***
Началось все с того, что однажды ночью Джон увидел призрака. Нет, разумеется, он был в своем уме и понимал, что это была всего лишь игра еще не отошедшего ото сна воображения, но все же очутившаяся возле его спального места в кромешной тьме, а затем спешно ретировавшаяся фигура не могла не вызывать справедливых опасений. Тогда он не придал этому особого значения, но теперь, три дня спустя, после ряда труднообъяснимых инцидентов, Джон уже не мог отделаться от подозрений, что на подлодке происходило что-то, лежащее за пределами его понимания. Один из них случился утром. Дизельные лодки должны были выходить на поверхность каждый день. Атомные же (к которым и принадлежала подлодка Джона) – только раз в несколько месяцев, и то только потому, что это был срок, который без ущерба для здоровья мог выдержать среднестатистический человек, обходясь без солнца, нормального воздуха и земли под ногами. Но так произошло, что система снабжения воздуха была повреждена во время учений, поэтому теперь они были вынуждены всплывать так же часто, как дизельники. И косвенным образом это обстоятельство привело к тому, что уже второй раз за последнюю неделю Джон вынужден был сомневаться в своем собственном психическом здоровье. Около трёх или четырех утра их лодка всплыла на поверхность океана, и Джон вышел подышать воздухом вместе с Мюррейем и ещё парой знакомых ребят. И когда Билл, махая руками что-то яростно доказывал своему собеседнику, из воды, на противоположном конце лодки, вылез человек в водолазном костюме, и проворно открыв никогда не используемый запасной люк, пролез внутрь и скрылся из виду прямо перед носом ошарашенного такой наглостью Джона. – Билл, скажи мне, что ты тоже это видел... – пробормотал он и бросился к тому месту, где только что исчез неизвестный. Билл только удивленно покосился сначала на него, а потом на его руки, потянувшиеся к люку. – Что видел? Ты о чем? Джон дернул рукоятку затвора, но тот не поддался, как будто запечатанный намертво. Джон нахмурился, бесцельно царапая поверхность ногтем. Как же так? Ведь он совершенно отчетливо видел, как водолаз открыл его и залез внутрь. Может, это был преступник? Как этот человек вообще смог проделать это так легко и безнаказанно? Ведь это было чертово военное судно! Джон Ватсон незамедлительно доложил об увиденном майору Шолто, но в личном порядке, чтобы не вызывать ненужную панику. Кроме того, он просто не мог не усомниться в достоверности увиденного, когда обнаружилось, что никто кроме Джона ничего не заметил. Исходя из предположения, что на подводной лодке было проблематично спрятать водолазный костюм, решено было провести обыск. Однако поиски не увенчались успехом, так что если злоумышленник и существовал, то он уже успел замести следы. Неужели ему показалось? Атмосфера на подлодке неумолимо сгущалась.***
«Дорогая Сара, Ты знаешь, что я не могу рассказывать о своей службе, но удивительное дело: мне кажется, за мной кто-то следит. Помимо того, никто кроме меня этого не замечает! Представляешь, я пожаловался Биллу, а он сказал, что меня преследует русалка. Придурок. Ответь, пожалуйста, когда будет возможность. Давно не получал от тебя писем. Что-то случилось? Если ты считаешь, что у нас проблемы, скажи как есть, мы обязательно это обсудим. Твой, Джон Ватсон» Отправлено***
Вечером того же дня доктора Ватсона ожидало любопытное открытие в виде двух незапланированных пациентов. Незапланированных, так как в этот день, вообще-то говоря, должна была быть очередь Мюррея разбираться с производственными травмами и расстройствами желудка. Но стоило Джону только на секунду заглянуть в медицинский отсек, представлявший собой помещение, заставленное железными шкафами с лекарствами и несколькими кушетками для больных, которые за ненадобностью были пока отодвинуты к стенам, как в дверях появился Роберт Лайонс. Невысокий, но с длинными конечностями, он был похож на неуклюжего подростка. Впрочем, он был действительно очень молод, почти мальчишка, надевший отцовскую форму. – Добрый вечер, док. Как хорошо, что ты здесь, – произнес он, улыбаясь немного смущенно. Это, вкупе с рыжеватыми растрепанными волосами, придавало ему сходство с Гарри, такой, какой Джон запомнил ее в детстве. – Я прищемил палец, когда затягивал болты. Это конечно не очень серьезно, но... Джон кивнул, приглашая его войти. Хотя он и не планировал больше работать сегодня, но случай был не настолько существенным, чтобы тратить время на поиски скрывшегося со своего поста Билла и заставлять