⚠️⚠️⚠️
Несколько часов не утихали сирены. Вывозили трупы, тушили остатки пожара, но виновнику было не до этого. Конечно, он знал, что как только новость о нападении на «Эдем» разлетится по Старому Дому, раздастся звонок, который оповестит его о суде. Так почти могло получиться, и круживший над ним подобно коршуну Намджун никак не мог понять, почему Ван сейчас стоял на коленях в зале тренировки и получал удары по спине кнутом, а не сидел в зале суда. Мин стояла около и наблюдала за грубыми движениями исполнителя наказания и красневшими полосами на спине Джексона, игнорируя комментарии Кима о том, что за пропуск суда им всем прилетит. Сам же наказуемый только подсчитывал количество ударов и думал: в какой момент Юнджи надоест? Этого момента ждать долго не пришлось. Хватило одного поднятия ладони, чтобы легионер опустил кнут и отошел от Вана на три шага. — Достаточно, — произнесла она, после чего тот легионер молча вышел, громко хлопнув за собой дверью. Он явно не успел насладиться истязанием местной выскочки. — Думаете, двадцати ударов с него хватит? — хладнокровно спросил Намджун, хотя глубоко внутри всё больно сжималось с каждым тяжёлым выдохом Вана. — Он создал проблему политического масштаба, за такое ударами кнута нельзя отделаться. — Не могу не упомянуть, что ваше место — рядом с ним, — почти усмехнулась Мин, подходя к Вану. Тот по прежнему не поднимался на ноги и смотрел в пол. По его спине стекала кровь, по лицу — пот, а мышцы содрогались после порки. Но в этой ситуации он не был готов вскочить и избить обидчицу. Небольшая порка была ме́ньшим из того, что он заслуживал по закону, не только за «Эдем», который он уничтожил не без участия генеральши, но и за все события времён первого полка в национальной армии. Мин коснулась щеки Джексона, что тот даже дёрнулся от неожиданности, и потянула его голову вверх. Парень явно не был обделён внешностью, но Юнджи знала сколько дерьма может быть за красивыми глазами. Особенно за его. — Вы послали контуженного солдата, на вас ответственность. От слова «контуженный» челюсть Вана под её пальцами сжалась, а губы скривились, будто он был готов плюнуть на её ботинок. Но он знал, что сценку прерывать не стоило, надо было просто потерпеть. Намджун же знал, что она блефовала, чтобы не подрывать вне кабинета свой образ суровой генеральши. — Можете идти, — кинула она, не смотря в его сторону, — тут я сама закончу. — Но… — попытался возразить Ким, бегая взглядом от неё к Джексону, — Дайте приказ продолжить порку и я тут же исполню всё. — Нет необходимости, — грубо ответила та, давая понять, что больше не намерена ждать его ухода. Намджуну ничего не оставалось, кроме как в последний раз взглянуть на Вана и покинуть зал. Не прошло и минуты, как вслед за его уходом раздался грубый смех младшего легионера, который никак не мог поверить в то, что даже при нём старшие продолжали держать дистанцию. Или может это было особенностью Мин — повсюду быть напыщенной и преисполненной гордыней курицей? — На каком же коротком поводке вы держите капитана Кима! — не упуская возможности дерзнуть, произнёс он. — А я думал, что он только со мной таким был. — Вы же понимаете, что его положение на одном уровнем с вашим, легионер Ван, — незаинтересованно кинула Юнджи, отходя от него и вытирая руки платком. — Иначе вы сейчас стояли бы на расстреле, а не были главным клоуном этого цирка. Я даже не знаю, кто больше всего не верит в это липовое наказание: капитан Ким или все «высшие» легионеры. — Ким будет подыгрывать вам постоянно, а вот это стадо сверху… Безграмотность — исправима, а вот идиотия — никогда, — парировал Ван, встав на ноги, которые немного подрагивали от утомления. Со стороны Мин послышалось: «Видимо, у вас в армии учили русским афоризмам». — Понятия не имею как они до этого всего дошли. — Всё просто — они были первыми. Закатив глаза, Джексон подхватил лежавшее на скамье полотенце и начал вытирать кровь со спины, недовольно шипя от боли. Ждать помощи от Мин не приходилось, ей было бы всё равно даже если он терял кровь литрами. — Ну и? — спросил он, глядя на старшую, которая задумчиво сверлила стену. — Ничего не скажете по поводу произошедшего? Вы сильно расстроены тем, что я сделал? На несколько мгновений в зале повисла непривычная тишина, но затем раздался тихий смешок женщины. — Когда вас посылали устраивать шумиху, кто мог подумать, что подвернётся «Эдем»? Должна признать, что вы сделали чуть больше, чем от вас ожидалось. Похвально. — Даже собаку хвалят достойнее, — буркнул Ван. — Если подумать, мне действительно повезло, что приписанный мне Ким Тэхён оказался именно в борделе. Теперь к Легиону у правительства не мало вопросов. И как