Apologia

Нет, я не убивал его. Почему я это сказал?.. Да потому, что меня за последние пять суток об этом только ленивый не спросил. То есть они спрашивают о какой-то ерунде, где я был и что делал, но на самом-то деле – именно об этом. Вот я и не хочу тратить время на промежуточные… Да мне, собственно, не так важно, кто вы, я всё равно не запомню… ах вот оно что. Психиатр. Ну что ж, это же, в сущности, не меняет дела, правда?.. Психиатр вы или нет, я его всё равно не убивал. Значит, вы доктор. Это мило. Я тоже доктор. Можем и побеседовать. Как доктор с доктором. Почему бы и нет. Нет, я вовсе не смеюсь над вами. У вас милая блузка. Нет, я не сексист. Я даже не очень понимаю, что означает это слово. Моя жена?.. а при чём здесь моя жена?.. Кстати, вы не в курсе – она знает, где я?.. Наверное, беспокоится. Она на третьем месяце… Что?.. её?.. конечно, люблю. А иначе зачем было бы жениться?.. Обо мне?.. А зачем говорить обо мне? Я малоинтересный человек, правда. И Нобеля на моём случае вы точно не заработаете. Давайте лучше поговорим о том, как я его не убивал. Поверьте, для меня это гораздо более животрепещущая тема. Я не очень хочу находиться здесь. Нет, условия отличные. И кормят прекрасно. Но моё место не здесь. Я должен быть дома. Рядом с женой. Она на третьем месяце, я говорил. Вы ведь курите, так?.. Ну да, обоняние здесь обостряется. Вы не знаете, нельзя ли мне покурить?.. хотя бы в виде исключения?.. нет?.. Жаль. Безумно хочется. Да, давайте о деле. Конечно, я понимаю, о чём пойдёт речь. О моих отношениях с… с дорогим покойным. Какие?.. Ну… пожалуй, так – весьма близкие. Друзьями?.. мы с ним?.. Это вряд ли. У меня нет друзей. И никогда не было. Нет, я не считаю, что это ненормально. Жена?.. при чём здесь жена?.. зачем мне дружить с женой?.. И зачем вы её постоянно приплетаете? Нет, я не агрессивен. Ну, может быть… самую малость. Без обид, доктор, но меня немного напрягают бессмысленные вопросы. Вспышки гнева?.. Никогда. Нет. Никогда. Да, ставили. Да, он самый. Посттравматический. Аккуратно посещал. Делал всё, что рекомендовали, даже вёл записи. Помогало?.. Да нет, не особенно. А что я должен был?.. Ах, это… Ну, понимаете, я ведь тоже врач. Я знаю, что некоторые вещи просто не лечатся. Это как судьба. Да, давайте об этом. Да, я знаю, какой документ там нашли. Мне его даже показывали. Да, это его подпись. Да, там стоит моё имя. Нет, я не хочу сказать, что не имею к этому отношения, я как раз уже пять дней всем здесь пытаюсь объяснить, что имею к этому самое прямое отношение. Этот… договор составлялся при мне. Даже с моим непосредственным участием. Если у меня в доме уже был обыск, они должны были найти второй экземпляр. Что?.. Нет! О Господи, разумеется, нет. Я не считаю, что это нормально. Я же не больной. Но, с другой стороны, это ведь и не преступление, так? Да. Да. Да. Да, там именно так и написано. Да, действительно проделывал. Всё это и многое другое. Да, именно так. Я не считаю, что это нормально, но я всё это делал. Доктор, я понимаю, что вопросы задаёте вы, но всё-таки – неужели вы делаете только то, что считаете нормальным?.. вот как?.. Господь с вами, доктор, вы же курите! Почему смеюсь?.. Ну, просто… из-за нелогичности ситуации. Да, вероятно, нервное. Учитывая, где я нахожусь… уже пять дней, кстати… мне можно извинить лёгкую нервозность, правда? Да, давайте вернёмся. Понимаете, я никогда не воспринимал всерьёз эту бумажку. Странно даже, что это приходится объяснять. Хранил?.. Из сентиментальных соображений, если угодно. Люди ведь часто хранят всякую ерунду. Позвольте, доктор, секундочку. Вы имеете в виду, что… О, Господи. Вы плавно подводите меня к мысли… погодите-ка… вы хотите сказать, что этот грёбаный… Да, извините. Вы хотите сказать, что из-за этого… контракта все думают, будто это я его убил? Это же нелепость. И вы тоже?.. вы тоже так думаете?.. Нет, я понимаю, что такое профессионализм, но на самом деле вы действительно так думаете. Боже, я разочарован. Первое осмысленное лицо за пять дней. Неужели для вас не очевидно, что эта бумажка доказывает прямо противоположное? Зачем мне было его убивать?.. Зачем?.. Если бы наоборот, я бы ещё понял логику. Но в данном случае… Что?.. Доктор, простите за вопрос – а вы вообще его читали?.. Я не просто так спрашиваю. Мне кажется, что из содержания самым непосредственным образом следует, что убивать его мне не было никакого резона. Не говоря уж о том, что убийство безнравственно. Да, я верю в Бога. А что, это странно?.. Надоел?.. Ну уж нет, он мне не надоел. Тот, кто так сияет, не способен надоесть. И даже если бы это было так, я не стал бы… Нет, я не гей. Нет, и не бисексуал. А что вас так удивляет?.. никогда раньше не видели?.. Послушайте, у вас ведь высшее медицинское?.. Шесть лет бакалавриата, два года интернатуры… ну да, значит, вам должно быть как минимум восемь лет. Нет, не издеваюсь. Я