его разбираться самого. – Ну, раз уж пришел, показывай, – он указал на ближайшую кушетку, и дождавшись, когда Лайонс аккуратно присядет на ее край, принялся внимательно осматривать повреждения. – М-м-м, да, это простой синяк. Подержи под холодной водой пару минут и завтра будет как новенький, – вынес свой вердикт Ватсон. – Хорошо. Спасибо. Однако произнеся это, он не поторопился встать с кушетки, а только задумчиво поглядел на свои пальцы. Парень просидел так еще несколько долгих секунд, прежде чем поднять голову, и бегло окинув взглядом шкафы с лекарствами, продолжить: – На самом деле я здесь не за этим. Ну конечно. Джон пристально осмотрел парня с ног до головы, пытаясь уловить в нем малейшие признаки ломки, однако ничего подобного не обнаружил. К счастью, самокрутки с марихуаной, найденные парнями при обыске, были по всей видимости единственным наркотическим веществом, которое он использовал. После того, как ему сообщили о находке, Джон ждал, когда кто-нибудь заявится, но не предвидел, что это может быть Лайонс. Весьма неприятное открытие. – Слышал, что это ты был инициатором. У моего хорошего знакомого кое-что забрали. Ничего серьезного, он использует их только, когда совсем не может уснуть. Они ему необходимы, Джон. – Уверен, что это не так, – жестко отрезал Ватсон. – К тому же, обыск проводил не я, поэтому здесь ты ничего не найдешь, не стоит даже пытаться. И передай своему хорошему знакомому, что в этот раз Майор Шолто не узнает, кто имеет сомнительную честь быть владельцем марихуаны, но парням я скажу, чтобы ничего не отдавали и избавились от этой гадости при первой возможности. Это ради твоего же блага, Роберт. – Ха! – осклабился Лайонс и покачал головой. – Как же... Поняв, что ему ничего здесь не светит, парень вскочил на ноги и зашагал к выходу, в самый последний момент останавливаясь, чтобы бросить через плечо: – Ты не понимаешь, док. – Еще бы, куда мне? Думаешь, ты первый наркоман в моей врачебной практике? Тот только фыркнул и ушел, провожаемый печальным взглядом доктора. Вот же мелкий придурок. Ватсон вздохнул, и подождав около минуты, чтобы позволить тому отойти подальше, сам покинул медотсек, направляясь в сторону общей каюты. Пускай сейчас мальчишка злился, но со временем он осознает, что Джон был так строг к нему только потому, что хотел помочь. Даже если он никогда не услышит слов благодарности от своего подопечного.***
– Что ж, пускай подойдет. Будешь должен. – Я напишу стихотворение для твоей подруги по переписке, а ты сможешь выдать его за свое. Ты знал, что я начинающий поэт? Девушки любят романтиков, – заговорчески подмигнул Мюррей, только что сваливший на него своего проблемного пациента, ссылаясь на сильную занятость. – Тоже мне, романтик нашелся. Как бы мне после твоих творческих потуг не пришлось искать себе новую подругу по переписке, – беззлобно огрызнулся Джон. Ради дружбы иногда приходилось идти на жертвы. Хотя знай он заранее, что его ждет, ни за что бы не согласился. Вошедший в общую спальную каюту человек сразу же уверенно зашагал в сторону койки Джона, на которой была временно помещена аптечка первой помощи. Сама по себе каюта была довольно большой, но все пространство в ней занимали ряды расположившихся вблизи друг от друга двухъярусных кроватей. Здесь обычно только спали или играли в карты на чьей-нибудь койке. Итак, пациент. На вид мужчине было около тридцати. Он был высоким, довольно худым и бледным. Последнее было неудивительно, поскольку в нынешних условиях едва ли можно было обзавестись бронзовым загаром. У него были острые скулы, выразительные серые глаза и темные, вьющиеся волосы. Темно-синяя военная форма приходилась ему исключительно к лицу. Джон невольно сравнил его с собой, пытаясь понять, кто из них двоих больше понравился бы Саре. Взгляд быстро скользнул сверху-вниз и обратно, но тут в его голове что-то щелкнуло. С самого начала что-то в этом человеке казалось ему смутно знакомым, и вот сейчас... Волосы. Они были кудрявыми. И Джон готов был поклясться, что той ночью у его призрака был именно такой вот кудрявый силуэт. Первой мыслью было схватить нерадивого пациента за воротник и потребовать объяснений, но Ватсон сдержался. Во-первых, он мог ошибиться, а во-вторых, выяснять причины нужно было осторожно, чтобы тот снова не ускользнул. Джон искренне надеялся, что ему удалось скрыть свое пристальное внимание или хотя бы замаскировать его под простой человеческий интерес. – Старший лейтенант Мюррей сообщил, что Ваше заболевание не