Ice Fire/Ледяной огонь

— Куда он делся? — прошипел Рихард, сверля взглядом Флаке. На Олли он не обращал внимание — тот и так сказал всё, что смог. — В Россию, — терпеливо пояснил Флаке. — Правда он сказал, что скоро вернётся. Рихард зарычал, без сил опускаясь в кресло. Осушив кружку пива, он задумчиво потёр переносицу. С одной стороны Рихард прекрасно понимал, почему Пауль убежал. Те слова про то, что он не любит Пауля, сильно ранили. Да и игнорирование на репетициях сделало своё дело — они так и не поговорили, а следовательно, не смогли нормально выяснить и разъяснить ситуацию. Но с другой стороны — Россия. Рихард не понаслышке знал о том, что там живут далеко не приятные люди, а есть и отбитые на голову. Да, Пауль с теплотой отзывается о поездке в Москву, но то был СССР, а после развала многое там сменилось. И далеко не в самом радужном свете. Проблески доброты были, но не всегда. Пауль знает русский язык, но даже со знаниями языка выжить очень сложно в России. Поэтому его следует найти, а уж потом и поговорить.

***

Пауль в смятении гулял по тротуару, стараясь избегать людских скоплений. Время от времени он сталкивался с людьми и слышал недовольное ворчание в ответ. «И кого спросить?» Пауль разглядывал толпу людей, силясь понять, к кому будет лучше подойти. Телефоном он пользоваться не рискнул — да и смысла не видел, ведь сеть перестала ловить сразу, а перенастроить на сеть другой страны требует денег. Конечно можно и своим именем воспользоваться — вдруг фанат попадётся и поможет. Но рисковать Пауль не решился. Какой-то дедушка стоял на остановке с авоськой в руках и явно что-то ждал. Пауль бы и прошёл мимо, да только он его чем-то зацепил. Лицо почему-то показалось знакомым и Пауль твёрдо решил увязаться за ним. Денег на проезд хоть нашлось. Правда на один проезд. Через несколько минут, которые показались Паулю вечностью на морозе, подъехал троллейбус и запримеченный дедушка двинулся в сторону этой самой троллейбуса. Стараясь особо не светиться и не быть замеченным, Пауль последовал за ним. Встав возле поручней (мест не было, да и тревожить никого не хотелось), Пауль поискал глазами примеченного дедушку. Он нашёлся недалеко, садясь на место, которое ему уступила девушка, закутанная по самый нос. Троллейбус тронулся с места и Пауль покрепче вцепился в поручень, чтобы не свалиться вперёд носом. Троллейбус ехал долго. За это время Пауль успел сесть на так вовремя освободившееся место, рассматривая вид за окном. Не то, чтобы удручал он его, но было немного тоскливо. И когда Пауль по гаму немецких улиц соскучиться успел? Засмотревшись, Пауль едва не пропустил остановку, на которой вышел дедушка. Опомнившись, он быстро двинулся к выходу. Заплатив, он вышел на улицу, и его едва не сбив сильный порыв ветра. Зажмурившись, он напрягся и, стараясь ни с кем не столкнуться, двинулся в переулок. Вроде пожилой мужчина туда свернул. Завернув в переулок, Пауль никого не обнаружил. Ландерс уже был готов пойти обратно, но в это время ему в спину упёрся пистолет. Хриплый старческий голос на еврейском разрезал тишину: — ובכן, למה אתה עוקב אחריי? (Ну и зачем ты меня преследуешь?) С перепугу Пауль выдал: — חיפשתי מקום לישון בו, אבל לא מצאתי אותו. ראיתי אותך ועקבתי אחריך. סליחה אם פחדתי אותך, אני… (Я искал ночлег, но не нашёл. Увидел вас и последовал за вами. Простите, если напугал, я…) — Пауль обернулся и замер. — Дядя Миша? Дедушка растерянно рассматривал мужчину, опустив пистолет. Мало того, что немец достаточно сносно, но говорит на иврите (а это точно немец, уж он их в годы войны в детстве наслушался и немецкий акцент отличить может), так перед ним ни кто иной, как… — Хайко, это ты?