Буйство башни Давида

Я не знала, сколько времени прошло с тех пор, как моя жизнь разделилась на "до" и "после" , но однажды утром, когда с момента окончания зимних каникул и начала занятия прошла неделя, я проснулась, собралась и отправилась в академию. Мама не могла скрыть изумление, когда я спустилась на кухню утром, полностью одетая и причесанная. - Ты уверенна, что хочешь этого? – обеспокоенно наблюдая за мной, засомневалась мама. Я невозмутимо кивнула. - Да, хочу. - Послушай, я рад, что ты наконец-то… - тут Славка неловко замялся, подыскивая подходящее слово, – …очнулась. Мы с твоей мамой очень за тебя переживали. Может пока не стоит.. –парень посмотрел на меня не и встал из-за стола не дожовывая бутерброд. - Нет. – я повернула голову и ничего не выражающим взглядом посмотрела на друга. – Я не хочу. - Что? – мама едва не поперхнулась от неожиданности. – Но, почему? Видно же, что ты пока ещё не можешь видеть Стаса. - Всё нормально, – со спокойной твердостью повторила я, не мигая, глядя на мать. На этом разговор был окончен. Мама была возмущенна, но спорить больше не стала. И Слвка и мама видели, что все, что они скажут, будет бесполезно. И в тайне друг от друга они опасались меня, когда я сидела с ними за одним столом. Это было видно по не характерным движения обоих. Я изменилась, я больше не была той девушкой, которую они знали всю мою жизнь. Когда я смотрела на друга, у Славки мурашки по коже бежали. Он никогда прежде, ни у одного человека за всю свою жизнь, не видел такого пустого, безжизненного взгляда. *** Когда я приехала в академию, я направилась к зданию, провожаемая откровенными взглядами и перешептываниями за спиной. Но казалось, что это не трогает меня. На самом деле, так и было. Меня мало заботило, что моя персона стала самой скандальной в академии за последние лет сто. Денис более чем удивился моему появлению в аудитории. Но обрадовался, что я наконец выбралась из своей раковины. Правда, моё состояние все еще волновало Дениса. Это доказывал его многочисленные вопросы. Пары прошли в легкой дымке. Я оставалась безучастной к тому, что творилось вокруг. Я-то и в академию приехала лишь потому, что больше не могла оставаться в своей комнате, которую я сама же и превратила в тюрьму. - Он не звонил? – осторожно спросила Денис, когда после пар мы стояли в коридоре. К счастью, Стас тоже всё это время не появлялся в академии и сегодня его тоже не было. Денис что-то знает, но говорит, ну и пусть, мне же легче будет. Я покачала головой. - Нет. Вот и все, что Денису удалось выжать из меня. Казалось, что все эмоции, все чувства ушли из меня, и осталась лишь пустая оболочка, действующая механически. Не зная, что еще сказать, Денис попрощался со мной, но сомневался, что я услышала его. Оставшись одна, я стала перебирать учебники в сумке. Нужно было чем-то занять руки, только бы не думать. Я словно поставила в своей голове барьер, но сомневалась, что его хватит надолго. Затишье было временным. - Рад видеть, что ты вернулась. – Лениво облокотившись о подоконник, протянул Питер. Я едва взглянула на него. Я не хотела идти на поводу у него, больше не хотела. И устраивать представление перед студентами, которые не отводили от нас глаз, я тоже не собиралась. Поэтому, повесив сумку на плечо, я пошла прочь, делая вид, что не замечаю Питера. - Знаешь, я решил, что смогу принять тебя обратно, пусть ты и не достаточно хороша для меня, и что ты была со Стасом- с веселым смешком вдогонку мне произнес Питер. Я едва замедлила шаг, ощущая, как в душе собирается злость. Нет, это была не просто злость, меня буквально распирало от ненависти и ярости к этой мрази, которая искалечила мне жизнь. И я устала быть жертвой. Я устала, что этот монстр вытирает об меня ноги, и