Буйство башни Давида

Венесуэла — жаркая страна на самом севере Южной Америки. Некогда эти земли были заселены индейцами-араваками, потомками которых и является большинство венесуэльцев. Это бедная и достаточно опасная страна, которая идёт своим собственным путём и пытается строить социалистическое будущее. Природа Венесуэлы удивительно красивы, но отсутствие нормального в европейском понимании сервиса и подстерегающие туристов опасности отпугивают большинство любителей эко-туризма, да и мы гниём здесь и по сей день... Открываю глаза. Вижу деревянные панели. Я дома-шкаф,окно,занавески-вроде всё осталось то же самое, но что-то всё таки изменилось. Дело не в вещах, а во мне. Я изменилась... -Ника, ты уже проснулась? Как спалось? Мама. Наконец-то на такой большой промежуток времени я могу разглядеть её лицо. На мягкой коже стали выступать первые морщинки. Синяки под глазами стали только больше из-за её работы. Уставшая. Мама устала. Я устала. Мы все устали. -Хорошо. -Пойдём завтракать? Я сготовила блинчики. Не хочу, кусок в горло не лезет, но я растягиваю губы в подобие улыбки, чтобы успокоить маму и показать, что со мной всё хорошо:-Идём. После завтрака возвращаюсь к себе в комнату и залезаю под одеяло с головой. Надо подумать, вернее обдумать. Больше нельзя себя так вести. Я всегда была собранной и держала свои эмоции под контролем,но в последнее время все мои стереотипы полетели к чертям собачьим. Меня переполняют странные желания. Я хочу разрушить всё вокруг, хочу бить стёкла, хочу сжечь все эти тетрадки и учебники, над которыми просидела много бессонных ночей. Хочу кричать. Громко. Кричать до тех пор, пока голосовые связки не откажут полностью. Хочу танцевать босиком по снегу до посинения пальцев и губ. Мне хочется сорвать все эти обои со стен, потому что я чувствую себя разбитой на мелкие кусочки, потому что мне всё кажется неправильным, всё не так и я чувствую себя тоже неправильно. Я просто не хочу больше ничего чувствовать. Закусываю губу и откидываю одеяло и начинаю изучать потолок, стены, свои ногти на руках, но вдруг совсем близко снова завибрировал телефон. Новое сообщение от Дениса. Ну и всё равно. Уже несколько дней не отвечаю ни на какие телефонные смс и звонки. Люди, вы должны уже были привыкнуть!!! Поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Глубоко вздыхаю и выдыхаю. В этот момент распахивается дверь,и первое, что я вижу, - это человека с коробкой на голове. В коробке дырки для глазюю и рта. Впервые за несколько дней улыбаюсь. Следом заходит Денис. -Верооониииикааааа!!!! - вопит Славка. - Я сменил имидж. Нравится? - он подбегает ко мне, суёт мне в лицо своё картонное недоразумение и высовывает язык. -Фу! - я отталкиваю его от себя. -Привет. Как поживаешь? - Денис сел на мою кровать и взъерошил волосы, косо поглядывая на меня. -Да вроде нормально. -Нормально,говоришь поживаешь? -Я нинзя!!!!! - Славка начинает бегать с коробкой на голове по моей комнате и изображать подобие трюков из кунг-фу. -Ты еблуша второго поколения.- Денис вскакивает и начинает бегать за Славкой. -Голову! Голову осторожно! Я всё утро её вырезал!-Всю комнату разом пронизывает громоподобный хохот. *** Дым от кальяна смывал правильные черты его скульптурно вылепленного лица, но мне от этого было только легче: его внимательный взгляд необычайно ярких в этот вечер, можно сказать, что даже ночь глаз не прожигал меня, как обычно. Волосы Стас в излюбленной привычке держал в творческом беспорядке, зачёсывая передние отросшие пряди пятернёй назад, чтобы не падали на лоб, открывая кожу без единого изъяна заинтересованным взглядам рядом сидящих девушек. Юная красавица, густые рыжие волосы которой ниспадали на его плечи, изящно выпрямив спинку, сидела на коленях блондина и что-то с улыбкой щебетала ему на ухо, пока его рука в собственническом жесте покоилась на её бедре. Они хорошо смотрелись вместе: Стас Брыков со своими вечно прищуренными хитрыми глазами, острыми скулами и обаятельной улыбкой, и Лера, обладательница модельной фигуры и ангельски-нежного лифчика, ученица первого курса академии Ниссен. Каждый, кто видел их вместе этим вечером, считал своим долгом сказать о том, что они чудесно смотрятся вместе. На все эти улыбочки и напутствия Стас лишь фальшиво улыбался, а после закатывал глаза в своей излюбленной манере и отмахивался от навязчивых вопросов. Лера всегда только глупо