Дом, для которого прежде всего семья, всегда победит тех, кто потакает прихотям и капризам сыновей и дочерей. Тайвин Ланнистер
Часы показывали без пяти девяти, и девушка изо всех сил бежала к дверям общежития Академии. В девять двери отсека закрывались, и никто не мог зайти вплоть до утра следующего дня. Другое дело личные апартаменты лекторов и судей— у них все было без ограничений. Девушка знала, что в случае опоздания Мамору пустит ее переночевать, но перспектива ночевки с братом не прельщала ее. Успевая просунуться в стеклянные двери в последний момент, Минако радостно выдохнула. Подходя к двери комнаты, девушка уже хотела зайти, как услышала подозрительные звуки. Прислушавшись, девушка наклонилась к замочной скважине и тут же покраснела. Макото не зря пошла в певицы— голос у нее был звучный… Через десять минут дверь открылась, и взору удивленного Ястреба предстала Минако, которая почти засыпала на полу, прислонившись к стене. Бесконечные ноги выглядывали из-под короткой розовой юбки, и небрежно снятые каблуки валялись рядом. Смятение и тень разочарования мелькнули в глазах парня, и быстро кивнув Мине, Ястреб исчез в извилистом коридоре. — Так разве можно? — улыбнулась Минако, заходя к комнату босиком и хитро глядя на обнаженную Макото на кровати. У нее было все же невероятное тело. — Нет, — равнодушно покачала головой шатенка, закуривая тонкую сигарету.— Но максимум что будет, если поймают, то это отнимут баллы. Игра стоит свеч. — Он тебе нравится? — спросила Минако, снимая розовое блестящее платье и одевая мягкий халат. — Нет, мы просто друзья с привилегиями, — усмехнулась Макото.— Мне пока не до отношений на самом деле. Надо бы справиться с этой змеей Рей, она ведь явно что-то готовит. Ястребу, кстати, ты приглянулась, если ты не заметила? — Правда? — удивилась Минако, расчесывая золотые волосы.— Как-то мимо меня прошло. — Но я его отвадила, сказала, что наша католическая паинька занята мистером Айсбергом. Как прошло второе свидание, кстати? — Прекрасно! — выдохнула Минако, с наслаждением откидываясь на кровать и прикрывая глаза.— Мако, ты даже не представляешь, какие у него потрясающие губы. Как он целуется….Мне кажется я получаю оргазм от одних его поцелуев. — Чиба, да ты интригуешь! — приподнялась на локтях шатенка и посмотрела на соседку. — Он такой….Я не знаю. Он такой волшебный. Мы были в итальянском ресторане в Гинзе. Я аж испугалась, он как-будто умеет читать мой разум: я только вчера думала, что с удовольствием съела бы лазанью. И вот он ведет меня в самую лучшую итальянскую таверну в городе. Ах какой там был пармезан, а кофе! Затем мы пошли в прилегающий рядом бар, и пили Пино Нуар. А затем целовались. И целовались. И снова целовались. Минако рассмеялась, и покрасневшие щеки показали, что вина было выпито не меньше чем поцелуев. — И все? — разочарованно протянула Мако, обхватывая руками подушку, которая еще пахла свежим парфюмом от Пако Рабанна. Парфюмом Ястреба.— Я краем глаза видела твои сообщения, он же вроде спрашивал, что на тебе одето. — Мако! — покраснела Минако и запустила подушкой в подругу, которая ловко поймала ее.— Да, он спрашивал… В сообщениях, он куда-более раскрепощен, чем в жизни. Но ведь это второе свидание, я наоборот рада, что он не лезет мне под юбку. — Наверное, это от того, что ты сестра Чибы. Тиран и мертвого напугает. — Мако, мы же говорили, перестань, называть Мамору тираном, — вздохнула Минако.— На него просто столько навалилось после смерти родителей. Один дом, на который претендуют все наши жадные родственники, чего стоит… Но ты, кстати, ошибаешься насчет того, что Кун боится Мамору! Вчера я обедала с братом и рассказала, что встречаюсь с Куном… — И? — в глазах Мако загорелись огоньки. Она обожала скандалы. — Он сказал, что знает, прикинь! — расширила глаза Мина, радостно улыбаясь.