In Autumnus – Steeple Gates
Мохнатые ветки елей гнулись под тяжелыми шапками снега, бесшумно приземляясь на землю, словно рассыпчатая пудра, тронутая призраками леса. Кит сквозь сон сообразил, что это падал снег. Тот сползал с крыши, перил, рам окон, с острых кустов в поле. Кит уже и не удивлялся своей врожденной чуткости, но и не выставлял это напоказ, если и был подходящий момент. Со временем он нашел выгоду из этой способности. Даже сейчас, едва бодрствуя, он мог догадаться, что в камине осталось немного дровишек, потому что пламя больше не трещит и не пышет. Однако, он не чувствовал присутствия другого человека. Дыхания не было слышно. «Широ» Кит очнулся ото сна, тут же поднялся с койки. Первое, о чем он подумал – это о том, что в его доме сегодня ночевал Такаши. Второе – об их с ним поцелуе. Нет, Кит и раньше целовался по глупости в ранней молодости, но то, что произошло вчера, в нем словно что-то разбудило. Со слипшимися глазами он сбежал по ступеням, как обычно, наклоняя голову, чтобы не расшибить лоб о балку. Деревянные половицы по-домашнему заскрипели, наверняка от такого звука Широ не проснулся бы. Может, он уже завтракает на кухне? О чем им говорить после вчерашнего? Кит с волнением в груди вошел в гостиную, намереваясь поздороваться или окликнуть, но диван оказался пустым и идеально застеленным. На тумбочке лежала простецки сложенная бумажка. «Ушел???» «Как я мог не услышать?» Кит обратил внимание на часы – почти обед. Еще бы, до утра не спать. Зная себя, мог проспать и до самого полдника, видимо сон был крепким. Развернув бумажку, он пробежался глазами по строчкам: «Спасибо за вечер и ночлег. Возникли срочные дела в мастерской. Скоро увидимся. Я от тебя не сбегаю». И Кит отчего-то смутился, может быть от последней фразы или от смайлика улыбчивой собаки в конце точки. Помятый от спанья, он плюхнулся на застеленный диванчик и, стоило ему только коснуться головой спинки, как в нос забрался запах Такаши. Это был фантомный, едва уловимый теплый след его кожи, волос и поношенной одежды после накуренного клуба. Подушка, плед, боковина дивана – все пропахло запахом Широ. Кит какое-то время смотрел на заманчиво танцующие язычки пламени в камине, которые вот-вот должны были угаснуть, если им не подбросить дров, а затем прилег на подушку, тычась в нее лицом и делая глубокий вдох. Так намного отчетливей пахло. Было в этом запахе что-то лесное и дикое, до жути знакомое, будоражащее кровь. Мысли унесли его в водоворот воспоминаний и тактильных ощущений. Широ был так близко, спал в его доме, на этой самой подушке. Вдох. Именно так пахла его шея. Еще немного и Кит бы коснулся ее губами. Отныне он и думать не желал о том, нормально ли это вообще. Где-то внизу живота потянуло, он закрыл глаза и, скрутив плед в большой комок, обнял его. Почти похоже на прикосновение Широ. Кит вжался в диван, вслушиваясь в собственную возню. Дыхание чуть сбилось, он нервно сглотнул. В воображении Кит видел его – Широ – он сидел напротив, впившись в него горящим взором. Когда в последний раз он так сильно возбуждался? Скользнув рукой под одежду, Кит тяжело выдохнул, резко вытянулся, как струна и следом согнулся пополам, издавая ее слышный стон. Кит себя коснулся, вдыхая запах пледа. Это ведь обычные потребности, да? Думать о парне, с которым вчера целовался. Губы Широ были прохладными и немного шершавыми от ветра, но такими чуткими. Он первый все это начал. Первый сделал шаг навстречу. «Разве?» «Он позволил мне мысленно обладать собой» «Позволил»***
Кит ловил ворон и наблюдал как мама строгает кусок замороженного лососевого стейка. Она любила сырое мясо и рыбу, и эта черта передалась ее сыну. Думая о чем-то своем, Кит на автопилоте поддерживал с ней диалог. Ему стало чуточку спокойнее, когда Кролия вернулась из поездки. Мама приободрилась и повеселела. Тут должны были быть надуманные переживания, но он решил их закопать в себе поглубже. В конце концов они взрослые люди, не за чем так драматизировать. Но было в Кролии что-то другое, словно она изменилась за время своего отсутствия, в воздухе не витало напряжение, от нее не исходил болезненный жар, а в глазах не мелькали вымученные страдания. Ей действительно помогли в Осло?.. Кит хотел у нее узнать о транквилизаторах, однако подумал, что сейчас не самое подходящее время для этих разговоров. Наоборот маму стоило подбодрить. Хотя… она сама себя подбадривала тем, что постоянно интересовалась у сына то о Широ, то о ребятах. И все ждала их в гости. – Господи, ты еще так молода, а уже как бабушка, просишь, чтобы к