просто хочу сказать, что в вашем возрасте вы в любом случае должны понимать – если вы с чем-то не сталкивались, это не означает, что данное явление не существует в природе. Просто именно вы с ним не сталкивались. Конечно, я могу рассказать. Врачу можно рассказать что угодно. Как это началось?.. Да вот так вот и началось. Разумеется, не с того момента, как мы познакомились. Тогда о таком речь вообще не шла. Во-первых, я ещё недостаточно ему доверял. Во-вторых, не было никаких предпосылок для того, чтобы вообще хоть как-то касаться очень личных тем. Есть вещи, о которых либо совсем не стоит разговаривать, либо, если уж ты об этом заговорил, лучше выложить сразу всё, как оно есть. Вы согласны?.. Так вот, для этого не было ни одной причины. Ни одной. Если не считать сияния, но оно ведь не зависит от… Господи ты Боже мой, да он мне даже не нравился. Вызывал любопытство, да, но не нравился. Иногда будоражил, но не нравился. Мне вообще никогда не нравились самоуверенные пижоны. Он сиял, но это не вязалось с тем, каким он был… какое слово тут лучше подойдёт… поверхностным. Как любой индивидуалист европейского образца. В таких людей не тянет всматриваться – ни сучка, ни задоринки, никакой кривизны, каверны. Гладкая поверхность. И никаких связей. Вы же понимаете, о чём я говорю?.. Нет, социализированность здесь как раз ни при чём. Просто… такой человек в самом себе находит источник удовольствия. Вам приходилось видеть картину «Сады земных наслаждений»?.. Странно, ведь очень известная вещь… А знаете такую игрушку – снежный шар? Так вот, он жил как будто в таком шаре. Вроде бы одинок, но на самом деле просто наслаждался сам собой в маленьком мире, который сделан специально для него. Как и многие другие. Сейчас это возвели в принцип, вот такое существование… Отсюда и мода на асексуальность – никакой асексуальности на самом деле нет, этот термин придуман такими, как он, чтобы облагородить свою лень и свой эгоцентризм. Со всей этой самоценностью личности мы скоро вообще забудем, зачем нам приделаны гениталии… Да, я действительно убеждён, что ценность личности здорово завышается в последнее время. Можете это отметить в моём анамнезе. Считается, что, сидя в своём шаре, он много думал. Может и так, но с таким же успехом он мог просто сидеть там и дрочить. Нет, я не собираюсь извиняться, я просто называю вещи своими именами. Что толку даже от самых гениальных мыслей, если с окружающим миром они практически никак не пересекаются?.. Господи помилуй, да это же какой-то добровольный аутизм. Как же он сиял, этот засранец. Как никто другой. Как никто другой в моей жизни. Кстати, насчёт аутизма и гениальности. Знаете, я много слышал об «одиночестве гения» – так вот, это точно не про него. Во-первых, он не мог быть одинок, поскольку вписывался в окружающий ландшафт… просто идеально. Во-вторых, его так называемая гениальность – почти классический образец когнитивного искажения. То, что он эйдетик, умеет очень быстро говорить и способен увидеть связь между причиной и следствием – это, безусловно, отличает его от большинства, но до гениальности слишком очевидно не дотягивает… Люди?.. Людям он нравился, да. Но неужели это следует считать… Да бросьте, вы же это не всерьёз, в самом деле?.. в наше время в социальных сетях можно раскрутить и не такое. Люди видели то, что им показывали. Если уж на то пошло – то, что им показывал я. Вы полагаете, люди видят в знаменитостях идеал, к которому нужно стремиться? Хрена с два. И нет, я снова не собираюсь извиняться. Они смотрели на него – и видели себя, только чуть лучше, чуть успешнее. Они видели доказательство того, что живут правильно – вот так, всё на свете презирая и ни к чему не относясь серьёзно, кроме собственных желаний. Потому им так нравилось, когда он их оскорблял. Делали вид, что обижены, но на самом деле им нравилось. Они выстраивались в очередь и просили ещё. Это большая ошибка – думать, что людям нравятся те, кто на них не похож. Тому, кто действительно другой, нужно стать мёртвым, чтобы о нём вообще вспомнили. Впрочем, он и стал… Нет, я не про это. Я про первый раз… Вы не знаете?.. Ну, это сложная история. Потом. Наше дело?.. Да не было у нас никакого такого «дела». Это придумали те же люди, которые придумали и «одиночество гения», и всё остальное, о чём им никто никогда не говорил, но они сами сделали выводы. Моё дело – медицина, это же очевидно, да?.. Я люблю свою профессию. Как и вы, полагаю. Ну да, он таскал меня с собой на какие-то вылазки, и это было интересно. С другой стороны, это было странно, потому что… Как вы сказали?.. О Господи, ну конечно, это было интересно, кто-то кого-то убил, это была интрига. А почему я должен был приходить в ужас?.. Доктор, мне кажется, вы упускаете из вида некоторые моменты моей биографии. Вам в анатомичке приходилось бывать?.. а в чём разница?.. в чём, скажите мне, принципиальная