— Они же с Кунсайтом друзья, и когда тот стал внезапно спрашивать про мои любимые цветы, то он все понял. Он не совсем в восторге, но он считает, что мне будет лучше с Кунсайтом, чем, как он выразился «с тупым малолеткой, считающем себя звездой». Минако так ловко повторила спокойный и немного резкий голос брата, что Макото рассмеялась во весь голос. — Кунсайт был тоже рад, что Мамору знает. Он мне не сказал это прямо, но по нему было видно. — Эх, я тебе даже завидую, — вздохнула Макото.— Когда вышел мой секс-тейп с Сейей, был такой скандал! Мама не горюй. Небеса разверзлись. Единственная радость, Хино чуть не перекосило, до того эта черноволосая ведьма была злая. А как на меня орал Нефрит— у меня чуть перепонки не выбило. Даже наши тихони, Тай и Лив что-то там мне втирали. После этого, Тай, конечно, Сейю на дух не переносит. Он думает, что это он слил кассету в сеть, хотя я много раз сказала, что это не так. — А кто слил? — Фишай, — вздохнула Мако.— Она — моя очень близкая подруга, но такая дурочка, особенно когда накуривается. В один из таких моментов ее накрыло, она полезла в мой комп, и все... А ведь мне Сейя начинал нравится. И я ему… Но потом все, увы… — Потом появилась Усаги, и он переключился, — холодно закончила Минако. — Что-то типо того, — кивнула Макото.— Но ты не переживай. Цукино любит только твоего брата. — Я знаю, — слабо улыбнулась Минако.— Я знаю, и мой брат заслуживает право на счастье. — И ты воин любви и правосудия сделаешь все возможное, чтобы никакие Сейи не помешали любви Мамору и Усаги, — рассмеялась Мако. Минако подняла брови.— Да-да. Вся академия уже знает о твоей стычке с Сейей и Ятеном. Это даже забавно. — Я может и перегнула палку, но я лишь хотела дать понять Усаги и Сейе, что не стоит играть в флирт за спиной моего брата. Я этого просто не позволю, — серьезно произнесла Минако, глядя на Мако своими пронзительными голубыми глазами.— Мамору—вся моя жизнь. Кроме него у меня никого нет. И я защищу его чего-бы мне это не стоило. — Поверь мне, я тебя понимаю, — необычная серьезность послышалась в голосе Мако.— Я чувствую то же самое, когда речь заходит о Лив и братьях. Особенно о Нефрите. Он меня вырастил, он обрабатывал коленки йодом, когда я падала; готовил капкейки на мое первое занятие в кулинарной школе; утешал, когда первый парень разбил мне сердце; сидел в участке, когда разбил нос тому же парню… Я доверяю ему больше, чем себе. И люблю больше всех на свете. Ну еще Таики, ведь он мой младший и любимый котик. Его уже вырастила я, хотя теперь он большой мальчик и берет главную роль на себя. Ну и Лив, конечно. Черт, я люблю их всех больше, чем себя. Грустная улыбка изогнула губы Минако, и девушка пристально посмотрела на подругу. — Поэтому ты меня понимаешь, Мако. У меня свой путь, но ради счастья брата, я пойду на многое. — Только не наступишь на собственное счастье, — уточнила Мако, прозорливо вспоминая похожий разговор. — Только не на собственное, — согласилась Минако, гася лампу. Разговор был закончен, и вскоре комната погрузилась в сон. Макото заснула быстро, но Минако еще долго ворочалась. Она думала, что Кунсайт напишет ей сообщение перед сном, но он почему-то опаздывал. Может он был недоволен прошедшим свиданием. Не успела она додумать эту тревожную мысль, как нежная трель телефона донеслась до ее уха. Минако схватилась за телефон и почувствовала, как в груди разливается тепло. — Сладкая девочка, ты спишь?— Почти. Я ждала, что ты напишешь.
— Боялась, что я забыл о тебе? ;)— Таких как я не забывают! :) Но немного было, да. Ты приучил меня к твоим сообщениям.
