***
Жизнь в Хогвартсе в этом году сильно изменилась. И в первую очередь это было связано с двумя новыми преподавателями. Место профессора защиты занял некий Аластор Грюм, которого многие знали как «Грозного Глаза». У этого человека была отталкивающая внешность и своеобразная манера преподавания. По крайней мере, ученики нескоро забудут то, как он применил три Непростительных к пауку на первом уроке, и то, как их ввело в ступор обещание испробовать Империус на учениках. Но даже не это было удивительным. Удивительным было то, что он нравился многим ученикам. А вот Августа Долгопупс, которая стала вести Историю магии, не нравилась никому. Во-первых, студенты теперь не могли прогуливать этот урок или просто спать на нем. Во-вторых, переписанный текст с учебника теперь не принимался за эссе, которое, в отличие от конспекта, являлось несколько другим способом изложения материала. У министерства были другие заботы. Министр Франции всё-таки первым назначил встречу министру Великобритании. Вопрос, касаемый гражданства Гарри Поттера, был довольно серьезным. Для Соединенного Королевства подросток был Мальчиком-Который-Выжил, а для Республики — наследником неприлично богатого, титулованного рода, а также приемным сыном маркизы Ребекки де Гранже, которая была очень дальней родственницей министра магии. Небо было затянуто серыми облаками. Туман сизой пеленой окутывал город. В кабинете министра находился Люциус Малфой, который вольготно расположился в кресле прямо напротив Фаджа. — Так что вы думаете по этому поводу, Люциус? — Корнелиус прямо-таки святился самодовольством, рассказывая об уже почти принятом законе, и сейчас выжидательно поглядывал на Малфоя. — Мне кажется, что этот закон только усугубит ситуацию, — манерно растягивая слова, ответил мужчина после некоторого раздумья. Люциус ещё раз взглянул на пергамент и с трудом удержался от покачивания головой: он знал, что закон, который мог бы вернуть Гарри Поттера на родину, уже готов. И сейчас, наконец ознакомившись с его содержанием, он с некоторым неудовольствием осознал, что этот проект — станет костью в горле для многих чистокровных семей, в том числе и для Малфоев… — С чего вы взяли? — улыбка с лица Фаджа сползла моментально. — Если вы хотите ухудшение отношений с Францией на фоне Турнира Трех Волшебников, то вы можете принять этот закон, — Люциус со скрытой насмешкой посмотрел на министра. Тот нахмурился: портить отношения с Францией Фаджу не хотелось, так как у министра Лурье на него и так был зуб после Чемпионата Мира, где погиб один француз, второй сошел с ума от пыток, а третий до сих пор лежит в коме. И эти три мага были не простыми смертными, а представителями посольства, которые приехали вместе с семьями на чемпионат во время отпуска. — Но что тогда делать? — недовольно спросил Карнелиус. — До меня дошел один слух…***
Гарри и Като заканчивали ужинать, когда к ним подошел первокурсник и сообщил что их ждет декан в своем кабинете. — А он не сказал, зачем? — полюбопытствовала девушка. Мальчик испуганно покачал головой и побежал к своим товарищам. Каталина вопросительно посмотрела на друга, а тот только пожал плечами. Уже стемнело. Коридоры Ильверморни, освещенные магическими светильниками, были тихи и пустынны. Это было и неудивительно, так как ужин ещё не закончился. Гарри и Като спокойно шли в сторону кабинета декана, гадая, зачем же они ему понадобились. Профессора Райта Поттер и дель Росси застали за проверкой эссе. Он молча предложил занять им кресла, при этом продолжая проверять работу одного из студентов. Тишину при этом нарушали лишь периодический скрип пера и потрескивания огня в камине. — Извините, — произнес профессор. — Просто это было последнее эссе… — он внимательно глянул на студентов. — А теперь к делу… Как вы знаете, в этом году состоится бал-маскарад в честь юбилея школы, — мужчина чуть помолчал. — В общем, на собрании было выдвинуто предложение, чтобы вы открывали бал. Каталина и Гарри переглянулись. — Но почему именно мы? — удивился Поттер. — У вас самый высокий уровень подготовки, — пояснил декан. — А у нас на самом деле не так уж и много времени, чтобы обучать кого-то другого с нуля, — его взгляд стал выжидательным. — Так вы согласны открыть бал?