Когда Локи встретил Дарси

Разница в мировоззрениях, Пропасть — по праву рождения, Резкость, сарказм и презрение — Гордость и предубеждение — Все обернётся навыворот И непременно окажется: Счастье того из нас выберет, Кто от гордыни откажется. (с) Фели-Фея

Счастью миссис Льюис не было предела. Она уже давно перестала надеяться на то, что от заносчивого брата Тора, которого никто на дух не переносил, может быть хоть какой-то прок. Когда устроился брак старшей дочери, миссис Льюис воспряла духом, но когда до неё дошла новость о помолвке Дарси и Локи, она едва ли не впервые в своей жизни потеряла дар речи. Впрочем, в этом миссис Льюис была не одинока, поскольку никто не ожидал подобного поворота событий, и всё семейство пребывало в глубоком потрясении. Дарси потребовалось немало времени, чтобы убедить отца и Джейн, которые всегда особенно дорожили ею, что её намерение стать женой Локи не продиктовано меркантильными соображениями и является искренним и добровольным. Сам Локи крайне мало помогал ей в этом, поскольку предпочитал не демонстрировать чувства при всех, так что сделать вывод о его отношении к Дарси было непросто. Тем не менее, мистер Льюис решил всё же довериться сияющему виду Дарси, и благословение было получено. Вместо одной свадьбы состоялось сразу две. Миссис Льюис, как и почти все прочие члены семейства, была уверена, что Локи увёз новоявленную супругу к себе на родину. Даже мистеру Льюису Дарси не решилась признаться в том, где именно находилась эта родина. Исключение составляла Джейн, которой уже давно стала известна правда — и которой Тор давно обещал показать Биврёст. Кроме неё об истинном положении дел догадалась разве что Мария, которая была слишком проницательна, чтобы обмануться. Полковник Фьюри, между тем, использовал все свои связи, надеясь убедить руководящие чины в том, что Мария наделена выдающимися способностями, и после долгих прений ей было дозволено вступить в его организацию. С успехом скрывая свою деятельность от родителей, чтобы сберечь их нервы, Мария стала одним из лучших людей на службе у полковника Фьюри. Не только она оказалась настоящей удачей для последнего. Джейн и Тор обосновались в Пемберли, и, поскольку к Тору вернулась прежняя мощь, он твёрдо стоял на страже добра, также помогая полковнику Фьюри бороться с беззаконием. Видя доблесть и благородство Тора, Джейн с каждым днём всё сильнее влюблялась в своего мужа. Он, в свою очередь, не уставал восхищаться ею. Приложив недюжинные усилия к тому, чтобы воплотить в жизнь свою мечту, Джейн наконец поступила в университет и заставила учёных мужей говорить о себе, как об одной из выдающихся женщин эпохи. Особенно счастлив этому был мистер Селвиг, всегда веривший в её ум и талант. Он стал частым гостем в Пемберли, и между ним и Тором установилась крепкая дружба. Сиф, Огун и Вольштагг вернулись в Асгард, последовав воинскому долгу, однако нередко убеждали Хеймдалля открыть для них Биврёст, чтобы навестить Тора. Фандрал, незаметно для себя проникшийся земной жизнью, решил остаться в Мидгарде, чему Тор был несказанно рад. По прошествии времени Фандрал сделал предложение Лидии, и, хотя их чувства трудно было назвать столь же глубокими, сколь глубокими были чувства Джейн и Тора, всё же они составили весьма благополучную пару. Мистер Льюис не раз иронизировал относительно того, сколько легкомыслия досталось на одну семью, однако был вполне доволен тем, что репутация Лидии восстановилась. Миссис Льюис пребывала в таком восторге, что ещё несколько недель могла говорить лишь о замужестве своей младшей дочери. Поскольку Лидия больше не жила в отчем доме, её влияние на Китти заметно уменьшилось, и последняя стала более вдумчивой и осмотрительной барышней. Джейн часто приглашала её погостить в Пемберли и старалась делиться в ней всеми приобретёнными в университете знаниями. Поначалу Китти откровенно скучала во время таких занятий, но энтузиазм Джейн в конце концов передался и ей. У Лидии и Фандрала она бывала не реже, и становилась свидетельницей того, что их жизнь изменилась мало — они оба легко относились к любым неурядицам и предпочитали балы, охоту и прочие развлечения библиотечным бдениям. Дарси же при всём желании не могла навещать семью так часто, как она непременно это делала бы, если бы не очутилась в Асгарде. Однако благодаря Локи, стремившемуся выполнить любую её просьбу, она всё же время от времени посещала родные места, каждый раз придумывая истории о том, как ей живётся в стране вечного холода. Только Джейн и Тору Дарси рассказывала о своих истинных впечатлениях, коими в первые месяцы была переполнена, поскольку ничего, подобного Асгарду, прежде не встречала. Ей нелегко давались разительные перемены, так как она была очень привязана к дому и к семье, но жизнелюбие и умение посмеяться над трудностями помогали освоиться в новом мире. Один Всеотец ничем не дал понять, как он относится к выбору приёмного сына. Даровав Локи прощение и вернув магию, Один, тем не менее, не торопился возводить его на престол, что для Дарси было скорее удачей, нежели поводом для огорчения — к роли царицы она уж точно не была готова. Ей пришлось выдержать немало косых взглядов в свою сторону, так как к Локи многие асы относились с опасением и предубеждением, однако Фригга, его приёмная мать, старалась пресекать любые выпады в адрес Дарси и опекала невестку, проявляя непритворную заботу. Жизнь с Локи протекала весьма бурно, и Дарси не могла похвалиться тем, что ведёт себя покладисто и смирно, как подобает почтительной супруге. Локи не удалось добиться от неё благоговейного преклонения, однако она имела все основания предполагать, что он на это и не рассчитывал. Каждый из них находил в другом неиссякаемый источник душевного подъёма, и, не уставая удивлять и вдохновлять друг друга, они открывали вместе новые и новые горизонты. Лишь одно омрачало их счастье: жизненный срок, отмерянный Дарси, не шёл ни в какое сравнение с тем, сколько мог прожить вновь обретший магию Локи. Он призывал всё своё красноречие, чтобы убедить её продлить этот срок, так как в его распоряжении имелись для этого средства, но Дарси не спешила отвечать согласием. Она утверждала, что не пойдёт против того, что заложено создателем, и, смеясь, предлагала накладывать на неё иллюзию вечной молодости, по аналогии с тем, как во время визитов в Мидгард Локи накладывал на себя иллюзию постепенного старения. Хотя нет точных сведений о том, сумел ли Локи изменить точку зрения Дарси, достоверно известно, что попытки он не прекращал, поскольку не хотел расставаться с нею — как впоследствии он признался себе, не хотел расставаться с самого первого дня, когда встретил её.