— Что на тебе надето? Лицо Минако залилось краской. В прошлый раз он уже задавал такой вопрос, но тогда Минако честно ответила, что была одета в джинсы Ливайс и футболку из секонд хенда. Ей почему-то показалось, что такой ответ будет свежим и остроумным. И тогда Кунсайт никак не отреагировал на твой выпад.— На мне одно нижнее белье…
— Опиши подробнее…— На мне черный бюстгальтер Ла Перла с шифоновыми лентами и кружевные французские трусики.
— Ты так сексуальна, малышка… Я хочу отодвинуть чашки твоего бюстгальтера… И дотронуться до твоей манящей белой груди. Дотронуться пальцами до твоих острых розовых сосков. Минако почувствовала как по телу прошла дрожь, которая тут же сменилось раздражением. Она вспомнила, как во время последнего поцелуя в машине, она запустила руки под его рубашку и провела по его соблазнительному телу. Но он нежно и уверенно убрал их, поцеловав ее пальцы. После этого Минако вышла из машины. Влюбленная и неудовлетворенная. И теперь, он пытается заняться с ней сексом через СМС?!— Прости, милый. Но мне пора спать. Завтра много пар. Включая, твою.
— Ты можешь пропустить мою… Я хочу продолжить экскурсию по твоему телу…— Твоя пара, увы, не первая. Первая— моего брата. А он, если ты не знаешь, тиран: (
Телефон Кунсайта замолчал, и Минако опять испугалась. Неужели она слишком круто сбила интерес Кунсайта, упомянув брата. Девушка уже начала костерить себя, когда телефон загорелся новым сообщением. — Хорошо. Тогда продолжим в следующий раз.— Надеюсь, ты не обиделся. Я уже скучаю по твоим нежным губам.
— Я не умею на тебя обижаться. Спокойной ночи, малышка. Минако положила телефон у подушки, и счастливая, провалилась в сон.***
Следующий понедельник оказался на редкость тяжелым днем. Первая пара Мамору была не самым лучшим началом дня, к тому же Минако проспала завтрак, а это всегда плохо отражалось на ее настроении. Посмотрев на опоздавшую девушку с необычной холодностью, присущей только ему, Мамору равнодушно объявил, что забирает у нее 50 баллов. Минако выругалась про себя, отметив как нагло ухмыльнулся Ятен. Она до сих пор не выносила брата Кунсайта. Это было удивительно — чем сильнее она влюблялась в Кунсайта, тем менее переносила Ятена. Просто закон сообщающихся сосудов. Минако с трудом отсидела скучную пару. Она быстро закинула в себя пару сухих печенек и пакет сока и побежала на пару к Нефриту. Там ее уже ждали инструктора по вокалу, и Минако с Мако и Мичиру еще долго отрабатывали нужные ноты. Пара Джедайта была более интересной, так он объяснил им, как нужно показывать определенные скрытые эмоции на камеру. К ее удивлению, Джедайт попросил ее остаться после пары. — Чиба, можно я буду называть вас, Минако? — мягко спросил Джедайт, но глаза его оставались холодными.— Вы можете называть меня Джейдайт. — Конечно! — кивнула Минако, широко улыбаясь. — Так вот Минако, — Джейдайт вздохнул убирая золотую челку, и становясь похожим на двойника Усаги.— Я думаю, для вас не секрет, что в этой Академии одна половина любит, а другая ненавидит друг друга. Минако осторожно посмотрела на серьезного парня. — Я не буду ходить вокруг да около. Мне не нравится ваш брат. Я считаю, он самовлюбленный холодный ублюдок, который пользуется моей сестрой как сексуальной игрушкой. Он не любит мою сестру, и однажды, я уверен, он сделает ей больно. — Что?! — Минако вскочила с места. Ее лицо исказилось в гримасе, и вся поза приняла воинственный вид— Да как вы смеете! — Разве не так? — разозлился Джейдайт и сморщил лицо.