Феникс Конохи

Мы стояли, замерев друг напротив друга, уже минуты три. Генма, когда я открыла ему, застыл, пытливо вглядываясь в мое лицо.  — Аку-чан, все хорошо? — спросили у меня из-за спины.  — Ох, ё! — заорала я. За спиной оказался слишком счастливый, счастливее чем обычно, Гай, — Гай, ты что, взял привычку Какаши пугать меня? Откуда-то слева донесся хмык. Конечно, это был наш непревзойденный Хатаке.  — Ну зачем же так грубо, Акума, — притворно пожурил Генма. Они же, наверное, репетировали это все утро, — Мы просто беспокоимся о тебе. Ты стала сама не своя после той миссии. Все усиленно закивали головами, а Гай даже нарезал пару кругов вокруг меня, убеждаясь, что со мной все хорошо. Потом он кинулся на меня, душа в объятиях, но сразу же отскочил и спрятался за Какаши.  — Ребята… — на глазах выступили слезы, — Спасибо вам! Дальше я уже не вытерпела, захлебываясь рыданиями, кинулась на ребят и обняла их так крепко, как только смогла.  — Акума, хватит, задушишь ведь, — прохрипел Генма.  — Ох, простите, — я отпустила их, стараясь незаметно вытереть слезы, — Ну что встали, пошли на кухню, — вернув себе прежний боевой настрой, я потопала на свою любимую кухоньку — надо приготовить завтрак на всю эту ораву. Ребята разулись и дружной гурьбой ввалились на кухню, рассевшись в моей три на два чуть ли не на головах друг у друга. Я же тем временем принялась жарить мои любимые оладушки. По кухне разнесся приятный запах, у меня аж слюнки потекли. Готовить пришлось долго и много, некормленых ртов на моей кухне даже прибавилось: какой-то бродячий кот уселся на подоконник и стал жалобно мяукать.  — Покормлю я тебя, ленивый глаз, — у кота не было косоглазия, нет, просто это создание смотрело настолько флегматично и сонно, что другого прозвища я ему дать и не могла, — Слышь, Хатаке, а он на тебя смахивает, — как бы невзначай сказала я и принялась смотреть, как два оплота спокойствия встречаются взглядами, и — я вам клянусь, так и было — совершенно одинаково фыркнув, отвернулись друг от друга.  — Поразительно, — протянул Генма, так же наблюдавший за этим действом, — Вы и правда очень похожи. Хатаке, а ваш клан точно собачники, а не кошатники? Не выдержав, я расхохоталась, кот и Хатаке опять удивительно синхронно посмотрели на меня осуждающе.  — Простите, простите, вы двое, но еще одного Хатаке я не вынесу, останешься со мной жить, Тайдана? Где-то я услышала тихий вздох и фразу: «И где логика в этой Моэру?», но не придала этому значения. Кот величественно спрыгнул с подоконника, подошел ко мне, понюхал руку и одобрительно замурчал.  — Слухай, Какаши, — протянула я после того, как кот аккуратненько обернув хвостом лапки и уселся на мое место за столом, — А это не может быть призывом чьим-то? Больно умный что-то, — Какаши внимательно посмотрел на кота, кот на него, с таким же вниманием. Какаши раздраженно фыркнул, а я опять хихикнула.  — Что ржешь? Вполне и может, будь аккуратнее с ним, — Какаши отвернулся от кота, который его явно раздражал. Генма поспешил отвлечь его разговором, скоро подключился и Гай. Они оба работали, как радары на ссоры и напряженную обстановку, и старались уладить проблемы миром, в то время как мы с Какаши больше язвили и всячески друг другу мешали спокойно жить. Причем Какаши это делал с абсолютно каменным лицом. Странный он.  — Кот, — позвала я через некоторое время, раскладывая наш общий завтрак. Он с вселенским спокойствием посмотрел на меня, — Ты не против, если я буду звать тебя Тадайной? Ты же вряд ли скажешь свое истинное имя, — кот одобрительно мяукнул, — Ну хорошо, спасибо. Тай, тебе оладушки со сметаной или с медом? — протягиваю ему два блюдечка. Кот посмотрел, принюхался и ткнулся носом в блюдечко со сметаной, — Отличненько, а вам, паразиты, что? — обратилась я к парням. После завтрака что-то дернуло спросить:  — Парни, а может сходим куда-нибудь? В купальни, например, — на меня посмотрели как-то странно, — Нет, ну а что, я три месяца работала, хочу культурно отдохнуть!  — Друзья! А пойдемте! — Гай в своем репертуаре, но я все же не удержалась и хихикнула, смотря как Тай и Какаши одинаково поморщились. Генма хмыкнул, смотря на этот балаган. Ох, как же я люблю мою семью. Семью? Да, наш квартет уже давно стал мне семьей — не по крови, но по духу. Так, хватит с пафосом, хочу купаться! Пришлось быстро разгонять парней и начать быстро собираться самой. Условились встретиться через двадцать минут на главной площади, а дальше, как обычные люди, пешком дойти до купален, находящихся на окраине Конохи. Купальник на случай, если решим идти в общие, пара кунаев, удобные сандали, и форму — а вдруг бой, а ты не готов? Все это запечатать в дорогущий многоразовый свиток, налить Тадайне молока и можно идти. На месте встречи уже был Гай и… Асума?  — Асума, здравствуй, — я вежливо кивнула Сарутоби и получила в ответ немного снисходительную улыбку, — Сам пришел или Гай разболтал?  — Это я его позвал, Аку-чан. Мы не договаривались, что никого из друзей звать нельзя, — влез Гай. Ну, я так и знала. Я не очень люблю Асуму, но гнать его будет уже совсем невежливо.  — Ладно, биджу с вами, а где Генма?  — Я тут, Акума, — произнесли у меня за спиной. Так, все, мне надоело. Локтем в живот, Генма согнулся, разворот и ребром ладони по затылку. Не больно, но чувствительно.  — Задрали уже за спиной появляться! Теперь буду всем между ног давать, поняли?  — Акума, я же просто пошутил, — начал Генма, улыбаясь. А, ну да, если ты токубецу-джонин, то атаки мелкого чунина не страшны, а что и говорить про нашего АНБУшника.  — А я не шутила, — уже менее уверенно сказала я, — Будете так делать, изобью вас.  — Интересно будет посмотреть на это, — произнес незнакомый голос у меня за левым плечом. Доля секунды, мой мозг уже отключился, все произошло чисто на инстинктах. Враг выше меня сантиметров на двадцать, то есть рост примерно 175-180, метить надо на уровне моего лица, распечатать кунай, развернуться на предельной скорости, не вскидывая руки — нужен элемент неожиданности, кинуть с максимальной силой и скоростью. Свист куная, и оружие входит в стену дома напротив, как нож в масло: я от испуга использовала чакру.  — Акума, ты чего? — спросил Гай.  — Р-ребят, а вы не слышали? Кто-то был у меня за спиной, — я оглядывалась, не понимая, что произошло.  — Никого не было, — сказал Какаши, спрыгивая с ближайшего здания, — Тебе повезло, что Учихи не заметили, а то не видать бы нам отдыха.  — Но я же слышала! Какаши, проверь следы чакры, — немного капризно отозвалась я, — Считаете меня маленькой дурочкой, не способной даже трезво оценивать ситуацию? Глюками я никогда не страдала, и я уверена, что кого-то слышала.  — Ничего нету, — сказал Какаши, раскрыв свой шаринган и осмотрев внимательно местность, — Ты просто устала, Акума, тебе и правда надо отдохнуть.  — Н-но как же, я ведь… — ничего не понимаю, это точно не глюк и не гендзюцу. Надо смотреть в оба. Со стороны послышался смешок Сарутоби. Тебя это веселит? Почему он постоянно смотрит на меня сверху вниз?  — Все хорошо, Аку-чан, — раздался еще один голос недалеко от нас, — Вот я один раз слышала странный голос у себя над ухом, который советовал мне не питаться одним раменом, а то растолстею. Надо просто оберег надеть от духов, и такого не будет.  — Кушина-сан? Что вы тут делаете? — все были, мягко говоря, в шоке.  — Какаши-кун сказал мне, что вы идете на горячие источники, вот я и решила составить вам компанию, — по виду Какаши можно было понять, что она заставила его рассказать, куда он собирается. Ох уж эта Кушина-сан, — Не будешь же ты одна на женской половине. Ну что застыли? Вперед!  — Хай! — хором ответили мы и, как утята за мамой-уткой, пошли за Кушиной-сан. На источниках было мало народу, скорее всего все разбежались, как узнали, что Узумаки Кушина идет сюда. Да уж, никто не хотел связываться с беременной Узумаки. Когда наша компания расходилась — каждый в свою половину купален, Генма знаками показал мне, мол, держись там, я лишь улыбнулась и помахала, как бы говоря, что ничего со мной не случится, идите уже. Погрузилась в горячую воду и блаженно выдохнула. Ах, хорошо, а то последние несколько месяцев я только прислуживала на купаниях других людей, а сама мылась в ванной раз в два дня. Не представляю, как плохо настоящим служанкам. Рядом расположилась Кушина-сан. Ей сейчас полезно будет погреться в воде, беременность как-никак. Вдруг в голове появилась идея:  — Кушина-сан, — позвала я.  — М?  — Можно спросить у вас совета? — Кушина-сан махнула рукой, показывая, что слушает меня, — У меня не получается улучшить контроль над пламенем. Уже месяц мучаюсь, а продвижек никаких нету.  — А как ты тренируешься?  — Пытаюсь придумать более сложные приемы, а старые отточить, чтобы меньше сил и чакры тратилось.  — Знаешь, — Кушина-сан прищурилась, что-то обдумывая, — Иногда надо просто разобраться в себе, — она улыбнулась, — Все, больше ничего тебе не скажу. Думай сама, — и она прикрыла глаза.  — Понятно… — недоумение я не смогла скрыть, — Спасибо за совет, Кушина-сан. После купаний мы отправились в наше любимое кафе. Асума отпочковался сразу же, сказав, что у него дела. Кушина-сан решила проводить нас до кафе и оттуда пойти уже домой, ей было по пути. Стемнело. Было часов десять или около того. Мы только-только вышли из кафе и разбрелись по домам. Дома я приготовила себе чаю и села в любимое кресло-мешок. Надо подумать. Кушина-сан сказала разобраться в себе. Как легче всего обратиться к себе? Ответ прост — медитация. От радости я вскочила, разлив уже порядком остывший чай.  — Ах, ёпрст, — зло воскликнула я и пошла за тряпкой. Вытру все, сделаю заминку и лягу спать.

