Я не ищу равновесия, и больше не жду понимания, Я уже спел по ним свои прощальные панихиды. Знаешь, я теряю людей чаще, чем перевожу дыхание — "Здравствуй" на вдох и "прощай" на выдох... (с) Алексей Комнин
***
Старк сидит в мастерской. Время давно за полночь, и за панорамным окном сейчас собирается вязкий мрак. В помещении горит яркий холодный свет, отчего темнота становится ещё непрогляднее. Тони устал. В голове у него пусто, и пустота эта отражается в карих глазах, что невидяще смотрят в пол. Старк пьёт третий день подряд, но дорогой алкоголь не помогает заглушить назойливый громкий шум в мыслях. Наоборот, тот усиливается, из-за недостатка сна дополняясь тяжёлой и давно привычной мигренью, что раскаленным сверлом ввинчивается в виски. Тони устал. Он глушит крепкий чёрный кофе, как воду, с каким-то непонятным удовольствием размышляя о том, что это отнюдь не положительно скажется на его и так барахлящем сердце, и никакой реактор не спасёт его тело от распада. Разум его тоже ничто не спасёт. Тони один. Несмотря на все свое дутое высокомерие, кичливость и раздражительность, а также аллергию на любые человеческие чувства, Тони нравилось чувствовать себя нужным. Нужным, важным, ему нравилось находиться в компании людей, которые ценили его и принимали таким, какой есть, без прикрас. Как оказалось, Тони ошибался. И раскол между Мстителями — "Гражданская война", как нелепо, отвратительно и чертовски верно обозвали это писаки из жёлтых газетенок, — доказал, как сильно заблуждался Старк. Все его друзья на деле оказались лишь сокомандниками, готовыми отвернуться от него в любой момент. Возможно, это смешно — в сорок лет убиваться из-за дружбы, которую он сам же и выдумал. Возможно, это нелепо. Вот только у Тони больше ничего не было. Ни-че-го. Ни родителей, ни друзей, ни семьи, ни... Ни Пеппер. Тони остался один — со всеми своими миллиардами, непрекращающейся мигренью, зависимостью к алкоголю и неподъемной, чудовищной ответственностью, которую не с кем разделить. Действительно, не с кем. Даже среди Мстителей не было тех, кто понял бы его. Романофф всегда была одиночкой, идущей до конца, Клинт больше всего заботился о семье, про Тора и говорить нечего. Беннер... Беннер был потрясающим человеком, талантливым учёным, но его огромной ответственностью был тот, другой парень. Ответственностью Старка был весь мир. Роджерс, тот, кто, казалось бы, больше всех печётся о справедливости, тоже не мог понять Тони. Для него действительно важнее всего была справедливость и правда. За правду он готов был разнести мир на кусочки. Только вот... Кто будет собирать осколки? И кто скажет разгневанным, сломленным людям, чья это вина? Кто возьмёт на себя ответственность за разрушенный мир, которому теперь не нужна чёртова правда? Ты слышишь, Роджерс, она не нужна! Люди хотят спокойствия и безопасности, и плевать им на абстрактные понятия. Тони тяжело выдохнул и растёр испачканными в машинном масле пальцами сухие покрасневшие от недосыпа глаза. Заснуть не получалось уже вторые сутки — мысли не давали. Такое с ним случалось часто, несмотря на то, что уставшее тело требовало отдыха. К сожалению, снотворное помогало мало, поэтому Старк в подобных ситуациях засиживался в мастерской, заливаясь дорогим шотландским виски и пытаясь абстрагироваться от навязчивых мыслей. Но спасения от собственного разума не было. Тони вздохнул ещё раз, допил выпивку и попросил Пятницу включить музыку — она хоть немного была в состоянии перебить шум в черепной коробке шумом внешним.***
Мир не стоит на месте, и Тони постепенно учится жить дальше. Мстители вновь собираются вместе и, несмотря на то, что прежнего понимания между ними нет и в помине, упорно делают вид, что все по-старому. В основном, для общественности. Старк вновь искусственно улыбается на камеру, разглагольствует на конференциях, жертвует в различные фонды и толкает речи о том, что всем нужно сплотиться перед лицом общего врага и бла-бла-бла. Народ жрёт насквозь фальшивые заверения, не поморщившись, и верит в то, что люди могут спать спокойно. Тони спокойно спать не может уже очень давно. Старка тошнит от бесконечной политики, от безвыходности своего положения и от собственного лицемерия. Его не интересует, по сути, ничего, кроме науки, но статус значимой фигуры на политической арене не позволяет быть в стороне от всей этой грязи. И он бы давно все бросил, вот только именно он был тем человеком, который когда-то держал Мстителей вместе. Не Фьюри, этот лицемерный мудак, использующий их в тёмную, а он — Энтони Эдвард Старк. Спонсировал, координировал и утрясал проблемы с правительством. Да он даже им базу купил! Перенёс их филиал в выкупленное у собственной компании здание, потому что пошли они нахер, он не собирается терпеть их в собственной Башне! И в конечном итоге, Старк снова остаётся в одиночестве. Брюс вновь занят самоедством где-то на другом конце страны (и Тони не винит его, честно), а Кэп... У Кэпа теперь есть его замечательный дружок из прошлого. Тони так и не смог простить Роджерсу того, что Капитан не остался на его стороне. Стоило убийце его родителей появиться на горизонте, и Стив тут же побежал к тому с воплями "Баки, это же я, твой друг Стиви!" Но ведь он был и другом Тони тоже. Это почти по-детски обидно — быть выброшенным вот так, когда в тебе отпала надобность. Старк, что бы там ни говорил, безмерно уважал Роджерса как личность и ценил его за то, что тому было плевать на деньги Тони. Стив, прямолинейный как ледокол, пёр напролом и не опасался трудностей. Иногда занудный, порой чересчур дотошный, но на него всегда можно было положиться и не бояться, что тебя предадут. До недавнего времени. Старка часто пытались использовать ради связей и денег, но никогда он ещё не был чьей-то заменой, запасным приятелем, временно исполняющим обязанности друга. Это даже звучит смешно. Только вот у Тони все равно першит в горле от этой мысли. Он почти привычно сглатывает эту горечь и вновь надевает на себя до смерти надоевшую маску героя и весельчака.***
На следующем задании Старк безукоризненно следует плану и выполняет свою работу на ура. Мстители обезвреживают террористов, заминировавших огромную многоэтажку в центре Лос-Анджелеса и взявших в заложники тридцать семь человек. Народ паникует, а полиция топчется на месте, потому что чёртовы моджахеды отлично устроились, перехватив зашифрованный канал и выдвигая свои требования. Тони пускает в дело один из доработанных костюмов с улучшенным стелс-режимом. Как только бомба обезврежена, а все заложники освобождены, Старк сообщает через Нат дату и время следующей конференции и стартует с места в одном из Марков, не собираясь лететь с остальными в джете. Роджерс провожает его взглядом, но не говорит ни слова.