Буйство башни Давида

— Вероника, — знакомый голос прозвучал неуверенно и тихо и совсем рядом со мной. Кто-то стоял в дверном проеме, не в силах сделать и шага в мою сторону. Загородил собой почти весь свет, и теперь всматривался в темноту, стараясь уловить хоть какое-то движение. Увы, я даже головы спокойно поднять не могу. Кто же это? Чёрт, кто бы это не был, мне надо подать хоть какие-то признаки жизни, а то оставаться здесь я не хочу. Я медленно повернула голову к дверному проходу и убедилась, что человек до сих пор там. Отлично. Я вытянул ногу и почувствовала совсем рядом что-то стоящее, и невзирая на боль, как можно сильнее пинула предмет, от чего он с сильным грохотом полетел на пол, чудом не задев меня. Я повернула голову к дверному проходу, но он был пуст... — Я тут! — я медленно приподнялась на локти, всматриваясь в сторону двери, откуда теперь мне прямо в глаза врезался неестественно яркий свет. Прошло несколько секунд до того, как незнакомец ввалился в помещение, где я лежала, при этом чуть не снеся дверной косяк. Миг и этот некто возле меня на коленях. Я с невероятным чувством облегчения выдохнула и закрыла глаза, человек взял моё лицо в свои ладони, и я ощущая как чужие пальцы пробираются сквозь запутавшиеся волосы,осознала,что этот ад наконец-то закончился. Я открыла глаза, всматриваясь в лицо спасителя, словно не до конца осознавая, что действительно вижу его. Не столько увидела, сколько почувствовала, как по моим щекам вновь потекли слёзы. Стас. Это Стас. Убрав руки от моего лица, он несдержанно обхватил мои плечи, прижав к себе, но мой резкий вскрик боли сразу же заставил его отстраниться и испуганно посмотреть на меня. Я держалась руками за край моей порванной голубенькой рубашке,и со стороны очень заметно, как я неестественно сгорбилась. Это заметил и Стас. — Что они с тобой сделали? — спросил он, едва ли не с силой сжав мои плечи. Мои руки неожиданно сильно задрожали, что Стас даже опустил на них взгляд, почувствовав это. — Боже, это действительно ты, — надрывающимся голосом прошептала я, что Стас едва разобрал мои слова. Я медленно, с особой осторожностью, опустила голову ему на грудь, прижавшись лбом. — Пожалуйста… Забери меня отсюда. Я не прекращала трястись, когда Стас аккуратно устроил руку под мои ноги и, придерживая другой за спину, поднял с холодного бетонного пола. Когда мы вышли в более светлый коридор, к нам сразу же подбежал незнакомый мне парень. А за ним ещё один с пистолетом в руке. По спине сразу пробежали холодные мурашки от одного только вида оружия. — Ста… — Отвернитесь! — рыкнул он на людей, а я ощущая, как натянулись его мышцы, я и сама невольно напряглась, стараясь спасти руками то, что скрыть уже невозможно. На мне не было верхней одежды, рубашка висела лоскутами, бюстгальтер был разрезан на месте соединения чашек и теперь попросту болтался, лишь мешая. Все моё тело было в неаккуратных порезах, о чем свидетельствовали запекшиеся капли крови. Но более того, пуговица на джинсах была сорвана и ширинка расстегнута, словно кто-то насильно стягивал с меня штаны. И Стас видел это. Он смотрел на меня, нет, даже не смотрел, а изучал. Он не мог заставить себя отвести взгляд от расстегнутой ширинки и торчащих черных трусиков.Было видно, что в его мыслях была путаница и он не мог сделать даже шаг. — Стас! — мой крик заставил его перевести взгляд на моё лицо. Он едва ли не скривился от отчаяния, увидев ссадину на моей скуле и разбитую губу. — Отпусти меня. Я могу идти сама, — придерживая одной рукой чашки лифчика, тем самым прикрывая грудь, другой рукой я упиралась ему в грудь. Стас поставил меня на пол. Но стоило моим мне встать на твёрдую поверхность, как ноги подкосились, и Стас незамедлительно отреагировал, поддержав меня за талию. Но это только заставило поморщиться и простонать от боли, одной рукой схватившись за ребра, другой упираясь ему в грудь, словно отталкивая его, я согнулась жадно глотая воздух. Убрав от меня руки, после того, как убедился, что я стою на ногах, Стас посмотрел на меня. Я все еще держалась за него, но не могла поднять свой взгляд.