я вообще умудрился влезть в ваши козни? — Вы знаете, что было причиной, я даже не буду называть его имя, — она вновь еле заметно усмехнулась, — Это стечение обстоятельств оказалось полезным. — Полезным? — будто не понял тот, — Да я более двух десятков лишних ушей и языков по вашей указке по стенке размазал! Местные уверены, что я сделал это под приступом контузии. Чон из Комиссии Хилер вообще смотрит на меня, как на сумасшедшего придурка! — Он знает о вас столько, сколько позволяет ежемесячное досье, которое для вас штампуют по одному и тому же шаблону. — «Легенда» о моей болезни превратила меня в местную страшилку, — уже с явной желчью в тоне кинул Джексон, как вдруг поймал на себе острый взгляд генеральши, от которого невольно пробегал по спине холод. — Скажите это себе — подростку — во времена, когда досье о контузии не было липовым. Снова повисла тишина. Руки Вана сжались в кулаки до побеления костяшек, а вены на шее еле заметно вздувались. Когда Юнджи позволяла себе давить на то, из чего она же и вытащила Джексона, ему хотелось врезать по её лисьему лицу; держать себя под контролем было практически невозможно. Он сделал глубокий вдох, затем выдох, не отрывая взгляда от пристальных глаз Мин, после чего прикрыл веки и размял кулаки. В голове навязчиво слышалось: «Спокойно. Спокойно», со звучавшей на фоне скрипичной струной. Он всегда был эмоционален, любил язвить, но не любил поворота стрелок в свою сторону, особенно если это касалось уже богом забытой армии, которую даже правительство готово распустить в ближайшие месяцы. Как только перед глазами пронеслись пятна серого неба и дождь из химикатов, который в их строю негласно звали «душем смерти», а фантомный запах гнили и пыли забил в носу, он глубоко внутри жалобно простонал от нывшего чувства в груди, но снаружи лишь закусил губу, чтобы отбить болью навязчивые воспоминания о тех годах. О том лете. — Забудем, — кое как собрав мысли, кинул легионер, после вновь начал вытираться полотенцем. — И что мне сейчас делать? Я так понимаю, вы рассказали начальству байку о том, что у меня снова поехала крыша и я был не в ладах с собой. Раз они назначили порку, значит не хотят моей казни, но и больше под ногами мешаться не должен? — Именно, — ответила Юнджи, смотря на свои ногти. — Вам нужно залечь на дно, при этом оставаясь легионером, пока все не утихнет, иначе слух о вашем отстранении быстро разлетится. — И как я должен это сделать? — Вам уже помог Чон Хосок, даже если он сам этого не планировал. — Теперь я действительно не понимаю. При чем тут этот хилер? — Несколько часов назад, как только вы устроили штурм «Эдема», он пришёл туда, не так ли? Ван кивнул, про себя думая о том, что у Юнджи действительно были везде глаза и уши, раз она и эту подробность узнала, и не с его уст. — После убийства всей команды недавно, его статус в Комиссии сильно пошатнулся. Настолько, что его поставили на испытательный срок, вручив дело о сбежавшем подростке с иммунитетом — Чон Чонгуке — сыне Чон Джихвана и Таыль. В голове Джексона при упоминании имени Чонгука вдруг зашевелились шестеренки и он вспомнил, как удобно Хосок скинул на него свою работу. Но он и подумать не мог, что этот мальчишка окажется сыном тех самых Чонов, из-за которых почти десять лет назад весь Легион чуть не полетел к чертям. Видимо, чите этих Чонов было суждено создавать проблемы. — Так как Хосок обязан любым способом вернуть Чона, — продолжала Мин, — даже если сам лично не будет участвовать, он не может заниматься копанием в нынешней ситуации. Он уже который год пытается лезть в дела моего Легиона, но пока на нем висит Чонгук, он будет вынужден откинуть свои дела на второй план. По крайней мере, был вынужден. — Вот же черт, — прошипел Ван, гневно кидая окровавленное полотенце на скамью. — Он просто взял и освободил себя от обузы, скинув все на меня! — Заручившись поддержкой лучшего легионера в поисках, он смог как минимум сэкономить время. — То есть, мне сейчас нужно пойти к нему и сказать, что я не собираюсь искать мальчишку? — Совсем наоборот, — грубо поправила его Мин. — Хронос заплатил круглую сумму за Ким Тэхёна, потому что он является свидетелем зачистки пятилетней давности. Если он попадет в руки правительства, факт причастности Легиона к уничтожению Улья будет неоспоримым, — она прищурила глаза, — Поэтому, просто дезинформируем Хронос смертью Кима в пожаре «Эдема», который в любом случае на границе попадет в руки агентам правительства. Вашей новой задачей будет Чон Чонгук. Парень из гетто не туп и будет тщательно скрываться, что увеличит время на поиски. Вы же сможете пропасть с радаров на время. Считайте это командировкой. — Но я должен привести Ким Тэхёна, я не могу оставить это, — лицо Вана вдруг стало ещё более хмурым. — Видимо, вы очень сильно хотите насолить капитану Киму, — заключила в ответ на это та. Младший уже устал удивляться тому, что она знала подробности всех его разговоров, поэтому даже не возмутился, но его не отпускала мысль о том, что ничего личного в этом здании быть не могло. — И сколько это будет длиться? — прозвучало более отчаянно, чем он хотел. Юнджи на секунду замолчала, после чего окинула зал взглядом и ответила: — Не долго.⚠⚠⚠