— Я не слепой. Я вижу, каким голодным взглядом Мамору провожает всех своих «моделей». Джедайт сделал в воздухе знак кавычек и с презрением посмотрел на Минако. Словно, смотри, ты одной крови с этим уродом. Ты тоже уродица. — Этот гад осторожен. У меня нет доказательств, что он спит с ними. Но я уверен, что он спит. Моя сестра страшно наивна, и не видит очевидного. Не понимает, что когда любят, не оставляют одну на день рождения, как это сделал он, так как у него горел очередной проект. Не забывают поздравить с Днем Святого Валентина. Не понимает, что его нежелание даже познакомиться с нашими родителями— очень даже очевидный сигнал о его намерениях. Он просто снимает сексуальное напряжение. Ничтожный, пустой человек. Горячая пощечина обожгла лицо Джедайта, и в комнате неожиданно стало очень тихо. В глазах Минако стояли слезы, но спина была прямой как стрела. — Извинись за то, что только что сказал, — голос Минако дрожал, но она держалась. — Я отвечаю за каждое свое слово, — с ненавистью прошептал Джедайт, скидывая маску. У него, действительно, болело сердце за сестру. И он ненавидел Минако всеми фибрами душами, отождествляя ее с братом. — Ты его совсем не знаешь, — с силой сказала Минако, откидывая золотые волосы с лица. Слезы бежали по ее лицу, но ей было наплевать. Она готова была стоять за брата до конца.— На него навалилось столько, что врагу не пожелаешь. Наши родители погибли в страшной автокатастрофе. Он опознавал их сам. Он сам их хоронил. Они оставили нам не только наследство, но также долги и обязательства. И Мамору пытается все их выполнить. Потому что семья— это не пустой звук для него. Семья— это все. И я уверена, что Усаги умнее тебя. Потому что она это понимает. А ты нет. — Нонсенс, — по слогам произнес Джедайт.— Я мужчина. Я знаю, когда любят. И знаю, когда пользуются. Мамору не любит Усаги. Но ее любит Сейя, а ты мешаешь. — Что? — удивилась Минако, припоминая ссору с Сейей. После той ссоры она подозрительно мало виделась с Усаги. Блондинка все время была занята для нее. — Сейя подкатывает к той, которая занята. — Сейя любит ее. По-настоящему любит. А ты вмешиваешься не в свое дело. — А ты нет, — ухмыльнулась Минако, и Джедайту в первый раз в жизни захотелось ударить девушку. — Это ты вмешиваешься, пытаясь расстроить союз моего брата и Усаги. Хочешь сделать его несчастным. Не потому ли это, что ты спишь с сестрой Сейи? И вы возможно хотите соединиться с кланом друг друга по всем фронтам. — Я смотрю, общение с Кино дало свои плоды, — закатил глаза блондин.— Паранойя уже вполне приличная. Какой еще клан….И мои отношения с Рей тебя не касаются. — По правилам вы должны их зарегистрировать. — Рей говорила, что видела тебя пару раз с Кунсайтом. Не пора ли тебе регистрировать ваши отношения? Минако опешила— слухи в Академии распространялись со скоростью звука. Они еще не говорили о формальном статусе их отношений, но Минако нечего было стыдиться. — Отношениям должен быть месяц, чтобы доносить о них декану. Нашим пока еще нет столько. А вот ваши уже давно перешли легальный рубеж. — Это не твое дело, — еще раз грозно повторил Джедайт.— Держи рот на замке. Иначе тебе будет очень трудно получить хороший балл на последнем экзамене. А учитывая, что твой брат—судья, и твой парень тоже, то твоя судьба и судьба возможного контракта в моих руках и Нефрита. Ведь наши баллы будут считаться первоочередными. — Но я в группе с Мако, — нахмурилась Минако.— Нефрит и его баллы также отходят на задний план. — Умная девочка, — улыбнулся одними губами Джедайт.