тебе заехала молодежь. – Я все слышу, – пробормотала Кролия. – Ой, я что, сказал это вслух? – Нет, я читать мысли научилась. – Прости. Правда. – Шути-шути. – Ну мам, – усмехнулся Кит, ему нравилось, когда их настроение совпадало. Нож резанул по спинке стейка, и мороженная стружка отлетела на разделочную доску. Кит схватил кусочек рыбы и затолкал в рот. Вкусно. Что может быть лучше сырого мяса? Только жареное. – Коливан собирается заехать к нам на ужин, я пригласила его. – Избавь меня от вашего общества. Я пойду в гости. – Мог бы и своих друзей заодно пригласить. – Лэнс чересчур громкий, у меня уши лопаются от его смеха. – Он забавный парень! – Все разъехались. – По домам? – Ну, почти. Пидж отправилась в Берген, точнее в долину. – Исдален? – Да. – Девушка еще долго не будет давать покоя самым острым умам сыщиков. Вот увидишь. Твой отец мне часто рассказывал об этом случае, когда мы с ним учились в университете. Он даже хотел лично съездить туда, чтобы поговорить с местными жителями. Я его отговорила, на всякий случай. – Очевидно, что ее убили, – подтвердил Кит. – Пидж собирается написать о ней книгу? – Нет, всего лишь научку. – Какая бесстрашная. – Угу. Кролия взмахнула ножом, а затем положила его на стол, глянув на сына: – Ты мне так и не рассказал, как прошли твои дела, пока ты был здесь один. – Почему ты это спрашиваешь только сейчас? – немного удивился Кит. – Да времени не было подоставать тебя. – Ма-а-ам. – А что нового? Уже нашли зверя, потрошившего скот? – Не-а, констебли больше не объявлялись. И я ничего толком не делал. Пару раз выходил погулять. Работал. – Как же нудно это звучало! – Прокрастинировал. – Ты выучила новое слово. Кит проглотил еще кусочек строганины и краем уха поймал звук машинного мотора, заглушенного около дома. Кто-то приехал. Шаги по снегу, по крыльцу. Стук в дверь. Они с Кролией в один голос брякнули: – Я открою. Потом посмотрели друг на друга с хитринкой, словно дети. – Я схожу к двери, мам, – Кит встал из-за стола и направился ко входу. Если это Коливан, он сразу уйдет к себе наверх. Стоило Киту раскрыть дверь, как его объяло морозным воздухом, а слепящий снег ударил в глаза. Улыбка сама заиграла на лице. Снаружи стоял Такаши. – Привет, Кит.Daughter – Youth
Вечером они сидели у него дома. Кит находился в комнате Широ впервые, если не считать снов, но и те заканчивались на улице. Да и странные эти сны… И разговоры матери тоже странные. Если бы не мотоцикл и не Широ, Кит бы с ума сошел в этом городе, среди гор и одиноких людей. Они с ним читали книгу «Тайны Вселенной». Там говорилось о разных невообразимых штуках, о которых Кит ранее и не задумывался, не приходилось как-то. А если углубиться и вчитаться, то можно было меж строк увидеть много интересных вещей, что-то вроде о параллельных мирах, галактиках или о том, что у каждой половины чего-либо есть такая же вторая, затерянная во времени и в пространстве. Но рано или поздно они находят друг друга, потому что так устроено, потому что это необратимость. Это ж, черт возьми, Вселенная. Комната Широ была небольшой, но уютной. На стенах, по канону мальчишеского логова, куча постеров на космическую тематику, на потолке – светящиеся наклейки. Широ признался, что в начальной школе он был низкого роста. Однажды в упаковке хлопьев ему попались фосфорные наклейки, а, как правило, такие вещи обычно должны быть на видном месте – на потолке. Ему пришлось ставить стулья друг на друга, чтобы дотянуться и приклеить кометы и планеты. Кит попробовал представить его невысоким и тощим, но так и не смог, смешно стало. По углам комнаты растолкано всякое: походное снаряжение, телескоп, тубусы с картами, у комода пылился синтезатор. Рядом с окном стоял стол, на нем гора книг и тетрадей, помимо прочего – компьютер с громоздким блоком, на котором стоял экран. Пересушенный кактус, символично стоявший рядом с кружками, просил воды. Киту нравилось здесь, потому что каждая вещь пропиталась во всех смыслах энергетикой Широ, даже стул с одеждой, на котором он сейчас сидел. – Ты веришь в конец света? – Такаши несерьезно посмотрел на Кита, закрывая книгу, будто от нечего делать собирался развить этот дурацкий разговор. – Если он когда-нибудь наступит, то меня уже не останется в живых. А этому есть предпосылки? – Ну… Ученые предсказывают таяние льдов на севере в ближайшие лет сорок. Хотя, знаешь, все может быть, космос немыслимо огромен, вдруг что-нибудь случится. – О! Это как в том самом фильме, да? – Кит пощелкал пальцами, в надежде, что Широ ему напомнит название. – Какой? – М-м-м, студенческий