Каждый рабочий день директора Хроноса был похож на предыдущий, разве что условия от обыденной работы разнились кардинально: ни газа, ни смога, в вентиляции стояли очистители воздуха, а в рутину входили лишь бумаги. Отличительной чертой сегодня стала лишь новость о подрыве борделя, который он не обделял своим вниманием. Теперь он мог лишь смеяться от мысли о том, что вместо него там сегодня сгорел треклятый Ким Тэхён, смерть которого красочно была описана в докладе от Легиона. До этого дня он никак не мог понять каким образом Ким смог выжить пять лет назад и почему он был найден там же — в катакомбах «cDNA: clone», однако сейчас всё это потеряло смысл, ведь он, докучавший своим существованием, наконец-то исчез с пути. Теперь не оставалось ни одного живого существа, способного доказать произошедшее: Легион обязан был молчать, правительство не могло предъявить обвинения в уничтожении своего предприятия без доказательств, иначе потеряло бы лицо перед Западом, а город вовсе не знал о существовании Улья. Все варианты исхода изначально были в руках Сынри, который позаботился об уничтожении даже самых мельчайших вещей, как записи с камер. Улье было бельмом на глазу с самого момента, как пошли слухи о разработке Ким Ёнчжэ — полноценных клонах людей, а к ним и долговечные запчасти тел. Сам факт этого слуха уже был преградой для старта продаж воспроизведенных в Хроносе органов за пределами Ориона — страны, которая при первом же успехе экспериментов Улья получила бы место на иностранном рынке, вытесняя весь товар Сынри. Он сам не считал себя жадным до денег человеком, однако его будоражила мысль о первенстве на мировом рынке. Мир был устроен так, что чем громче и узнаваемым было твое имя — тем шире было его влияние. Все труды Ким Ёнчжэ уже пять лет были в его руках, однако результаты экспериментов только-только начали улучшаться: первые три года ни один из клонов не мог прожить и больше двух дней даже при том, что оригиналом был человек, здоровый от карады. Былые попытки Улья воссоздать человека с сына Ёнчжэ — Тэхёна — казались ему абсурдными, пока в один день ему не сообщили об успехах. Тот день был началом целого ряда похищений людей с иммунитетом, чтобы был ДНК материал клонов. Замять и это дело удалось в два счета. На его лице засияла довольная улыбка, после чего он отложил доклад в сторону и поднялся со стула, чтобы вновь встать у окна и потешить своё эго фантазиями о крупной перестройке в гетто, однако не прошло и минуты, как раздался стук в дверь. В проеме показалась голова его секретаря. — Что это, черт возьми, значит?! — воскликнул Сынри, откидывая протянутые ему ученым бумаги. Тот испуганно дернулся, не поднимая взгляда, после чего ответил: — Возникли небольшие проблемы… — Небольшие проблемы?! — он выделил первое слово и указал пальцем вниз — к бакам с трупами клонированных эмбрионов¹. — Это, по-твоему, небольшие проблемы! Какого хрена мои клоны вдруг начали деградировать в развитии и распадаться?! — Мы пытаемся выяснить причину, однако диагностика не даёт результатов. Они просто… — мужчина задумался, — прекратили жить. Мы не можем выявить ни патологий, ни других причин для этого, но двенадцать самых лучших образцов, — он указал на передние баки, трупы в которых выглядели в точности как свои оригиналы, — просто остановились с периодичностью в десять, пятнадцать и двадцать пять минут. — Чёрт бы вас… — Сынри устало выдохнул и прикрыл глаза. — А что в книжонке Кима об этом сказано? — Ким Ёнчжэ не описал причин подобного, но в текстах отчетливо прослеживалось то, что книга была ничем иным, кроме как «попыткой» при условии невозможности результата… — Результаты были! — прервал его Хан, после чего оперся на перила. — Четыреста восьмой клон из Улья, последний уничтоженный, был почти готов к выпуску, разве что имел умственную отсталость, почему же он не подох на третьем месяце жизни? — Возможно, — замялся мужчина, — именно Ким Тэхён был исключением из правила…? — Что ты имеешь ввиду? — Перед вашим приходом я изучил документы, вынесенные из «cDNA: clone» пять лет назад, — он протянул руку назад, после чего ассистент тут же вложил в неё прозрачный планшет, на