Gotham. Rise and fall

В Готэме не бывает любви, и все мы это прекрасно знаем. Люция Беннет не видела своего брата уже очень давно, она и подумать не могла, что он скучает по ней. Девушка знала, что Эд давно уже исчез и его место занял всеми известный дурной славой Загадочник. Эдвард плотно прижимал ее руки к кровати, очень больно сжимая хрупкие белоснежные запястья. Она не хотела этого, нет, точно не хотела. Ибо секс с Загадочником полностью отличается от занятий любовью с Эдом Нигмой. — Пошел на хуй — с ненавистью выдавила из себя Люция, тяжело дыша от боли в руках. — Ты сейчас не в том положении, чтобы хамить — тихо, но грубо шептал Эдвард, медленно опускаясь к ее губам. — Я тебя ненавижу!.. — Как угодно — равнодушно кинул злодей, грубо и резко раздвигая ее беспомощные ножки своим острым стройным, но, на удивление, сильным коленом. И тут внутри Беннет все перевернулось, она уже не хотела грубить, ибо жуткий животный страх распространился по всей ее душе, заставляя хрупкое тело незаметно дрожать. — Эдвард, пожалуйста — тихо проскулила она, сжимая глаза и мечтая сейчас же сбежать отсюда. — Как мы заговорили. Что бы ни случилось, она все вытерпит, все пернесет, ибо любит. Ибо любит Эдварда Нигму больше своей чертовой никчемной жизни. — Не надо, я не хочу так — уже с заплаканными глазами умоляла девушка. — Когда ты успела стать такой размазней, Беннет? Меня сейчас стошнит — презрительно протянул Загадочник, когда Люция осталась уже без трусиков. — Когда-то ты меня защищал, обнимал, прижимал к себе. Я чувствовала себя защищенной. — Ты все еще не поняла, сестренка? Я никогда не любил тебя… — Хватит… — Я всего лишь жалел тебя. — Замолчи! — Ты никогда не смогла бы быть рядом со мной… Никогда. — Ты моя самая большая ошибка в жизни. И знаешь, я тоже никогда не любила тебя, тебя никто не любит, ты в этом мире один, ты даже Лесли не нужен. Ты — пустое место! А затем он вошел в нее резко и сразу, без остановок входя в сестру всей длинной своего твердого члена. — Сука — прошипел он на ее слова, ускоряя темп — если ты никогда не любила меня, то какого же хрена ты такая мокрая? Она не могла ничего ответить, ибо кричала от адской боли внутри. Она ненавидела его, каждую клеточку родного тела терпеть не могла, но, почему-то, не сопротивлялась. — Какого?!.. Кажется, только сейчас до Эдварда дошло, что она девственница. Точнее, уже была ею. — Я что у тебя первый?.. Эдвард останавливается, но уже поздно. Люция не может ничего сказать, она обессиленно плачет и отчаянно пытается свести ноющие от боли ноги. Ступор. Загадочник не ожидал. Точно не ожидал такого. Он встает, застегивает штаны и молча удаляется из дома.