разница между трупом с ножевыми ранениями и трупом замёрзшего насмерть бомжа?.. Нет, вот про Афганистан я совсем не хочу говорить. Нипочему. Потому что вы ни черта в этом не смыслите, без обид, доктор. Без обид. Так вот, о его так называемом деле… Я всегда полагал, что для такого дела следовало бы чуть больше интересоваться людьми, среди которых ты живёшь, и чуть лучше разбираться в человеческой природе. Все эти его теории относительно пятен на одежде и прочего – они могли быть даже занимательны, но не имели ни малейшего отношения к объективной реальности. Такие теории можно выстраивать, только сидя в хрустальном шаре… Да потому, что в девяти случаях из десяти эти пятна носят абсолютно случайный характер. Вот вас просто случайно толкнул человек, который только что ел сэндвич – и на вашем рукаве уже след от горчицы. Но что это говорит о вас, имеет ли это какое-то отношение к вашей личности, к мотивации ваших поступков?.. Извините, доктор, я не хотел хватать вас за руки, я хотел просто показать. Вот душа – это другое дело. Это материя тёмная и зыбкая, но она подчинена тысяче закономерностей… Нет, я как раз не о вашей профессии. Вы – механик, в вашем ведении находится только один из узлов этого механизма. Вы смазываете его, если что-то там начинает работать не так, но при этом не имеете ни малейшего представления, что именно приводит в движение весь механизм в целом. Нет, доктор, не имеете. И я не имею. И никто не имеет. Элементарно – потому что для объективной оценки системы следует выйти за пределы системы, а вот этого как раз мы и не можем. Иногда мы можем что-то почувствовать, и это называется интуицией. Кстати, он всегда подчёркивал, что не верит в интуицию, а на самом деле просто ею не владел. Как подросток. В смысле, ему казалось, что никому, никогда до него не приходило в голову, что нет никакого нравственного закона в груди, а звёздное небо над нами – только набор химических элементов. Ему это казалось чертовски смелым полётом мысли. И вполне достаточным основанием, чтобы считать всех прочих идиотами. Он сиял, о, так сильно, так сильно. Хотите, я вам скажу, в чём на самом деле заключался его так называемый дар?.. В незамутнённом чувстве превосходства – вот в чём. Инфантильность, по сути. В наше подлое время одно это могло сделать его героем. Мы живём в век злых и жадных детей… Что вы говорите?.. Ах, это… Ну, разумеется, у него получалось!.. я ведь и не отрицаю. Поначалу я был даже впечатлён. Умеет быстро соображать, этого не отнимешь… то есть умел. Поначалу я даже… даже проникся. Решил, что здесь в самом деле что-то необыкновенное… А потом, понимаете… одно, другое… в конечном итоге я пришёл к выводу, что он просто дьявольски везучий сукин сын. Вот, например. Вы слышали об убийствах в Кедди-резорт?.. О, это старая история, начала восьмидесятых годов. В каком-то захолустье, в Штатах, кто-то до смерти забил молотком мать пятерых детей и парочку трудных подростков… впрочем, вы можете поискать в интернете, если вам интересно. Убийцу так и не нашли. В сети есть целые сообщества, посвящённые этому… ну, знаете, как все эти самодеятельные детективы, которые годами, сидя на диване, расследуют гибель группы Дятлова или обсуждают дело Зодиака… Так вот, сейчас, поскольку прошло столько лет, стали доступны практически все материалы – можно найти поминутную хронологию событий, показания свидетелей, схемы места преступления, фотографии, в общем, абсолютно всё. Я нашёл. И предъявил ему. Он жаловался, что ему скучно, и я подкинул развлечение… и знаете, что?.. А ничего! Абсолютно ничего!.. Он минут сорок почитал, а потом сказал, что здесь что-то не сходится. Вот, это его буквальные слова – здесь что-то не сходится! Вы понимаете?.. Извините, я не хотел хватать вас за руки. И если бы это был единственный такой случай… Он не смог объяснить, почему ДНК Зодиака не совпало с ДНК Артура Ли Аллена, не смог объяснить, что случилось с Крис Кремерс и Лисанн Фрон. «Мальчик в коробке», дело «свинцовых масок», исчезновение Элизы Лэм, та же группа Дятлова… вы себе не представляете, сколько жутких нераскрытых дел можно найти, если пошарить на специальных сайтах. И ведь это только верхушка айсберга, так сказать, только то, что стало известно широкой общественности. В мире постоянно происходит нечто чудовищное. Часто это происходит, страшно сказать, с детьми. А виновников так и не находят!.. в наше время есть всё – ДНК-тесты, компьютерные базы данных, всякие там системы слежения и прочее, всюду натыканы камеры… но их всё равно не находят!.. Если послушать его, то это закономерно, потому что большинство людей – идиоты. Странно, что вообще кого-то находят, так он говорил. Он говорил – это можно объяснить только тем, что преступники такие же идиоты. И тогда я стал подкидывать ему эти задачки… нет, сначала у меня не было никакой задней мысли, я в самом деле был уверен, что уж он-то