополнение: она могла говорить то, что думает, и обсуждать всё, что заблагорассудится. Кто знает, куда бы их завели эти встречи, вошедшие в привычку, если бы в один прекрасный день Локи не разрешил себе пренебрежительно отозваться о семье Льюисов. — Для меня не секрет, как вы смотрите на меня, моих родителей и сестёр, — тут же вспыхнув от обиды, сказала Дарси. — Однако я не намерена терпеть оскорбительные намёки в адрес родных. — Я вовсе не желал никого оскорбить, — сказал он, примирительно улыбаясь. — Но вы и сами знаете, что их манеры далеки от идеала, принятого в обществе. — Вы можете высмеять их манеры в разговоре с кем угодно другим, но не со мной, — отрезала Дарси. То, что в словах Локи было много истины, особенно уязвило её. — Жаль, поскольку вы показались мне человеком, способным смотреть на вещи непредвзято. — Должно быть, у нас слишком различны взгляды на то, что значит для человека семья. Локи задумчиво посмотрел вдаль, и черты его лица исказились печалью. — Вы так дорожите родными, мисс Дарси? — Что может стоять превыше семьи! — ответила она с жаром, больше не желая, однако, вступать в пространные рассуждения. — Прошу меня простить, я обещала Шарлотте сходить с нею за тканями. После этого случая, живо напомнившего Дарси, насколько ей отвратителен Локи, она решила, что больше не станет вступать с ним в беседы. Чтобы сдержать данное себе слово, Дарси избрала новый маршрут для прогулок, поскольку сидеть всё время в четырёх стенах ей не хотелось, и она не простила бы себе, если лишила бы себя удовольствия бывать на свежем воздухе лишь из-за какого-то непочтительного джентльмена. В дубовую рощу, в другой стороне от Хансфорда, она прежде не заглядывала. Сперва ей почудилось, что сюда давным-давно не ступала нога человека, так тихо здесь было. Вскоре заблуждение рассеялось. Воздух огласил звонкий собачий лай, вслед за ним — лошадиный топот, и спустя несколько мгновений на тропинке показался наездник. К облегчению Дарси, это был Фандрал. — Какая неожиданная встреча! — радостно воскликнул он. — Мистер Фандрал, — с улыбкой откликнулась она. — Я помешала вашей охоте. — Ничуть, любезнейшая мисс Дарси, ваше появление, напротив, может лишь принести удачу и воодушевить на новые подвиги. — В таком случае — вперёд, к очередным свершениям! Не смею вас задерживать. — Свершения, не сомневаюсь, простят мне заминку, тем более, что вызвана она счастливой возможностью побеседовать с вами. Он ловко спрыгнул на землю и похлопал коня по шее. Дарси, поразмыслив, пришла к выводу, что общество Фандрала ей приятно, а потому не возобновила попытки лишить его своей компании. Они неторопливо шли по дороге под шум листвы, колыхавшейся на лёгком ветру. — Вы ещё долго планируете оставаться в Розингсе? — полюбопытствовала Дарси. — Около недели, едва ли больше. Дело, по которому мистер Одинсон прислал сюда брата, почти исчерпано. Она не стала расспрашивать об этом деле, несмотря на то, что ей очень хотелось бы узнать, по какой причине Тор мог направить Локи к господину Голдблюму, но не удержалась от другого вопроса. — Отчего же он сам не приехал? — Вероятно, счёл, что Локи способен справиться с поручением в одиночку. Хотя, как видите, всё же отправил приглядывать за ним меня. Фандрал говорил со смехом, но в голову Дарси закрались подозрения, что не так уж далеко он ушёл от истины. Памятуя о том, что рассказал ей Скурдж, она легко могла предположить, что между братьями нет прежних близких отношений, и Тор всегда должен быть начеку. Впрочем, история, услышанная ею от Скурджа, теперь казалась Дарси такой далёкой, будто всё это произошло многие годы назад — и с кем-то иным, а теперь перед нею стояли обычные, пусть и знатные, путешественники, у которых за плечами не осталось интриг и предательств. «У меня скудное воображение, — подумалось ей. — Вот Джейн наверняка бы глубже прониклась этой историей». Мысли переметнулись к старшей сестре, и Дарси украдкой вздохнула. Последнее письмо от Джейн сочилось грустью, поскольку та скучала без неё, тосковала по Тору и не находила более отрады в пребывании в отчем доме. Внезапная надежда озарила душу Дарси: Локи был категоричен, уверяя, что они не вернутся в Недерфилд, но что, если Фандрал выразится об этом же предмете иначе? — Сам же мистер Одинсон, полагаю, не выезжает из Пемберли? — Почему же, — сказал Фандрал, — хлопот там, разумеется, хватает, но уж на затворника Тор никогда не походил. Заметив, как по её лицу промелькнула тень, он тут же понял, чем вызвана такая перемена, и поспешил