котором через пару нажатий отобразились листы с докладом о каждом образце Улья. — Каждый из них проживал больше, чем половина наших. Мы предполагаем, что причина именно в оригинале этих клонов — сыне Кима. — Однако, даже имея такого «особенного» оригинала они не смогли сделать ни одного полноценного клона, ваша теория отпадает, — Хан хмуро осмотрелся, — однако я закончу то, что они не смогли сделать. — Вообще-то, — учёный боязливо посмотрел в лицо директору и вновь на планшет, — мы также предполагаем, что у Улья был… Нет, есть как минимум один клон. — Этого не может быть, мы уничтожили последнего, той организации больше нет, — почти усмехнулся старший, не воспринимая ни одно из его слов всерьёз. — Мы проследили за всеми процессами над их образцами и выявили, что с такими экспериментальными работами у Улья уже должен был быть как минимум один готовый клон. Количество неудач не совпадает со статистикой развития общих возможностей. — Хочешь сказать, что всё это выглядит как попытки иметь «запасной план»? — Именно, — подтвердил тот, — Эмбрионам нужно много времени для развития, значит у них изначально был один или двое клонов, для которых все остальные были лишь заменой на случай смерти. Все силы были направлены на «первых», смотрите, — он перелистнул листы с планшета на отрывки из книги Ёнчжэ, — Ким описывает создание идеального человека как управление всеми процессами в его развитии. Как нам известно, большая часть клонов имеют дефекты: отсутствие конечностей, деформация головы. Ким предусмотрел все это и уточнил, что при первых же признаках отклонений необходимо заменить дефектную часть. Очевидно, что на «первых» в Улье было акцентировано внимание и они вполне могут сейчас быть где-то в катакомбах или среди людей. Хан был убежден в том, что уже ничего не могло пойти под откос, однако одного этого мига хватило для того, чтобы по его планам пошла трещина. Под угрозой было не всё: даже если бы живой клон действительно существовал и имел желание отомстить за зачистку лаборатории, он бы уже сделал это. Однако само предположение o его существовании было опасно. А что, если его найдет правительство и на его основе сделает свою партию копий? Повисло молчание. Спустя минуту тишины и раздумий, разум Хана озарило. Тэхён. Все снова сводилось к нему. Вероятность того, что погибший сегодня Ким — оригинал была лишь пятьдесят процентов, если держать в голове идею о копии. При каждом варианте назревал вопрос: Если умер один, куда делся второй? Оригинал был куда опаснее, чем клон, но спокойнее от этого не становилось.⚠️⚠️⚠️
После того, как Ви раздробил лапс, у Чонгука возникло ещё больше вопросов, задать которые он не спешил из-за лишних ушей в машине, в которой они ехали уже полчаса. Старший сидел рядом с ним, крепко держа за руку, будто боясь, что Чон выпрыгнет из автобуса, и был искренне удивлен тому, что в Черном Пятне работал общественный транспорт. Конечно, он оставлял желать лучшего, но сам факт наличия уже говорил о многом. Может быть попытки младшего видеть что-то хорошее в этом городе были хоть чем-то подкреплены? Нет, бред. Тут ужасно, — подумал он, когда в нос сильнее ударил запах пота и мазута. — Далеко ещё? — Ви чуть сильнее сжал руку младшего, чтобы тот выпал из полудрёма. Чонгук сначала замешкался, но затем выглянул в окно и ответил: — Мы почти приехали до конца района, скоро выходить. — Доставай деньги, не хочу ни одной лишней секунды тут провести, — старший недовольно скривил губы и подтянулся, чтобы рассмотреть знак остановки, но Чонгук ничего не ответил и еле слышно хмыкнул. — Что такое? — У меня нет с собой денег, — произнес тот. Автобус начал тормозить и один из пассажиров поднялся с места, чтобы выйти, после чего Чонгук слегка ударил старшего, подавая знак, вскочил с места и побежал вслед за выходившим. Старший почти упал, не сдержав равновесия, когда они одним прыжком выскочили из машины, но затем быстро восстановился и продолжил бежать. Ситуация сильно напоминала их первую встречу. Да и в принципе любое их передвижение превращалось в бег и ска́чки. Когда недовольные выкрики водителя остались позади и они забежали в хозяйственный магазин, Ви со злобой стукнул Чонгука по плечу, причитая: — Предупреждать надо о таких дикостях! — Я думал, что ты понял! Не вини меня, — ответил тот, искренне не понимая почему Ви, который старше и должен был иметь опыт в подобных подростковых «шалостях», сейчас бугуртил. Он не мог знать, что в душе тот был одного возраста с ним и тем не менее не осознавал радости в, как бы на Родине назвали, административных преступлениях. — Боже, — на выдохе произнес Ви, устало массируя переносицу. — Вроде такой простой, но такие вещи