с этим справится... Но вот ведь странность – у него не было версий, не было, не было версий!.. Он каждый раз прибегал к этой своей великолепной отговорке – «скучно, скучно, это скучно», – чтобы придумать такую отмазку, нужен интеллект коржика!.. И это ведь его называли «лучшим мозгом столетия» и прочими пафосными прозвищами. Боже мой, в стране слепых одноглазый – король. Не «скучным» оказалось только убийство Джонбенет Рамси – но там ведь всё просто, как редиска. Понятно, что дело решили издержки американской судебной системы и деньги родителей – будь они нищебродами вроде меня, давно уже мотали бы свой пожизненный срок. Кстати, доктор. А вам не кажется странным вот что… Благодаря детективным сериалам и всем этим специальным сайтам, мы давно знаем, что в любом случае под подозрение первыми попадают самые близкие. И в девяноста пяти процентах случаев оказывается, что далеко ходить не надо. Супруги, любовники, дети, иногда – родители, как в случае с той же бедняжкой Джонбенет. И вот скажите мне на милость, доктор, под какую же из этих категорий подпадаю я?.. Почему – я?.. Лучший друг?.. Нельзя дружить с тем, кто сияет. Потом, я же говорил, друзей у меня никогда не было. И вообще, кто это такой – лучший друг?.. Тот, с кем вы играете в шахматы по воскресеньям, тот, с кем сталкиваетесь в булочной возле дома?.. Сколько на свете людей – и у каждого найдётся хоть кто-то, кого он назовёт «лучшим другом». С большим или меньшим основанием. Однако яд в кофе мужу подсыпает жена, а не лучший друг. Престарелого отца душит подушкой сын, а не лучший друг. Вот интересно, неужели кто-то действительно считает, что если он и мог кому-то досадить, то именно и только мне?.. Да, вы правы. Да. Теперь я и сам это вижу. Стоило только проговорить всё это вслух – и сразу становится очевидна непоследовательность. Так вот зачем нужны психиатры!.. Бросьте, доктор, не обижайтесь. Это ведь почти комплимент. Я вроде бы был к нему, в целом, равнодушен – но выходит, что он чем-то меня цеплял. С другой стороны… да, я понимаю, что это, с вашей точки зрения, выглядит именно так… с другой стороны, я пытаюсь, вроде бы, доказать, что не питал к нему недобрых чувств, а в то же время получается, что я его чуть ли не ненавидел. Но это не так. Просто поверьте. Это не так. Ну, вы ведь понимаете, как это бывает с сиянием. Выработать однозначное отношение просто не получается, потому что… О чём вы?.. зависть?.. Радовался неудачам?.. Ну нет. Пытался подловить – да, пожалуй. Иногда просто немножечко щёлкал по носу, фигурально выражаясь. Его надо было ставить на место. Ради его же блага. Да, не скрою, мне было приятно, когда он в очередной раз не мог ответить на вопрос и становился потом несколько более… задумчив. Он никогда бы этого не признал, но это было так. И мне это было приятно. Но радоваться неудачам… ничего похожего. Я вполне искренне за него переживал. И потом, до определённого момента у него и не было неудач. Так что поводов для радости я был лишён. Говорю же – везучий сукин сын. Мне вот только сейчас пришло в голову, что я, пожалуй, несколько утрирую. Получается, что я не видел в нём вовсе ничего хорошего… да, так, пожалуй, можно договориться и до того, что у меня в самом деле был мотив. Но, понимаете, это может быть следствием какого-то защитного механизма – вам лучше знать, как это работает, – всё-таки мысль о том, что его больше нет, причиняет мне боль, и я… ну, не знаю… пытаюсь нарочно обесценить его?.. Понятно, то, что он сиял, нельзя назвать его личной заслугой, но на самом деле у него было много симпатичных черт. Он мог быть щедрым, он умел нравиться… Что?.. Ну да. Я именно так и сказал. Сиял. Я с самого начала вам об этом твержу!.. …Это было так сильно. Так сильно. Как правило, требуется время, чтобы это проявилось… но тут было заметно с первой же секунды. Конечно, иначе вообще не имело бы смысла с ним связываться. Никогда прежде не видел, чтобы человек так сиял. Как полная Луна, как новая монетка. Вы себе даже не представляете… Боже, доктор, а я так надеялся, что вам не придётся объяснять. На самом деле, не так-то это просто… обычно объяснять не приходится. Кто сияет, тот сам знает. Это не поговорка, нет. Это я сам придумал. Нет, это не как у Стивена Кинга. Это по-другому. Но похоже. Да, определённое сходство есть. Как я вам расскажу?.. Вот вы смогли бы описать запах своих духов человеку, который лишён обоняния?.. Просто примите на веру – есть люди, которые сияют. И есть люди, которые видят сияние. Знаете, что?.. а давайте пока оставим это. Просто забудьте. По крайней мере, на время. Лучше я расскажу вам, что случилось потом. А потом случилось… то, что случилось. Честно говоря, я испытывал противоречивые чувства… с одной стороны, было ощущение потери, конечно. Как же без этого. С другой… понимаете, меня восхитил его поступок. Он как будто придал смысл всему тому бессмысленному