Naked as we came

Еще не до конца проснувшись, я перекатился на другую сторону кровати. Она была пуста. Я снова был в своей старой спальне, на моих старых простынях, которые теперь пахли им, и снова в одиночестве. Это всего лишь сон? Я был обнажен, но я никогда не спал голым, поэтому было понятно, что он где-то здесь. Я зевнул, пытаясь собраться с мыслями. Постель была холодной, он ушел некоторое время назад, но она все еще хранила его запах, наш запах. На улице было солнечно. Я глянул в сторону окна, где мы занимались любовью всего несколько часов назад. Его не было поблизости, и что-то изменилось. У подножия кровати лежали рубашка на плечиках. Это был Парус. Его рубаха-парус с запиской. Для Оливера, от Элио. Я хихикнул. Он помнил, что я попросил отдать ее мне, когда он поедет домой в Штаты. Я прижал рубашку к груди, прямо к сердцу и просто лежал так какое-то время. За столом никого не было, но на нем осталось немного еды. Я умирал с голода. Несколько часов назад я отведал Оливера, и мне оказалось этого достаточно, но теперь... Особого выбора не было, может быть, пара яиц всмятку, один кусочек хлеба и немного фруктов. Ни кофе, ни сока, ни чая. Мафалды нигде не было видно, салфетки родителей были разбросаны, а место Оливера рядом со мной пустело, как и его тарелка. «О, доброе утро!» - раздался знакомый голос позади меня. Это был он. После всего, что мы сделали, я все еще чувствовал себя в его власти. «Доброе утро... когда ты встал?» «Может, часов в 6, 7... не знаю». Он присел на свое место рядом со мной. «Я не слышал, как ты ушел». «Ну, ты крепко спал». Он смотрел на меня, пока я надламывал верхушку яйца. «Да, я здорово устал...» Я ухмыльнулся ему. Он огляделся вокруг, мы были одни. Он наклонился и чмокнул меня в щеку. Мне не хотелось, чтобы он останавливался на этом, поэтому потянулся пальцами и повернул его лицо к своим губам. Лизнул его губы, как во время нашего первого поцелуя, и снова глубоко поцеловал его. Я почувствовал его ступню на своей. «Прекрати, у меня снова пойдет кровь из носа». Он откинулся на спинку стула, заложив руки за голову: «Ты тогда сказал, что это не из-за меня». Из-за тебя. «Я солгал, не хотел, чтобы ты беспокоился. В тот момент у меня было столько мыслей в голове, что я не совладал с чувствами, и случилось кровотечение». «Ясно... обо мне, наверное?» Он улыбнулся, затем приподнялся и схватил кусочек фрукта из чаши. Я ничего не ответил, просто кивнул, снова покраснев. Как назло ему попался персик. «Смотри-ка, Элио...» , мне было не смешно, а он наслаждался этим. Оливер откусил его и потом проглотил. «Ты вкуснее». Я чуть не умер. «Доброе утро, спящая красавица!» - мой отец подошел сзади, и Оливер убрал свою ногу с моей. «Доброе ...» - ответил я. «Оливер, пойдем, мне нужна твоя помощь», - сказал отец, а потом вернулся в дом. Оливер приподнял брови, глядя на меня и продолжая есть персик, пошел внутрь за моим отцом. Несколько часов спустя Оливер все еще был с отцом в его кабинете. Он не замечал меня, когда я проходил мимо комнаты в пятый, шестой, седьмой раз. Мне было так скучно. Все казалось таким же, как до приезда Оливера в Италию. Я слонялся без дела. Поднялся в нашу спальню и стал изучать каждый ее уголок. Как и в тот день, когда я надел его красные короткие шорты на голову и представил, что он трахает меня сзади. Я коснулся подушек, прикроватной тумбочки, окна, шкафа. Каждое прикосновение вызывало воспоминания. Воспоминания, о которых я боялся даже думать, пока он был здесь. Прибереги их до того момента, когда он уедет, подумал я. Я снял свою рубашку и лег на кровать, раскинув конечности, надеясь убить время или ожидая, что Оливер появится в любой момент и вдавит мое тело в матрас. Никто не пришел, ни он, ни мои родители. У всех были свои дела. Я ждал, когда закончится день, чтобы встретить ночь с распростертыми объятиями. Потому что, я знал, что тогда Оливер будет моим. В течение дня он гулял или был с моим отцом, или, как выяснилось, наедине со своими мыслями, а не с каждой женщиной в Крема. Я улыбнулся этой мысли и почувствовал удивительное облегчение. Он был только моим. Пришло время ужина. Оливер сидел рядом со мной и даже не смотрел в мою сторону. Его ступня снова была поверх моей. Гости за столом наконец заговорили о чем-то, что меня интересовало: о музыке. Оливер погладил мою ногу своей, когда я был на середине фразы, и мне пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжить. Я бросил на него взгляд типа «остынь-чувак» и вернулся к еде. Затем гости начали расспрашивать Оливера о его книге и о том, как ему жилось