исправить свою оплошность. — Но я полагаю, что, будь на то его воля, Тор ни за что не покинул бы Недерфилд, — добавил он, красноречиво глядя на Дарси. — А разве мистер Одинсон не наделён свободной волей? — Понимаете ли… — Фандрал замялся. — Он, конечно, вам сказал бы, что никто ему не указ. Однако в ряде случаев слово его младшего брата имеет достаточный вес для того, чтобы принять решение, исходя из мнения последнего. — Что ж, нет ничего зазорного в том, чтобы советоваться с тем, кому доверяешь, — сказала Дарси, хотя ни на секунду не согласилась бы с тем, что стоит руководствоваться советами такого человека, каким являлся Локи. — Да, вы совершенно правы. А касательно того, что порой всё оборачивается не так, как нам мечтается… Примите мои сочувствия. — Простите, я, должно быть, не совсем поняла вас. В чём вы находите повод для сочувствия? Фандрал подкрутил усы, что больше походило на попытку растянуть время. — Не сочтите за дерзость, но чаяния вашей сестры были заметны невооружённым глазом. Я слышал не раз, как ваша матушка говорила… — Довольно, прошу. Я знаю, о чём говорила моя матушка, но Джейн никогда не позволяла себе ничего, что выходило бы за рамки приличий. — Вне всяких сомнений! Однако в обществе происходящее восприняли так, что дальнейшие действия Тора предполагались совсем не такими, какими они оказались в действительности. И, позвольте признаться вам, я находил и нахожу идею Локи о немедленном отъезде из Недерфилда нецелесообразной. Он слишком усердствовал и слишком настойчиво подвёл Тора к мысли поступить так. Дарси едва не задохнулась от возмущения. Она и прежде догадывалась, что мистер Лафейсон считает Джейн неподходящей партией для брата, но теперь, благодаря словам Фандрала, Локи стал в её глазах главным кукловодом, блистательно разыгравшим единственно верный, по его мнению, сценарий. — Каковой бы ни была его настойчивость, я полагала, что мистер Одинсон не позволит никому вмешиваться в… — тут Дарси осеклась и умолкла на мгновение, спохватившись, что не может вслух произнести «в дела сердечные». И она, и её собеседник понимали, о чём речь, но правила хорошего тона не давали ей возможности выражаться открыто. — Я полагала, что он вполне самостоятелен в суждениях. — Вы ставите меня в затруднительное положение, — сказал Фандрал с непривычной для себя серьёзностью. — Ввиду некоторых обстоятельств я не могу быть полностью откровенен с вами, хотя вы этого, разумеется, заслуживаете. Не все вещи мне дозволено называть своими именами, а потому прямо сейчас я не сумею оправдать Тора в ваших глазах. Дарси с трудом подавила соблазн рассказать ему, что ей известно больше, чем он предполагает. — В таком случае оставим эту тему, и прошу извинить меня за мою назойливость. — Вы ничуть не обременили меня, — заверил её Фандрал, блистая улыбкой. — Ваша компания может приносить исключительно удовольствие. Дарси ответила ему вежливой благодарностью, однако уже без всякого воодушевления продолжала прогулку, и даже его весёлый настрой не спас положение. Всё в ней восстало против Локи — досталось, правда, и Тору, однако младший брат оставил старшего далеко позади. Как он мог настроить Тора против Джейн, если сам и ногтя её не стоил? Как мог настоять на разлуке, пренебрегая зародившимся на его глазах чувством? Дарси невольно ускорила шаг, пребывая в сильном раздражении, и Фандрал, проводив её почти до самого дома, удручённо сказал: — Я вижу, что наш разговор был вам в тягость. Что ж, сожалею, что послужил причиной вашего огорчения. — Вы ни в чём не провинились, — возразила Дарси. — Будьте уверены, что за моё огорчение должен ответить другой человек. Распрощавшись с Фандралом, она поднялась на крыльцо. — Нас ждёт господин Голдблюм! — воскликнул мистер Коллинз, едва завидев её. — Где вы пропадали так долго, милая кузина, ведь наше опоздание будет признаком чудовищного неуважения к человеку, которому мы стольким обязаны! — Простите, что задержала вас, — сказала Дарси. — Я почувствовала себя нехорошо и не смогла вернуться домой так быстро, как намеревалась. Теперь же вы можете ехать, а я, с вашего позволения, останусь. — Об этом не может быть и речи! Господин Голдблюм… — О, дорогой, взгляни, как Дарси бледна! — вмешалась Шарлотта — Господин Голдблюм не одобрит, если мы привезём её в таком состоянии. — А впрочем, ты права, — согласился он. — Ей надо остаться дома. Дарси едва заметно улыбнулась Шарлотте, выражая признательность за помощь. Она в самом деле испытывала острую необходимость побыть в одиночестве.