После.
Красный шатер цирка «Хейли» ночью светится тысячью огнями, заставляя Севи снова оказаться в самом детстве, где она была еще совсем маленькой девочкой. Севи не углубляется в прошлое, от ее детства не хочется улыбаться и заливисто смеяться, рассматривая старые фотографии и погружаясь в разговоры. Ей совсем не хочется прижаться к***
Возможно, не так должна была начаться моя история. Не с убийства матери и темного города. Департамент полиции Готэма был весьма мрачен. Огромное здание Т-образной формы вызывало лишь отрицательные эмоции, а сборище циркачей разодетых в пестрые наряды никак не успокаивало, не смотря на такое огромное количество знакомых лиц. Все сотрудники суетились, в здании стоял настоящий гул, невозможно было разобрать и слова стоящего впереди тебя человека, ведь его непременно перебивали несколько других. Пытаясь найти в сборище актеров знакомые сине-серые глаза, я бегала туда-сюда, натыкаясь на кого угодно, только не на старшего. «Почему они так смотрят на меня?» — Простите, вы не подскажете где находится детектив Джеймс Гордон? — я остановилась напротив женщины в форме, что сидела за столом в самом центре и увлечённо заполняла что-то в компьютере. Она даже не посмотрела на меня, утыкаясь взглядом в монитор. — Мне нужен Джеймс Гордон! Это срочно, — пришлось повысить голос, и на этот раз жаба наконец снизошла с небес, безразлично глянула, всего на секунду отрываясь от работы. — Имя. — Севианн Джин Валеска, — пальцы нервно отбивали собственный ритм на деревянной поверхности, а сердце постукивало, словно вместо него в груди пульсировали крылышки колибри. — Родственница? — Да. Женщина недовольно глянула сначала на остальных, затем и на меня. Она встала из-за своего места с громким скрипом ножек стула, а затем попросила меня пройти с ней. 19:30 p.m. — Расскажите о своей маме. Джером, — Детектив перевел взгляд с брата на меня. — Севианн. — Она наша мама, что ещё сказать? Мы любили ее, — я была жутко напряжена, что по всей видимости замечал Джим Гордон. Расслабиться все никак не получалось, я то закусывала губу, то с силой сжимала руки, от чего на ладонях оставались кровавые полумесяцы от ногтей. Говорил Джером, мне лишь оставалось тихонько сидеть, изредка что-то вставлять, не подавать виду. Хотя, выглядела я вполне правдоподобно: заплаканные глаза, покрасневшие от укусов губы, синяки под глазами и дрожащий голос. Только вот дрожал он не от внезапной потери, а от возможного заключения Джея в тюрьме, или заведения похуже. Почему-то сейчас волновала не смерть; я была вовсе не здесь. Не в комнате допросов, не в здании Полиции и уж точно не в цирке. Меня будто и вовсе не было в Готэме, настолько я пыталась покинуть своё окаменелое тело. — Она была лучше всех… Правда, готовила неважно, а в остальном… — Гордон понимающе улыбнулся, а мне захотелось стереть улыбку с его лица правдой. Детектив и понятия не имел, каково нам было. — У нее были враги? Недоброжелатели? — Нет, — пришло время вставить свое тихое словечко. Я поджала губы и уставилась в металлический стол. — Понятия не имею, кто бы мог совершить такое… — я промолчала секунду, подбирая нужное слово. — Безумство. — Любовники? — Нет, — сглотнула. — Нет? — Ну, были мужчины. Они занимались сексом, но любовниками не были. Ей не нужны были сложности, — старший удачно подменил меня, не заставляя произносить это вслух. — Альфонс Грейсон? — пальцы непроизвольно начали стучать о стол, ненавижу Грейсонов. — Да. И Оуэн Ллойд тоже, — я поправила прядь волос, заправив ее за ухо, и сцепила руки в замок на столе. — У нее были еще партнеры? — детектив смотрел прямо в глаза, но скрывать было нечего. — Имен других я не знаю, — я пожала плечами, снова уставившись в поверхность стола. — А как Вы относились к ее интрижкам? — интересные вопросы, мистер Гордон? Неужели что-то новенькое? — Нормально. Если бы не мамины интрижки нас бы здесь не было, так? Секс — это здоровая потребность человека, — я даже и не заметила как горят мои щеки во время беседы. Беседы? Допроса. Не забывай, из-за чего Вы здесь. — Пожалуй. А ты, Севианн? — зачем же вы спрашиваете это, Детектив? Зачем сыпете соль на кровавую рану? — Что? — я непонимающе переспросила, краснея, и понимая что постыдно пропустила важные слова. — Как ты относилась к поведению матери? — Гордон был похож на заботливого полицейского. Плохой Коп, хороший Коп? Уголки губы непроизвольно дернулись вверх, всего на секунду запечатляя на лице ухмылку, которая тут же исчезла под пристальным взглядом. — Никак, сэр. Ее личная жизнь никак не касалась ни меня, ни Джея. Она… мало говорила об этом, — я моргнула несколько раз, отводя взгляд от пустоты и смотря на мужчину. Голова жутко разболелась, а в горле запершило. — Хорошо. У Вас есть еще родные? — Гордон облокотился на стул, а я с трудом сдержала тихое шипение, схватившись за руку старшего под столом. — Наша семья это Цирк, Детектив. А теперь простите, моей сестре не хорошо. 10:40 p.m — Как ты? — рыжая макушка появилась в дверном проеме, а сам парень уже прошел к кровати, стоило мне только сообразить кто рядом со мной. — Порядок, — Джером положил свою прохладную ладонь на мой горящий лоб, цокнув что-то себе под нос. — Вовсе нет, ты вся горишь, Алиса. Тебе нужно поспать. — А тебе перестать так сильно заботиться обо мне, Безумный Шляпни-ик, — я протяжно зевнула, прикрывая глаза. — Ты же полежишь со мной, Джей-Джей? — наверное, я выглядела крайне наивной, но мне нравилось. Волк и Красная Шапочка. Джером не стал давать ответа, он просто лег рядом, подминая под себя одеяло, а я смогла почувствовать как под его весом прогибается и скрипит кровать. Брат обнял меня одной рукой, на секунду коснувшись моей щеки и проводя по ней кончиками пальцев. Я лишь положила свою руку на его, вырисовывая тонкими пальчиками какие-то невидимые узоры. — Я же должна бояться тебя? — парень нахмурился. Мое тело просто горело от переизбытка эмоций и чувств. Джером посмотрел на меня, его брови были сведены к переносице, но затем что-то будто поменялось и он беззаботно рассмеялся. Так, будто я сказала какую-то веселую глупость. — Ты не должна бояться меня, Кнопка. Из всех людей на этой планете, ты единственный комок счастья и радости в моей темной вселенной, — его голос был низким и приятным. Таким успокаивающим и родным. — Я не хочу. — Что, еще раз? — Не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму. Я резко зажмурилась, в глазах поплыли красные пятна. Наверное, я была немного жалкой. — Все будет в порядке. Я обещаю. Прохладные губы рыжего опустились на мой горящий лоб. — Хочу, чтобы ты поспала. У тебя очень горячий лоб. Я закрыла глаза, а его руки куда-то делись, от чего глаза пришлось распахнуть. — Я буду здесь, Кнопка. Засыпай. Он погладил меня по голове и немного повозившись я настороженно прикрыла свои отяжелевшие свинцовые веки, обняв Джерома за торс. Уже погружаясь в сладкую беззаботную дрему, я услышала тихое: «люблю тебя». На губах сама собой проступила улыбка.