Фролло

      Нужно решить сейчас: да или нет?       Мысли путаются, мешаются друг с другом, не дают покоя.       Стану ли я преступником если совершу это, простит ли меня Господь? Похитить или нет. О, проклятье, лучше бы ты никогда не родилась.       Измученной совести архидьякона Фролло казалось, что нависающие вдоль стен собора, статуи мадонн, с молитвенно сложенными руками, укоризненно смотрят на него, зная о том, что творится в его душе. А может их губы с легкой полуулыбкой изображают насмешку. Фролло поежился от нечестивых мыслей, лезущих в голову.       Шаги по каменному полу эхом отдавались в просторных сводах собора. Внутри все судорожно сжималось. Еще никогда он не подходил так близко к бездне, еще никогда он не был так близок к счастью, еще никогда он не был так одинок.       Огоньки на свечах догорая отплясывают свой танец, словно напоминание о языках пламени, которые ждут нечестивцев в аду. В этих танцующих огоньках он на мгновение увидел образ той, за которой пойдет в этот самый ад.       Собор, освещенный небольшим количеством света из прорубных окошек, был темен и холоден, давил толщей своих стен, стоящих веками и готовых еще века простоять, с безразличием смотря на чужие страдания. Этот собор был ему домом и отрадой, непреступной крепостью, где можно уберечься от мирских соблазнов и искушений, но сейчас он не чувствует в этих стенах поддержки и защиты.       Клод Фролло поднимался по каменной лестнице. Любое движение давалось с болью. Священническая сутана словно иглами впивалась в кожу, прикасаясь к свежим ранам на избитой плетьми спине. Раньше самобичевание казалось Фролло надежным способом выбить из себя греховные мысли, но сейчас это не помогает и превращается в бессмысленную пытку.       Господь, ответь мне, за что ты послал мне испытание, которое мне не по силам. Это желание, эта навязчивая идея, она преследует меня, мучает, высмеивает все, во что я верил, чем жил, чему безропотно следовал. Неужели я не был твоим верным рабом? О, проклятая цыганка! Ты уничтожишь меня. Уж не дьявол ли воплотился в тебе, чтобы заставить меня отвернуться от вечного Бога. Раньше я думал, что ничто не поколеблет моей веры, я был тверд и несокрушим, как стены собора, а теперь я погибаю и сгораю ради глаз чужеземки, в которых больше тайны чем в лунном свете.       Одно решение не дает покоя, занимает все мысли пока он взбирался на колокольню в поисках Квазимодо. Нужно решить: да или нет? Поддаться страсти и пойти в ад или выстоять, преодолеть искушение.       Фролло почувствовал невероятную силу.       Сегодня все решиться и может я пойду в ад, но сегодня он станет для меня раем. И все же да или нет? Да!.       Он подговорит своего воспитанника Квазимодо похитить для него цыганку Эсмеральду. Он запрет ее в своей комнате, она конечно же будет против.. ну и что..       Фролло поднялся на колокольню. Пылинки кружились в лучах света между деревянными балками и перекрытиями. Квазимодо не было видно, наверно, он опять ведет беседу со своими каменными друзьями-горгульями. Тишина и спокойствие на колокольне контрастировали с тем, что происходит в душе Фролло. Его воспитанник Квазимодо, найденыш от которого отказалась мать, которого он вырастил, выучил, которого осчастливил, дав работу на колокольне собора, по сути, единственный близкий ему человек, и даже ему он не может открыть того, что у него на душе. Не может поведать то, как священника, всю жизнь отдавшему Богу, терзает страсть к распутной цыганке. Еще никогда он не чувствовал так остро своего одиночества.       Архидьякон прошел немного вперед. Вот стоит его ученик рядом с горгульями, ведет какую-то беседу. На мгновение он даже позавидовал этому горбатому убогому существу, тому что он счастлив, живя своей скромной жизнью, счастлив что у него есть его колокола и горгульи. Фролло задумался на мгновение, стоит ли оно того.       Да или нет? Похитить или нет? Сегодня ночью… Ад или рай... мгновенье счастья и вечность страданий.. Может забыть, выкинуть из головы мысль об обладании ею, неужели ночи в молитвах, самобичевании и обращении к Богу были напрасны. Неужели вся его прошлая жизнь была напрасна, неужели он ничего не стоит, неужели он так слаб. Да или нет..       Да.