выкидываешь иногда. Вокруг была шумная обстановка магазина, потому никто не слышал о чем они переговаривались, хотя со стороны они выглядели как те, кто пытался что-то умыкнуть, потому продавец, вдруг приметивший их, громко кинул им с другого конца: — Если ничего не покупаете, уходите! Чонгук демонстративно поднял руки вверх и ответил: «Ладно, ладно», после чего обиженно вышел на свежий воздух. Ви, имея возможность спокойно осмотреть улицы, вновь про себя приметил, что все они были до ужаса одинаково построены, и не понимал, как вообще было возможно ориентироваться в этом городе. Голова от этой каши кипела. — Каков план действий? — спросил он у младшего, и тот, в голове невольно представив заученную карту, ответил: — Думаю, нам нужно переждать. — Переждать? У нас на хвосте Легион, есть ли время для отсидок? — В этом и дело, — внезапно уверенно заговорил Чонгук. Второй фронт работал как надо, когда была необходимость, но Ви такую быструю адаптацию понять ещё не мог. При первой встрече младший был ясен как пять пальцев, ибо личность личностью, но и Ви когда-то был младше, даже если опыт их разнился кардинально. Однако с каждым диалогом он находил в Чоне новое: трусость, страх, неловкие мечты, слетевшие с уст совсем недавно, но так четко мерцавшие в глазах; а сейчас уверенность из ниоткуда, будто за эту поездку Чон вырос на пару лет морально. Но было ли в нем это изначально — ещё предстояло узнать, и Ви казалось это интересным. Всё-таки, Чонгук был первым кому он доверился спустя долгих пять до сих пор не признанных лет, мог ли он себе это позволить? Однозначно, но наивно. — Легион не может быть так туп, — продолжал Чон, — тот, кто от него бежит в первую очередь метнется покинуть родные районы, поэтому обыскивать начнут блокпосты у стен, огораживающих районы Черного Пятна. Нам до ближайшей полтора часа ходьбы, но там сразу же поймают. — И что будет дальше? — вкинул Ви, смотря на задумчивое лицо младшего, на его лёгкую нервозность, на то, как он неуверенно кусал губу. Уверенность в нем все ещё была, но сильно граничила с трусостью. Он так и видел как боролись два фронта Чонгука. — Так как блокпост перекрывает всю улицу, пройти незамеченным не удастся — о твоих передвижениях буду знать в любом случае, поэтому если тебя там не заметили и не донесли, Легион повернет обратно. Нам нужно место, официально больше не существующе, чтобы не искали там. — Твой подва… — хотел участливо предложить Ви, но замолк, когда младший мотнул головой. — Если… Если искали действительно меня, то они просто проверят камеры от моего дома до подвала, ведь там я бывал почти каждый день. Узнать, что стена — голограмма не составит проблем и нас поймают. — Я не знаю местность, поэтому не могу ничего предложить. Чонгук понимал это, поэтому даже не думал требовать от старшего идей, которых быть не могло, так что оставался одиночный мозгоштурм. Он в голове искал места, которые посещал и которые знакомы хорошо, чтобы прятаться, и вместе с картой появилась школа, в которой он ее и выучил. — Точно! — его осенило, и он уверенно зашагал по правой улице, удивляя Ви внезапным возгласом. — Ты полностью уверен, что тут безопасно? — Ви шёл по коридорам за Чонгуком, который подобно гиду восторженно называл кабинеты, в которых учился не так давно. Здесь все уже было побито и избито, пыльно и грязно, правительство постаралось проучить частника, который построил все это, чтобы он больше не являлся сюда. Частником, кстати, был отец Рейны — сам директор, которому еле удалось все это построить и руководить, однако долго его стремления к справедливости не продержались. Его выгнали взашей из города и, наверно, из страны вместе со всей семьёй. — Абсолютно, — воодушевленно ответил Чонгук, так внезапно озарившийся воспоминаниями об учебе, об успехах и победах здесь, граничившими с издевками от ровесников, которыми он не мог похвастаться дома. Некому было. — Когда школу штурмовали, правительство избавилось от камер и жителей в километре вокруг, чтобы никто не смог пронести информацию в СМИ, а те не дошли до Больших стран. Если Легион и сможет нас тут найти, то только через пару дней. Частично Ви был согласен с этим. По дороге сюда они пробирались через буквальные руины, все казалось мертвым в этом куске земли: хлам и разбросанный мусор, выженная земля из-за бензина, видимо, пытались создать видимость терракта, и ни одной живой души. Даже никаких вандалов, гопников, зевак, никого, кто мог бы посегнуть на эту территорию, что удивляло. — Никто не смеет сюда ходить, ибо знают, что это карается, если кто-то донесет, — продолжил Чон, — Скоро всё должны снести, наверно, хотят построить нечто, что не мешало бы политике. — А как