***
Покинув тюремный блок, Сонора первым делом направилась к себе в комнату. Прежде чем идти к Барону, нужно было привести себя в порядок и смыть запах карцера. Единственным её занятием во время, что она провела в четырёх стенах, было упражнение «упал, отжался», а потому пахло от неё, мягко говоря, не фиалками. Так что горячий душ оказался как нельзя кстати. Где-то через полчаса вполне довольная, хотя и немного уставшая Сонора вышла из ванной. Натянув большую для себя футболку, которая заменяла ей пижаму, она покинула комнату и направилась к Бартону. На базе уже прозвенел отбой, так что слабо освещённые коридоры были пусты. Кое-где из комнат доносилась тихая музыка или звуки телевизора, но по большей части царила тишина. Ночь вступала в свои права, требуя ото всех оставить дела и жить по её правилам. Осторожно проскользнув в комнату Бартона, Сонора прикрыла дверь. Едва уловимый запах знакомого парфюма приятно защекотал нос, отчего в груди появился трепет. Боже… Как же ей этого не хватало. Как же она по всему этому скучала. Стоило подумать об этом, как дышать сразу стало легче. Словно признав и приняв это, Сонора дала себе установку двигаться дальше. Дав глазам привыкнуть к темноте, она заметила, что Клинт уже в постели, и, судя по тому, что реакции на её появление не последовало, он спал. Стараясь не шуметь, Сонора осторожно добралась до кровати и забралась на неё. Нырнув под одеяло, она прильнула к Бартону и осторожно обняла его. ― Кошка, ― сонно пробормотал Клинт, не открывая глаз. ― Какого чёрта ты тут забыла? ― Как ты узнал, что это я? ― Сонора улыбнулась и уткнулась лбом в его спину. ― Потому что только у тебя хватает наглости так себя вести. Я, кажется, говорил, чтобы ты ночевала в своей комнате. Говорил? Говорил! Так какого же хрена ты опять сюда припёрлась? ― Я соскучилась, ― тихо отозвалась Сонора. Она поняла, что Бартон ворчал лишь для виду. В голосе не было недовольства ― только усталость. Возможно, именно из-за этого он сейчас позволил ей быть ближе, чем обычно. Возможно, завтра всё станет как прежде, и он вновь будет на неё орать по любому пустяку. Но сейчас, когда она имела возможность быть рядом с Клинтом, обнимать его, чувствовать тепло его тела и слушать дыхание, будущее не имело никакого значения. ― А ты скучал? ― Безусловно. Мне так не хватало твоих фокусов, скандалов и закидонов, ― произнёс Бартон. ― Ладно. Можешь оставаться. Только прекрати меня обнимать. ― Нет. ― Что значит «нет»? ― Нет, ― повторила Сонора. ― Не перестану. Хочешь ― ворчи, хочешь ― ругайся. Мне всё равно. Я уже давно не чувствовала себя так хорошо. Ты сейчас словно большой медведь, который был у меня в детстве. Тогда, когда ещё родители были живы… Тихо вздохнув, Бартон отбросил желание продолжить спор. Кошка не рассказывала ему о прошлом ― всё, что он о ней знал: она несколько лет жила на улице. Остальное было покрыто мраком. Впрочем, Бартон и сам не слишком-то интересовался её жизнью. Быть может, пришло время исправить эту ошибку? Осторожно повернувшись к Соноре, Клинт всё же попытался немного отстраниться. Близость девичьего тела настраивала совсем на другие мысли, а вот к серьёзному разговору, увы, не располагала. Впрочем, в сумраке комнаты она вряд ли сумеет рассмотреть, какое впечатление производила на него её близость. ― Ты никогда не рассказывала о себе, ― произнёс Бартон. ― О том, что я росла на улице, ты и так знаешь, а остальное… Я не слишком люблю это вспоминать. Память о хорошем не делает счастливой ― наоборот, причиняет боль, напоминая, что как раньше уже не будет. А так… Живя не прошлым, а настоящим, пусть и не самым прекрасным, я ограждаю себя от боли. ― Нельзя жить без боли, ― выдохнул Клинт, осторожно проведя ладонью по волосам Соноры. ― Все мы теряли то, что было дорого. Вспоминать тяжело, но забывать… Забывать это, как предавать. А ты не из тех, кто может предать. ― Ты меня совсем не знаешь. ― Да. Но я очень хочу это исправить. Однако мне будет сложно узнать тебя лучше, если ты будешь удерживать меня на расстоянии. Потеряв однажды, ты воздвигла вокруг себя стену, за которую никого не допускаешь, потому что боишься новых потерь. Ты живёшь иллюзией, что за этой стеной ты в безопасности, но на самом деле она скрывает от тебя жизнь и все её прелести. Пора всё изменить. Пора разрушить преграду, которая стоит у тебя на пути. Пора начать кому-то доверять. ― Это не так-то просто, Клинт. ― Знаю. Но если тебе так будет проще, то можешь начать с меня. Поверь, мне ты можешь довериться. ― Проблема в том, что я тебе уже доверяю, ― тихо сказала Сонора. ― И это доверие рождает привязанность. Стремительную и пугающую. ― Так ты поэтому меня поцеловала? ― Всё! Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, ― ответила Кошка. ― И вообще я отказываюсь отвечать на все вопросы, если мне не предоставят адвоката. Кстати, ты не знаешь, есть такой адвокат, который защищает чувства? Многим бы такой специалист пригодился. Я серьёзно! Понимая, что Кошка включила защитный механизм, Бартон осознал, насколько близок к истине. Эта чертовка изводила его не просто так. Она упорно пыталась скрыть чувства, которые испытывала к нему. Что же… Он тоже пытался это сделать ― скрыть интерес к этой дикой и взбалмошной девчонке. Вот только его попытка провалилась, когда он позволил себе приревновать. Выглядело это неприглядно, но Сонора была права. Он приревновал её к Пьетро. Причём так, что в порыве ярости чуть не придушил объект своего вожделения. В общем, как бы сильно они ни старались, ни ей, ни ему не удалось скрыть интерес друг к другу. И если сейчас вновь сделать вид, что ничего не произошло, то последующие встречи, занятия и просто нахождение рядом будут настолько напряжёнными, что рано или поздно это выльется в катастрофу. Как только Бартон прокрутил эту мысль в мозгу, всё стало просто и понятно. Глупо не замечать очевидного. Да, возможно, это решение неправильное, но лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, что даже не попытался. С этой мыслью Клинт притянул Сонору ближе, а после крепко поцеловал её, прервав нескончаемый поток болтовни.***
Набрав код на приборной панели и услышав одобрительный писк, Наташа толкнула стеклянную дверь и вошла в комнату отдыха. Здесь Мстители проводили свободное от работы и тренировок время, а в последние дни, после взрыва в Центральном парке, ещё и коротали заключение. Покидать базу было запрещено. Всем. Без исключения. Нет, Тор, несомненно, мог свалить, наплевав на запреты земного «диктатора» Ника Фьюри, но, судя по всему, жизнь на базе Щ.И.Т.а нравилась ему куда больше той, что в Асгарде. Как ни странно, даже Старк торчал на базе, хотя его присутствие тут было для Фьюри как кость в горле, ибо никогда не знаешь, куда Энтони влезет и какие грязные тайны вытащит на свет божий. ― Вижу все иждивенцы в сборе, ― усмехнулась Нат, окидывая отдыхающую компанию взглядом. ― Не все. Пенсионер отсутствует, ― отозвался Пьетро, не отвлекаясь от игры в приставку. ― Оно и понятно… Возраст и всё такое. ― Шутка старая и уже не смешная, ― произнесла Нат. ― Ну да чёрт с ней. Барнс, ты мне нужен. ― Что, Бартон тебя уже не удовлетворяет? ― ехидно поинтересовался Пьетро и тут же получил затрещину. Удар был такой крепкий, что он от неожиданности выронил джойстик, а остальная команда замерла в ожидании того, что же будет дальше. ― Ещё желающие пошутить на эту тему есть? ― Нат пристально посмотрела на ребят. ― Нет? Вот и отлично. Барнс, за мной! ― Вообще-то я не доиграл и… Выхватив из его рук джойстик, Наташа зашвырнула его в угол комнаты. ― Теперь доиграл. Отрывай свою задницу от дивана и топай за мной. ― Женщина, ты бесишь! ― проворчал Джеймс, поднимаясь с места и направляясь к выходу вслед за ней. ― Что ты себе вообще позволяешь? И главное ― что тебе от меня надо? ― Нужна твоя помощь, ― произнесла Нат, шагая по тусклому коридору к лифту. ― Мне нужно покинуть базу. ― Что? Фьюри запретил это. ― Я помню. ― Он будет в ярости. ― Я знаю. ― Нат остановилась, вызвала лифт и посмотрела на Джеймса. ― Поэтому тебе придётся меня прикрыть. А точнее ты поможешь мне свалить. Отвлечёшь охрану на подземной парковке, где стоит мой байк. ― Почему я? Там сегодня сумасшедшая Джил дежурит. Она мне и так прохода не даёт, а если сейчас туда явлюсь, то не удивлюсь, что она завтра захочет ко мне переехать. Нет! Я не пойду! ― Я расскажу Старку, кто забавы ради на капоте его нового автомобиля нарисовал свастику. Боюсь представить, что он сделает с тем, кто так завуалированно, пусть и не нарочно, назвал его фашистом! ― Ты этого не сделаешь. ― Хочешь проверить? ― улыбнулась Наташа. ― Брось, Джеймс! Джил просто девушка! ― Она сумасшедшая девушка! ― Вы с Кэпом такие зануды, ― вздохнула Нат, заталкивая Барнса в кабину лифта. ― Спускайся и начинай. Мне нужно двадцать минут. ― Двадцать? Да ты… Дальнейших возмущений Наташа уже не слышала. Двери лифта закрылись, и кабина поехала вниз. Наташа спустилась по лестнице запасного выхода. На всё про всё ей понадобилась всего пять минут. Знай об этом Барнс, стёр бы её в порошок, но он не знал, а Нат не могла упустить случай подложить приятелю маленькую и безобидную свинью. Впрочем, Барнс, шутка над ним и всё прочее остались далеко позади. Как только Наташа покинула территорию базы, мысли стали заняты другим. Она направлялась на встречу с давним знакомым. Он частенько выручал её, добывая редкую и весьма ценную информацию. Вот и сейчас Нат надеялась, что он поможет. Сумеет найти хоть что-то, что прольёт луч света на личность Соноры и раскроет её тайны.