и пошлому, что было до этого. Я думал – у него достало храбрости доиграть до конца, это было так красиво… Прекрасное и логичное завершение, как… как… нет, при чём здесь вишни и торты?.. Торт и без вишенки вполне съедобен. Ну, если уж вам по душе кондитерские сравнения, то, скорее, как глазурь на пончике. Нет, вы не правы, разница колоссальная. Глазурь, вроде бы, выполняет чисто служебную функцию, но без неё этот пончик будет просто скучным куском жареного теста, не отличимым от других. Без неё вся прелесть теряется. То, что он тогда сделал, – вернее сказать, то, что он будто бы тогда сделал, но ведь я-то поверил, – это было очень… эстетически правильно, вы понимаете, что я хочу сказать?.. в каком-то смысле, умерев, он стал намного более живым, чем… Что?.. А, ну да. Вы же не знаете, о чём речь. Это странно. Хотя… хотя, наверное, нет. В том году об этом много говорили и писали. Но вы, разумеется, не обязаны знать. Просто кажется, что вещи, которые касаются непосредственно тебя, обладают какой-то абсолютной ценностью, вы ведь понимаете?.. ну да, конечно понимаете. Кажется, будто знать об этом должны все на свете. В общем, чтобы не вдаваться в долгие объяснения – обстоятельства сложились таким образом, что он вынужден был инсценировать свою смерть. Да, я понимаю, звучит, как сюжетный ход из второсортного сериала. И тем не менее. Я ничего не выдумал. Ну, в конце концов, вы же можете проверить, правда?.. Нет, я не знал. Он как-то не счёл нужным поставить меня в известность. В принципе, это правильно. Если уж задумал нечто подобное, глупо делать исключения – я скажу вот тому, потому что хорошо к нему отношусь, я скажу вот этому, чтобы он не плакал. Вы помните историю Порохового заговора?.. Там тоже кто-то решил сделать исключение ради родственника жены, и вот чем это кончилось. Слабые люди не должны браться за большие дела. Так или иначе, я получил с этого некоторые моральные дивиденды, как ни странно. Бог знает почему, но мне очень сочувствовали. Многие были в курсе, что случилось, я ведь вёл блог, и читателей было много. В общем, мне было достаточно сказать, кто я такой, и мне почти всегда предлагали выпить кофе. Или просто выпить. Женщины?.. Да, разумеется. Я о них в первую очередь и говорю. До тех пор были некоторые проблемы… Почему?.. Ну, доктор, я же весь перед вами – неужели я похож на того, к кому женщины выстраиваются в очередь?.. Что?.. Нет, я не сексист. Говорю вам, я даже не уверен, что понимаю значение этого слова. Но если так называется мужчина, которому нравится заниматься сексом с женщинами, тогда я, наверное, всё-таки сексист. Просто не понимаю, почему это так важно. В общем, вся эта ситуация так вскружила мне голову, что однажды я обнаружил себя женатым на женщине, которая подходила мне… ну, не больше, чем вам подходит эта оправа, извините за прямоту, доктор. Нет, серьёзно. Вам никогда не говорили, что она зрительно утяжеляет лицо?.. но это ваше личное дело, разумеется. Я просто привёл сравнение. В общем, даже не знаю, как так получилось… наверное, просто из-за отсутствия у меня опыта в этом деле. Наш брак был как бургер из пончиков – как будто кто-то, ради странной прихоти, взял и соединил то, что соединять не принято, и получилось отвратительно. Что-то я сегодня много говорю о пончиках. В общем, мы провели в этом нелепом союзе примерно полгода и очень мирно разошлись. До сих пор понятия не имею, зачем ей понадобилось женить меня на себе. Мы были совершенно чужими людьми. Вы не поверите, доктор, мне сейчас пришлось напрячься, чтобы вспомнить её имя. Мэри, её звали Мэри. Почти сразу после этого я встретил свою нынешнюю жену. Сейчас стыдно признаться, но я решил жениться на ней, как только она представилась, и только из-за дурацкой аллюзии. Дороти!.. Вы представляете, доктор?.. Дороти! И на ней даже были красные туфли!.. Я хохотал, как сумасшедший. Что, в самом деле не понимаете?.. Вы не читали в детстве про Оза, Великого и Ужасного?.. читали?.. и неужели вы не улавливаете здесь тончайшей иронии в постмодернистском вкусе?.. Мой, так сказать, друг – он же был бессердечным, по всеобщему мнению. Он был высокого роста, худой и только что не лязгал при ходьбе. А я – простодушный, соломенная башка… ну совершенно же очевидно, что для полного комплекта нам не хватало только Дороти!.. Что?.. Да, вы правы. Да, я думал, что он мёртв, но что это меняло?.. Кому это могло помешать двинуться вприпрыжку по дороге из жёлтого кирпича?.. Сияние не гаснет после смерти, вы это знали?.. И так должно было быть, мы бы шли и сияли ШЛИ И СИЯЛИ, и, видите ли, доктор, я теперь кое-что знаю про эту дорогу. Она, блядь, закольцована!.. закольцованная дорога, ёбаный замкнутый круг, хо-хо, это просто ёбаное жёлтое колесо, и по ней никуда нельзя прийти, понимаете вы это?! О Господи, доктор. Я прошу прощения. О Боже, я очень прошу простить меня, доктор. Я… я уже взял