городок атакуют слизни из космоса. – И ты такое смотришь? – подтрунивал Широ, собирая с пола журналы. – Когда ты сопляк, да еще и один дома, а в твоем распоряжении телевизор… – Так как назывался фильм? – Вспоминаю, ну. – Классика? – Не-а. Тебе ведь неинтересно. Широ прищурился, на его губах играла едва заметная улыбка. – Ночь кошмаров, – вдруг вспомнил Кит. Боже, зачем он вообще это ляпнул??? Они замолчали на какое-то время. Широ скучающе посмотрел на игровую приставку, затем снова на книгу, Кит это заметил. Зимой толком ничего не поделаешь, разве что дома сидеть и налегать на холодильник. Чем еще могут заниматься люди в холод? Греть друг друга, да? За окном давно стемнело, позажигались уличные фонари. Кит поймал о чем-то думающий и слегка обеспокоенный взгляд Широ и еле слышно сказал одними губами: – Давай поцелуемся? Изменившись в лице, Широ отвлекся от каких-то мыслей. – Я думал, ты сделаешь вид, будто ничего не случилось тем вечером. – Будь я в сто раз умнее – сделал бы. – Не боишься проблем? – Глупым они ни по чем, – Кит склонился со стула чуть вперед. – Как человек… добропорядочный и интеллигентный, скажу тебе, что ты совершенно не глупый. «Господи, Широ, прошу, прекрати болтать» Кит заглянул в его глаза – те – точно тихий омут, что завлекал в себя. Он слез со стула и опустился на колени перед ним. Каждое его движение было аккуратным, не нарушающим тишину комнаты. Кит слышал лишь сердцебиение Широ, которое участилось, стоило ему приблизиться к нему. Да и сам Кит почувствовал, как кровь заиграла в висках. Что на него вдруг нашло – неясно, все ограничители пропали, и ему хотелось сделать это. Прикоснуться к Широ. – Ладно, мне и самому надоело читать, – шепотом сказал Такаши. – Замолчи, – Кит навалился на него и прикоснулся к губам в поцелуе. Широ сейчас был намного доступнее, через растянутую кофту исходило комфортное тепло. Кит закрыл глаза, опрокидывая его на спину (с диваном не сравнится, черт возьми). На своих лопатках он почувствовал руки Широ, тот будто потягивал толстовку в жесте «сними-ее-немедленно». Они целовались на одном дыхании, Кит чувствовал, как Такаши хорошо, точно их позвонки соединялись невидимыми проводами. Он готов был поспорить, что фосфорные звезды плыли у Широ перед глазами от поцелуев в шею. Но стоило Киту ослабить хватку, как его перевернули под себя, и теперь эти треклятые кометы двоились у него в глазах. По-честному. В ребрах закручивался огненный шар, Кит еще не чувствовал ранее подобной энергии, его окатило одновременно приливом сил и возбуждением. Широ стащил с себя кофту, словно готовясь к чему-то большему, и они вновь сцепились в поцелуях. Кит провел ладонью по предплечью Широ, обнаруживая подушечками пальцев множественные шрамы, изуродовавшие кожу, они начинались от запястья и поднимались до самого плеча. У них наверняка была своя история. Кто-то или что-то оставило ему эти шрамы. Не контролируя себя, Кит сжал передние зубы и прикусил влажный язык, отчего Широ негромко охнул и отстранился, прикрывая губы ладонью. Во рту распустился, словно ранний цветок, вкус крови. – П-прости… я случайно. Больно? – запыхался Кит. В череп выстрелила паника. – М-м-м… Откуда ты такой взялся? – Извини, я переборщил. – Но целоваться ты умеешь, – потер губы Широ, хитро усмехаясь ему в лицо. – Все в порядке. Это значит, что тебе нравится. Кит подумал, что он посмеялся над ним и потупил взгляд. – Дети тоже кусаются, – не останавливался Широ. – Я сейчас тебе отгрызу нос! Они задурковали, катаясь по ворсистому ковру. Через шум, до Кита долетели шаги снаружи по снегу, а потом в дом открылась дверь. Ленсман вернулся с работы. И они оба притихли. Боже, а отчим и вправду вовремя пришел. Еще немного и Кит бы не знал, что ему делать с перевозбуждением. – Самое время стать умным и сделать вид, что ничего не было, – пробормотал Кит, украдкой наблюдая за тем, как Широ натягивает обратно на себя кофту. Он успел запомнить то, как выглядело его тело без одежды. – Самое время… выпить кофе. Как тебе идея? – Супер-супер… – И посмотреть фильм, – добавил Широ. – Завидую, что у тебя есть новый видеомагнитофон. – На самом деле он не новый! Просто хорошо сохранился. – И что посмотрим?.. – Найди кассету «Пропащие ребята».Кошмары наяву