смеялась над подобными заявлениями, потому что на данный момент ещё не была девственницей, и продолжала смотреть на парня влюблёнными глазами. Я смотрела на сидящую напротив в мягком кресле парочку и улыбалась, пытаясь скрыть за фальшивой улыбкой свои собственные чувства, которые вгоняли меня в смятение. Мне было тепло и уютно в объятиях сильных рук моего нового знакомого, который был обладателем обалденных голубых глаз, но его руки не давали мне ощущения абсолютного комфорта, которым мне удавалось насладиться лишь в объятиях одного единственного человека. Человека, который в данный момент обнимал совсем не меня. На подобных студенческих вечеринках я была редким гостем, на самом деле: алкоголь на меня почти не влиял, травку я не курила, а быть в адекватном состоянии на подобных посиделках, имеющих модное сленговое название "вписки", откровенно скучно. Но сегодня меня сюда затащих Денис чуть ли не на руках, который сейчас между прочим сидел в тёмном углу и зажимал очередную девчонку. Предатель. К тому же я знала, что Стас никогда не пропускает подобные сборища. И не прогадала. Он был очень "рад" увидеть меня на этом сборище спустя такое большое количество времени. Немногие знали, что мы вообще с ним знакомы, потому что в университете мы совершенно не пересекались, а на подобных тусовках общались в разных компаниях, и только самые наблюдательные могли заметить случайные откровенные взгляды, которые мы изредка бросали в сторону друг друга. А взгляды были действительно откровенными. Вызывающими до дрожи, испытующими. Словно каждый из нас пытался показать собственную независимость. На, смотри: на моих коленях сейчас сидит удивительно красивая девушка. Моя девушка. И это не ты, Ника. На, смотри: меня обнимает восхитительный горячий парень, а я позволяю ему влажно целовать свою шею. Ему, Стас. Не тебе. И эта странная игра нацелена лишь на одно: узнать, кто сорвётся первым. Кто выйдет из комнаты, не в силах больше видеть на предмете своего слепого обожания чужие руки. Кто первый задохнётся и зажмурит глаза от обиды. Кто всем своим видом покажет, что готов сдохнуть прямо сейчас, лишь бы привлечь ещё больше внимания любимых глаз. Каждый из нас ненавидел проигрывать в этой игре, поэтому начинал использовать грязные уловки. Уловки в виде широкой ладони Станислава под неприлично короткой юбочкой Леры, или моего показного поцелуя с голубоглазым брюнетом. Нет, его поцелуи совсем не завораживали так, как поцелуи блондина, сидящего напротив. Брюнет целовал слишком мокро и яростно, опошляя невинную ласку: так нужно целоваться без чужих глаз, предаваясь страсти. Хотя сейчас мне это было даже на руку: глаза привлекаемого зрителя потемнели от недовольства, а челюсти стиснулись крепче, как только Стас заметил довольную усмешку на моих губах. А что ты хотел, малыш? Правила этой нелепой игры я знаю не хуже, чем ты. А ещё знаю, что самообладание совершенно тебе не свойственно. Именно поэтому ты раздражённо смахиваешь со своей щеки ладошку рыжеволосой красавицы и подрываешься с кресла. Именно поэтому ты покидаешь прокуренную сладковатым дымом комнату, делая заметный лишь мне жест-приглашение следовать за тобой. Отвязаться от тискающего меня брюнета было совсем не сложно. Чёрт, как же его зовут-то вообще? Впрочем, мне без разницы. Сейчас я вижу перед глазами лишь узкую щель света, который мерцает сквозь приоткрытую дверь в ванную комнату. В ванную комнату, в которой сейчас находится вышедший из себя Стас. М-м-м, отлично: то, что нужно. Блондин сидел на бортике ванны, встречая меня своим укоризненным взглядом: это помещение было чересчур тесным, поэтому, когда я вальяжно уселась на массивную стиральную машинку, оказалась совсем рядом с взбешённым парнем. На самом деле, во мне тоже клокотала злость, просто я могла её скрывать куда успешнее. – Не появлялась в поле моего зрения полтора месяца, а тут вдруг решила почтить студенческую вечеринку своим присутствием, – сквозь зубы протянул парень, буравя меня взглядом холодных глаз. – Назло мне припёрлась? Я искренне надеялась, что мой взгляд был равнодушным, несмотря на то, что внутри всё переворачивалось от ярости. – Напротив, я предполагала, что ты будешь рад меня видеть, ведь в академии тебя видели уже очень давно, – звонкими льдинками мой голос выводил его из себя ещё больше: Стас подорвался с места, подходя ко мне вплотную. Между нами всегда было