здесь, в Италии. Я решил отомстить ему за то, что он мне сделал и, недолго думая, положил ладонь ему на бедро и направил ее в сторону его паха. Левой рукой я ел, а правой проделывал другие дела под скатертью. Он убрал мою руку с промежности и продолжил говорить. Я вернул ее обратно, на свое законное место. Его голос сразу изменился, губы сжались в прямую линию. Я убрал руку, когда он закончил разговор. Мы посмотрели друг на друга, не говоря ни слова. Два или даже три часа спустя все легли спать. В интервале между ужином и отходом ко сну Оливер с родителями сидели в гостиной, они говорили о Бергамо и распивали спиртное. Я перебирал струны гитары на улице, наигрывая ту же самую мелодию, которую играл на пианино по его просьбе. Она всегда будет напоминать мне о нем. Через несколько минут я пошел в дом, услышав, как мои родители желают Оливеру доброй ночи, я побежал за ними и пожелал им того же. Они поднялись по лестнице, закрыли дверь в спальню, и мы с ним, наконец, снова остались одни. «Ты – чудовище», - сказал он, когда я зашел в гостиную. «Почему это...» Я был в замешательстве. «Ну, не знаю ... может быть, потому, что выбрал не самый подходящий момент, чтобы лапать меня за ужином!» Он говорил полушутя-полусерьезно. «Ах это. Ты сам начал!» «Да, но ногой, а не ...» Тут он неоднозначно дернул рукой в воздухе, и это заставило меня рассмеяться. Я подошел к нему, поцеловал его и снова оказался у него на коленях. У его губ был привкус виски, и мне это нравилось. Если он был пьян, я тоже хотел быть пьяным из-за него. Я был опьянен им с тех пор, как он вышел из зеленого такси. Его большие руки переместились с моих бедер на задницу. Он осторожно поглаживал ее, когда вставал, не прерывая поцелуя. «О, Элио», простонал он мне в волосы. «Пойдем наверх, - предложил я, накрывая его ладони своими, - ты нужен мне, Оливер». Этого было достаточно, чтобы он снова подхватил меня на руки, и мы поднялись наверх. Я сдержал смех, крепко обняв Оливера за шею. Оливер поставил меня на ноги, как только мы закрыли дверь в спальню. «Что ты со мной делаешь...» - прошептал я ему на ухо. Он опустился на колени передо мной, снял мои шлепки, плавки и рубашку, и я встал голым перед ним. У меня не осталось от него никаких секретов, он видел каждый уголок моего тела, целовал каждый дюйм, был внутри меня несколько раз, четырежды, но все же... в моих мечтах и мыслях, гораздо больше. Я начал снимать его рубашку, но Оливер меня остановил. Взяв за руку, подвел к краю кровати. Он сел и прислонился к спинке. «Иди сюда». Все еще удерживая меня за руку, он помог мне сесть на него сверху. Он был одет, а я был обнажен. «Помотри на меня, - прошептал он, - Элио, посмотри на меня». Я покраснел, разглядывая волосы у него на груди. Они приподнялись под моими пальцами. Мне не хотелось встречаться с ним взглядом. Всякий раз оказываясь перед Оливером в этой комнате или в любом другом месте, я до сих пор очень нервничал. Чувствуя, как он твердеет с каждым вздохом, я наконец, посмотрел на него. «Ты боишься?» Я кивнул. «Почему Элио? Это просто ты и я. Это знакомо и тебе, и мне. Ты и понятия не имеешь, какой ты красивый. Твоя кожа напоминает фарфор, я так хочу сделать тебе приятное, хочу проделать с тобой такие вещи, это почти грех – так нуждаться в тебе. Вот почему сегодня вечером... Я хочу, чтобы ты был во мне. Оливер шептал эти сладкие речи, глядя мне в глаза. Он был полон решимости. По-видимому, он все обдумал. Я замер, услышав его просьбу. Что? Зачем? Как? Я несомненно хотел познать его, но меня почти парализовало от страха. Я сидел голым верхом на нем, он все еще был одет, у него стоял, как и у меня, и он хотел, чтобы я его трахнул. «Оливер, я... я, я...» Что можно было сказать себе в оправдание? У меня его не было. «Я знаю, что ты боишься. Мне тоже было страшно в первый раз, но когда я увидел твое лицо, ты был так прекрасен, залитый румянцем, с такими влажными полуприкрытыми глазами и дрожащим телом... Я буду помнить это всегда, до самой смерти. Сними мою рубашку», - прошептал он. После этих слов мне захотелось плакать, а не трахаться. Я буду помнить это всегда, до самой смерти. Я снял с него рубашку, расстегнул брюки и достал ремень. Он уже был босиком. Оливер приподнял меня с колен и посадил рядом с собой, пока снимал брюки. Мы с Оливером легли рядом, и казалось, будто бы мы уже занимались любовью. Он поимел меня своими словами, мне на сегодня было достаточно. А ему нет. «Что ты хочешь, чтобы я сделал?» Я повернулся и посмотрел на него. «Все, что захочешь. Не стесняйся, я весь твой». Он взял мою руку и