Стас снял с себя пальто и накинул на мои плечи. — Тебя отнести или сама пойдешь? — с трудом Стас заставил себя говорить спокойно, что даже я это заметила,хотя обычно от него и не услышишь подобной фальши в голосе даже когда он лжот. Он глубоко вздохнул, Стас помог мне с осторожностью просунуть руки в рукава и застегнул все пуговицы, скрыв всё от чужих глаз. — Я сама… Коротко кивнув, он осторожно обнял меня, едва касаясь, на случай, если придется поддерживать. После этого, мы начали спускаться по лестнице. Двое парней, молча последовали за нами. — Не стоит тебе видеть… — Я слышала выстрелы, Стас. Их убили? — Некоторых из них, — голос Дениса заставил нас повернуть голову в его сторону. Он стоял в метре от лестницы и смотрел на меня спокойным взглядом. — Я… главного тоже? — я посмотрела на Стаса. — К сожалению, человек, чьей смерти вы желаете, успел скрыться до нашего приезда, — сказал Денис, не заботясь о тактичности, чем вызвал мое раздражение. Я сжала ткань кофты на плече Стаса и уставилась в одну точку. — Рука соскользнула… — прошептала я, заставив Стаса невольно напрячься, это я ощутила через ткань. — Нужно было убить его, когда представился шанс. Мой голос был пропитан ненавистью и отчаянием, что Стас, не поверив своим ушам, в шоке уставился на меня. *** Мое сознание неохотно, лениво пробиралось сквозь липкий, тягучий туман забвения. На какое-то время получилось вырваться из него, что я даже смогла открыть глаза. Мутный взгляд уставился в белый потолок, но стоило отвести его в сторону, как я увидела его. Увидев столь дорогое, родное лицо Стаса, который спал в сидячем положении, свесив голову на грудь, ощутила знакомый трепет в груди. К горлу подкатил тяжелый ком. Но прежде чем к глазам подобрались слезы, я снова опустила потяжелевшие веки и провалилась в зыбкий туман. "Замерла в испуге, услышав тяжелые шаги. Сжавшись в комочек, прижала согнутые колени к груди, обхватив их руками, открыла глаза. И хоть никакого эффекта это не дало, я в полной темноте смотрела в сторону предполагаемой двери. Меня всю трясло от холода и страха. С приближением шагов мое сердце все отчетливее и громче стучало в ушах, отдавая чувствительную дробь в груди. Вздрогнула, услышав, как в замочную скважину вставили ключ. Повернули. На секунду зажмурила глаза, поддавшись страху перед неизвестностью. Боже, почему это не сон? Почему это не просто ночной кошмар? Резко распахнула глаза в тот момент, когда дверь отворилась, пропуская в темное помещение неяркий свет. Понимая, что при всем желании не могу пошевелиться, сцепив зубы, заставила себя смотреть на мужской силуэт в дверях. Когда он резко подошел ко мне, схватив за кисть, я невольно отшатнулась от него. В этот момент мной завладела самая настоящая паника." — Проснулась? Долго же ты спала, — услышала я голос Дениса. Открыв влажные глаза, я посмотрела на обеспокоенного парня, который поднялся со стула, чтобы приблизиться ко мне. — Вероника, — он положил руку на мою голову, поглаживая лоб большим пальцем. Я не смогла вымолвить ни слова, слезы безостановочно полились по моим щекам. Моя рука непроизвольно сжала ладонь Дениса, которая поглаживала мое предплечье. Ощутив, с какой надежностью сжал мою руку в ответ Денис, я просто расклеилась от переполнявших меня чувств. Закрыв глаза, не прекращая плакать, я поднесла руку парня к груди, обхватив ее обеими руками. — Тихо-тихо, все хорошо, я рядом, — прошептал Денис, ложась рядом со мной на кровать. Я непроизвольно подвинулась, разом ощутив знакомую боль в районе ребер, о чем оповестила тихим стоном, вперемешку со всхлипом. — Осторожнее, — приобняв меня за плечи, Денис аккуратно притянула меня к себе, позволив устроить голову на его плече. Испытывая ноющую, но уже слабую боль, я прижалась к нему, обхватив рукой. Ощущая тепло, идущее от него, слыша размеренный стук его сердца, чувствуя поглаживание его руки по моему плечу, я смогла расслабиться. Я уже не чувствовала