серьезно, поэтому, если позволите, я обследую Вас здесь, чтобы не занимать медицинский отсек, – произнес наконец он и дружелюбно улыбнулся. – Так и сказал? Любопытно, – произнес мужчина мягким баритоном, а внимательные глаза быстро оглядели Джона с ног до головы, как будто его «любопытно» относилось вовсе не к словам Билла. Захотелось отвернуться, слишком уж цепким был этот взгляд. Как у разведчика или отъявленного мошенника. – И что же Вас беспокоит? – О, прошу. Не нужно формальностей. Вы же прекрасно все видите, Джон. Вы хороший врач, определите сами. Допустим, его имя выдал Билл. Однако поведение пациента было уж слишком нахальным даже для мошенника. Джон Ватсон уже вышел из того возраста, когда сомнение в его компетентности не было оскорбительно. – У меня полно работы, – чуть раздраженно ответил Джон, складывая руки на груди и чуть вздергивая подбородок. – И мне бы чрезвычайно помогло, если бы вместо того, чтобы испытывать мои способности, мы бы сразу перешли к разрешению Вашей проблемы. – Не будьте скучным, Джон. Вашей подружке это не понравится. Вынутый из аптечки стетоскоп замер в руках. Чем там занимались его сослуживцы, если любой проходимец уже был в курсе личной жизни Джона Ватсона? Он усилием воли вернул отвисшую от возмущения челюсть в первоначальное положение и холодно ответил: – Не знаю, кто Вам все растрепал, но это мое личное дело и никого не касается. Если Вы пришли, чтобы поиздеваться, советую сейчас же бросить эту затею, пока я не выставил Вас отсюда к чертовой бабушке и... – Джон не успел договорить, когда его перебили. – Мне никто не говорил, так как это совершенно очевидно, – голос прозвучал почти обиженно, и если бы Джон не был так зол, он бы даже удивился. – И я вовсе не собирался издеваться. Вы все время беспокойно проверяете рукой свой карман. Там что-то ценное. Что же? Деньги? Нет, здесь они без надобности. А сентиментальные побрякушки обычно не носят в заднем кармане брюк. Очевидно, телефон. Боитесь потерять? Тогда убрали бы в нагрудный карман, он застегивается. Значит, ждете сообщения. Здесь нет связи, но срабатывает привычка. Кто это? Мать, отец, братья, сестры... Так не ждут сообщения от родственников, только если что-то случилось, но Вы не выглядите расстроенным, только изрядно рассерженным, но боюсь, это из-за меня. Следовательно, романтический интерес. Может быть и мужчина, но это менее вероятно по статистике. Поправьте, если я ошибаюсь. Казалось, что мужчина произнес всю свою тираду на одном дыхании. И, как не удивительно, все сказанное было абсолютно верно. Кем бы ни был его пациент, он однозначно был очень умен и наблюдателен, а это не могло не вызвать как минимум любопытства. – Как Вы... ловко... Это было здорово, – прокомментировал Джон, невольно растеряв весь воинственный настрой. – Вы правы с начала и до конца. Но увы, я не могу похвастаться похожими способностями, даже как врач. Не считая легкой бледности, Вы выглядите совершенно здоровым. – Ну, – мужчина на мгновение опустил глаза, а на губах появилась легкая улыбка. – Я довольно редко ошибаюсь, и если я сказал, что Вы хороший врач, значит так и есть. Джон вопросительно поднял брови, и когда кудрявый мужчина снова бросил на него взгляд, в этих проницательных глазах плясали огоньки веселья. – Потому что я и не болен, Джон. – Что? То есть как? Но... Билл сказал... И тут Джон увидел приближавшегося к ним другого парня, гораздо больше подходившего под описание пациента: с отдававшим зеленцой оттенком кожи и мученическим выражением лица. Даже с такого расстояния можно было с легкостью диагностировать морскую болезнь. Позвольте, но кто же тогда был перед ним? – Он сказал, что у Вас пациент. А вот, собственно, и он, – торжественно произнес кудрявый, не очень вежливо тыкая пальцем в подошедшего человека. – Но... – снова открыл рот Джон, толком не зная, что сказать. Видимо, растерянность так очевидно отразилась на его лице, что незнакомец с легкостью уловил ее и интерпретировал в свою пользу. По оживленно разглядывающим его глазам можно было с легкостью заметить, что тот был явно доволен произведенным эффектом. Возможно, что он даже спланировал все с самого начала вплоть до реакции на последние слова. – Шерлок Холмс, – подмигнул он, и прежде чем настоящий больной подошел достаточно близко, чтобы услышать их разговор, поспешил к выходу. Проводив его настороженным взглядом, Джон только покачал головой, как бы стараясь стряхнуть с себя оцепенение. И рассеяно бросив настоящему пациенту: «Приступим», начал осмотр.