— Получается, что судьба вашей группы 3М в руках одного «беспристрастного судьи», и это я. Минако со страхом и ненавистью посмотрела на блондина, обладавшего такой огромной властью. — Ты не посмеешь завалить нашу группу, ведь тогда Нефрит и Мамору завалят Рей и Усаги. — На это и рассчитывало умное руководство СМ, когда создавало эти группы. Они не могут запретить талантливым родственникам и родственницам участвовать, но чтобы уменьшить количество кровных войн, они специально создали такой состав и дали судья такую власть, что ни в чьих интересах кого-то специально валить. Но… И Джедайт опасно блеснул глазами. — Усаги, конечно, хочет подписать контракт, также как и я этого хочу. Но личное счастье сестры мне важнее. Важнее ее контракта. Я не вмешиваюсь, как ты выразилась, в ее жизнь. Но я верю в судьбу и в равные шансы. Сейя достоин шанса. Достоин шанса быть услышанным. А потому не смей пугать его своими истериками. Не заставляй его сомневаться в себе. Я, если ты не заметила, пока ничего не делаю. Я не выношу Мамору, но ради Усаги, я терплю его. Я не говорю ей расстаться с ним. Я лишь надеюсь, что она придет к этому сама. Однако, если ты опять же будешь вмешиваться, тогда и начнется война «зуб за зуб». И проиграют, как ты правильно отметила, все, Минако тяжело дышала и смотрела на Джедайта. Он все предусмотрел. Он умел правильно запугать. — Я не буду больше ничего говорить Сейе или Усаги, — с трудом произнесла Минако.— Но я верю, что мой брат по-настоящему любит ее. Он мне сам поговорил. — А мне плевать как на твою веру, так и на твоего брата. И в качестве приза за кооперацию, дарю тебе 50 баллов, Чиба. За то, что ты такая послушная девочка. Подарив Джедайту уничижительный взгляд, Минако выбежала из аудитории, громко хлопая дверью... Минако опоздала на пару Кунсайта, но она этого даже не заметила. Все внутри нее бурлило от ярости. Кунсайт молча посмотрел на девушку, но ничего не сказал, замечая ее бледное лицо. Девушка на автомате записывала лекцию, чувствуя как в голове все еще звучит жесткий голос Цукино. Минако даже не заметила, как лекция подошла к концу, и только когда холодная ладонь Кунсайта опустилась на ее плечо, она пришла в себя. — Где все? — очнулась блондинка, оглядываясь по сторонам. — Лекция закончилась, — улыбнулся Кунсайт, прожигая Минако своими светлыми глазами.— С тобой все нормально? — Да, просто устала, — вздохнула Минако, вставая и прижимаясь к Кунсайту всем телом. Его руки с заминкой обняли ее, и он вдохнул нежный цветочный запах шампуня, которым пропахли ее волосы. — Дверь закрыта, — озорно посмотрела парня девушка, и не успел он ничего ответить, как она встала на носочки и прижалась губами к его. Кунсайт тут же жарко ответил на ее поцелуй, крепко держа ее за талию. Минако чувствовала, как его идеальные губы целуют и кусают ее и слегка отстранилась, чтобы тут же прижаться губами к его подбородку. Кунсайт издал легкий стон, когда ее губы пошли вниз по его шее, а пальцы стали запутываться в шелке платиновых волос. — Минако! — все тело Кунсайта напряглось, и он слегка отстранился от девушки, держа ее за плечи.— Что ты делаешь? — Что? — удивилась Минако, смотря на блондина, который тяжело дышал.— Делаю то, о чем ты сам писал мне в сообщении вчера. Разве ты не этого хотел? В серых глазах Кунсайта промелькнуло какое-то странное тягучее чувство, и парень с трудом улыбнулся. — Да, но ведь не тут. В эту аудиторию могут зайти в любой момент, и нам тогда обоим не поздоровится. — Никогда не думала, что всесильный Кунсайт чего-то боится, — улыбнулась Минако. Но она все же оглянулась на дверь. Он был прав, в дверь в любой момент могли войти люди. — Тогда до пятницы? — соблазнительно улыбнулась Минако и закусила губу. Кунсайт вновь издал немой стон. Она была нечто. — До пятницы, золотая девочка. — Золотая девочка? — задумчиво произнесла Минако и рассмеялась, на ее щеках появились ямочки.— Мне нравится. Кунсайт подарил ей на прощание еще один страстный и нежный поцелуй, испивая ее всю. И в этот раз он не заботился, что в дверь могли войти….***