обычная школа мешала политике? — не понимал Ви, как вдруг лицо Чонгука явно помрачнело. Они зашли в один из кабинетов, из которого явно выбегали наспех: разбросанные рюкзаки и школьные принадлежности, где-то валялась чья-то обувь. Чон по-грустному улыбнулся и присел за последнюю парту. Его полу-слепой глаз начал больно пульсировать. Такое часто случалось, когда он переживал. Нервы. — Я сидел тут, когда начался обстрел. Видишь, — он указал на поверхность стола, где были вырезаны его инициалы. — это сделал как раз за пару минут до. После была такая суматоха, я даже разобрать ничего не мог. Но все остались целы, видимо, правительство решило не трогать людей, чтобы не поднялась ещё бо́льшая шумиха. — Но зачем? — все ещё не понимал Ви, который развернувшись к нему сел за передней партой. Он давно не был в школе, давно не был учеником. Ещё с пятнадцати лет, когда бросил девятый класс ради отца и пришел в Улье, поэтому не мог полностью понимать переживаний Чона, ведь не успел — не привязался по этой атмосфере. — Программа обучения в этой школе была антиправительственной, — с ноткой смеха ответил младший. Тот действительно на это усмехнулся: — Звучит как сюжет подростковой антиутопии. — Вся моя жизнь — сплошная подростковая антиутопия, если ты не заметил. — И чему вас учили? Как разбирать и собирать автомат? — Нет, все было чуть глубже, — он встал с места и подошёл к учительскому столу, который был неестественно плотным. — Тут тщательно скрывалось всё, и первые десять лет школа крепко стояла, ведь не вызвала подозрений и учила по программе Ориона, — он сбросил со стола книгу по истории с местной пропагандой идеологии, после чего щелчком кнопки отворил потайной ящик в столе, доставая оттуда другую книгу. — Но всё это было лишь маской. Все эти годы нам давали зарубежные книги без местной редактуры и, по большей части, в электронном варианте, чтобы в случае чего мы могли просто удалить всё. — Всё это звучит как программа по теории заговора по вашему местному ТВ, — с явным удивлением ответил Ви, уже забирая из рук Чонгука книгу и узнавая в ней ту, что была на его Родине. О местных ТВ он, на самом деле, мало знал, но в то время, что бегал один от Легиона, в один из вечеров прятался на заднем дворе незнакомых людей, сидя под окном которых и увидел выпуск очередной теории заговора и инопланетянах. Диктор с той стороны громко говорил: «Смотрите на ГенТВ». — Но это — реальность, — серьезно парировал Чонгук. — Многие из нас, включая меня, не полностью осознавали происходившее. Думали, что всё это бред, тем более байка про то, что ландшафт города — точная схема. Но тем не менее учили. Учили имена людей из правительства, учили личности тех, кто загнал больных карадой в Чёрное Пятно, обещав излечить. Всё это было полезно до бесполезности, но сейчас мне кажется, что я владею золотом, вот тут, — он пальцем указал на свою голову. — Всё это золото, потому что редкое и его отбирают люди «выше». В эту минуту Ви был согласен с его заявлением, ибо в его возрасте, наверно, он бы и не думал о таких сложных вещах. Действительно золото. Вечер незаметно опустился на Чёрное Пятно. Настолько незаметно, что Чонгук ахнул от удивления, заметив за окном потемневшее небо. Обещанные «пара-тройка» часов превратились в десять, пока они осматривали школу, Чонгук рассказывал только хорошие истории со времён учебы, умалчивая худшее — других подростков, читали уцелевшие книги. Он приметил как быстро Ви справлялся с чтением, изредка кидая в его стороны взгляды и явно пытаясь читать медленнее. Подозрительно. Приметил, как легко Ви поднимал тяжести, открывая им путь в коридорах и кабинетах. Подозрительно. Приметил, как легко Ви видел в темноте на подземных этажах, без проблем находя выключатель света, работавшего от аварийного мотора. Подозрительно. Все это вызвало вопросы, но несмотря на то, что он сам незаметно для себя открывался Ви под напором новых эмоций и не самых весёлых приключений, требовать от старшего того же он страшился. Страшился оттолкнуть тем, что лез в чужую жизнь, которая была загадочной и наверняка интересной. Ви же пытался сладить с ещё в подвале Чонгука обнаруженными возможностями. Тогда он не зря приметил, что объекты вокруг еле заметно мерцали перед ним, сейчас же, осознав, что это ему не привидилось, он пытался контролировать это, и сам не заметил, как зрение мгновенно начало адаптироваться к освещению. Он знал, чем это было обосновано, но делиться не хотел. Боялся, что спугнёт внезапным откровением своего спутника, что тот либо решит, что он свихнулся, либо сочтет монстром. Действительно, монстр. Внезапно он вспомнил свой сон, то, как был в Улье, как темнота шагала за ним по пятам. Думая