ничего, кроме спокойствия и умиротворения, которые непреодолимо тянули меня обратно ко сну. — Сколько же ты пережила, моя бедная девочка… "— Черт, ты меня достала! — прекращая мои попытки сопротивляться, меня тряхнули с такой силой, что голова невольно закачалась из стороны в сторону, а в следующую секунду куда-то поволокли. Я едва не грохнулась и не покатилась кубарем вниз по лестнице, когда споткнулась на верхней ступеньке. Но мужчина держал меня за руку, предотвратив падение. Я обошлась только растяжением, отозвавшимся болью в районе плеча. Опомниться мне не дали, снова повели вниз по лестнице. Мы оказались в просторном помещении, где не было абсолютно ничего. Ни мебели, ни лампочек, ни штор на голых окнах. Одни стены и камин с истлевшей золой.В центре помещения находился деревянный ящик, на котором стояла видеокамера, ноутбук и какие-то провода. Но мой взгляд зацепился за приделанный к потолку крюк, к которому были подвешены плотные веревки, похожие на те, которые используют скалолазы. — Хм-м, я смотрю, девочка выросла, — услышала я смутно знакомый мужской голос и повернула голову в сторону человека, которому он принадлежал. Мои глаза расширились от охватившего меня ужаса при виде кошмара из прошлого. Меня пробрал холод, вызвавший толпу мурашек, потревоживших мою кожу. И не сразу заметила, как затаила дыхание. — Вижу, ты меня узнала, — его лицо окрасила ухмылка, он отвел взгляд в сторону, легким кивком головы указал кому-то на меня. И в следующую секунду меня грубо толкнули в середину помещения, схватили руки и обмотали запястья веревками. Я не нашла сил, чтобы сопротивляться, все не могла отвести взгляд с человека, который, казалось, оказался здесь совершенно случайно. Он не смотрел в мою сторону, складным ножом чистя яблоко от кожуры, которую бросал на пол, и о чем-то в полголоса общался с мужиком, который притащил меня сюда. — Ах, — не сдержалась я, испытав боль в руках, когда веревку неожиданно резко натянули и меня подвесили на запястьях. Боль прошлась по каждой клеточке рук и плеч, но я упрямо смотрела на человека, из-за которого мы со Стасом были вынуждены скрываться. Коротко-стриженые темные волосы, прищуренные голубые глаза, высокий. На вид лет тридцать-тридцать пять. Ничем не выделяющийся, даже в стиле одежды. Обычные джинсы, обычная клетчатая рубашка с закатанными рукавами. Но было в нем что-то, что вызывает страх, а порой и первобытный ужас. Брошенный взгляд в мою сторону, одновременно с тем, как он положил отрезанный кусочек яблока в рот, и возникшая ухмылка на губах, когда он начал разжевывать фрукт, вызвали очередную кратковременную дрожь страха по всему телу." Проснувшись, первым делом я поняла, что очень хочу в туалет. Открыв глаза, я обвела помещение взглядом, смутно вспоминая, как после обследований медсёстры и врач укладывали меня здесь спать. Палата была огромна, напичкана всеми удобствами не только для пациента, но и для их посетителей. Диваны, кресла, столики, плазменный телевизор на стене, и вся обстановка просто дышала дороговизной. Такие палаты относят к категории повышенной комфортности. Никого не обнаружив, я начала медленно подниматься, испытывая не столько боль, сколько сильный дискомфорт. Сделав неосторожное движение, когда свесила ноги с кровати, мигом согнулась в калачик, испытав сильную боль в районе ребер. "Получив оглушительный удар по лицу, в частности по губам, я грохнулась на пол… Осторожно выпрямившись, все еще ощущая ноющую боль в ребрах, я поднесла руку к лицу. Едва касаясь кожи, провела пальцами по разбитой губе и сразу же поморщилась, убрав руку от саднящей ранки. Удар носком кроссовка по ребрам выбил из меня весь воздух. Сильно зажмурившись, попыталась защититься руками, ожидая следующего удара, который последовал незамедлительно… Посмотрела на свои руки. Помимо следов от веревок на запястьях, были еще кровоподтеки от ударов." Вытащив иглу от капельницы из вены, аккуратно поставила ноги на пол, начиная подниматься с кровати. Поначалу возникло головокружение, но