Вся следующая неделя Минако была забита учебой и тренировками. Особенно усердствовали Зойсайт и Мамору. Зойсайт все время был недоволен, что они танцевали не достаточно синхронно, а потому гонял их с девочками до часу ночи по гимнастическому залу. Минако стояла у станка, отрабатывая па, бегала круги по залу и отжималась от скамейки под руководством строгого тренера. Мамору делал пробные фотографии их группы, и ему также не нравилась гармония в группе. Он заставлял Минако вставать в пять утра, чтобы сфотографировать ее при самом лучшем свете. — Других ты не заставляешь вставать так рано, — жаловалась девушка, отпивая горячий кофе и подставляя лицо восходящему солнцу. Все-таки восход солнца— это невероятно красиво. — У всех разная энергетика и внешность. Кино - королева диско. Она лучше всего смотрится в ночи, под искусственным светом, например под шаром или во время молнии. В то время как Мицуно особенна хороша при полуденном солнце, но возле воды. Или океана. Твоя же красота приобретает форму при оранжевом свете зарева. — Ну неужели ты похвалил меня, — засмеялась Минако и тут же зевнула.— Как же спать хочется. — Ты знаешь, что я думаю о тебе и твоей внешности. К чему ненужные повторения, — Мамору стал настраивать свой Никон и примерять линзы. — Я говорил тебе выспаться перед этой фотосессией, Мина! Я даже сказал Зою не мучать тебя. — Прости, — поникла девушка.— Я сидела в интернете. Это было неправдой. Она практически занималась сексом по телефону с Кунсайтом. В этот раз он ее «раздел». Но затем ввалилась Мако с компанией, и «секс» пришлось приостановить. — Мина, ты неисправима, — вздохнул Мамору и стал ставить ее позы. Через час все тело Минако ломило, а лицо болело от улыбки и драматического выражения, на котором настаивал Мамору. — Да, могло быть и лучше. Но все же неплохо. Минако заглянула через плечо брата и воскликнула. — Мамору, ты просто гений. Я тут такая красивая! И это без всяких фильтров и фотошопа! Я теперь понимаю, почему твои фотосессии такие дорогие. — Мои сессии такие дорогие, чтобы у нас была крыша над головой, и чтобы ты и дальше могла покупать брендовые чулки, — пробормотал Мамору, стирая повторяющиеся фотографии. Девушка замолчала— это было правдой, пока они еще не получили наследство, ее содержал официально Мамору. Но Минако знала, что выплатит все, как только подпишет контракт. — Мамо-чан, — осторожно спросила Минако высокого парня, что вышагивал рядом с ней по дороге в Академию.— У тебя все нормально с Усой? Мамору с подозрением посмотрел на сестру, сужая красивые раскосые глаза. — Да, почему ты спрашиваешь? — Нет, ничего, — испуганно проговорила Минако.— Просто ты так много работаешь. Мне кажется было бы здорово, сходить на двойное свидание, я и Кун, ты и… — У меня нет времени на такие глупости, — резко перебил девушку Мамору, откидывая челку с глаз.— У меня катастрофически не хватает времени ни на что! И сначала Усаги достает меня с различными глупыми планами! Обижаясь, что я не смогу сходить с ней на пятую чашку кофе за день! Устраивает мне истерики, а теперь еще и ты начинаешь действовать мне на нервы, Минако! Признавайся, это Усаги тебе пожаловалась и попросила воздействовать на меня?! Мамору схватил Минако за плечи, и девушка испуганно замолчала. Она только сейчас заметила темные круги под глазами брата и покрасневшие капилляры в глазах. Он тоже мало спал и было видно, что его нервы на пределы. — Прости, Мамо-чан, — тихо произнесла Минако и погладила брата по щеке кончиками пальцев. Как раньше. И как раньше, это подействовало. Плечи Мамору расслабились, и он прижал девушку к груди. — Мина, — тихо сказал он, вдыхая запах ее волос.