себя в руки. Да. Да. Ну, вы же понимаете. Именно он. Посттравматический. Да, спасибо. Да, это будет очень кстати. Сейчас. Сейчас. Да, в горле в самом деле пересохло. Сейчас я окончательно приду в себя. Не волнуйтесь. Я в порядке. В порядке. Правда. О чём я говорил?.. Да, о Дороти. Она сейчас на третьем месяце. Родит мне сына или дочь. Прекрасная женщина. Она моложе меня почти на десять лет. Очень красивая. И первая женщина в моей жизни, которая ощутимо ниже меня ростом. Вы бы видели, доктор, какие у неё волосы, какие очаровательные ямочки на щеках… и ниже меня ростом, да. Когда я сделал предложение, она, конечно, провела меня через все эти обязательные ритуалы – знакомство с родителями, с друзьями… И всё время шутила, – «Два хоббита нашли друг друга», – и так мило улыбалась, Боже мой, какие у неё ямочки. Мы поженились в Гретна-Грин, я хотел, чтобы всё было романтично. С самого начала стало понятно, что здесь всё не так, как в первом браке – она полюбила меня всем сердцем, я ясно это видел. Признаюсь честно, со мной не всегда легко, но она ни разу ни в чём не упрекнула меня, ни в чём. Я никогда не простил бы себе, если бы обидел её хоть чем-то. Сейчас она, наверное, не находит себе места… Что?.. она?.. Дороти?.. Нет, Дороти, разумеется, не сияет. Как можно предполагать такое?.. Конечно, она ничего не знала. Нет, она знала, что у меня есть… ну да, она тоже считала, что он мой друг, надо же было его как-то называть. Но об остальном даже не догадывалась. И если Бог милостив, то и сейчас не догадывается. Что вы, она бы просто сошла с ума, бедняжка. Очень традиционное воспитание. Католичка, из семьи польских иммигрантов. Собственно, она не Дороти, а Дорота. У неё такой милый акцент. Но он становится всё слабее, она быстро учится. Жаль. Наш… договор?.. Нет, не думаю, что видела. У неё нет привычки рыться в моих бумагах. Да, я понял, вы хотите поговорить об этом договоре. Что?.. что?.. Доктор, вы всё неправильно поняли. Вы, похоже, совсем не слушали… Меня это очень огорчает. С чего вы взяли, что этот контракт – моя инициатива?.. с чего вы взяли, что это я его составлял?.. Я же ясно сказал вам – «составлялся в моём присутствии». Мне кажется, из этого закономерно следует, что составлялся не мной. Я всего лишь посоветовал ему внести пару поправок. Заметьте – только посоветовал. Я мог бы приказать, но я этого не сделал. Я мог бы приказать ему вскрыть вены и писать своей кровью, но и этого я не сделал тоже. Будьте уверены, он бы меня послушался. Но я нормальный человек, доктор. Всякие там перверсии – это не по моей части. Собственно, вы не могли не заметить, что там даже моей подписи нет. Вроде бы, предполагается, что должна быть подпись, это же контракт. Но её нет. Я сразу сказал ему, что не буду подписывать эту херню. Извините, доктор. Я сказал, что, если ему это так нужно – пусть, но подписывать я не буду. Конечно, я знаю, что он всё равно не имел бы юридической силы!.. доктор, за кого вы меня держите, в конце концов?.. Не в этом дело. Я просто не хотел играть в эти игры. А ему было нужно – что ж, пусть развлекается. Так я рассудил. В конце концов, жестоко лишать человека его иллюзий. Что было нужно мне?.. Это сложный вопрос, доктор. Не для меня сложный, для вас. Потому что я не смогу ответить на него, не упоминая о… Да, вы правильно поняли. …Он сиял. Когда это происходило, когда он совершенно переставал думать и отпускал себя… так человек, уставший плыть, ложится на воду, и смотрит в небо, и забывает обо всём, кроме неба… О Боже, о Боже, это был чистый восторг. Так сильно, Господи, это было так сильно… Мне нужно было. Мне. Видеть это, трогать. Быть в этом. Я слышал раньше это дурацкое выражение – «сердце поёт», – всегда считал его пафосным, слащавым… Но, Боже, это правда. Моё сердце пело. Я понял, как это бывает, я понял. Моё сердце – оно было как птица, сотканная из тысячи золотых нитей, в бесконечном потоке тёплого, осязаемого, звучащего серебряного света, и он шёл прямо через меня. И в то же время я был им, о Боже, я и был этим светом… И самое прекрасное, самое невероятное здесь было то, что я сам это делал. Мои руки, только мои руки. Немного пота, немного вони, немного напряжения, натужных стонов, одышки, – и я из телесного, склизкого и безобразного, снова падал в серебряное и бездонное, и, знаете, там ведь нет времени, поэтому, можно сказать, я и сейчас всё ещё там. Да, можно так сказать. Вот что мне было нужно, доктор. Я понятно объяснил?.. Наркотики?.. Нет, никогда не пробовал. Возможности были, разумеется… вы же понимаете, грёбаный Афганистан. Гашиш там достать проще, чем питьевую воду. Гораздо проще. Кумарить начинали практически все, потому что напиваться там просто немыслимо, а быть трезвым – ещё хуже… Но меня… как-то не тянуло. Так что нет. Никогда. Почему это вас заинтересовало?.. …Скажите, вам не приходилось… хотеть того, чего не бывает?.. Того, чего