почти сразу же прошло, стоило несколько секунд неподвижно постоять, держась за стойку для капельницы. Но была еще и слабость, из-за которой я начала мучительно медленно передвигаться по палате в сторону двух, находящихся рядом дверей, за одной из которых обязательно должен быть туалет. "Руки затекли, боль в запястьях от тугой связки, казалось, распространилась до плеч. Я привстала на носочки, чтобы хоть немного облегчить этот дискомфорт. Я чувствовала, как отекли мои пальцы, лишившись возможности сгибаться до конца. Мои глаза уже не следили за происходящим. Более того, мне было тяжело держать голову прямо, шея затекала. Глядя в пол, свесив голову, я уже молилась, чтобы они поскорее занялись своим делом. Чтобы только это мучительное ожидание прошло. — …Брыков… — я непроизвольно замерла, навострив уши, услышав фамилию Стаса. Но что сказано было дальше, не расслышала. Уловила лишь конец фразы: — … следите за ним. Вздрогнула, когда увидела ноги, подошедшего ко мне человека. Оторвав взгляд от грязных кроссовок, медленно поднимала глаза, попутно увидев складной нож и остаток яблока в руках, и посмотрела на лицо. Снова эта ухмылка и холодный, надменный взгляд. — Хорошо пристроилась. Мать пашет на двух-трех работах, чтобы расплатиться с долгами, а ты живешь себе припеваючи, удобно устроившись под крылом семьи Брыкова. Я смотрела ему в глаза. Ничего не сказала, но его слова чувствительно кольнули по моей совести, задели за живое. — Интересная семья, не находишь? Я смотрела на него, не понимая, чего он добивается. Он о семье Стаса говорит? Почему он вообще о них говорит? Поразившая меня догадка заставила меня вновь в полной мере испытать страх, который, казалось уже стих. Они следили за мной. Сколько? Месяц? С момента моего пребывания дома с мамой после того как меня выгнал Стас? Или еще раньше? Ухмыльнувшись, он кинул огрызок яблока куда-то в сторону и провел кончиками пальцев по лезвию ножа. Я настороженно наблюдала за ним, стараясь предугадать его дальнейшие действия. — Вероника Лисица, ты интересная игрушка? — этот неожиданный вопрос заставил меня удивленно посмотреть на него. Его взгляд внимательно наблюдал за мной, говоря, что он действительно ждет ответа на свой вопрос. Глядя ему в глаза, почему-то в этот раз я не испытывала ни малейшего страха. Только удивление, которое сбило меня с толку. — Ну и чего ты так на меня смотришь? — выгнув одну бровь, усмехнулся он, сделав шаг ко мне. — Что ж, давай тогда уже перейдем к тому, ради чего мы все здесь собрались. Он протянул ко мне нож, явно намереваясь использовать его, что я уже на уровне инстинкта самосохранения отшатнулась от него, забыв о веревке, что и стало моей ошибкой. Отступилась, насколько можно было дотянуться ногой в одних носках, и тут же повисла на веревке, прилично расшатавшись, тут же вызвав короткие смешки со всех сторон. — Не стоит так бояться, — положив руки на мою талию, произнес он мне прямо в ухо. — Мне всего лишь нужно избавиться от лишней ткани на твоем теле. Но эти слова, казалось, вызвали во мне больше страха, чем если бы он сказал, что собирается резать меня на куски." Справив нужду, я, слегка пошатнувшись от слабости, встала перед раковиной и включила воду. Подставив руки под прохладную струю, я помыла лицо, смывая остатки сна. Но, посмотрев на себя в зеркале, понимала, что для меня все, что сейчас происходит, каждое мое движение и действие кажется каким-то далеким, нереальным. Казалось, что я все еще сплю и вижу себя во сне. В голове такая путаница и в то же время нет никаких мыслей. Часть меня по-прежнему там, где меня держали, заново переживая все, что там произошло. Выключив воду, я пошла к двери. "То, что осталось от моей рубашки, лоскутами свисало по бокам, держась лишь за рукава, которые не тронули. Бюстгальтер, разрезанный спереди, между чашечками, также болтался вместе с лоскутами рубашки. Я с гулким сердцем, игнорируя боль в руках и унижение, не сводила взгляда с его глаз, а его это словно только забавляло. Казалось, для него