Большую часть времени мысли Кита занимал Широ. На работе, дома, перед сном. Весь скетчбук был изрисован его портретами, деталями, руками со шрамами. Кит буквально упивался каждой линией, которую выводил карандашом. Он не так давно узнал откуда у Широ эти шрамы, и как он охотится за звездами. Первая поездка на мотоцикле закончилась чуть ли не роковым случаем. Широ было четырнадцать, и он не мог дождаться, когда же наконец оседлает отданный ему стариком мотоцикл. Амбиций много, как он говорил, а мозгов нет. Поэтому на одном из поворотов его так сильно занесло, что он едва ли не столкнулся со встречной машиной. Выход был один – улететь в кювет. Мотоцикл упал на бок и протащил Широ по асфальту и гравию, до тех пор, пока он не вылетел из седла. Рука горела огнем, он говорил, что ему показалось, словно она оторвалась. В местной больнице ему зашили рваные раны, он пролежал там по меньшей мере около месяца. А когда его выписали, то первое, чем он занялся – объездом мотоцикла. Подлатал его и себя и отправился рассекать по дорогам. Да чего там таить, Кит таким же был в детстве. «Я ищу яркие созвездия и жду, пока начнут падать звезды. Потом представляю, как иду по их следу. И если нахожу их в траве, то собираю их в карман. Эти фантазии у меня появились после детских книжек. Но все вокруг знают, что я просто ухожу в походы, понаблюдать за небом. Не зря ведь телескоп покупал» И Кит слушал все это, гадая, какими себе представлял звезды Широ в пятнадцать лет. Это ведь газовые шары в космосе, они никогда не упадут на землю, как те же метеориты. Как бы это странно не звучало, но Широ заражал его своим энтузиазмом, обаянием и идеями. Кит понимал, что они с Широ не похожи друг на друга, и один из них больше отдает себя светлому и чувственному, второй же отдает себя тьме. Он в какой-то степени принял эту часть себя. На страницах альбома появился рисунок, где Широ снимает мотоциклетные очки и держит в руках светящуюся звезду, похожую на ту, которой украшают новогоднюю ель. Тут Кит подумал, что хочет нарисовать Такаши не по памяти, а с натуры. Нет, желает. Чтобы Широ сидел перед ним и взгляд его был томительным и темнеющим, чтобы его освещала лишь настольная лампа. Его тело. Кутаясь в мысли, точно в паутину, Кит успел вообразить себе обнаженную натуру. И закусил губу, стирая ластиком неудачную линию плеч. Внутри него как будто бы все ожило и затрепетало. Кит мог поклясться – он чувствовал Широ на расстоянии, его эмоции – покой на горизонте. И все это началось после первого с ним поцелуя. Складывалось ощущение, будто они обменялись предчувствиями. И такое немного будоражило Кита, оно его пугало.Brian McOmber – Black Eyes
С начала весны Кит плохо спал, вечно что-то мешало. Почти не высыпался, ссылаясь на то, что природные часы меняются. Его тело горело, затем замерзало, в ушах копошились всяческие звуки: они доносились снизу, с крыши, подвала и из лесу, сливаясь в один мрачный гам. Временами Киту было трудно определить, что происходило в реальности, а что ему снилось. Сегодня это случилось снова. Чтобы выгнать нагретый душный воздух из комнаты, Кит пошел открыть окно. Ночь стояла холодная, из-за чистого неба. Его внимание привлекли следы на освещенном желтой луной снегу. Не человеческие и не звериные – не походили даже на птичьи. Те виляли около дома и сарая. Такие странные, подумал Кит. Он взглянул на тропку следов, уходящих за дом, а затем ему что-то показалось в потемках около елей. Следом раздался хруст: на свет выползла фигура. У Кита от ужаса все встало на загривке. «Мама???» По снегу ползала на четвереньках мать, рыская подобно хищнику. Кролия была сама на себя не похожа: ее потряхивало, а из груди рвались животные звуки. Кит тут же сорвался с места, прямиком направляясь в комнату матери. Хватило нескольких секунд, чтобы он отворил дверь, сердце стучало как загнанное. Он моргнул, точно прогоняя темную пелену с глаз, и включил бра. Если он ожидал увидеть пустующую постель, то… Кролия лежала под одеялом, повернутая к окну и спала. В комнате слышалось ее размеренное дыхание. Тогда у Кита засосало под ложечкой. Он видел ее только что уродливо ползающей снаружи: ее лицо, волосы, глаза, что сверкали в ночи. – Мам…? – кое-как выдавил из себя Кит. – Ты спишь? Кролия не ответила, только закуталась в одеяло. – Мам…? Ему показалось. Снова сон, да? Оставив все как есть, он покинул комнату матери и пошел по коридору к лестнице, ясно ощущая дрожь в теле. Однако стоило ему дойти до ступеней, как входная дверь со скрипом отворилась и из жидкой пульсирующей темноты показалось нечто черное, как сажа. Оно вошло в дом.Из леса
JBM – Keeping Up
