Days

      До этого Гэвин не сталкивался с таким никогда. Он был полицейским уже почти десять лет — если не считать академию, — видел всякое. Особенно после восстания андроидов — дьявольски много самых страшных вещей. Изувеченные трупы — и все еще живые люди, убитые горем родные над телами погибших, убитых кем-то или убивших себя. Обезумевшие фанатики, считающие, что они несут смерть ради справедливости или освобождения. Гэвину даже однажды пришлось прерывать какой-то дикий обряд — кучка поехавших пытались принести в жертву ребенка.       Но никогда прежде Гэвин не видел его.       Тонкий, синеглазый, белокожий — будто бы совершенно обескровленный, будто мраморная маска вместо лица. Маячил где-то на самой периферии, за оградительными лентами, Гэвин подумал сначала – очередной зевака. Но застывшее выражение... не страх это был, и не отвращение, а тяжелая вязкая скорбь.       — Хэй! — Гэвин встал, отходя к оградительным лентами.       Он не обернулся. Продолжал смотреть на задыхающегося, выжидая чего-то или просто наблюдая — без интереса. Так обычно не смотрят на умирающих людей. Так не смотрят на переломанных после падения с высоких зданий подростков.       — Эй, вы что-то знаете? — громко спросил Рид, пробираясь к мужчине. — Скорая почти доехала. Они обязательно спасут ее.       На Гэвина обернулись коллеги, недоуменно наблюдая за тем, куда тот направился. Риду было плевать — он пытался добраться до странного человека, неотрывно следящего за девушкой. Что-то нехорошее шевелилось в груди, когда Рид смотрел на него, что-то нехорошее заставляло его не отрывать взгляда — от мужчины веяло какой-то слабо понятной опасностью. Но не материальной, на самом краю сознания.       Рид неосторожно попытался обойти офицера, от столкновения его чуть занесло — и он потерял мужчину из вида. Всего на пару секунд — но когда он поднял глаза, на месте уже никого не было. Рид смазано извинился, заозирался, пытаясь понять, куда направился мужчина. На улице его не было. Гэвин обернулся на девушку.       Он стоял, опустив одно колено, совсем впритык к умирающей и смотрел ей в глаза. Она точно видела его — хрипела и выгибалась, бередя вывернутые конечности, Гэвин практически слышал тот звук, с которым кость скрежетала по асфальту — открытый перелом руки. Но она смотрела на мужчину, не отводя взгляда — а на лице растекалась какая-то обреченность вперемешку со спокойствием. Мужчина вытянул руку, — у Рида застряли слова в горле. Никто не видел его.       Никто не видел того, что происходило.       Рука легла на заляпанный кровью лоб и осторожно провела вниз, закрывая глаза. Девушка дернулась — и застыла. Рид просто стоял и смотрел — как поднимается мужчина наверх, сожалеюще качая головой. Всего на секунду он обернулся на Гэвина — прикрыл глаза. Замельтешили люди, кто-то закричал — поднялась суматоха. Зеваки заахали, но подбегающая бригада врачей уже ничего не могла сделать.       В мельтешении — он пропал. Словно растворился в воздухе. Гэвина кто-то толкнул в плечо — он потерял равновесие и словно бы выпал из этого коматозного состояния.       Мужчину кроме него и умершей девушки не видел никто.

***

      Ричарда привели к ним в отдел спустя три месяца после этого.       Даже облаченного в одежду андроидов — Рид узнал его.