словно игрушку использует ради своих жестоких забав. Призывая себя к спокойствию, я сжала кулаки и сделала несколько глубоких вздохов. Я не остановилась, не обернулась. Мои мысли и действия в данный момент были направлены на месть, пусть и не такую, о которой я мечтала. Но я сотру улыбку с лица этого падонка. Я вошла в спортзал, где сейчас никого не было. Дошла до кладовки, в которой хранился спортивный инвентарь, открыла дверь и взяла одну из бейсбольных бит. Сжимая ее в руках, я вышла через дверь, которая вела прямо на улицу. Обогнув спортзал, я вышла на парковку и дошла до места, где Стас оставлял свою машину. Бросив сумку на асфальт, я крепко ухватилась за рукоятку биты и, размахнувшись, со всей силы ударила по лобовому стеклу автомобиля Питера. Стекло треснуло, я нанесла еще один удар и полностью разбила его. А потом била и била, сбивая боковые зеркала, оставляя глубокие вмятины на чёрной полировке. Вокруг стала собираться толпа, но никто не решался подойти ко мне, просто боялись, что я могу наброситься с битой на людей. И правильно, пусть боятся. - Идиотка, ты что делаешь?! – бешеным голосом закричал Питер, когда выбежал на улицу. – Брось биту! – вопил парень, но я не отреагировала. – Дай сюда эту чертову биту! – Он попытался вырвать биту из моих рук, но я замахнулась, и с ненавистью посмотрев на него, холодным голосом пообещала: - Подойдешь ближе, я раскрою твою чертову башку! И ему ничего не осталось, кроме как отступить. Удерживая его в своем поле видимости, и держа биту наготове, я подхватила сумку и быстро ушла с парковки. Все, кто стоял на моём пути, разошлись в стороны, не желая разделить участь Питера. Среди студентов пошел слух, что я сошла с ума. *** Казалось, что тьма, ненависть, черная ярость заполнила меня до краев и угрожала выплеснуться через края, потопив меня в этом болоте всего самого плохого, что может испытывать человек. Я схватилась за края раковины, и, стиснув зубы, шумно задышала. Нужно успокоиться, потому что то, что со мной творилось, пугало меня. Мне действительно стало страшно, потому что на какое-то мгновение я поверила, что не смогу остановиться и ударю Питера. Не просто ударю, а изобью: возможно, до потери сознания, возможно, что и до смерти. Мне так хотелось причинить ему боль, настоящую физическую боль. Хотела видеть его муки, чтобы он валялся в моих ногах, и я решала, жить ему, или умереть. Нагнувшись, я плеснула себе пригоршню воды в лицо. Я сгорала от всепоглощающей ненависти к этому человеку. Меня засасывало во мрак, где не было ничего хорошего, кроме желания сеять хаос на своем пути. Может, я и правда сошла с ума? Стала сумасшедшей? Может, мне самое место в камере для безумных и опасных? Отмотав несколько бумажных полотенец, я вытерла лицо и руки. В зеркале отражался кто-то, кого я не знала. Кто-то, кого я боялась. В одной из дальних кабинок спустили воду, и оттуда вышла девушка с разноцветными волосами, одетая в кожаную одежду с заклепками. Я плохо знала ее, кажется, ее звали Эмми. Девушка не пользовалась особой популярностью, но ходили слухи, что Эмми состоит в какой-то банде или группировке. Я сомневалась, что это правда. Просто такие, как эта Эмми, любили тусоваться на старом кладбище, покуривая косяк. Эмми подошла к раковине и вымыла руки, при этом бросив любопытный взгляд на меня. Я уже хотела, было, ее послать, но тут Эмми повернулась ко мне и, достав что-то из кармана, положила это передо мной. - Прими, если будет совсем паршиво. – Девушка криво усмехнулась. – Эта штука поможет. Когда Эмми вышла, я взяла в руки маленький пакетик и поднесла к глазам. Внутри лежала единственная капсула красного цвета. Не задумываясь, я выбросила её в мусорное ведро. Пусть я и схожу с ума, но наркоманкой становиться не желаю.