Кит наблюдал за посетителями в кафе, за тем, как люди неспешно завтракали. Стены заполнились чавканьем, глотанием и разговорами. Ненароком улавливал то, о чем говорили посетители. Всего помаленьку: об Осло, о весенних походах, так как снег начал таять, о счетах и посиделках, о работе и финансовых недостатках. Самые обычные разговоры, которые бы наверняка поддержала и его мать за чашкой кофе, будь она тут. Киту пришла в голову идея отвезти ее в ресторан Ханка, в котором они сидели с ребятами. Там вкусно готовят, удобные кресла и стулья и там по-своему уютно, Кролии не помешало бы развеяться. Следом он вспомнил о Пидж: она не так давно отправила Ханку и Широ письма. Как сказала в письме сама Пидж: научная работа идет полным ходом. Киту даже самому стало интересно, к какому выводу в итоге придет его новоиспечённая подруга. После их давнишнего разговора, Кит из чистого любопытства сходил в библиотеку и просмотрел газеты прошлых лет. Деталей дела не сосчитать, теорий и заговоров тоже. Они все находились в общем доступе (любой мог обратиться в полицию, если обладал какими-нибудь сведениями). И дело не закрывали, наоборот, время от времени возвращаясь к нему. Словно погибшая девушка из долины хотела, чтобы нашли ее убийцу. Мама была права. «Самое загадочное и нераскрытое убийство в истории» – в голове пролетел заголовок газеты. В стенах кафе отчего-то стало беспокойно. Моющий витрину Кит услышал смятение в словах чужаков. Это донеслось от мужчины по кличке Сэр (тот, что разводил псов). Кит напряг слух, выхватывая обрывки фраз, повисших в воздухе, заодно вытирая заляпанное стекло. «Дети фермера Йоргена вчера не вернулись домой» «Полиция уже прибыла. Они набирают волонтеров, чтобы отправится на поиски детей» Эта новость удивила Кита. Он прислушался. Говорили о возможном похищении или о том, что дети скорей всего заблудились, когда гуляли. Но их не было дома с прошлого вечера, а за окном стояла не теплая погода. Розыском занялся ленсман – отчим Широ (и Кит подумал, что сам Широ не останется в стороне, он непременно отправится на поиски детей вместе с добровольцами). «Заблудились в лесу» – одна из версий. Кит еще не сталкивался так близко с полицией и волонтерами, в Осло обычно не пропадают бесследно люди, то ли другое дело – за городом, как здесь. Пораскинув мозгами, он решил посетить спортзал единственной школы, где по слухам, полиция организовала сбор добровольцев. Предчувствие было дурным. Кит взял из дома рюкзак, термос с горячим чаем и фонарик. Кролия сказала, что будет мониторить местное радио. Солнце садилось на западе, очерчивая верхушки гор алым заревом. У волонтеров не было лишнего времени, им нельзя было ждать до утра, но, конечно же труднее всего искать в сумерках и по ночи. – Никогда не искал? – обратился Ханк, затягивая шнурки на ботинках. – Нет, не приходилось, – ответил Кит, набрасывая куртку. Они вышли из школы, присоединяясь к одной из групп. – Самое главное – наблюдательность. Понимаешь, о чем я? – Да, следы, вещи. Что-то странное. – Ну, не совсем странное, – посмеялся Ханк, – но вообще плохо все это. Давно никто не пропадал у нас. Думаю, Ленсман допускает мысль о зверье. – Широ как-то рассказал мне о медведе. Ханк обменялся взглядами с парнем. – Думаешь о нем? – Думаю. Тут принято верить до последнего, что с пропавшими ребятами все в порядке. – Почему его не выследят и не поймают? – А ты думаешь, никто не пытался? Это делал даже Широ. – Широ??? – услышанное, ошарашило Кита. – О…кей… мне казалось, ты знаешь. «Нет, он мне ничего не говорил» – То есть, хочешь сказать, он охотился на него? – Ну… Такаши мог пропадать неделями в лесу, после того случая, когда его друг погиб. «После смерти Адама» Ленсман объяснял собравшимся людям перед крыльцом школы о правилах и порядке поиска – для кого-то привычное дело. Полиция прихватила с собой ружья. Кит заметил еще двух вооруженных мужчин, с рыжими густыми бородами. Широ стоял в толпе второй группы, иногда поглядывая на Кита, в его быстрых взглядах читалось волнение. Ленсман говорил, что детей видели вчера вечером, они направлялись на соседнюю ферму. Несколько водителей приметили двух мальчиков в синих куртках, игравших вблизи перелеска, в паре километров от фермы Йоргена. «Возле перелеска?» «Что-то привлекло их в лесу» – поймал мысль Кит. – Ты как? Судя по хмурому виду волнуешься, – внезапно произнес Широ, выныривая из толпы, когда все двинулись по улице. – Ты свое лицо видел? – Я не люблю, когда такое случается. – Никто не любит. А где отец детей? – Ленсман велел остаться Йоргену дома. На случай… ну, ты знаешь. «Их смерти» Кит глянул на большой ранец Широ, интересно, а ему дали оружие? – Я попросил Ханка рассказать тебе, что необходимо делать, когда ищешь. – В документалках видел, справлюсь. – Твоя мать в