Street rats

Иногда Мидория удивлялся тому, насколько много воспоминаний приносят ему физическую боль. Он словно до сих пор может четко слышать чужие голоса и недобрый смех, чувствовать, как свет уличных фонарей бьет в глаза, а так же то ощущение на коже, когда он может ощущать чужое сердцебиение, как свое собственное. Но Изуку старался отметать быстрые картинки из прошлого сразу, как чувствовал, что эти сцены хотят проиграться в его сознании в очередной раз. В такие моменты он чувствовал, как кривится его лицо, а тело вздрагивает, пытаясь отвергнуть события прошлого. Ему следовало двигаться дальше и постараться забыть, но это было сложно, когда мысли не заняты чем-то другим. Изуку надо было срочно на что-то отвлечься, поэтому он решил сфокусировать взгляд на своем лучшем друге. Мидория все еще продолжал следовать за Коннором (куда бы призрак его не вел), но то, что они вернулись к жилому району города, означало, что ему хотят показать что-то стоящее. Глядя на спину призрака, Мидория никак не мог найти в своей голове ответ на вопрос, который плавал в темном озере его сознания среди других таких же саморазрушительных мыслей. Это было неприятное место, куда он часто погружался, когда реальность давила настолько сильно, что хребет не выдерживал нагрузки. Изуку начинал сомневаться во всем своем окружении, медленно приближаясь к точке невозврата, а низкий чужеродный голос ставил под сомнение ценность его жизни и спрашивал, действительно ли он достоин даже такой – жалкой - жизни. Достоин ли он вообще чего-либо? Что может удерживать Коннора рядом с таким, как он, до сих пор? Изуку снова поднял свой взгляд на призрака, которому из-за роста приходилось немного подгибать ноги, когда он парил в воздухе над землей. Он остается с ним из-за жалости? Когда Мидория только наладил с парнем контакт, что было, очевидно, не сразу из-за агрессивной натуры призрака, он все же осмелился задать свой вопрос. Изуку заикался, произнося его вслух, и сразу отвел взгляд куда-то в сторону, когда слова покинули его рот, в глубине души не желая слышать чужой горькой правды. Но когда в ответ он услышал только молчание, Изуку, сомневаясь, вновь установил зрительный контакт с неживыми глазами молочного цвета. Зеленоволосому подростку важно было знать, собирается ли призрак его покинуть, как только тому надоест наблюдать за жалкими попытками Мидории выжить на недружелюбных улицах города, название которого он забыл сразу же, как добрался туда. Может, когда наблюдателей не будет, то он сможет с чистой совестью сдаться и умереть, надеясь, что в следующей жизни ему повезет лучше, чем в этой. Ему не нравилось делать то, что он делал, чтобы прожить очередной ебаный день, его отвращали люди, с которыми он общался, хотя без их “помощи” ему было бы в разы сложнее, а его длинные слипшиеся волосы раздражали до скрежета зубов. Он был ничтожеством, а его жизнь была куском дерьма. Он хотел сдаться, но не мог, потому что чувствовал тяжелый взгляд, плавящий кожу на его спине, вопреки тому, что глаза призрака были похожи на пыльное зеркало или мутную воду. Но метафорические дыры на его спине доставали прямо до измученных костей. Голос в его голове настойчиво повторял, что ему надо сдаться, и впервые он готов был последовать его совету. Но Коннор тогда посмотрел на него взглядом, определение которому Изуку не мог дать до сих пор, и произнес безэмоциональным голосом, контрастирующим с той яростью, которой было наполнено его нематериальное тело: "Я в душе не ебу, почему я тогда увязался за тобой, и почему я остался до сих пор с тобой. Может, это потому, что ты, скорее всего, единственный, кто, блять, оплакивал мою смерть, поэтому я не хочу, чтобы ты однажды умер в одиночестве, как тогда я, - он замолчал на высокой ноте, словно хотел сказать больше, но резко передумал, а потом спустя пару секунд добавил с саркастичным тоном: - А, может, потому что я люблю наблюдать за чужими страданиями". Коннор ухмыльнулся, ставя точку в разговоре, и отвернулся, забрасывая руки за голову, не зная, что своими словами дал Изуку еще немного сил, чтобы пережить очередной день, потом два, а затем три. Присутствие призрака и их небольшие взаимодействия успокаивали волнения зеленоволосого подростка. Коннор был для него тем, за что Изуку хватался в отчаянии, что удерживало его на земле в настоящем, а так же помогало двигаться дальше, сопровождая, когда они покидали один город, чтобы отправиться в другой. Через пару месяцев, в том настоящем, в котором они жили сейчас, когда кожа Мидории была покрыта большим количеством шрамов, скрытыми под недостаточно теплым для сегодняшней погоды свитером, а слово "достоинство" исчезло из его лексикона, новый вопрос возник в его голове при взгляде на его мертвого лучшего друга: - Почему ты остался со мной после всего? – неожиданно для Коннора задал вопрос Изуку, когда они проходили по незнакомой улице, освещенной неоновыми вывесками и редкими фонарными столбами. - Забей, - призрак произнес это быстро и четко без сомнений в собственном голосе, а затем замолчал. Изуку думал, что это все, что он ему скажет, но когда Мидория был готов бросить эту тему, Коннор продолжил, все так же смотря вперед себя. - Если ты о том, что тебе пришлось делать в прошлом, то забей - это не твоя вина. Изуку пришлось ускорить шаг, так как его друг неожиданно оказался немного впереди него, не замечая, что Мидория