— У нас немало проблем с домом и наследством. Но тебе не стоит об этом волноваться, у меня все почти под контролем. Все будет как надо, мне лишь нужно больше времени. Где мой, черт возьми, маховик времени. — Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? — подняла светлые глаза на брата Минако. — Ты умеешь сбивать цену адвокатам? Орать на земельных экспертов и нотариусов? Манипулировать банковскими клерками. Нет, увы. Ты не можешь мне помочь. Вот отец бы… Голос Мамору дрогнул, и он еще сильнее прижал Минако к себе. В глазах девушки появились слезы, и она обняла брата изо всех сил, словно он как ветер мог растаять и испариться из ее рук. Они были одни. Совсем одни. Против всего мира. — Я люблю тебя Мамору-чан, — дрожащим голосом проговорила Минако, чувствуя всем телом, как бьется его сердце. — И я люблю тебя, Мина. Больше всех и всего на свете, — Мамору поцеловал сестру в лоб. — Не волнуйся за наследство. Если все будет совсем плохо, мы продадим тебя на аукционе. —Дурак, — рассмеялась Минако, шутливо колотя кулачками по груди брата. Мамору рассмеялся, и две фигуры вскоре скрылись в дверях Академии.***
Эта неделя настолько истощила Минако, что в четверг она ощутила, что просто умрет от тоски, если не увидит Кунсайта. И хотя до свидания, оставался всего один день., Минако решила взять инициативу в свои руки. Мако рассказала Минако по секрету, что у квартир Судей в Академии был один недостаток— к ним всем подходил один ключ. И так как Мамору дал Минако один ключ от своей квартиры в Замке, Минако могла войти в квартиру Кунсайта незамеченной. Минако знала, что ее импульсивность опасна, но ничего не могла с собой поделать. Она уже горела этой идеей. Быстро приняв душ после последней тренировки Зойсайта и пропуская пару по сольфеджио (старенький профессор Ната даже не заметит), Минако переоделась в милый синий комбинезон и побежала в кухонный отсек. Там она быстро замесила кляр из муки, яиц и молока и залила смесь в формы для маффинов. Йоркширские пудинги она могла готовить во сне— столько раз она пекла их в Англии. Обжигая пальцы, Минако переместила горячую выпечку в корзинку и накрыла ситцевым платком. Оглядываясь по сторонам как шпион, девушка легкой походкой побежала по извилистым коридорам замка в Отдел, где жили судьи. Девушка не без труда нашла квартиру Кунсайта. Ее руки дрожали, когда она открывала дверь. Войдя в квартиру, где к счастью, никого не было, Минако оглянулась. Квартира Кунсайта была ослепительно чистой и светлой. Скандинавский дизайн с белыми стенами, светлыми деревянными полами и большими стеклами и зеркалами говорили о наличии у хозяина отличного вкуса. Или о щедрости Академии. В квартире было пять комнат. Войдя на кухню, Минако ахнула— хромированные краны, холодильник похожий на межпланетный шаттл, мраморные поверхности— все было таким роскошным и так и манило дотронуться. Йоркширские пудинги были бедными сиротами на этом празднике жизни. Оставив корзинку на кухне, Минако пошла в гостиную комнату с огромной плазмой на стене и пушистым персидским ковром. Встроенный белый шкаф купе скрывался за большим зеркалом, и Минако сосредоточенно посмотрела на себя. Два килограмма исчезли—спасибо Зойсайту и его тирании; в остальном же девушка была такой же— бесконечные ноги, золотые волосы до поясницы, тонкая талия и бледное лицо с пухлыми губами и высокими скулами. Неожиданно в двери послышались голоса, и Минако на автомате скрылась в шкафу. Вопрос, зачем она это делает, дошел до нее позже, но было уже поздно. — Пиздец, я устал. Зойсайта что-то вообще понесло в последнее время. С меня столько пота вылилось, что от меня по-моему половина осталась, — послышался знакомый хриплый голос с наглыми нотками, и Минако скривилась. Вот только Ятена не хватало в этот вечер. Еще позарится на ее пудинги. — Что-то непохоже, — усмехнулся другой голос; сердце Минако забилось сильнее. Как было всегда, когда она слышала его голос или получала сообщение.