поцеловал ее. Мы оба были чертовски возбуждены, и мне нужно было как можно скорее использовать эту возможность. Я расположился между его ног и наклонился к его лицу. Увлек его в откровенно похотливый поцелуй, одной рукой обхватив его напряженный член, поглаживая его вверх и вниз, а другой придерживая его лицо, на котором менялись эмоции. Что я делаю? Правильно ли я это делаю? Я засунул один палец ему в рот, он обсосал его, как я на днях. Он уже тяжело дышал, глядя мне прямо в глаза, когда увлажнял пальцы своей слюной. Это выглядело так красиво. Я боялся причинить ему боль. Я скользнул своим влажным пальцем из его рта в его задницу, помассировал его вход, слюны было достаточно, чтобы он расслабился и начал стонать. Я протолкнул кончик внутрь, наблюдая за выражением его лица. Он дернулся всем телом и прижался к моему плечу, когда я ввел палец до конца. «Оливер, ты в порядке?» - спросил я, дрожащими губами. «Да, да... ты можешь... двигать им сейчас...» Он глубоко вдохнул, прежде чем закончить предложение. Так я и сделал: пошевелил первым пальцем, добавив второй. Мы неотрывно смотрели друг на друга, мне было страшно, а он хотел, чтобы я оказался внутри него. Он был таким горячим и тесным, его член был весь в смазке. Я добавил третий палец, его тело наконец расслабилось. Я двигал всеми тремя пальцами внутрь и наружу, пока наконец его хрипы не сменились стонами. Это продолжалось какое-то время. Его прекрасное влажное от пота лицо, на котором было видно каждый мускул, сводило меня с ума. Он улыбнулся мне, прежде чем сказал: «Я готов Элио...». Как и я. Я вынул пальцы из его покрасневшего и растянутого прохода. Там было настолько влажно, что я не нуждался в смазке. Я подхватил его сильные ноги и закинул их себе на талию, его волосы были в беспорядке, он заполошно дышал. Его шелковистые влажные пряди прилипли ко лбу. Я сделал глубокий вздох и начал входить в него. Ему было больно, я видел, как он вцепился руками в подушку, на которой лежал. Я двигался очень медленно и очень осторожно, я не хотел, чтобы он кричал или плакал. Но мне самому хотелось расплакаться, ощущение было ошеломляющим. Я прижался к нему своим телом и не шевелился, ожидая, что он подаст мне знак или, по крайней мере, начнет нормально дышать. «Оливер... ты хочешь, чтобы я остановился?» Я сам не хотел этого, было так приятно ощущать его вокруг своего члена. «Нет, нет, нет, вовсе нет... теперь можешь двигаться». Я посмотрел на него, он был в полном раздрае, я, наверное, выглядел также каждый раз. И я двинулся, дюйм за дюймом. Я выходил и входил, затем снова выходил, а затем входил обратно. «Медленно Элио, пожалуйста». Он схватил меня за предплечье. «Черт, извини, Оливер... ты... черт возьми...» И я двигался медленно, взад и вперед, несколько раз, а затем он попросил, чтобы я ускорился. Я задвигался быстрее, сильнее, размашистее. Он обхватил мое лицо своими большими ладонями и притянул к себе, чтобы поцеловать его, пока я продолжал долбиться в него, возможно, задевая его простату и всевозможные нервные окончания. Теперь, поменявшись с ним ролями, я знал, что он чувствовал. Поцелуй был таким диким, наши зубы и языки были повсюду, мы кусали друг другу губы, посасывали подбородки. Выражение лица Оливера изменилось очень быстро, он прокусил мою губу почти до крови, и я понял, что он уже близок к оргазму. Я обхватил его член, перенеся вес своего тела ему на живот, и начал надрачивать ему быстрее, чем толкался внутрь него. Он застонал мне в рот, когда кончил, забрызгав себе семенем весь живот и немного попав на меня. Я кончил следом за Оливером, прямо в него. Я не спрашивал, правильно ли это, я просто знал, что ему это понравится, как и мне. Я вышел из него, прохладный летний бриз мгновенно охладил мой влажный член, я вздрогнул. Оливер сбивчиво дышал возле меня, мое тело конвульсировало после всего этого. Я собрал его сперму со своего живота и лизнул ее, затем я наклонился и облизал его живот. Оливер все еще пытался перевести дыхание, пока я пытался чем-то укрыть нас, чтобы мы не простудились и не испортили остаток нашего совместного времяпрепровождения. Я поднял глаза, Оливер уже почти спал, с трудом верилось, что мне удалось так утомить его. Быть внутри него было моим вторым любимым чувством, на первом месте было то ощущение, когда он находился внутри меня. Я взял его правую руку и развернул его к своей спине, перецеловал ему пальцы и, наконец, забылся в его запахе. Ночь была немного прохладной, но наши тела были наполнены жаром, и я заснул, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо в своей жизни.