не поспевает за ним. Когда они поравнялись, подросток увидел, что лицо призрака было хмурым, а голова опущена в задумчивости. - У тебя не было выбора, и ты почему-то все равно решил бороться за выживание в этом ебаном мире. Ты не выбирал эту жизнь, поэтому, блять, не смей винить себя во всем том, что дало тебе шанс встретить очередное утро, - в моменты, когда он говорит серьезные вещи, Коннор не может контролировать громкость своего голоса, поэтому он часто неосознанно его повышает, но для Мидории это только придавало весу его словам. - Ты тоже не плохой человек, - соскочило с языка Изуку, прежде чем он успел это хорошо обдумать. Он знал, что его друг не любит обсуждать собственное прошлое, а если поднять эту тему в неподходящее время, то тот будет в ярости, а когда Коннор не в духе, то Изуку невольно начинает плакать. Но, к удивлению, призрак на это лишь фыркнул и закатил глаза, взмахнув рукой. - Конечно, - саркастично ответил тот, растягивая гласные. - Ведь меня заставляли курить травку и делать жизнь своей сестры дома подобной Аду. - Твой отец был мудаком по отношению к тебе и твоим проблемам, - вспомнил Изуку те осколки информации, что когда-то дал ему Коннор. - Да, но это все равно полностью меня не оправдывает. Да, мне нужна была ебучая профессиональная помощь для собственных мозгов, которую мне никто не давал. Но я даже не пытался стать лучше хотя бы для двух людей, которые не смешивали меня с дерьмом, - он посмотрел на свои руки, а затем агрессивно засунул их в карманы, резко вдыхая через нос. - Суицид был легким путем, чтобы избавиться от груза. Но и это, блять, я не смог сделать правильно. Они оба замолчали на какое-то время. Грудь Коннора часто вздымалась от раздражения, хотя ему уже не надо было дышать. Может, старые привычки дают ему иллюзию того, что он еще как-то связан с реальным миром. К удивлению Изуку, именно он и прервал их очередное молчание: - Несмотря на то, что ты думаешь о себе, ты не жалкий, - морщинка между бровями Коннора разгладилась, а его лицо немного прояснилось, он имел в виду то, что говорил. - Я не знаю, не уверен в этом, - Изуку вздохнул и рукой взлохматил свои и без того запутанные кудри, а затем неожиданно наградил призрака легкой улыбкой. - Может, хотя бы после смерти я избавлюсь от всей этой грязи. Коннор на это только рассмеялся своим высоким голосом, не беспокоясь, что его услышит кто-то, кроме Изуку, ведь его и так никто не слышал, кроме него. - Нет. Поверь мне, я пробовал. После этого молчание между ними стало легким и непринужденным. Если сравнивать их тогда и сейчас, то изменился не только Изуку, но и Коннор. За все время их знакомства призрак никогда не был общительным, особенно после того, как понял, что его попытка суицида была только наполовину удачной. Он был угрюмым и часто бросал на Изуку взгляды, говорящие что-то вроде "на что ты, блять, уставился", но он все равно продолжал молча следовать за ним из чистого интереса, и это во всех смыслах спасло Мидории жизнь. Изуку не был рад, что не смог спасти тогда в лесу Коннора, но он был благодарен, что призрак не оставил его одного, выкладываясь на максимум того, что способно его нематериальное тело, хотя тот никогда этого не признает. Что, в принципе, и привело их туда, где они находились сейчас. Посреди ебаного нигде. - И это то, что ты хотел мне показать? – Изуку поднял в раздражении бровь, оборачиваясь на Коннора. – Ты разбудил меня среди ночи и вывел в чертов дождь, чтобы я посмотрел на сраные дома? Они прошли все круглосуточные ларьки и мелкие магазинчики, что продавали продукты, оказавшись на своеобразном перекрестке улиц, один из путей, очевидно, вел к тупику, следуя из расположений зданий. Перед поворотом в тупик было еще одно здание, которое очень слабо освещало место, где они находились немногочисленными лампочками. - О, тебе надо лишь подождать, - Коннор ухмыльнулся и отвернулся от Изуку в направлении поворота в тупик. Мидория решил послушать друга, стараясь не ставить под сомнение его жизненные решения, тем более что делать ему нечего: они уже находились на месте назначения, а вернуться домой, потеряв время, он не хотел. Они стояли под дождем некоторое время – вернее, Изуку стоял, потому что Коннор не чувствовал холодные капли на его призрачном теле, которые стекали прямо за шиворот, вызывая сильную дрожь, когда раздался чей-то крик, который резко оборвался на самой высокой ноте. Мидория вздрогнул на этот раз от ужаса и неожиданности и посмотрел на призрака, который с дьявольской улыбкой смотрел на него. - Что это? – задал закономерный вопрос Изуку Коннору, который развернулся и пошел в направлении, откуда они пришли. - Идем, - позвал его друг, заходя в здание, что находилось слева от входа в тупик. Мидория больше не задавал вопросов, доверившись призраку, что повел его на самый высокий этаж здания, а после – на крышу. Изуку не мог сказать, что творилось в голове у его друга, но он точно не знал, что чувствовать по отношению к этому. Они подошли к краю крыши, откуда был хороший обзор на переулок, что сворачивал направо к тупику, откуда и донесся до них крик. Можно было бы подняться на крышу здания над переулком, но тогда бы их мог заметить тот, ради кого Коннор и привел Мидорию в это место. Перед ними во всей свой убийственной красе Убийца Героев совершал правосудие над очередным фальшивым героем, и Изуку был этому свидетелем.