что-то безумное, неконтролируемое, что определённо находилось не в нашей власти. Одним жестом я могла вывести его из себя. Одним прикосновением он мог заставить меня задохнуться. – О, ты даже не представляешь, как сильно я рад, – прошептал парень, сокращая расстояние между нашими лицами. Словно невзначай он опустил взгляд на мои губы, неосознанно приоткрывая рот и снова встречаясь с моими глазами. – Самой-то не надоело бегать за мной? Мои ладони медленно повели по его твёрдой груди вверх, оглаживая мягкую кожу его шеи, и остановились на впалых щеках. Я провела большими пальцами рук по его острым скулам, которые раньше так обожала ласкать губами. Которые мне нельзя было ласкать. – Я не бегала за тобой, Стас, просто была занята, – снисходительно ответила я, замечая, что мои слова еще больше подливают масла в огонь. – Жизнь не стоит на месте, и я хочу двигаться вперёд вместе с ней, исключая тех, кто мне больше не нужен. – Да, вперёд-назад, вперёд-назад: ты это дело любишь. – Оставь грязные намёки при себе, пожалуйста. – Не могу. Ты ведь не просто так сегодня засовывала язык в рот Лёхи весь вечер, – кончик его носа практически касался моего, а завораживающий шёпот был скорее не обвиняющим, а заводящим. – Хм, так его Лёша зовут… – Что, даже не удосужилась спросить его имя перед тем, как начать облизывать? – а вот теперь его тон был действительно осуждающим. Но его осуждение не шло в сравнение с той силой, что оказывала на меня его близость за столь большое количество времени. Стас провёл руками по моим бёдрам, распахивая их перед собой, удобно устраиваясь между моих ножек. Несмотря на то, что противоречия, касающиеся этого парня, сжигали меня изнутри уже больше полугода, я податливо позволила Стасу быть ещё ближе, хоть и понимала, что всё это лишь игра и она в скором времени закончится. – А зачем мне его имя? – насмешливо спросила я, чувствуя, что Стас тянется к моим губам. Конечно, я опять сдаюсь, цепляясь за возможность ещё немного побыть в окружении его рук. Они большие и тёплые, обволакивающие меня, притягивающие ближе, дающие ощущение защиты и необходимости. Словно я – единственное, что ему нужно. Но это лишь моё воображение. Иллюзия. Обман. Его губы привычно шершавые и тёплые, до безумия нежные, ласкающие мой рот воздушными, практически невесомыми прикосновениями. Скучал, я чувствую. Я тоже, правда. – Ненавижу, когда тебя трогают другие, ты ведь знаешь, – оторвавшись от моих губ, шепчет блондин совсем тихо. – Зачем назло делаешь? – почти устало спрашивает Стас, обречённо заглядывая мне в глаза. А я не знаю, что ответить. Зачем он притягивает, то отталкивает меня от себя? Зачем даёт ложную надежду? Зачем каждый раз играет со мной в эту жестокую игру, а я же принимаю вызов? Зачем я сорвалась и пришла сюда, прекрасно зная, что он будет здесь с девушкой. Заранее предполагая, что найду здесь игрушку для вызова ревности в Стасе. – Я ведь ничего тебе не говорю про Леру, Стас, – спокойно отвечаю я, старательно скрывая любые проявления эмоций, которые могут выдать моё… неравнодушие. Если бы ты только знал, Стас, насколько я неравнодушна. – Лисичка, ты издеваешься? – нетерпеливо прорычал он, ударяя ладонями по гладкой поверхности стиральной машинки по обеим сторонам от моих бёдер. – Лера – моя девушка, и ты прекрасно знаешь, что… – Хватит. Вспомни кто меня кинул, как ненужную сабочонку, а теперь ревнует из-за того, что у неё появился новый хозяин, – ощущение того, что привычного разговора уже не избежать, обволакивало, но я надеялась, что он внемлет моему слабому протесту. – Ты сам не устал каждый раз обсуждать одно и то же? Его рука вцепилась в ткань моей свободной футболки с эмблемой малоизвестной рок-группы, притягивая к себе ближе. В попытке вытрясти из меня дурь, наверное. – Я тебе, блять, больше скажу. Я не устал – я заебался каждый раз обсуждать одно и то же. Ты, как китайский болванчик, только киваешь головой постоянно, улыбаешься, а потом снова делаешь по-своему и в итоге ревёшь в душе! Ты думаешь, что за стенкой не слышно? Я кивнула и насмешливо улыбнулась, читая раздражение в его взгляде. – Может просто стоит оставить эту тему в покое? – весело протянула я, лукаво изгибая бровь. Чем я действительно гордилась всю свою сознательную жизнь, так это умением искусно врать. Знать, что мне сейчас хочется позорно разрыдаться Стасе вовсе не обязательно. -Почему же тогда ты её