об этом, ему показалось, что под конец направленное на него ружье было в знакомых руках. В его собственных. Значит, был ли во сне темнотой сам Ви? Был ли страшившим его монстром, зовом, скрежетом по трубам — он сам? Сотни таких, как он? Сейчас, когда мгла начала опускаться, они сидели на крыше, и пока была возможность и свет, Чонгук показывал наспех нарисованную карту города Ви. — Смотри, — он вновь ткнул в бумагу, — если посмотреть без подробностей улиц, весь город разделен на четыре четверти в зависимости от количества населения. Северо-Западная и Северо-Восточная четверти — самые малонаселенные. Даже если всем нам приходится трудно в этом городе, эти части все же считаются наиболее элитарными. Ви не совсем понимал, что из себя представляла тамошняя элитарность, но если у них так отвратительно не пахло в общественном транспорте — явно жили лучше. — Мы с тобой сейчас в Юго-Восточной части, в «Темном» районе. Всего их пять, — младший увлеченно обрисовывал всё на карте, а Ви, параллельно внимательно слушая, больше смотрел на его сосредоточенное лицо. Чон получал явное удовольствие от разбора всего этого, того, что Ви сейчас запоминал без проблем, но пять лет назад, будучи «другим», был бы вынужден слушать ещё час, чтобы запомнить. Ему нравилось наблюдать за увлечённым делом Чонгуком. Так он казался старше даже, возможно него самого. — Каждая четверть разделена стенами, чтобы люди свободно не могли переместиться и таким образом сохранять тотальный контроль над населением, — продолжал он, — у каждой стены по два блокпоста, в сумме восемь внутри города, а снаружи… — он запнулся, вспоминая карту вне города. — Думаю, у Большой стены вокруг самого города их должно быть в два раза больше. Ви невольно заметил, как дрогнул его голос. Даже если они и могли бы обойти два блокпоста, преодолевая две стены, большое количество охраны вне города осложняло всё. — Ничего, — пытаясь приободрить младшего, вдруг сказал он, — главное сначала выбраться из города, а потом там посмотрим. Он говорил так, будто имел запасной план, но всеми его планами «А», «Б» и «В» был только Чонгук, вся его надежда вернуться домой была им, понимавшем этот город, этих людей. Чон же, видимо, тоже это знал, но он даже так заметно оживился, ведь Ви пытался. Пытался хотя бы словами дарить уверенность, хотя сам был этой уверенностью для старшего. Это называлось «взаимопомощью».⚠️⚠️⚠️
— Пиздец! — воскликнул Хичоль, с грохотом открывая дверь своего кабинета. Хваса сидела за своим рабочим столом, на котором валялись документы в одном углу, и запчасти механизма в другом, пока сама разбирала очередное изобретение. Докём стоял в стороне, наблюдая за ней. Она часто шутила о том, что в такие моменты смотрел на расчленёнку своих же собратьев, на что он, пытаясь делать максимально естественно, усмехался. Но над смехом ещё следовало поработать, он был недостаточно живым и напоминал девушке о том, что перед ней был не человек. От этого машине будто становилось грустно, хотя он не знал как это ощущать. Хваса подняла на брата незаинтересованный взгляд и продолжила разбирать механизм. — Я просто в шоке, даже не знаю что сказать! Кажется, нас пытаются лишить работы! — Что на этот раз? — спросил вместо девушки Докём. — Кто-то порешил товар Хана из «Хроноса»! — громко ответил Хичоль, недовольно кидая планшет на диван рядом с роботом. — За сегодня у него сдохло двенадцать клонов, их будто траванули всех разом. Мне кажется, и остальные тоже не долго протянут! — А мне кажется, что циклу жизни просто надоели наши человеческие попытки играть в «Бога», — кинула девушка, не отрываясь от работы. — Сам подумай: за три года работы над Ким Тэхёном, Улье пыталось четыреста восемь раз, и ни одной удачной попытки. Может сама природа не хочет, чтобы человек повторял проделки Виктора Франкенштейна? — Не имей это смысла, Улье бы так не спонсировали и Сынри не лез бы вперёд, пытаясь уничтожить их, там явно что-то… — Четыреста девять, — вдруг прервал его Докём, не давая договорить. Брат с сестрой сначала переглянулись, а затем уставились на робота. Тот, сделав оценку их мимики, пояснил: — Их было четыреста девять. — Стой-стой, — Хичоль свёл брови и помахал рукой, приказывая помолчать. — Какие девять? Не было ни одного документа, который указывал на ещё одного. Хваса, кажется, ведро таки полетело, лучше проверь его память. — С моим архивом все в порядке, — продолжил Докём, подходя к ним. Он встал, упёршись в стоявший рядом стол. — Последний, четыреста девятый, был также первым. — То есть, это значит, что во время штурма уничтожили и его? — уточнила Хваса, убирая отвёртку из рук. — Нет, его не смогли бы найти. Экземпляр «V01» был создан