***

Утром я действительно отправилась на полигон. На миссии меня отправлять еще ближайшие три дня не будут — отпуск, а вот парней, похоже, отправили. На полигоне сделала стандартную разминку, чуть-чуть побила макивару и плюхнулась в тени дерева. Медитировать всегда было сложно: у меня неусидчивая натура. Когда надо, я, конечно же, буду сидеть неподвижно, но мне это сделать гораздо сложнее, чем, скажем, Генме или Асуме. Но у меня начало получаться. Опыт не пропьешь! Когда только начинала тренироваться, приходилось целыми днями сидеть в медитативной позе и раскачивать каналы чакры. Разобраться в себе, да? Лучше всего это сделать в своем подсознании, но в него очень сложно попасть. Мудрецы, монахи, шиноби уровня Каге — все они годами тренируются, чтобы попасть в подсознание. Легко только джинчурики, ведь их подсознание используется, и они могут представить, куда хотят попасть. Им просто надо сконцентрироваться на желании увидеть своего хвостатого. Без такого маяка это очень сложно представить, ведь ты не знаешь, как выглядит твое подсознание, пока не попадешь туда. Но у меня есть лазейка. Надо лишь сконцентрироваться на огне, живущем во мне, и попасть к нему. Через какое-то время у меня начало получаться. Я нащупала ниточку, ведущую в мое подсознание, к пламени. Меня кто-то ткнул в плечо со словами:  — Простудишься, дуй домой, — и злобное хихиканье. Это тот голос! Который я слышала на площади! Я распахнула глаза, мигом потеряв всю концентрацию, но… никого. Как такое может быть? Может, действительно купить оберег? Может, это был дух, как у Кушины-сан? Но голос прав, уже поздно, надо идти домой. У меня там Тай некормленый. Быстро встала, сделала заминку и бросилась домой. Я пришла на полигон утром и медитировала весь день. Есть хотелось неимоверно. Спать тоже, хотя я не двигалась целый день. Дома меня действительно встретил злой кот — пришлось просить прощения и наваливать миску консервов, которые купила вчера. Надеюсь, он не будет мне сюрпризы устраивать. Завтра надо купить оберег, поэтому с собой на полигон возьму будильник, а то так жить забуду, буду всё в медитациях сидеть. С этими мыслями я провалилась в сон. Душно. Жарко. Но самое главное, страшно. До смерти страшно. Я просто стояла, боясь открыть глаза, ноги подгибались, дыхание сбилось, кислорода катастрофически не хватало. С глухим стоном я повалилась на землю. Камень. Очень холодный камень. С одной стороны горячий терпкий воздух… или пламя? С другой неимоверно холодный камень. Такой холодный, что руки почти сразу же свело. Как же плохо. Неожиданно мне обожгло лицо. Я вскрикнула и открыла глаза. Передо мной стояла… маленькая девочка. Маленькая девочка, объятая огнем. Или это огонь принял форму маленькой девочки? Девочка стояла и тихо всхлипывала. Стало стыдно.  — Тише, успокойся, все хорошо. Позволь, я помогу, — хрипло сказала я, приподнимаясь на локтях. Девочка посмотрела на меня, как будто только что заметила и… заплакала. С подвываниями. Тяжело, больно. Только непонятно кому: мне или ей. Пламя девочки вышло из-под контроля. Во все стороны пошло кольцо пламени. Я закричала, когда меня начало жечь. Плоть обугливалась, сгорала и опадала пеплом. С воем я подскочила на кровати. Это сон. Это всего лишь сон. Я огляделась. Стены и пол обуглились и потемнели. Во сне я непроизвольно использовала свое пламя. Ко мне на кровать прыгнул кот. Он стал мурчать, подставляясь под ласки. Незаметно для себя я убаюкалась и уснула под мягкое, глубокое мурчание Тадайны.