порядке? – Да, спасибо, – ответил Кит и между ними повисла пауза. – Что вы будете делать, если сегодня их не найдете? – Искать завтра. Выражение лица Широ заставило Кита предположить, что именно случилось с Адамом. Было бы к месту узнать у него про смерть Адама? Они тронулись на запад, где солнце утопало в тучах. Первым что они проверят – луга и ближайшие редколесья, а к тому времени им пришлют поисковых собак, и они начнут прочесывать лес и ложбину. Признаться, Киту было не по себе. На третий час поисков, он устал и продрог. Перед входом в лес они образовали полукруг – выдержали дистанцию, каждый друг от друга в двух метрах. У каждого из них была ракетница, на тот случай, если кто-то найдет мальчика.Tomandandy – Alone
Кит на ходу пил чай из термоса, не такой и горячий, как поначалу, но это было лучше, чем ничего. В лесу звенело эхо из имен мальчиков: Томас и Локке. Киту казалось, что эти имена намертво засели у него в черепе, потому что голоса не стихали ни на минуту. В лесу снег все еще не стаял, местами образовывая ледяные корки, которые ломались с хрустом под ботинками, стоило на них наступить. Чем дальше они заходили в лес – тем гуще он становился. Иной раз тут ходили туристы, чаще – лесники, но тропы и все вокруг выглядело совершенно диким и не тронутым. Справа от Кита мелькали фонарики, но со временем их яркое свечение потускнело – они отдалились от него. Стойте, или это Кит отдалился ото всех? Его фонарь горел все тем же желтоватым светом, впереди мелькали ветки и кусты, однообразный мрачный лес словно заводил его в свою утробу. Имена мальчиков звучали не так отчетливо и громко, они будто остались на той стороне леса. Эхо добровольцев докатывалось прямиком к нему, но едва ли могло лететь дальше. Он стал далек от основной группы, а затем ему и вовсе показалось, что он блуданул. – Локке! Томас! – крикнул Кит в лесную гущу. Лишь эхо в ответ. Со рта сорвался пар. Кит неспокойно бродил, чувствуя, как к нему из тьмы подползает страх. Жуткие сны, сейчас могли стать явью. Сердце выделывало сальто. Кит забрел глубже – его обступили со всех сторон сосны и ели. Он двигался как можно тише, сквозь темень, по, казалось бы, известному лесу, но такому жутко незнакомому в ночи, что от каждого хруста снеговой корки под ногами пульс его сбивался, и ему хотелось повернуть обратно. Позади пропали все огоньки. И теперь он один. Вдруг что-то послышалось из глубины, сначала едва уловимое, но даже этот звук Кит ухватил. А потом как шарахнуло что-то большое, неясное, и только лапы елей закачались, было слышно, как они встревоженно притерлись друг к другу, зашептали. В густоте чащи бродил какой-то зверь, Кит инстинктивно это определил. Он решил больше не кричать, неторопливо направляя луч фонаря на звук и вглядываясь в лесную черноту. Ему показалось, словно там блеснули глаза, он заметил какое-то движение, шкуру, точно. И на затылке у него зашевелились волосы. Это бродил тот самый медведь – грузный, даже нервный. Он слонялся по ночи, направляясь в противоположную сторону от поисковой группы. Вот так встреча, вот же ирония: у него в ранце лишь термос да ракетница. Спасет ли она ему жизнь, если он выстрелит в морду зверю? Медведь вдруг затих, и тут Кит смекнул, что он его учуял. Зверь прошел по острым кустам, расстояние между ними сократилось примерно до трех метров. И медведь остановился у низкой молодой сосны и разрушенных пней. Животное было огромным, мохнатым, с грязной шерстью и мощными лапами. Из пасти его доносились булькающие утробные звуки. Зверь стал таращиться на него. На мгновение Киту почудилось, что он уже знал это место, будто он тут однажды побывал, точь-в-точь в такой же ситуации. Только без ранца и ракетницы и без имени мальчиков. Взгляд зверя заставил Кита замереть на какие-то секунды, однако он почувствовал не первобытный ужас, а то, как закипела во всем теле кровь, и адреналин заполнил его всего целиком. Кожа начала ужасно зудеть, под одеждой все кололось. Он словно начал гореть изнутри, готовый вот-вот содрать с себя кожу. Это было что-то непередаваемое, будто бы все его нутро желало наброситься на медведя и разорвать его в клочья. Кит сделал шаг вперед, но медведь лишь изрыгнул глухой рев в воздух и отправился в чащу. «Стой, ты куда это уходишь???» – точно внутренний голос раздался у него в голове. Зверь скрылся за стволами деревьев и исчез. Выдох облегчения и Кита затрясло, ноги подогнулись сами по себе. Он подумал, что зверь был сыт, поэтому не стал его трогать. Иначе зачем ему выходить на запах человека и выжидать? Где-то под небом прокатился выстрел и верхушки деревьев облило ярким красным свечением от выпущенной ракеты. «Он был… не голоден» Медведь был сыт детьми Йоргена.Что-то очень плохое