заведомо просто не может быть?.. Хотеть так сильно, что щемит в груди, и руки сводит в запястьях от желания, и позвоночник начинает ныть между лопаток?.. У вас никогда там не болело, доктор?.. о, значит, вы счастливый человек. Один мой знакомый называл это место «зоной одиночества». Уверял, что у всех, кто страдает депрессией или ОКР, обязательно ноет позвоночник между лопаток… Нет, вы опять всё поняли не так!.. Доктор, мне кажется, мы теряем нить. Мы теряем общий язык, доктор. А так хорошо всё начиналось. Честное слово, я огорчён. Ладно. Ладно. Вы правы. Я больше не буду повышать голос. Я попытаюсь объяснить. Желания, о которых я говорю, не имеют никакого отношения к… к тому, что ниже пупка. Одним словом, доктор, это совсем не про секс. Я попытаюсь объяснить. Бывало ли у вас вот так – допустим, вы смотрите на картину… например, Брейгеля. Да, Брейгель здесь подходит лучше всего. Конечно, я говорю о Мужицком Брейгеле, не о его мелкотравчатых потомках… Так вот, вы смотрите на картину – и испытываете странное и удивительно сильное желание войти в неё. Такое странное ощущение, которое очень трудно передать словами… пожалуй, ближе всего по смыслу будет сказать так – ощущение, что вы ошиблись реальностью. И вы всматриваетесь, всматриваетесь – до рези в глазах, до головокружения, – и вам начинает казаться, что вот – ещё чуть-чуть, вот – сейчас получится, надо только не отводить глаза, ни в коем случае не отводить глаза… и постепенно вас охватывает отчаяние, потому что вы всё ещё здесь, но одновременно с этим оно есть наслаждение, потому что уже не совсем здесь… достаточно сосредоточиться на одной детали и смотреть. И вот вы уже слышите звуки, но как будто ещё очень далеко, и ощущаете запахи… и воздух… холодный от зимы, тёплый от человеческого жилья и от скота… и запахи. Хлеба, навоза, горящего дерева, нечистот, свежего снега, овечьих шкур, конской мочи. И острое чувство счастливого сиротства в этом мире, который пока ещё просторен и неприбран, ощущение восторженного ужаса перед будущим, коварным и прекрасным – где я буду завтра?.. кем я буду завтра?.. буду ли я гнить на колесе?.. умру ли от чумы?.. стану ли подмастерьем кожевенника?.. попаду ли в Рай?.. …Непонятно?.. что тут может быть непонятного?.. Ах, вам не нравится Брейгель… Очень странно. Ну хорошо, а кто вам нравится?.. из художников?.. Дали… Как можно, он же совершенно плоский?.. Впрочем, я не прав, не прав. Дело вкуса, разумеется. И что, приходилось вам ощущать нечто подобное перед картиной Дали?.. вот как?.. А вы странный человек, доктор. Кому захочется попасть в мир, где часы стекают с веток, а слоны разгуливают на комариных ногах?.. Там нет ни звуков, ни запахов, ни возможности соприкоснуться с кем-то, кто был очень похож на тебя, он стоял и смотрел, смотрел, охваченный внезапным восторгом и скорбью, и слушал крики ворон и галок над виселицей, ощущая, как Время течёт прямо сквозь него… Это не какая-то там абстрактная идея, не фантазия, не фикция – это всё по-настоящему, вы понимаете?.. Хотя, повторюсь, дело вкуса. Спорить о том, кому что нравится – занятие бесполезное, вы согласны? …А было так, чтобы вы сидели ночью у моря и смотрели на световую дорожку от далёкого фонаря, и вам вдруг, совершенно иррационально, хотелось пройти по ней?.. а хотелось вам когда-нибудь остановить время в последние секунды перед закатом и остаться навсегда в этом странном, неподвижном, пограничном мире, где нет света и нет теней, и матовый воздух похож на рахат-лукум или на стекло Лалик?.. Если вам когда-нибудь хотелось чего-то подобного, то вы должны понять, о каких желаниях я говорил. Если нет – просто поверьте, от секса это очень далеко. Когда я был там, с ним, когда трогал, буквально трогал пальцами это сияние… да, можно сказать, что я был счастлив. Моя душа парила, свободная от пространства и времени, мой разум был развёрнут вовне, как самая чуткая на свете параболическая антенна. Я был настроен на Вселенную и ощущал биение её пульса. А то, что люди обычно разумеют под близостью, любовью… в кино это иногда умудряются показать красиво, но в реальности выходит – скудно, жалко и неловко… полости, жидкости, какие-то кожистые мешочки, влажное тепло, слизь, спёртое дыхание, тупая механическая работа… постыдные дёрганья, постыдные звуки и запахи… Что?.. Ну да. Да. Разумеется, я его трахал. Это ведь, вроде, подразумевается контрактом. Вы же читали контракт. Вы же его читали?.. А в чём тут противоречие?.. Нет, я не усматриваю противоречия. Нет, что вы. Что вы!.. Я нормально отношусь к сексу. Мне нравится секс. Я регулярно занимаюсь им, тот факт, что моя жена сейчас на третьем месяце, ни о чём вам не говорит?.. С ним?.. Ну… собственно… это, скорее, была простая справедливость. Он давал то, что мне нужно. Я давал то, что ему нужно. Всё просто. Я как-то никогда не задумывался над тем, почему он в этом