первым и помещен в отдельный, закрытый отдел в главном цеху в день штурма. Брат и сестра вновь переглянулись, после чего Хичоль недовольно прорычал: — Какого хрена ты об этом молчал? Если его останки сейчас там, то это же улика! — «V01» не должен умереть, — пояснил робот, — он сильнее и выносливее любого человека, однако был перемещен для созревания. Я не могу знать где именно находится его капсула, мой создатель изъял это знание из архива на случай, если меня взломают. — Вот же… Грёбаный Ли, — выругался мужчина. — И что, этот «Ви ноль один» сейчас там? — Неизвестно. Как только эмбрион созреет, система автоматически позволит ему родится. Неясно когда это произойдет, если уже не произошло. — Так, а если он ещё там и мы его найдем, сможет ли он нам дать хоть какую-то информацию о штурме? О тех, кто там был? — Исключено, — отрезал Докём, — Эмбрионы помнят только ту информацию, которую им дали от оригинала. На момент штурма Ким Тэхён был изъят от аппарата слияния ДНК. — Боже, — тихо сказала девушка, — а если он уже родился? Что, если он ходит в городе? Или через катакомбы вышел на пустошь? Там даже с экипировкой трудно, а только рожденному… — Он может выжить без еды и воды больше трёх недель, организм способен настраивать условное «энергосбережение», фильтруя расходуемые с силы. Как только он адаптируется вне капсулы в нашем мире и приспособится к физическим нагрузкам, будет способен пешим ходом без остановки пройти десятки километров. Этот экземпляр превосходит все остальные попытки Улья. — Сверхчеловек… — на выдохе произнес Хичоль, сам не веря в то, что слышал. — А откуда тебе всё это известно? — Я лично присутствовал во время работы над ним. Его особенность заключается в том, что его улучшали с вмешательствами внешними и внутренними. Клоны склонны рождаться с деформациями. У «V01» была атрофирована правая рука. Как только прошло полчаса с момента об этой новости, ее тут же заменили на новую со схожим био-материалом. Вся его жизнь была построена на такой опеке, именно поэтому все остальные, не получавшие такого внимания из недостатка кадров, не протягивали больше четырех-шести месяцев… — А также это было хорошим прикрытием, — закончила за него девушка. Робот кивнул. — Они не хотели, чтобы правительство узнало об успехе, Хичоль, это же очевидно! — Она права, — подхватил вновь Докём. — Целью были лишь научные интересы. А получить спонсирование на одних научных интересах невозможно на данном этапе политики в стране. — Тогда что случилось с самим Ким Тэхёном? — Хичоль сел на стул, взял планшет Хвасы и начал искать в документах. — Куда он делся? Мы не нашли его останков. — Я не знаю его местоположение и жив ли он, — ответил Докём кратко. У него не было выбора: верить словам Дио или не верить, но они до сих пор крутились в его архивной памяти: «Он в порядке». Ложь или нет — загадка.⚠️⚠️⚠️
Чон Хосок отличался от других хилеров: он был хитрее, умнее и проворнее, обладал стопроцентным иммунитетом и великолепной физической подготовкой. Однако иногда либо делал поспешные выводы, либо не достаточно глубоко копал. Сейчас повторялось второе: ему казалось, что он недоглядел в Джексоне Ване что-то. Повесить на него свою работу не составило труда, теперь он мог без проблем продолжить рыться в бумагах и досье Легиона, не думая о Чон Чонгуке, ведь контуженный Ван всегда держал свое слово. Однако, честно признать, он ждал, что к полудню тот прискочит и заявит (осознав, что по-крупному обосрался), что считает Чона гнусным дельцом. Но того не было видно даже под вечер после штурма «Эдема». Сейчас он сидел в архиве Комиссии и разбирал бумаги пятилетней давности, сравнивая их с более свежими. Нечто изменилось. Кадры в первую очередь. Несколько лет назад каждый пойманный гражданин с иммунитетом — новый легионер — работал в строю. Если же сравнить с бумагами по-свежее, часть новичков начала пропадать неизвестно куда. Скрыть это дело пытался человек «выше», это было очевидно, но неясно зачем. Открыв в компьютере досье наиболее высоких чинов, он начал осматривать биографию каждого. Остановился на Ким Намджуне. Конечно, кто же, если не он? Хилер пролистал его послужной список и внезапно зацепился за даты. Две тысячи шестнадцатый: назначение на пост капитана. Две тысячи семнадцатый: рабочая ссылка в «Мертвые зоны». Две тысячи восемнадцатый: возвращение с «Мертвой зоны». Если сделать статистику, то по ней именно с две тысячи шестнадцатого, когда Ким получил звание Капитана, начали пропадать новобранцы — так хилер заключил в голове. Но как это было связано? Непонятно, однако капитан был причастен, так подсказывало нутро, а то его никогда не подводило. Предстояло узнать как именно и зачем.