С того времени город изменился. Можно было не вдаваться в подробности, а просто представить себя на месте того человека, у которого сыновей загрыз зверь. Одного из мальчиков нашли без головы, а второго медведь запрятал под кустами с обглоданной грудью. Да и в воздухе висело какое-то напряжение, несвойственное этому месту. Кит смотрел из окна на верхушки понемногу зеленеющего леса, что качались из стороны в сторону под дуновением ветра, и ему даже лес казался теперь враждебным, почти как местные люди. Лесники занялись поимкой медведя, а пока что ленсман предупредил всех не ходить без надобности в лес и тем более в горы. Подумать только, им не удавалось поймать зверя на протяжении десяти лет... Кит вспоминал изо дня в день встречу с медведем, думал о том, почему зверь отступил. Крайне странно. Было в животных движениях что-то отчаянное и неприкаянное, подобно мученику по неволе. Кит посмотрел на страницы скетчбука, на которых появились недавние рисунки того самого зверя из чащи. Смахнув с глаз челку, он закрыл блокнот. У дома весь снег стаял, и из земли начинали проклевываться тоненькие росточки, неуверенно вытягиваясь к первому майскому солнцу. – Надо же, как оттеплило, – произнесла Кролия, выглядывая за окно гостиной. – Вдали уже и горы посинели. – Сейчас туристы слетаться начнут, – поддержал разговор Коливан и взглянул на нее. – Что им делать в городе? Вот я уехала из Осло, и так хорошо стало. – Верю-верю. Ленсман вряд ли одобрит это. – Я думаю, приезжие и так начитались всякого в газетах. Сто раз подумают, прежде, чем сюда ехать. Кит накинул фланелевую рубашку, куртку и спустился вниз, направляясь на выход. – Эй, юноша, а ну стой, куда собрался? – остановила сына Кролия. – Я, что, выйти не могу без спроса? – Можешь. Но я, по-моему, учила тебя не уходить молча из дома. – Скоро вернусь.Florence The Machine – Seven devils
Кит закатил глаза и вышел из дома, хлопнув дверью. Он как обычно пошел по спуску в долину. Сейчас она постепенно облагораживалась и окрашивалась в цвет весны. В воздухе плавал едва уловимый аромат зарождающихся почек и бутонов ранних цветов, запах доносился с предгорных лугов. Единственное темное пятно во всей долине – это деревянная ставкирка. Да уж, она простоит тут еще очень долго. Сегодня он не взял мотоцикл, почему-то захотел пройтись пешком. Может быть, заглянуть к Широ. Последнее время они с ним отдалились и это не могло радовать Кита. Такаши постоянно думал о тех детях и звере в лесу; однажды он заявил, что отправится самостоятельно искать медведя, ну, а Кит был категорически против. Все встало на свои места, когда Кит узнал, что Адама загрыз тот самый медведь-людоед. И тогда они с Широ наговорили друг другу дурных вещей. Не этого хотелось Киту… Он свернул на дорогу, убегающую за город. И ноги унесли его в лес. Что-то внутри Кита просилось пойти в обиталище древних духов и существ, туда, где пахнет хвоей и шишками, горькой травой, холодным мхом и иссохшими мшарами. Из дома лес выглядел недружелюбным, но стоило Киту войти в него, как вдруг все звуки городка – машины, людской гам – затихли. Остался лишь щебет птиц, жужжание сонных насекомых и шелест елей. Лес просыпался, шевелился и начинал глубоко, по-весеннему, дышать. И Киту хотелось зайти в него как можно дальше. В тот день Кит так и не пошел к Широ. В тот день Широ отправился на охоту. Но за звездами ли? Мох стелился ковром под ногами, вел Кита в утробу пихтарника, как можно дальше, как можно глубже, туда, где его никто не найдет, ни одна живая душа. Кит следовал пению пичуг, вялым мухам и копошащимся в прошлогодней листве грызунам. В какой-то момент он забыл про все на свете: про дом и мать, про Осло и покойного отца. Ничего не существовало кроме леса. Солнце стояло в зените, согревая деревья и промозглую землю, и каждый падающий луч касался макушки Кита. Когда в чаще стало темнее из-за плотно стоящих деревьев, он неожиданно ощутил жжение в теле, как в тот раз у «дома ведьмы» на реке, и как в ту встречу с медведем. Под рубашкой все зачесалось, Кит распахнул куртку, разворотил воротник рубашки и начал расчесывать шею, но от этого кожа лишь больше засвербела. Его охватила ужасающая паника, точно он услышал за спиной шаги смерти. Где-то на задворках сознания он все еще пытался понять, что происходит. Паническая атака на пару с неврозом? Паранойя? Как много терминов осело в его голове, прежде, чем он