никак не закроешь? Надеешься на что-то? Знай, ты для меня никто и звать тебя никак, иди! Пиздуй! Облизывай того недогандонозавода! Давай! - Стас резко, но совсем безболезненно зарылся руками в мои волосы, задирая мою голову выше, вынуждая смотреть в потемневшие от злости глаза. Я знала, что моё лицо было безмятежно, но дышать из-за тугого кома в горле становилось всё труднее. Улыбаться сквозь сдерживаемые слёзы чертовски сложно. – Я то пойду, но не тебе судить меня. С огромным удовольствием бы вычеркнула тебя из своей жизни и никогда бы больше не вспоминала. Я клянусь, я ненавижу тот день, когда увидела тебя впервые. А ещё этот же день, кажется, самый счастливый в моей жизни. Потому что уже больше полугода я люблю тебя и это чертовски сложно. Да! Ты не ослышался! Сложно! Потому что ты то подпускаешь, то отталкиваешь и ты это сам понимаешь. Я люблю тебя понимаешь! Сука!!! Но, кажется, моей любви мало. Да, малыш? Дай ты мне уже тебя забыть! Исчезни из моей жизни! – издеваюсь, пытаюсь вывести на эмоции. – При чём здесь много или мало? Ты ведь сама прекрасно знаешь, что у нас нет будущего, и даже маленького шанса на него тоже, – рационально ответила Стас. Совершенно неэмоционально. Раздражаю меня ещё больше. Я всегда была уверена в том, что могу его просчитать. Каждый его шаг, каждое действие: я изучила его вдоль и поперёк, кажется. Но улыбка, озарившая его губы, заставила меня опешить. – Тогда зачем ты исчезаешь, но потом снова появляешься на горизонте? Если бы ты была уверена, что нет шансов, ты бы никогда больше не мелькнула в моей жизни. Что тебя останавливает? – я опустила глаза и чуть отвернула от него лицо, благо, его руки уже не держали меня так крепко. Сдерживаться становилось сложнее,тем временем Стас продолжил. – Наши встречи должны были рано или поздно закончиться. "Закончится" – прошептала я, потому что, скажи я это вслух, могла бы выдать себя сорвавшимся голосом. – Они уже закончились и все нити, которые нас с тобой связывали ты порвал. Я тебя ненавижу, но до сих пор люблю тебя, как проклятая, сука! Слышишь? Абстрагироваться от окружающего мира с каждым разом становилось всё легче, потому я никогда не чувствовала боли от того, что он яростно трясёт мои плечи. Срывал свою ярость на мне Стас не впервые. А я никогда его не винила, ведь причиной его ярости являюсь я сама. – А я не люблю тебя, Лис. Не люблю, слышишь? – он сказал это практически одними губами, но я вздрогнула так, словно он закричал мне это в ухо. И казалось, что взгляд его в мгновенье опустел: что-то внутри меня сжалось от боли, но я не смела больше сказать и слова. Он не мог быть ещё ближе, ведь мы и так стояли почти вплотную. Его горячие руки крепко обняли меня: парень уткнулся носом в мою шею, щекоча дыханием нежную кожу. – Ты врёшь, Стас. То, как ты смотришь, как тянешься ко мне, как трёшься носиком о мою щёку в излюбленной привычке: не смей мне врать. Я ведь знаю, знаю, что любишь, – в полубреду шептала я, пока перебирала пальчиками его волосы и смотрела в пустоту перед собой. – Ты ведь не можешь без меня, поэтому возвращаешься. Перестань меня мучить, слышишь? Нам будет замечательно вместе, пожалуйста… просто скажи, что любишь. И всё встанет на свои места. - Он с ужасом в глазах посмотрел на меня. Хотелось прижаться к нему, такому холодному для других, такому горячему для меня. Он снова спокойно улыбнулся. И совсем осторожно оттолкнул меня от себя. – Через две недели я отвезу документы в университет другого города, там образование престижнее, и меня примут даже без вступительных, потому что я… неважно, – он не отводил от меня взгляда, который тускнел с каждым сказанным им словом. – Так будет лучше, ты ведь понимаешь. - Давай, малыш. Добей меня. Ты ведь не знаешь, чего мне стоит эта игра в равнодушие. Я спрыгнула со стиральной машинки и запечатлела короткий поцелуй на его губах, а затем вышла из комнаты давая волю слёзам. Я не оборачивалась, ведь точно знала, что он не пойдёт за мной, потому что сказал всё, что было нужно. Это конец. Конец... Стас больше никогда не узнает, как сильно я люблю его: эти больные чувства сломали меня, но я не позволю ломать его. У него всё впереди, я верю. Лера – замечательная девушка, самая лучшая, и, единственное, что я сейчас могла сделать – это уйти в сторону и снова навзрыд убиваться в тесной душевой кабинки. Так будет правильно. И плевать, что невыносимо больно.