нуждался… возможно, какой-то суррогат тепла. В его жизни было мало тепла. Как и в моей. Только он из-за этого тосковал. Как выяснилось. Вообще, я заметил, что у тех, кто сияет, какое-то общее место – вот эта щенячья неприкаянность. Кто бы мог подумать, что он способен смотреть таким голодным взглядом. Проявлять в своей готовности унижаться столько решимости и самоотдачи. Признаться, я раньше не думал, что он может быть таким… смелым. Кое-что изменилось после того, как он вернулся. Ну да, вернулся из мёртвых… там с ним много чего происходило, по всей вероятности, это открыло какие-то шлюзы… Жалеть?.. Ну нет, мне не приходило в голову его жалеть. Это было бы нецелесообразно, вы не находите?.. Всё было так, как он хотел. Никакого принуждения с моей стороны. Скорее, даже наоборот… Он просто в полном объёме получал желаемое. Возможно, и он был по-своему счастлив. Над этим я тоже не задумывался. О чём вы хотите спросить?.. Ах, об этом. Ну да, конечно, это я на нём вырезал. Он долго просил меня… честно говоря, я тогда слегка психанул. Почему именно эти цифры?.. собственно, это дата. Нет, дурацкий календарь майя ни при чём. В самом деле, забавное совпадение… а ведь мне и в голову раньше не приходило, надо же. Просто двадцать первого декабря две тысячи двенадцатого у нас с Дороти была годовщина. Мы собирались поехать в Эдинбург. Не лучшее место зимой, но это была её идея. Она так трогательно относится к моим шотландским корням. Даже заучивает Бернса на скотс… это прямо про неё – она, как роза, роза красная, цветёт в моём саду. И, можете не сомневаться, она также и как песенка, с которой в путь иду. Вы только представьте, доктор – я зову её Ягодкой, а она… она называет меня Джон. Вы, конечно, не знаете, как счастлив бывает мужчина, когда любимая женщина просто зовёт его по имени. Особенно шёпотом. Каждый раз слышишь собственное имя как будто впервые в жизни. Все волоски на руках встают дыбом… впрочем, я отвлёкся. У него тогда был сложный период… что-то там у него не срасталось… в общем, ему постоянно требовалось моё внимание. Он ныл, и ныл, и ныл, и в конце концов… я вынужден был ограничить наше общение. Я старался каждую свободную минуту проводить с женой. Наш брак был ещё совсем молод, мы были влюблены. Это время нельзя терять. Вы тоже это знаете, правда?.. да, я сразу заметил ваше кольцо. А ему требовалось внимание. В какой-то момент я почувствовал, что начинаю сходить с ума от этого звяканья… ах да, здесь следует пояснить. Он взял за привычку писать мне СМС, если не смел позвонить. В тот раз он превзошёл самого себя. Каждые пять секунд раздавался этот звук. Это становилось всё труднее игнорировать. К тому же Дороти могла обратить внимание… вы себе не представляете, насколько нервозную обстановку можно создать, просто посылая СМС. Я тогда приехал и сказал ему – о, ты хочешь мою метку?.. очень хорошо, ты её получишь. Не скрою, я был зол. Воспользовался своим перочинным ножом. Дата годовщины как-то сама собой пришла на ум, я не продумывал заранее. Просто сказал ему, что в этот день не хочу слушать проклятое звяканье, ни единого раза. Ни единого. Я сказал – «Хочу быть уверен, что ты это запомнишь». Чем кончилось?.. Да ничем не кончилось. Я привёл его в чувство, потом перевязал и уехал. Он, как обычно, был в прострации и сиял почти невыносимо… но я не мог тогда задержаться. Совсем не мог. Хотите, расскажу о других метках?.. я их много оставил. Больше не задаёте мне интересных вопросов, доктор?.. я вас утомил?.. Честно говоря, я и сам устал. Очень устал. Что?.. Конечно, с удовольствием побеседую с вами ещё раз. Нет, я понимаю, что моё согласие, в общем, не требуется, но это всё равно. Я получил удовольствие. Правда. Знаете, а рассказывать о себе в самом деле приятно. Я никогда раньше не рассказывал о себе. И, кто знает, может быть, в следующий раз вы лучше меня поймёте. И убедитесь, что я его не убивал. В самом деле не убивал. Даже если это я показал ему, как лучше нагнуть голову, чтобы быстро и эффективно перерезать яремную вену. Даже если я дал ему в руки эту бритву. Даже если я ему разрешил. В конце концов, даже если я был там. Что?.. Ну разумеется, мне нужно было её забрать. Это ведь моя бритва. Нет, когда я уходил, он был ещё жив. Совершенно точно был ещё жив. Венозное кровотечение – это же не фонтан на два метра вверх. Это процесс не быстрый. Впрочем, вы должны знать. Ему это было очень нужно, доктор. Поймите вы, очень нужно. Иначе я никогда не пошёл бы на это. Но простая справедливость… Как же я устал. Сейчас вы уйдёте, а я завалюсь на свою койку и просплю, наверное, до второго пришествия. …Как я мог ему отказать?.. разве это не было бы банальным эгоизмом?.. Конечно. Конечно. Я бешено устал, доктор… …Если бы я сказал вам, что вы сияете, вы бы испугались?.. Испугались бы?.. Ладно, доктор, я шучу. Не обращайте внимания. Принесёте мне в следующий раз пару пончиков?