вспомнил их малую часть? «Это сон» Кит упал на землю, в груди и горле со страшной силой горело. Вытянутая фигура в доме, что вошла в дверь, приблизилась к нему и окутала с ног до головы. Жарче, жарче… сильнее, болезненнее. Ему хотелось выдрать себе кадык, выколоть глаза, жрать зубами землю – лишь бы это все закончилось. Обгоревший отец посреди поля, гонящий что-то в лес. Его объяло агонией, и он принялся раздирать себе глотку ногтями, не давая отчета действиям. На пальцах появились красные влажные пятна, запахло кровью, его кровью… Густой и резкой. Кит уперся головой в мох, скрючился и впился себе в грудь ногтями, разрывая одежду. Из горла хлынули нечеловеческие звуки и струи крови, он рычал и из него будто что-то вырывалось. Что-то хотело вырваться наружу. «Это сон, просто сон, это просто сон» – твердил он себе, выкручиваясь в агонии на черствой земле. Затем отчетливо хрустнул хребет и ему внезапно стало тесно в своей собственной коже, в своем теле. Все, о чем он мог тогда думать – это сон. Но даже в этом сне, ему хотелось избавиться от боли и удушения, от кровавой горечи во рту. И тогда он изошел на отчаянный рык. Из виду пропало синее небо, и вот он бежал по неизведанным тропам и мшарам. Под лапами шуршали листья, ломались тонкие опавшие ветки. Во влажных ложбинках, где собиралась вода, оставались его звериные следы. Он уже видел эти места, слышал их звуки и пение, чуял их запахи. Сейчас он бежал одновременно в никуда и в место, которое его звало. Кто-то звал. Кто-то его тянул к себе на другой край чащобы. Лапы пружинили на оттаявшей земле, втаптывали мох на склонах, шкрябали ногтями камни. Зверь перепрыгивал ямы и поваленные гнилые деревья, устремляясь лишь к одному единственному месту. Зверь не помнил себя, не знал, что он человек и животное одновременно. Им двигали инстинкты, глаза видели дальше, слух слышал четче, чутье могло предвидеть опасность. Это был уже не Кит. Это был иссиня-черный волк, бегущий сквозь березняк и пихтарник на север. Он словно знал, что его кто-то ждет там, вдалеке, и этому «кому-то» нужна была помощь. Волк перепрыгнул ручей, спускаясь по оврагу. А затем он почуял совершенно чужой запах, что витал совсем рядом. Надоедливый, сладкий и незнакомый. Звериное любопытство взяло вверх, и волк двинулся на голос.Daughter – Flaws
Сознание заторможено вернулось к нему из темной материи, перед глазами плыла непроглядность. Киту показалось, что он будто бы ослеп, даже моргая – темень не исчезала. Потом он почувствовал резкий дух сухой почвы, чернозёма и корней. Не сразу понял, где оказался. Но судя по запахам – Кит лежал в норе на высохших листьях и ветках. Сердце забарабанило с ненормальной силой, в груди будто все провалилось в прореху. Кит привстал, и мрачную пленку тут же сорвали с глаз – впереди виднелся выход из норы. По краям торчали хлипкие корни и травинки, подсвеченные угасающим дневным светом. Кит вздохнул, но что-то застряло в его глотке – тогда он покашлял, ясно чувствуя во рту кислый привкус. Мозг судорожно начал соображать и выстраивать череду событий. Он зашел в лес и уснул? Снова лунатил? Тогда почему он сейчас был абсолютно голый в какой-то норе? Однако даже прикрытые надуманные мысли нисколько его не успокоили. В этот раз было все по-другому. На задворках своего сознания, Кит понимал, что случилось, но отказывался верить в это. Его снова и снова возвращал в реальность ужас, который прогрызал ему все нутро. Как было до того, пока он не очнулся. В носу свербело от запаха крови. Чужой крови. Кит боялся двигаться и выходить наружу, он какое-то время в прострации таращился на зияющую дыру. По ощущениям уже был закат. Тогда он качнулся и почувствовал, как плечо прострелило огненной болью. Глаза привыкли к темноте, и он взглянул на бешено-дрожащие руки, измазанные в крови. Сейчас ему стало по-настоящему страшно. Чуть погодя он вышел из норы, оглядываясь вокруг. Безветренный лес, готовящийся к весенней ночи, будто не замечал его. Кит всеми легкими вдохнул воздух, не зная, что делать, куда бежать, куда идти: исцарапанные ветками руки и ноги в пятнах крови, озноб и судорога, простреленное насквозь кровоточащее плечо. Из глаз хлынули неудержимые слезы. На нем была посторонняя кровь, этот запах отпечатался у него где-то в подсознании. А потом, как по щелчку выключателя, он вспомнил, как вгрызался одичало кому-то в шею, как ярко-рыжие волосы трепыхались у него перед звериными глазами, крики агонии заполоняли его уши... Его тут же вырвало за камень, покрытый серым мхом. Загрыз насмерть. Он загрыз. Он убил человека.