это все игра. — Включай, — не сводя с меня взгляда, сказал он кому-то. Я неосознанно посмотрела в сторону, заметив движение. Увидела, как единственный среди них молодой парень, которому было явно не больше двадцати лет, взял с ящика видеокамеру и включил ее. После чего подошел ко мне на достаточно близкое расстояние, чтобы было видно только меня, а Игорь, но который фактически плел паутину моей судьбы и судебы Стаса, не попадал в объектив. — Ты же смотрела триллеры или боевики? Должна быть в курсе о существовании черного рынка, на котором можно достать абсолютно все. …Ты изучала анатомию в школе? Должна быть в курсе, где расположены жизненно-важные органы человека. …Ты интересовалась медициной? Должна быть в курсе о трансплантологии, замены испорченных деталей человеческого механизма на новые…" Когда я вышла из туалета, я едва не налетела на человека, который стоял перед дверью. Подняв глаза, хотя стоило сразу догадаться по черной одежде, увидела Стаса. Это было похоже на пробуждение. При виде него я испытала неожиданно сильное волнение. Он ничего не сказал, и я тоже. Стояла в дверях туалета и во все глаза смотрела на него, ощущая трепетание собственного сердца. Его лицо было изможденным, на нем были следы усталости и недостатка сна. Его глаза потемнели, их взгляд был направлен на меня. Лицо осунулось, губы сжаты в тонкую полоску. Волосы свесились на лицо, челка падала на глаза. На нем была майка и сверху расстегнутый вязаный жакет, и все черное. Мрачно, слишком мрачно он выглядит, но все равно. При виде него так тепло, его присутствие заставило меня, наконец, снова почувствовать себя живой. Он упал передо мной на колени. Коснулся кончиками пальцев моего лица, и в следующую секунду я ощутила тепло его слегка шершавых ладоней на своих щеках. Не столько увидела, сколько почувствовала его пристальный, внимательный взгляд. Услышала его прерывистое тяжелое дыхание… Господи, он здесь. Я не заметила, как сжала в руках края его жакета, только, чтобы лишний раз убедиться в его присутствии. Не смогла сдержать слёз непомерного облегчения. Я сделала шаг к нему, не разрывая зрительного контакта. Мы так и не произнесли ни слова. Он стоял неподвижно, по его лицу было непонятно, о чем он думает. Он просто смотрел на меня. А я… Не думая, не анализируя, не предполагая, я просто последовала своему сердцу, своим естественным желаниям. Приблизилась к нему вплотную и, прижавшись лбом к его груди, обхватила руками его талию, сжав в пальцах шерстяную вязку кофты за его спиной. Я чувствовала сильное, учащенное биение его сердца, уловила, как он на мгновение затаил дыхание, прежде чем обхватить мои плечи. Не сильно, осторожными движениями Стас прижимал меня к себе. Он опустил голову мне на плечо, и я почувствовала, касание его губ и теплого дыхания на шее, что вызвало во мне приятную дрожь. Как бы я хотела, чтобы время остановилось. Блаженное молчание и теплые, такие надежные объятия. Полное умиротворение, и никакие тревожные мысли не беспокоят, забывается плохое. Хандра, незаметно накрывшая меня подобно теплому одеялу, была, наконец, сброшена. В конце концов, я жива. А все остальное можно пережить. Если рядом есть человек, готовый подарить такие надежные объятия. Только вот… — Стас… — не шевелясь, не отстраняясь от него, не поднимая головы,я позвала его. — Ты все еще хочешь оттолкнуть меня? ...я не забыла его слова, сказанные в нашу последнюю встречу перед самым моим похищением. И сейчас, хоть он не отпустил меня, я почувствовала, как сильно он напрягся. Но не спешил что-либо сказать мне. Но даже если он молчит, я не могу игнорировать, что он действительно пришел ко мне. Не могу не учесть, что и сейчас он здесь со мной, обнимает. — Мы же не никто друг другу, верно? Ответом мне стал его тяжелый прерывистый вздох и то, как он сильнее прижал меня к себе, умудряясь не причинить мне боль. Я почувствовала, как его рука легла на мой затылок, и непроизвольно приподнялась на носочки, прижавшись лбом к его горячей коже в изгибе от шеи до плеча.