— Что ты хотел, Ятен? У меня куча дел. — Мы так и не поговорили по душам с тех самых пор… — С каких пор? — голос Кунсайт резко похолодел. — С тех пор, как я расстался с Оливией, — в голосе Ятена явно слышался дискомфорт. И еще что-то. Что-то похожее на вину. В комнате разлилось молчание, и Минако молилась больше всего, не чихнуть. — Я не понимаю, о чем тут можно говорить, — голосом Кунсайта можно было резать лед.— Но я рад, что ты пришел в себя и вышел из своего перманентного запоя. — Кун! — Минако еще никогда не слышала Ятена таким. Таким искренним и уязвленным. — Ты же знаешь, что я никогда не смог бы быть счастлив с ней. — Извини, что? — в голосе Кунсайта в первый раз появилось что-то новое. Что-то похожее на злость. Или даже ярость.— Я оставил эту историю позади себя. Я сделал из себя посмешище. — Я знаю, что ты сделал это ради меня! И с тех самых пор, я не мог простить себя, хотя знал, что между вами все кончено. — Я сделал это не ради тебя, Ятен. И думать так— это, действительно, оскорбление для любой женщины. Я любил Оливию. Но я не идиот и я видел, что, когда на горизонте появился ты, она изменилась. Мы встречались год, и между нами было настоящее чувство. Так мне казалось по-крайней мере. Но вот появляешься ты в Академии, и между вами сразу же возникает бешеная химия. — Я старался не думать об этом… Не замечать этой химии… — Я знаю, — голос Кунсайта смягчился.— Я знаю и ценю это. Но я не видел причины держать ее возле себя, когда у нее больше не было чувств ко мне. Было три человека: двое любили друг друга, а один был лишний. Вот я и отошел. Я сделал это ради себя, Ятен. Не ради нее, не ради тебя. Поверь мне, быть в отношениях, когда тебя не любят— еще то удовольствие. — Я этого не знал, — голос Ятена был мертв.— И это ощущение, что мы предали тебя. Что я строю счастье на твоем несчастье. Я помню тот день, когда она пришла и сказала, что ты порвал с ней. Только тогда я в первый раз поцеловал ее. А близки мы были только через месяц… Мы скрывали наши отношения еще целый месяц и только потом признались всем и тебе. — Как-будто эти временные перерывы что-то значат, — равнодушно произнес Кунсайт.— Поверь мне, Ятен. Я переболел ею. Мне жаль, что твоя неуверенность привели к концу ваших отношений, но это не моя вина. — Не твоя вина, — согласился Ятен.— Изменила она с Мотоки. Но я виню только себя— я неосознанно отталкивал ее от себя, и она это чувствовала. — Ты все еще можешь вернуть ее, — голос Кунсайта смягчился. — Нет, — Минако словно увидела как Ятен качает головой.— Нет, такие отношения это слишком. Я слишком сильно люблю тебя, брат, чтобы суметь выжить в таких отношениях. —Черт, Ятен, соберись. Это слишком. — Это правда, — в голосе Ятена звучала невероятная решимость.— В мире слишком много женщин, чтобы делать больно единственному родному человеку на земле. Я больше никогда не буду встречаться ни с твоими бывшими, ни с настоящими. По рукам? Громкий смех Кунсайт послышался в ответ. — Кстати, — неожиданно голос Ятена окрасился недоверием.— По Академии ходят дурацкие слухи… Но мне как-то совсем дико их повторять. —? — Говорят, ты встречаешься с этой ненормальной каракатицей. — С кем? — С умалишенной сестрой Чиба. — С Минако? — в голосе Кунсайт проскользнул тщательно замаскированный смех. — Какие эмоции, однако. Ты уверен, что ты все еще хочешь закрепить договоренность, что не будешь заглядываться на моих девушек? — Ты гонишь? — голос Ятена зазвучал на полтона выше.— Я и ЭТА? Я поэтому и думаю, не поехала ли у тебя крыша на фоне меня и Лив, что ты начал к ней подкатывать. Это же просто покемон с ямочками. — Как он меня назвал?! — завопила Минако, нечаянно озвучивая яростные мысли и зажала рот руками. Но было поздно. Резкое движение, и шкаф-купе открыт. И глазам Минако предстали два шокированных блондина. С идентичной платиной в волосах. — Всем привет, — пролебезила Минако, внутренне умирая. Ответом ей было два хмурых взгляда. Импульсивность. Долбанная импульсивность.